то
нападут  вот-вот.  Тринадцатого июня он  даже  сам  высматривал  окрестности
Нарбонны, не высадился  ли  где  тайный  десант.  Но  амореи  не  напали  ни
тринадцатого, ни  четырнадцатого,  ни  в  следующие  дни.  Герцог изнывал от
ожидания,  а более всего -- от своего бессилия хотя бы  что-то изменить. Все
ловушки, которые он замыслил для  амореев,  давно были готовы. Нас, то  есть
свою  новую армию,  он самолично упражнял по три раза на  дню. Мы тоже ждать
устали. Иные рыцари толковали, мол, всякое бывает: может, и не будет никаких
амореев! А что уж говорить о  простом народе -- селяне, те с тоской в глазах
посматривали на дороги, и находились даже дезертиры. Герцог сетовал мне, что
если так пойдет и дальше, то войско разбежится.
     Днем восемнадцатого июня  Ульпины  предупредили  государя о приближении
вражеского  флота.  Одни лишь  боги ведают, как  колдуны  узнали  эту весть.
Герцог их послушал  и  поднял  нас  по  тревоге. Мы заняли места в окопах на
берегу. Так просидели до  самых  сумерек.  К исходу  дня больше  всего глаза
болели; зажмуришься --  и все равно  чудится море.  Оно было пустынно, как и
прежде. Раздосадованный государь приказал отходить  в Нарбонну; на берегу он
оставил караульный отряд в пятнадцать ратников.
     Сгустилась  ночь;  герцог  встретил  ее на  сторожевой  вышке  донжона.
Ульпины  сотворили ему подзорную трубу;  по их  уверениям,  через  эту трубу
большой корабль можно углядеть за десять герм. Я  так мыслю, лукавые чудодеи
солгали герцогу. И он глядел в трубу, и я, и  еще трое рыцарей -- ничего  на
море мы не заметили. Потом совсем  темно  стало,  и мы с герцогом ушли вниз,
оставив тех троих на страже.
     Мой  государь  заснул.  Да  и меня ко  сну  клонило.  А  в  полночь это
началось.
     Первым, что я помню, были крики "Пожар! Пожар!". Герцог тотчас очнулся.
Мы  бросились к окну.  Вокруг царила ночь,  но  откуда-то сверху  доносились
отсветы пламени. Но не могло же пылать небо! И герцог кинулся наверх...
     Мы  не  смогли  добраться  туда:  сторожевая  вышка  пылала.  Это  было
диковинное зрелище  -- каменный  факел посред ночного города! Древний камень
шипел, борясь с огнем... напрасно!
     То  тут, то там, и в  цитадели, и в самой  Нарбонне внезапно  вспыхивал
костер. Точно  какой-то невидимый демон подносил спичку,  и дома  из  камня,
глины, дерева равно вспыхивали у нас на глазах. Мы ничего не могли поделать,
ничего!
     Эти костры разрастались,  превращаясь в один свирепый пожар. Весь город
уже  проснулся  и  тушил его. И в пламени пожара  мы наконец  увидали  их...
Клянусь  вам,  я никогда не бегал от врагов, но тут животный ужас сковал мне
члены:  в багровых отблесках гигантского кострища  мы узрели на черном  море
множество далеких кораблей.
     Там были несколько фрегатов,  шесть легких и  три  тяжелых крейсера, да
еще линкор, в сравнении с которым прежний "Уаджет" мог показаться игрушечной
ладьей.  Как видно,  тот  линкор и сжег  нашу  сторожевую башню. Помимо этих
кораблей, в эскадре амореев имелись и посудины поменьше. Катера и шлюпки что
есть мочи неслись к берегу  -- все, сразу, и я не  мог их всех  пересчитать.
Клянусь вам, в тот момент сам герцог стушевался: узрев такое -- пожар вокруг
себя  и  сонмища врагов,  спешащих из ночи, -- да кто  угодно нарисует конец
света!
     И это было еще  только начало. Пока наши пытались погасить  пожар, враг
высадился  на берег. Ловушки сработали, но не смогли надолго  задержать его.
Караульные  бежали  равно  трусы,  хотя,  конечно,  иначе все погибли бы.  У
государя была еще одна труба, не такая дальнозоркая, как  сотворили Ульпины,
но даже в эту трубу мы увидали, кто напал на нас.
     Это были воины в черных доспехах, то есть легионеры сухопутной армии, а
не  морские  пехотинцы. Их  было видимо-невидимо, и каждый нес на лице маску
злобного Симплициссимуса.  Герцог оценил  взглядом  горизонт и  пробормотал:
"Забери меня Хель,  если тут меньше легиона!". Меня бросило в жар: легион --
это же  двенадцать  тысяч ратников!  А  у нас  всего-то  было  десять  тысяч
ополченцев, включая давешних крестьян! Но даже если бы у нас не десять тысяч
было, а пятьдесят, все равно мы бы  остались в проигрыше супротив вражеского
легиона.
     Сам герцог не предполагал  такого: он думал,  Юстина бросит  против нас
преторию, может, две иль три -- но целый легион?!
     Поэтому никто  не  возражал, когда мой государь  скомандовал отход.  На
самом деле  мы попросту удирали из Нарбонны, оставив жителей  на растерзание
свирепым амореям.
     Мне не забыть эту жуткую ночь девятнадцатого июня. Мы снова  убегали из
Нарбонны, как и два месяца тому назад. Сейчас все было много хуже, настолько
плохо, что мой великий герцог плакал; не помню уж,  когда  он плакал раньше,
хоть знаю государя с детства...
     Мы спешили по  улицам Нарбонны, и вослед  нам бежали старики и матери с
детьми. Вокруг пылал огонь,  а что были за  звуки... единый стон...  вернее,
вой... так воют волчьи детеныши в горящем логове! Мы, взрослые волки, бежали
из логова, точно трусливые шакалы;  мы могли  остаться  и погибнуть, защищая
город. Герцог  предпочел  славной  смерти  позорное  бегство,  но я не волен
осуждать его... я рыцарь -- он мой государь.
     Мы выбрались из полыхающей Нарбонны; старики и женщины отстали; за нами
скакали рыцари  и бежали  пешие ополченцы. Вдруг герцог  въехал  на  высокий
холм, воздел меч и громовым голосом воскликнул:
     --  Друзья  мои,  братья! Вероломный враг понудил нас оставить стольной
город. Сегодня его ночь. Но мы живы, и это значит, мы будем драться, защищая
нашу землю! Клянусь  вам, братья, именем  Воителя Донара,  наступит  светлый
день, когда прогоним мы  коварных амореев, прогоним  навсегда, и  из столицы
нашей, и с земли нарбоннской! Да  будет так, по слову моему и волею Могучего
Донара!
     Только государь  промолвил эти  слова,  над  головой его  в ночном небе
вспыхнуло чудесное видение. То  был молот Мьельнир, волшебное оружие Донара.
Мьельнир пылал  огненным светом, и на нем искрились древние руны.  Все  были
потрясены  великим чудом, а герцог  проревел,  да  так,  что всякий воин его
сумел услышать:
     -- Это знак, знак свыше! Отеческие боги с нами, они помогут нам изгнать
пришельцев,  но  только если сами  не  сдадимся! Вот этим молотом  и  нашими
клинками мы выкинем за море проклятых амореев!..



