Донцова Д. А.
Ерлампия Романовна 1-13

ГАДЮКА В СИРОПЕ
КАНКАН НА ПОМИНКАX
КВАЗИМОДО НА ШПИЛЬКАХ 
МАНИКЮР ДЛЯ ПОКОЙНИКА
ОБЕД У ЛЮДОЕДА
ПОКЕР С АКУЛОЙ
Прогноз гадостей на завтра.
СВОЛОЧЬ НЕНАГЛЯДНАЯ
СОЗВЕЗДИЕ ЖАЛКИХ ПСОВ
ФИГОВЫЙ ЛИСТОЧЕК ОТ КУТЮР
ХОЖДЕНИЕ ПОД МУХОЙ
НО-ШПА НА ТРОИХ
СИНИЙ МОПС СЧАСТЬЯ


    Донцова Д. А.
    Прогноз гадостей на завтра.


М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001

ГЛАВА 1

Кто бы мне объяснил: отчего если вечером хорошо, то утром жутко плохо? И
почему именно после бессонной ночи, ненакрашенная, с красными, как у
ангорского кролика, глазами, с торчащими в разные стороны лохмами, вы
обязательно налетаете на бывшего любовника, который, как назло, облачен в
роскошную одежду, умопомрачительно пахнет дорогим парфюмом, вертит на
пальце ключи от "Мерседеса" и снисходительно роняет сквозь отлично
сделанные зубы:

- Ну ты и постарела, душа моя, опустилась, что же не следишь за собой?

И вам остается только, кипя от злобы, наблюдать, как он влезает в свой
вызывающе шикарный кабриолет, где в глубине салона сидит дама в норковой
шубе. Лишь спустя пару минут вы чувствуете горькое сожаление. Ну почему эта
встреча не произошла вчера, когда вы, одетая в енотовое манто, с тщательно
сделанной укладкой и макияжем, спешили на вечеринку? Отчего встреча с
парнем произошла именно сегодня, когда, мучаясь от головной боли, вы
побежали в аптеку, натянув на себя старую куртку? Судьба, знаете ли,
большая шутница, ей нравится так поступать с людьми...

Сегодняшний день начался ужасно. Воспользовавшись тем, что дети, Кирюшка и
Лизавета, сидят в школе, а мне не надо идти на работу, я решила с толком
использовать свободное время и включила стиральную машину.

Слава богу, технический прогресс зашел далеко. Теперь бедным женщинам нет
никакой нужды тереть необъятные простыни и пододеяльники куском
отвратительно вонючего хозяйственного мыла, а потом возить мокрым бельем по
ребристой доске, сдирая пальцы в кровь. Нет, наступили иные времена.

Затолкав в барабан кучу шмоток, я нажала на кнопку, услышала, как в "Канди"
с шумом рванулась вода, и с чувством выполненного долга села перед
телевизором вкушать ароматный чай. В окно стучал ледяной ноябрь. В этом
году последний месяц осени вьщался непривычно морозным, на календаре второе
число, а на градуснике - минус десять. Но дома на кухне тепло и уютно,
вкусно пахнет свежеприготовленными тостами. Все наши животные - а их у нас
целая стая: четыре собаки и три кошки - разбрелись по квартире кто куда.
Три пса гладкошерстные, мопсы Муля и Ада и стаффордширская терьерица
Рейчел, поэтому в прохладную погоду они предпочитают зарываться в пледы,
четвертый - двортерьер Рамик, обладатель роскошной бело-черной шерсти,
спит, как правило, на кухне под столом. Рамик большой любитель вкусной еды
и на всякий случай держится поближе к своей миске, вдруг туда что-нибудь
положат. Между прочим, подобная тактика приносит плоды. Во время готовки на
пол частенько падают разнообразные вкусности вроде кусочка морковки или
обрезка мяса, а еще на столе всегда стоят печенье или карамельки, и, когда
хозяева убегают, забыв спрятать вазочку... Впрочем, до откровенного
мародерства Рамик все же не опускается, вот толстозадая Мулечка даже и
сомневаться не станет при виде тарелочки с кексом, опрометчиво оставленной
на кухонном столе. Сопя от напряжения, мопсиха забирается сначала на стул,
потом на стол - и, о радость, вот он, кексик. Наевшись, она спит потом
богатырским сном, не реагируя ни на какие внешние раздражители. Зато ее
родная сестра Ада очень интеллигентна. Та ни за что не притронется к
бутерброду с колбасой, который Кирюшка положил на журнальный столик у
телевизора. Адюша будет смотреть на вожделенное лакомство печальными
глазами и томно вздыхать, но ей даже в голову не придет стащить розовый
кусочек "Докторской". Зато Адка все время лает и носится по коридорам,
предлагая поиграть с ней. Покоя от нее нет ни днем ни ночью. К сожалению, в
соседней с нами квартире живет дама, любящая крепко выпить, и, если у нее
собираются гости, впрочем, они приходят к ней почти каждый вечер, Адюшка
принимается безостановочно тявкать.

