вiи
завтрашняго дня не было ни у кого.
     Володя  до  сих  пор  благополучно  избeжал  всeх  опасностей  террора,
числился  инструктором  спорта  и имeл поддeланные с моей помощью документы,
что он весь 1920 год, при власти ген. Врангеля, мирно жил в Севастополe. Как
будто самое опасное было уже позади. 63
     Но оказалось, что Володя, дeйствительно, попал в опасное положенiе.
     Лeтом 1920 года на фронтe ему пришлось отводить в штаб полка  какого-то
плeннаго  комиссара.  Отвел  --  сдал:  дeло  военное.  И  вот,  нужно  было
случиться, что этого самаго комиссара юнкер встрeтил в Севастополe!..
     --  Так,  вот, захожу  я  в Исполком по какому-то дeлу,  -- разсказывал
Володя.   --  Гляжу,   какой-то   дядя  ко  мнe  что-то  очень   внимательно
присматривается. В корридорe, правда, темновато было. Не понравилось мнe это
разглядыванiе.  "Чего это ему  нужно?" -- думаю.  Ну, и, понятно, на  всякiй
случай дал заднiй ход -- смыться думал. А тот  дядя подходит ко мнe и просит
прикурить. Спички-то у меня  как раз  были.  Но мнe бы сказать ему, что я --
некурящiй, а я сдуру растерялся  малость и дал  ему спички -- не  сообразил,
что спичка мое лицо освeтит... Тот закурил, а потом и спрашивает:  "Скажите,
ваша фамилiя  не  Туманов?". Сердце у  меня  так и  замерло.  Откуда  чужому
человeку  знать  мою  фамилiю, когда я сейчас держусь тише воды, ниже травы?
Однако, я не показал вида и этак небрежно: "Туманов? Нeт, говорю, не слыхал.
А что?". А тот этак разочарованно: "Жаль, жаль, говорит. Видно, я принял вас
за  другого. А  то при Врангелe меня,  плeннаго, юнкер  один вел, Туманов по
фамилiи -- очень он на вас похож был"... Ну, я как-то отшутился и улизнул...
     -- Но он-то повeрил, по вашему мнeнiю, что вы не Туманов?
     -- А чорт его  знает! Темновато там было. Может, и повeрил. Да и водкой
от  него несло.  Так  не  вездe же темновато и не всегда же  он пьян... Вeдь
бeда-то в том, что он как раз именно фамилiю отчетливо помнит. В лицe-то еще
можно и ошибиться. Мало ли лиц за это время перед глазами прошло. Но если он
меня при хорошем свeтe встрeтит, да захочет провeрить свои подозрeнiя -- a y
комиссара-то власть большая -- и узнает, что по документам я как раз Туманов
и есть, -- тогда "аминь" -- вeчная память дядe Володe...
     Положенiе было, дeйствительно, аховое. Спрятаться было трудно -- Володя
числился  инструктором   Всевобуча,   64  и  его  исчезновенiе   вызвало  бы
подозрeнiя. Уeхать из Крыма было невозможно: "бутылка" Бела-Куна еще не была
отмeнена.
     -- Прямо, Борис Лукьянович, ума не приложу, как быть... У меня, знаете,
сейчас такое ощущенiе, как у человeка, сидящаго на минe, а гдe-то  вверху, в
темнотe и вeтрe, болтаются обнаженные провода этой мины. Вот случайный порыв
замкнет ток, и  капут... Неуютно... Ей Богу,  с пулеметом в  бою  легче, чeм
здeсь  ждать  этой  дурацкой встрeчи...  И как  это он,  чорт  зеленый,  жив
остался?
     -- Да, уюта, что и  говорить, немного...  Как бы вам половчeе другiе бы
документы достать, чтобы подозрительно не было?
     -- Вот в  этом-то  и заковыка. Если  бы у меня были документы на другое
имя  -- плевать я  хотeл бы  на  моего  комиссара:  я  такой-то,  и  никаких
испанцев.  Ищи своего  Туманова  в  туманe  голубого дня... Эх,  хорошо  это
дeвчатам, -- вздохнул он, -- махнул  замуж и готово -- другая фамилiя. Везет
этим бабам! И войны  не видят, и в ЧК  их не таскают,  и фамилiи мeняй,  как
перчатки. Вот, жизнь!..
     -- Ну, ну. Неужели  в этом вершина счастья, Володя? У них свои невыгоды
есть. Но ваша мысль -- прямо замeчательна.  Пожалуй, таким путем можно будет
что-нибудь и в самом дeлe сдeлать.
     -- Каким путем? -- с живым интересом спросил Туманов.
     -- Да вот женитьбой и перемeной фамилiи.
     -- Женитьбой? -- разочарованно протянул юноша. -- Так это пусть дeвчата
женятся, если им фамилiю нужно мeнять. А я-то при чем?
     -- Вы еще, видно, совeтских  законов не  знаете, дружище. Вeдь  по этим
законам, каждый, кто женится  или выходит замуж, имeет право принять фамилiю
другого супруга.
     -- Как, и мужчина тоже?
     -- В том-то и дeло, что и мужчина тоже.
     -- Вот  это клюква! Значит, если я  женюсь, то могу взять  себe фамилiю
жены, а старую выкинуть в помойную яму? 65
     -- Именно.
     -- Чорт побери! Вот это, дeйствительно, идея! Чтобы голову свою спасти,
я даже и жениться согласен. На ком хотите, хоть на бегемотихe... А документы
потом легко будет передeлать?
     --  Ну,  это  уж нетрудно. Когда  вы  принесете справку из ЗАГС'а, я уж
нажму на канцелярiю, и документы новые мигом будут. Это вeдь законно на  всe
100  процентов.  Даже  модно  и эффектно  будет. "Борьба,  мол,  со  старыми
предразсудками"...
     -- Вот  это здорово! --  просiял  Володя. -- А  потом хоть через час  и
развод. Ей  Богу,  и  в  Совeтской Россiи, значит,  не  все  паршиво.  Есть,
оказывается, и здeсь свeтлыя стороны...
     Восторженность и веселость  юнкера разсмeшила  и меня. Все-таки  хорошо
жить на Божьем  свeтe, когда губы  сами собой складываются  в  улыбку, и для
задушевнаго  смeха в  любых  обстоятельствах  достаточно  самаго  ничтожнаго
повода!..