Глава двадцатая,
     целиком исполненная в эпистолярном жанре
     148-й Год Кракена (1786),
     24 июня, Галлия, Нарбонна, дворец герцогини
     
     Донесение: генерал-легат князь Марсий Милиссин, командующий нарбоннской
группировкой,  --  князю Титу Юстину,  консулу, сенатору и  первому министру
Империи, в Темисию, дворец Малый Квиринал (лично, совершенно секретно)
     Ваше высокопревосходительство!
     Имею честь доложить о завершении начального этапа операции "Герцогиня":
     1. К настоящему моменту под  контролем вверенных моему командованию сил
находится  примерно  шестая  часть  Нарбоннской  Галлии,  в  том  числе  вся
береговая полоса и прибрежные воды.
     2. Ее  светлости архонтессе Кримхильде  переданы  бразды  правления  на
отвоеванной у мятежников территории.
     3. Взяты  и разрушены четыре  укрепленных замка узурпатора, в том числе
замок  Эльсинор. Узурпатор  с группой  верных  ему людей пытается  скрыться.
Робкие  попытки  сопротивления  мятежников  без  особого  труда  подавляются
имперскими войсками. Местное  население, за редкими  исключениями, встречает
представителей законной власти со сдержанным оптимизмом.
     Потери легиона  за пять  дней операции  составили семьсот двадцать семь
человек  убитыми и ранеными, потери противника не поддаются исчислению.  Сто
восемнадцать варваров казнены в Нарбонне по повелению архонтессы Кримхильды,
еще около  трех  сотен преданы смерти  по  моему приказу и по  приказам моих
командиров.
     Согласно  плану  операции,  продолжаю очистку  территории герцогства от
мятежников и сочувствующих  им лиц. К концу текущего месяца планирую довести
количество обращаемых в рабство варваров до  двадцати -- двадцати пяти тысяч
единиц, в связи с чем прошу дополнительно направить  в Нарбонну транспортные
суда.
     Vivat Imperator!