Вот и сейчас она сидела на пороге кухни и периодически издавала короткое
"гав".

- Замолчи, - сурово велела я.

Но мопсиха продолжала нервничать. Стараясь не обращать на нее внимания, я
уставилась в телевизор. Так, свободный день следует провести с пользой.
Сначала сбегаю в магазин, потом приготовлю на три дня обед, Кирюшка давно
просит шарлотку, потом уберу квартиру, а то по всем углам мотаются серые
комки пыли...

Ада теперь лаяла беспрестанно, она смотрела в коридор и издавала
равномерно: "Тяв, тяв, тяв..."

- Прекрати сейчас же, - обозлилась я, - ну что там еще?

В эту секунду раздался вой. Я кинулась к выходу. Наша стаффордширдиха
Рейчел издает подобный звук только в случае крайней опасности.

Вылетев в коридор, я попала обеими ногами в воду и заорала от ужаса.
Повсюду лились потоки мыльной пены. Ада вновь залаяла и посмотрела на меня,
всем своим видом говоря: "Я же сообщала о происшедшем, а ты ругалась и
велела мне заткнуться!"

Чертыхаясь и поскальзываясь, я добралась до ванной и обнаружила причину
несчастья: шланг от стиральной машины, через который должна выливаться в
раковину грязная вода, мирным образом висел на крючочке, вбитом в стену, я
забыла его опустить в умывальник.

Пришлось, сидя на корточках, вычерпывать "океан" пластмассовой миской,
слушая неумолчный вой собак. Через час я, грязная, встрепанная, вошла на
кухню и, решив себя вознаградить, сунула в тостер кусочек хлеба, нажала на
клавишу...

Вмиг из глубин безотказно работавшего еще сегодня утром агрегата вырвался
столб пламени. Ада взвыла и нырнула под стол. Я завопила от ужаса,
выдернула шнур из розетки и швырнула произведение "Бош" на лоджию, где оно
благополучно догорело... Слава богу, пострадал только подоконник, на нем
остался черный след.

Смыв жирную копоть, я выбросила тряпку, глянула на себя в зеркало и
подавила вздох. Ладно, сейчас умоемся и двинем на рынок. Но не успели ноги
шагнуть к порогу, как раздался дикий грохот, жуткий вопль Рамика и Ады,
звон, треск и вой Рейчел.

Один из кухонных шкафчиков по непонятной причине рухнул на пол... Кухня у
нас большая, она сделана из двух комнат, секций для хранения чего бы то ни
было в ней полным-полно, в принципе могла сорваться любая из них, набитая,
к примеру, бакалеей или консервами... Но сверзилась именно та полка, где
стояла посуда: чашки, фужеры, рюмки... Весь пол оказался усеян
мелкими-мелкими осколками, а хрусталь просто превратился в стеклянную пыль!