        "Выручим!"

     -- Положенiе нашего "Икс" трагическое... Чека не шутит! Если его найдут
и докажут  участiе  в  Бeлой Армiи  --  разстрeл неминуем. Спасти его  можно
таким,  вот, способом -- фиктивным браком. Теперь, дeвчата,  -- ваше дeло...
Вопрос идет о жизни и смерти... Рeшайте!
     Молчат  дeвушки... В мыслях  каждой пробeгают,  вeроятно,  планы личной
жизни, зарождающейся  или будущей  любви, брака, семьи... А тут, хотя  и  не
настоящiй брак,  но по  документам  все-таки нужно стать  замужней женщиной.
Есть над чeм призадуматься шестерым нашим дeвушкам!
     -- Видите ли, дeвочки, -- с особенной задушевностью  прервала  молчанiе
княжна  Кутыева, -- если  бы я сама была помоложе, то послe сообщенiя Бориса
Лукьяныча я  бы даже и не обращалась к  вам.  Я сама согласилась бы  на этот
брак. Но мой возраст, -- грустно улыбнулась она, -- не  возраст  невeсты для
юноши. Это  было  бы  очень  подозрительно. Поэтому-то  ему  и нужна ваша 66
молодая помощь, и дядя Боб прав, когда рeшил обратиться к вам. Если бы нужно
было вeнчаться в церкви -- было бы  тяжело лгать перед иконой и священником.
Но брак в ЗАГС'e  -- это только формальность. И, вeрьте мнe, дeти, счастье в
жизни не  зависит от формальностей! Счастье  -- в чистой совeсти и любви, --
едва слышно закончила пожилая женщина, и ея задумчивое лицо нервно дрогнуло.
     -- Так мы и  не  колеблемся  вовсе! --  звонко и задорно прокатился  по
комнаткe  голосок Тани. -- Ей Богу, ну,  ни секундочки. Экая важность --  на
бумагe расписаться.  Вeрно,  дeвчата? Раз нужно выручать --  выручим.  Дeло,
видно,  серьезное.  Что-нибудь  случится  --  мы  себe  до  конца  жизни  не
простим... По моему, кинуть жребiй -- и дeло с концом. Как? Всe согласны?
     Ея  молодой  задор  и  рeшительность  развeяли  задумчивость  остальных
дeвушек. Опять заулыбались лица, и со всeх сторон донеслись одобренiя.
     -- Ну,  вот, видите, Лидiя  Константиновна, -- повернулась Таня к нам с
сiяющими глазами. -- Наши дeвчата -- ребята дружныя. Они не  допустят, чтобы
из-за них скаут в подвал пошел. Выручим!
     Потом она  подсeла  ко мнe,  прос<у>нула  свою  руку под  мою и, весело
блестя  глазами и этак  умильно заглядывая  мнe снизу в лицо, сказала  самым
просительным тоном:
     -- Дядя  Боб,  дорогой, золотой! Вeдь теперь уже дeло рeшенное. Ей Богу
же, мы  ни капельки не  колеблемся и не  боимся. Мы  поможем, ну,  ей  Богу,
поможем. Только скажите, кто это?
     -- Ишь, шустрая какая! Да вeдь вы еще не невeста?
     -- А, может,  жребiй-то  мнe и выпадет. Я  готова. Ну, Борис  Лукьяныч,
милый  дядя Боба, ну,  скажите.  Не томите душу... Дeвчата,  просите  Бориса
Лукьяныча не  секретничать. Свои  вeдь. Раз  мы уж согласились, чего уж  там