     * * *
     148-й Год Кракена (1786),
     24 июня, Галлия, Нарбонна, дворец герцогини
     Письмо: Марсий Милиссин  --  Софии  Юстине,  в  Темисию, дворец Юстинов
(лично, совершенно секретно)
     Возлюбленная моя богиня!
     Ты, как всегда,  права на все сто: поход в Нарбоннию  можно назвать как
угодно, только не легкой прогулкой!
     О  планы  наших  генштабистов  можно  вытирать  ноги.  Варвары  повсюду
оказывают бешеное сопротивление.  Exempli  causa62, штурм Эльсинора обошелся
мне в  три  сотни  легионеров. Когда мои войска  наконец ворвались  в замок,
дикари сами подожгли его и почти все сгорели, не желая сдаваться в плен.
     Как ты велела, основные силы направляю на поимку узурпатора. Он мечется
от  одного  замка  к другому, возбуждая против нас свой дремучий  народ. Мне
удалось захватить одну из его прокламаций (прилагается).
     Но первая головная боль  моя -- это твоя кукла. Понятно, почему варвары
не желают признавать ее своей владычицей. Она  свирепа до безрассудства. Вот
тебе всего  один образчик: она велела перебить всех дворцовых челядинцев  на
том  единственном основании, что они служили ее ненавистному брату. Немногие
варвары,  перешедшие на ее  сторону,  занимаются розыском  давних  обидчиков
герцогини;  по-моему,  она  больше  озабочена сведением  личных  счетов, чем
делами правления.
     Остаюсь безумно  влюбленный в тебя  Марс --  это  единственное безумие,
которое я себе позволяю посреди дикарской страны.
     P.S. Премного  благодарен за предупреждение. Майор  Арсип Гинта в самом
деле  оказался  лазутчиком моего  шурина  Корнелия  Марцеллина.  К  счастью,
подонок Гинта не успел связаться с мятежниками. Всегда говорил я,  не  нужно
дозволять   плебеям  командование  соединением  более  одной   турмы!..  Все
сведения, добытые под пыткой и в ходе следствия, я направляю  тебе. Надеюсь,
их  удастся  использовать  против Марцеллина. Напрасно  ты не  дозволила мне
вызвать негодяя на дуэль! Чую, он нам немало еще подпортит крови!

     * * *
     Воззвание герцога Варга к народу Нарбоннской Галлии
     Лютый ворог на отчей земле!
     Он пришел, чтобы  поработить свободных,  умертвить  мужей,  обесчестить
женщин и отобрать детей.
     Он пришел, чтобы обратить в рабство тебя и родичей твоих.
     Если ты мужчина, вспомни об этом и возьми в руки оружие.
     Если ты женщина, вспомни о муже.
     Если ты мал, помоги старшим отстоять твою жизнь.
     Если ты стар и немощен, встреть ворога ненавистью.
     Если ты голоден, порази ворога и испей его крови -- она насытит тебя.
     Если ты смирился, вспомни, кто были твои предки; хорошо подумай, прежде
чем покрыть свой славный род позором.
     Если ты уже разуверился во мне, я все еще верю в тебя.
     Я верю, ты победишь или умрешь свободным.
     Наступит день,  когда  лютый ворог,  точно трусливый кролик, побежит от
нас, от тебя и от меня.
     Вместе со мной ты приблизишь этот день.
     Свобода или смерть!