Выудив из эпицентра беды верещавшую от ужаса Адку, я выкинула ее в коридор,
потом отряхнула Рамика, выгнала его следом за мопсихой и принялась убирать
крошево. Выходной день начал походить на кошмар.

Через два часа я, переведя дух, принесла дрель и обнаружила отсутствие
дюбелей. Пришлось прямо на спортивный костюм натягивать куртку и идти в
скобяной магазин. По счастью, он расположен в двух шагах от нашего дома, на
проспекте, у метро. Вообще говоря, страшно хотелось выпить кофе, но в свете
всех происшедших событий я не рискнула включать электрочайник.

Натянув на голову капюшон, а на ноги старые Кирюшкины сапоги, я понеслась
по улице. Надо навести порядок до возвращения детей, представляю, как они
начнут потешаться надо мной, узнав о последних событиях. И Кирюшка, и
Лизавета находятся в том подростковом возрасте, который специалисты
называют загадочно-красивым словом "пубертат". Но суть процессов в их
организмах остается, как ее ни обзови, простой - оба превратились в
отвратительных, вечно спорящих и всем недовольных субъектов. Они то
ругаются, то плачут, постоянно выясняя отношения между собой, со мной и
всем окружающим миром.

Кирюшка вчера заорал "Козел!" в адрес мужчины весьма интеллигентного вида,
который случайно толкнул его в магазине. Поправив очки, мужик миролюбиво
сказал:

- Ой, простите!

- Козел, - завизжал Кирюшка, - идиот, ты мне все ноги оттоптал!

Виновник инцидента молча окинул взглядом меня, красного от возмущения
мальчика и, ничего не сказав, ушел. Зато продавщица, швыряя на прилавок
пакет кефира, ехидно осведомилась:

- Давно сыночку прививку от бешенства делали?

Я вытолкала Кирюшку на улицу и возмутилась:

- Как тебе не стыдно!

- Ну и что, - парировал он, - самый настоящий козел и есть, пусть другой
раз смотрит, куда ноги ставит.

- Ужасно, - бормотала я, - просто позор, ну как можно... что он о нас
подумает!

Кирка посмотрел на меня свысока и хмыкнул:

- Прекрати, Лампа, мы никогда его больше не увидим! Не наплевать ли нам на
его мнение?

Я не нашлась, что возразить. Вечером в мою комнату ворвалась Лизавета. С
треском распахнула шкаф, вьпрясла оттуда брюки, попыталась их натянуть на
свою весьма объемистую попку и зарыдала в голос:

- Прикинь, Лампа, я стала толще тебя! Катастрофа!

Я вспомнила, как, придя из школы, Лизавета, взяв с собой коробочку
шоколадных конфет, устроилась у телика и, недолго мучаясь, слопала все.
Лиза продолжала плакать:

- Отвратительно! Я самая толстая, уродливая во всем классе! Вон Машка
Гаврюшкина тощая-претощая...

- Может, тебе нужно есть поменьше сладкого, - робко сказала я, - мучного и
жирного?.. Хочешь, куплю абонемент в спортклуб: шейпинг, аэробика,
плавание. Живо десять кило потеряешь!

Лизавета вспыхнула огнем, потом швырнула мою одежду прямо на пол и
прошипела:

- Спасибо, ты всегда знаешь, как утешить: да уж, если и ждать от кого
сочувствия, так только не от тебя...

- Но что я плохого сказала? Диета и занятия физкультурой творят чудеса!

- Ничего, - злобилась Лиза, - ничего! Честно говоря, я ждала, ты скажешь
что-нибудь типа: дорогая Лизонька, у тебя изумительная фигура! Вот спасибо
так спасибо! Десять кило потеряешь! Значит, они у меня лишние?! Кстати, ты
сама лопаешь конфеты, а других осуждаешь...

- Но я вешу сорок восемь килограммов и...

- Ничего слышать не хочу, - взвизгнула Лиза и выскочила в коридор, от души
треснув дверью о косяк.