дальше тайну строить?
     Улыбающiяся умоляющiя дeвичьи лица окружили меня.
     --  Ах,  вы,  бабье любопытное. Вас хлeбом не корми  --  дай  только за
хвостик тайны  подержаться... Ну,  ну,  67  хорошо.  Раз вы уже  согласились
помочь --  я  скажу вам, кто попал в  бeду, но с  условiем полнаго  секрета.
Обeщаете?
     Обeщанiя слились в общiй хор, и хотя я и не вeрил в способность дeвушек
хранить тe секреты, гдe  есть капелька романтическаго, но дeлать было нечего
-- все равно узнают...
     -- Володя.
     -- Володя? Это -- наш донской скаутмастор? Который в Армiи был? С Дона?
     --  Да, да. Но дeло-то не в нем  персонально.  Будь он Володя, Петя или
Ваня -- все равно. Нужно выручать. Обeщали вы  -- съeзд  невeст -- теперь не
подведите.  Срочно  давайте  спасительницу  Володe,  да  держите  язычки  за
зубами...
     -- Ладно. Так давайте рeшать, дeвчата. У кого дома лучше всего семейное
положенiе? Так, чтобы непрiятностей без разрeшенiя родителей не было.
     -- Да, герлиньки, самое непрiятное -- это было  бы огорчить  маму.  Вот
тут надо особенно осторожно.
     -- Да  вeдь мы  можем пока  и не говорить  мамe? -- прозвенeл  задорный
голосок Тани. -- Вeдь свадьба-то все равно липовая. И сообщать-то не о чем.
     -- Ну хорошо, "пока". А потом? Мама-то вeдь все равно,  в концe концов,
узнает  и будет вдвойнe огорчена  тeм, что  от  нея все  скрывалось.  Тут уж
лучше,  чтобы  совсeм  не  нужно  было врать  и  скрытничать... Может  быть,
кто-нибудь собирается уeхать. Это, пожалуй, было бы лучше всего.
     -- Еще бы! Выскочить замуж и драпа! -- пискнула неунывающая Таня.
     -- Молчи ты, синичка-вертихвостка!  А вы, дeвочки,  сами  думайте, кому
удобнeе. Тамара -- права. Нужно провести все без лжи домашним.
     Наступившее молчанiе было прервано несмeлым голоском Оли.
     -- Может быть, я гожусь? Мамы у меня нeт. Я сирота -- сами знаете. Папа
с  Врангелем уeхал. А через  мeсяц-два я уeду  с  бабушкой в  Симферополь, к
дальним родным.
     Я взглянул на  Олю.  Краска румянца покрыла  ея  нeжное  лицо, но глаза
смотрeли смeло и прямо. 68
     -- Ты, Оля? -- переспросила начальница. -- А ты Володю знаешь?
     -- Знаю, -- прошептала она, опустив глаза,  и ея  щеки зарумянились еще
больше.
     -- Так ты согласна?
     -- Да, -- тихо, но твердо сказала Оля.
     Старая начальница сердечно обняла ее.
     -- Знаете что, товарищи женщины, -- предложил я. -- Володя-то вeдь ждет
как  раз  у  меня...  Давайте,  пойдем  всe  к  нему   вмeстe  поздравить  с
благополучным сватовством...
     Ликующая,   смeющаяся  толпа   дeвушек,   окружившая   смущенную   Олю,
отправилась вмeстe с нами к моему дому.