     * * *
     148-й Год Кракена (1786),
     30 июня, Темисия, Княжеский квартал, дворец Юстинов
     Из письма Софии Юстины Марсию Милиссину
     ...Воззвание  узурпатора, вне  всякого сомнения, дело рук известных нам
злодеев. Равно  как и "чудеса", о которых ты докладывал прежде. Умоляю тебя,
Марс, если ты  пока не  в  состоянии изловить Варга, отгони его  подальше от
пещеры Гнипахеллир, дабы он не смог встречаться со злодеями.
     Далее, постарайся найти общий язык с  моей куклой. Помни, de jure63  ты
находишься на вверенной ей земле и единственно по ее приглашению. Если ее не
станет, моей политике будет  нанесен тяжелый удар. По известной тебе причине
я не могу допустить превращения Нарбоннского герцогства в экзархат.
     Увеличь   обещанное  вознаграждение  за  поимку  узурпатора  до  тысячи
денариев. Думаю, пришла пора назначать награду и за головы его сообщников --
однако не  за  все; попытайся внести  раскол  в  ряды бунтовщиков.  Действуй
избирательно  в этом вопросе. Понимаю, тебе  неловко зависеть от варваров...
что  делать! Трудно победить силой  -- побеждай  хитростью.  Помни,  данайцы
овладели  Троей хитростью Улисса, не понадеявшись на одну лишь силу Диомеда,
младшего Аякса, Неоптолема и обоих сыновей Атрея, -- а то были герои, равные
тебе! Не столь уж важно, как ты  заполучишь Варга, -- много важнее, как мы с
тобой это представим.
     С народом на  отвоеванных территориях обращайся миром.  Сделай вот что:
пообещай  неимущим  селянам  и  городским  низам  собственность казненных  и
обращенных  в  рабство; тогда первые начнут  скорее поддерживать тебя против
вторых.  Устраивай каждодневные раздачи хлеба и денег, не  забывай упоминать
при этом имена  Божественного Виктора и  моей  злосчастной куклы. А  если  и
тогда случатся бунты, расправляйся со  смутьянами, не зная пощады. Все казни
должны быть показательными -- in terrorem64!
     Поторопись, мой  воинственный  бог. У  тебя немного  времени  осталось;
осень в Галлии -- самый мерзкий сезон.  Не надейся, что Кронос играет против
узурпатора,  -- он играет против нас. Мне пришлось уж дважды выступать перед
плебейскими  делегатами  по  нарбоннскому вопросу. Пока  я  на коне,  но  ты
поторопись: мои враги не дремлют.
     Vale at me ama65 -- остаюсь и жду с победой, преданная тебе София.

     * * *
     148-й Год Кракена (1786),
     13 июля, Галлия, Нарбонна, дворец герцогини
     Послание:  герцогиня  Кримхильда  --  княгине  Софии  Юстине,  министру
колоний,   в  Темисию,  дворец  Большой  Квиринал,  Палаты  Сфинкса  (лично,
совершенно секретно)
     Ваше сиятельство!
     Прошу без промедления призвать к порядку  вашего  легата Милиссина.  Он
ведет себя так, будто это он тут герцог, а  я его служанка. Он не  дает  мне
управлять  моим  народом,  сам  же  до  сих  пор  не  смог  поймать  главаря
мятежников!
     Я отрядила своих  слуг за узурпатором, и что же?! Легат велел  схватить
моих  людей,  под  предлогом,  что они  ему мешают и  могут сами  перейти на
сторону мятежников. Верные мне люди были под стражей возвращены в Нарбонну.
     Еще один пример. Я издала  указ о переходе прежних баронских владений в
собственность  короны. Ваш  легат  не позволил моим  герольдам  зачитать сей
указ! Сверх того, он дерзнул угрожать мне -- мне, архонтессе, власть которой
подтвердил сам Божественный  император!  Под угрозой применения  грубой силы
мне пришлось отменить этот указ.
     Ответьте мне, ваше сиятельство, в  каких законах Империи  записано, что
младший генерал волен отменять указы светлейшей архонтессы?! Нет у вас таких
законов!
     Ваше сиятельство! Умоляю вас устроить так, чтобы  ваш легат  подчинялся
мне,  законной  герцогине нарбоннских галлов. Клянусь  вам, под моим началом
презренные мятежники  будут  сокрушены в течение  трех дней, самое  большее,
недели.
     Vivat Imperator!