        "Володя выходит замуж"

     При  нашем появленiи  Володя  сидeл за столом  и удивленно  встал перед
волной дeвичьей атаки, стремительно ворвавшейся в комнату.
     Звонкоголосая  Таня, наш "чертенок в юбкe", сiяя  от  радости, схватила
Володю за руку и потащила его к Олe.
     -- Вот,  Володя,  ваша невeста! -- закричала она  с восторгом. --  Хоть
завтра катите с нею в ЗАГС. Она сама вызвалась. Ей Богу, сама!..
     Юноша стоял  в  нерeшительности  среди взволнованных смeющихся дeвичьих
лиц и, видимо, не знал, вeрить ли им.
     -- Таня не шутит? -- как-то глухо спросил он у княжны Лидiи.
     -- Нeт, нeт. В самом дeлe...
     Володя с чуть поблeднeвшим взволнованным  лицом рeзко повернулся к Олe,
молча стоявшей в группe остальных дeвушек.
     -- Оля, --  несмeло спросил он, и голос его чуть  дрогнул.  -- Вы... Вы
согласны?
     Дeвушка  подняла на  него свои голубые  глаза, сконфуженно улыбнулась и
молча протянула ему руку.
     Юноша быстро шагнул вперед, неловко схватил ея пальцы обeими руками. На
нeсколько секунд воцарилось молчанiе. 69
     У всeх нас почему-то дрогнуло сердце, как  будто всe  мы почувствовали,
что  в  этой  мимолетной   сценкe  есть   какiя-то   нотки,  глубже  простой
благодарности за дружескую услугу... Даже неугомонная Таня как-то притихла.
     Внезапно Володя опустился на колeно и с признательностью поднес к губам
дрожащую руку дeвушки...
     -- Браво, Володя! -- не выдержала  Таня. --  Ну, совсeм как в рыцарском
романe послe тур... турнира!.. -- прозвенeл и внезапно сорвался ея голосок.
     -- Ну вот, дорогiе мои, --  взволнованно сказала княжна Лидiя, -- слава
Богу, и договорились...
     И глаза старой женщины заблестeли мягким чувством любящей матери...

        ___

     Так Туманов  превратился в Смолянскаго3.  Опасность была отклонена. Два
провода, качавшiеся  в темнотe  над миной,  уже перестали грозить неминуемым
взрывом...

     3 Обe фамилiи вымышлены.


        Затишье послe бури

     Весной  1921  года  в  закупоренную  бутылку  Крыма  стали  прорываться
понемногу  вeсти  из уже ранeе подвергшейся чисткe  Россiи.  Прибыли  первые
журналы,  первыя  письма. Прieхали  первые люди  не казеннаго, совeтскаго, а
вольнаго  мiра. Появились свeдeнiя  о  жизни  в  остальных частях необъятной
страны. Мало радостнаго было в этих свeдeнiях --  разруха транспорта, голод,
террор. Искус<с>твенно  созданный  нервный  подъем  войны  падал  и смeнялся
унынiем.
     Партiя  и  комсомол  искали  форм  организацiи  и  власти, и  жизни,  и
хозяйства.  Но  форм  этих  еще  не  было.  Разрушенiе  и   уничтоженiе  шло
гигантскими шагами, ибо методы этого уже достаточно были п<р>оработаны еще в
мирное время. Но  постройка "новой жизни" вперед не подвигалась... Совeтская
власть  словно еще не знала, что  ей,  собственно, дeлать с государством,  а
населенiе не понимало,  в какiя  рамки  жизни  его  хотят втиснуть теоретики
соцiализма. 70
     Газеты и журналы были полны самыми невeроятными сообщенiями о прогрессe
коммунизма во всем мiрe, о  революцiях, возстанiях, о гибели "представителей
буржуазiи" и пр. и пр.
     В  тe  времена о "том", ином мiрe мы не знали ничего. Между нами и этим
мiром   упала  завeса,  пройти  через  которую  можно  было  только,  рискуя
головой...
     Но  мы  и не  вeрили,  что  совeтская  власть долго удержится.  В массe
населенiя ходили  самые  невeроятные слухи о Кронштадском возстанiи, о смeнe
власти, об  иностранной  или  бeлой интервенцiи. Всe  жили, как на  бивуакe.
Никто не планировал на долгое время, и никто  не только не заботился о своем
личном "завтрашнем днe<">, но как-то даже не был в нем увeрен вообще...
     Казалось, что в странe все притаилось, все  замерло, все ждет  какой-то
грозовой разрядки... И только молодежь скоро  стала  забывать свое маленькое
прошлое, забывать,  как  жилось нeсколько мeсяцев тому назад,  и жила своей,
для внeшняго  взгляда поверхностной,  но для нея полной  смысла, значенiя  и
напряженности молодой жизнью.
     Окружающая  условiя  были настолько тяжелы,  борьба  за кусок  хлeба  и
стремленiе  улизнуть от шарящих вездe лап  ВЧК были настолько обострены, что
наши взрослые  друзья  и  руководители  совсем  отошли  от  молодежи.  И  со
спортсменами, школьниками, скаутами остались мы  --  нeсколько  полувзрослых
людей, сбитых в дружную веселую -- несмотря ни на что -- семью...
     А много ли вообще нужно молодежи для радости? Груза прошлаго не было за
нашей спиной, будущее как-то  не волновало, Казалось,  что "все  образуется"
само собой...


Баден-Пауль

     Славнeе говорить сердцам
     И возбуждать в них чувства пламень,
     Чeм оживлять бездушный камень
     И зданья лирой громоздить...

     П у ш к и н.

        Смерть...