     * * *
     148-й Год Кракена (1786),
     17 июля, Темисия, Княжеский квартал, дворец Юстинов
     Из письма Софии Юстины Кримхильде
     ...Понимаю, сколь непросто вам  сохранять хладнокровие  в это тягостное
время, моя дорогая. Понимаю и сочувствую. Ваши проблемы -- это мои проблемы.
Ваша боль -- моя боль. Ваша победа -- моя победа.
     Не  судите  князя  Марсия Милиссина слишком  строго: он  выполняет свой
священный  долг.  Нам,  женщинам, нелегко  порой понять военных.  Мы  должны
поддерживать  их. Генерал Милиссин --  превосходный  военачальник, имперское
правительство всецело доверяет ему.
     А  вам,  герцогиня,  следует  знать,  что  солдатам  императора  вольны
приказывать только другие солдаты императора, но никак не  правители союзных
Империи земель!
     Полагаю, в душе вы признаете авторитет и компетентность  нашего легата.
Оставьте обиды и заново откройте в князе  Милиссине друга. Пусть все  узрят,
что вы  и он заодно.  Раскол между  светскими и военными правителями выгоден
нашим общим врагам. Будучи не в силах одолеть законную власть в честном бою,
мятежники пытаются поссорить вас. Не поддавайтесь!  Вспомните заветы  отца и
задайте  самой  себе вопрос: удастся  ли  мир между  нарбоннскими галлами  и
Империей,  если  сама  герцогиня  Нарбоннская  идет  войной  на полномочного
имперского легата?!
     Но довольно  о грустном! У меня для вас  есть радостная весть. В  вашей
семье  --  прибавление.  Не  далее  как  вчера ваша невестка княжна  Доротея
Марцеллина  успешно  разрешилась   мальчиком.  Ребенок  родился  здоровый  и
красивый,   весом  почти   в  три  тысячи  оболов.   Вашего  племянника  уже
благословили  по  аморийскому  обряду и  нарекли  Свенельдом,  в  честь деда
вашего.  По-моему,  хорошее  имя  для  наследника  нарбоннского престола. Вы
поступите  правильно, если, не откладывая, издадите  соответствующий указ; я
обещаю  его скорое утверждение Божественным Виктором. Ваш народ возрадуется,
узнав о прибавлении династии, и это поможет нам в борьбе с узурпатором...

     * * *
     148-й Год Кракена (1786),
     27 июля, Галлия, Нарбонна, дворец герцогини
     Донесение: генерал-легат князь Марсий Милиссин, командующий нарбоннской
группировкой, --  князю  Титу Юстину,  консулу, сенатору и  первому министру
Империи, в Темисию, дворец Малый Квиринал (лично, совершенно секретно)
     Ваше высокопревосходительство!
     Имею честь доложить о завершении de facto операции "Герцогиня":
     1. В настоящее время вверенным  моему командованию  силам удалось взять
под контроль  всю  территорию Нарбоннской Галлии, за  исключением  некоторых
отдаленных местностей, не имеющих какого-либо стратегического значения.
     2.   Организованное   сопротивление   отрядов   узурпатора   подавлено;
разрозненные  группы  бунтовщиков  скрываются  в  лесах  и  среди  гор.  Они
озабочены проблемой  собственного выживания, не  имеют единого командования,
совершенно  деморализованы  и  в  силу  этого  не представляют  сколь-нибудь
серьезной опасности.
     3. Местное население,  уверившееся в бессмысленности мятежа,  в общем и
целом  поддерживает законную власть.  Локальные  волнения, имеющие  место  в
малонаселенных  районах  герцогства,  без  промедления подавляются  войсками
вверенного моему командованию легиона и нарбоннской армией.
     Потери легиона с начала  операции составили  четыре тысячи двести сорок
восемь   человек  убитыми  и  ранеными,  потери  противника  по-прежнему  не
поддаются исчислению.
     В   августе   планирую  завершить  очистку  территории   герцогства  от
мятежников  и  сочувствующих   им  лиц.  С  этой  целью  намерен  произвести
прочесывание нарбоннских лесов  и гор. Для минимизации предполагаемых потерь
прошу дополнительно снабдить меня обмундированием для ведения  газовой атаки
в количестве трех тысяч комплект-пакетов.
     Vivat Imperator!

     * * *
     148-й Год Кракена (1786),
     27 июля, Галлия, Нарбонна, дворец герцогини
     Письмо: Марсий  Милиссин  -- Софии  Юстине,  в Темисию,  дворец Юстинов
(лично, совершенно секретно)
     Возлюбленная моя Виртута!
     С радостью рапортую тебе примерно то же самое, что написал твоему отцу.
Мы  все-таки  загнали  мятежников  в  леса  и  горы,  точь-в-точь  к  началу
Плебейских  игр!  Местонахождение самого узурпатора по-прежнему  неизвестно,
равно как  и не заметно какой-либо  активности с его стороны. Прокламации он
более  не  выпускает, я думаю, по двум причинам:  боится  выдать  себя  моей
разведке и не верит в эффективность своих  воззваний. Что касается  второго,
то прокламации  узурпатора  неэффективны главным  образом  потому,  что  все
варвары,  на  кого  он  мог  рассчитывать,  уже  записались  в  его отряды и
бесславно погибли, либо  отданы  в  рабство и отправлены