     ...  Сейчас, когда я вспоминаю тe бурные годы, самыми яркими картинками
всплывают ни  террор,  ни  71 голод, ни  опасности --  а  картинки лирики  и
романтики... Может быть, это потому,  что  в  тe времена  нам так не хватало
именно таких свeтлых красок в окружающей жизни. Крови, смертей,  озлобленiя,
провокацiи, жестокости  -- словом, революцiонно-большевистских тонов было  в
изобилiи. А вот пищи для роста  души, для мягкой юношеской сентиментальности
и романтичности -- этого как раз остро не хватало.
     И  ярко  помнится  мнe  один вечер весны.  В тот перiод к  нам  впервые
прорвался первый скаутскiй журнал из Архангельска. Он оказалься единственным
журналом для скаутов --  а тогда скаутов в Россiи насчитывалось около 30.000
человeк. В одном Крыму их было больше 1.000.
     Информацiя этого журнала частенько  была  плоха, и  одна такая  ошибка,
помню, принесла нам большое огорченiе!
     Однажды перед самым походом я получил очередной No. "Вeстника скаута" в
траурной  рамкe, но, не  желая огорчать  ребят, пока  промолчал о  печальной
вeсти.
     Очередной  поход  был  назначен  в  старeйшiй  в  Россiи  монастырь  --
Георгiевскiй, расположенный в 8 верстах от Севастополя среди обрывистых скал
на высоком живописном берегу.
     Там,  на крутом спускe к морю, на небольшой площадкe,  около маленькаго
хрустальнаго  ручейка давно, давно какой-то  монах-отшельник  построил  себe
небольшой  домик, в котором  мирно  прожил  остаток своих дней  среди  дикой
красоты  окружающей  природы. За домиком  круто  вверх  поднимались заросшiя
могучiя скалы, а впереди  внизу, на  глубинe нeскольких сот  метров,  шумeло
море, окружая грозные утесы и шелестя набeгающими на берег волнами.
     На этом,  теперь пустынном, мeстe мы  с особенной охотой разбивали свои
бивуаки.
     Вечером, когда  дневныя заботы и занятiя  были окончены и огонек костра
собрал всeх в круг веселой и дружной семьи -- зазвучали наши русскiя пeсни с
их чудесной лирикой, глубоко западающей в душу при незабываемой  красочности
вечерняго лагернаго костра. 72
     Когда наступил  перерыв, я  неожиданно  скомандовал строиться,  и через
минуту перед скалой стоял неподвижный ряд, прихотливо  и призрачно озаряемый
колеблющимися огнями костра.
     --  Друзья, -- начал  я.  -- Сегодня  я  получил вeсть,  которая  будет
особенно тяжела для скаутов. Тeх участников нашей прогулки, которые не могут
раздeлить нашу грусть, я прошу отойти шаг назад.
     В  нашей  группe  было,  как  всегда,  много гостей  --  спор<т>сменов,
школьников, даже комсомольцев. Но никто не шевельнулся и не вышел из строя.
     Кто  из  охотников,  туристов  и  скаутов  не знает  чудеснаго  обаянiя
вечерняго костра?  Кто не знает, как в теплe этого костра растормаживается и
смягчается человeческое сердце, и как под влiянiем близости к матери-природe
раскрываются лучшiя стороны человeческой души?..
     А молодым сердцам, на зарe жизни попавшим  в обстановку суровой борьбы,
гнета  и  крови, --  для  них обстановка  вечерняго костра  --  это моменты,
формирующее лучшiя  качества человeка. И я знал,  что  есть чувство, которое
роднит, спаивает  и связывает самыми сильными, болeе крeпкими,  чeм радость,
-- нитями общаго горя...
     Всe молчали и  с  напряженiем  ждали, что я  скажу дальше.  А  мнe было
все-таки так трудно ударить опять  по молодым сердцам. И без того много горя
было у каждаго...
     --  7 мая, послe  тяжелой болeзни,  умер  Роберт  Баден-Пауль... Мнe не
нужно объяснять,  как  велика наша потеря... Он поднял  над мiром  молодости
знамя скаутинга, знамя любви к Родинe и людям... Снимем  же шляпы и посвятим
нeсколько минут молчанiя свeтлой памяти нашего перваго скаута и друга...
     В  глубокой тишинe всe сняли шляпы, и долго в мягком  сумракe  чудесной
весенней  крымской ночи  слышался лишь шепот листьев деревьев,  едва слышный
треск костра и шум морского прибоя в темной глубинe пропасти...
     В тишинe гдe-то скользнули  звуки  подавленных  73  всхлипыванiй,  и  у
многих по щекам ползли слезы, которых не стыдились и не старались скрыть...
     --  Лучшим  памятником скончавшемуся Баден-Паулю,  --  тихо  прервал я,
наконец,  молчанiе, -- будет наша дружная работа  по его завeтам. Не забудем
же этих минут и -- будем готовы!
     Отвeтное  "всегда  готов" прозвучало  тихо,  но  с  какой-то  особенной
увeренностью и  теплотой,  а  скаутскiй  гимн  разросся  в  мощную  мелодiю,
звучавшую непоколебимой вeрой в свои молодыя силы:
     "Помогай бол