В скобяной лавке, слава богу, нашлись нужные дюбели и шурупы. Сунув в
карман пакетик, я вышла на улицу, поежилась от пронизывающего ветра и
услышала:

- Фрося!

Я машинально повернулась на зов, ноги притормозили. Так, значит, это
знакомый из той прошлой жизни...

Моя биография четко делится на две части: до встречи с Катей Романовой и
после. "До" была тихая жизнь под крылышком у мамы, оперной певицы, и папы,
доктора наук, учеба в консерватории по классу арфы, неудачная артистическая
карьера, замужество, завершившееся моим побегом из дома и в конце концов
разводом... И звали меня в той жизни Ефросинья
[1]. Но потом судьба меня столкнула с Катюшкой и ее семьей. Дальнейшая
жизнь потекла по-другому. Теперь я считаю своей родней Катю, двух ее
сыновей, Сережу и Кирюшку, жену Сережки Юлечку и кучу домашних животных.
Катюша хирург, Сережка работает в рекламном агентстве, а Юля журналист.
Лизавета появилась у нас в результате моей попытки очередной раз заработать
деньги. Сами понимаете, профессия арфистки не самая нужная в нынешние
времена, правда, Катюша отлично зарабатывает, она виртуозно оперирует
щитовидную железу, и больные выстраиваются к ней в очередь. Оклад у
подруги, несмотря на ученую степень, крошечный, но многие из больных
вручают ей конвертики. К слову сказать, Катя никогда не делает различия
между платными и "нищими" пациентами и готова сидеть со всеми ровно
столько, сколько надо. Она вообще у нас ненормальная: уходит из дома в
восемь утра, приходит в девять вечера.

Так вот Катя все время говорит:

- Хватит комплексовать! Веди домашнее хозяйство, я заработаю!

Но мне весьма некомфортно жить нахлебницей, поэтому я постоянно пытаюсь
устроиться на работу. Одной из таких попыток было попробовать себя на ниве
домашнего хозяйства. Я нанялась экономкой в семью модного писателя Кондрата
Разумова. Но, очевидно, господь предназначил меня для других занятий. В
домработницах я прослужила ровно две недели, а потом Кондрата убили. Его
дочь Лиза осталась на белом свете одна-одинешенька, и мы с Катериной
забрали ее к себе
[2].

Да, еще одно. Поселившись у Кати, я приобрела семью. Кстати, мы по
случайности оказались однофамилицами, и те, кто не знает истории наших
взаимоотношений, искренне считают нас сестрами. Уж очень я не любила имя
Ефросинья, оно напоминало о бесцельно прожитых годах, так что теперь в моем
паспорте написано - Евлампия Романова. Но все знакомые и близкие зовут меня
коротко: Лампа.

- Фрося, ты, что ли? - повторил бархатистый баритон.

Я глянула на говорившего и поперхнулась. Прямо на меня, выглядывая из окна
роскошной машины, смотрел Эдуард Малевич, как всегда, безукоризненно одетый
и причесанный. Окинув взглядом его роскошное пальто из мягкой фланели и
великолепный костюм, видневшийся между расстегнутыми полами, я подавила
тяжелый вздох. Ну почему эта встреча произошла именно сейчас, когда я,
всклокоченная, ненакрашенная, с облупившимся после вычерпывания "океана"
лаком на ногтях, побежала на улицу в затрапезной китайской куртке? Между
прочим, в шкафу висит хорошенькая шубка из белки, подарок Сережки на мой
день рождения... И уж совсем обидно, что налетела в таком виде не на
кого-нибудь, а на Эдика.

Мы учились вместе в консерватории, только Малевич осваивал скрипку. Ему
пророчили блестящее будущее. Уже на третьем курсе Эдик отхватил премию на
каком-то конкурсе, по-моему, в Варне, и педагоги в один голос пели:
"Малевич - наша надежда". Эдичка всегда был хорош собой. Для меня
оставалось тайной, каким образом он ухитряется великолепно одеваться,
посещать модную парикмахерскую и курить самые дорогие по тем временам
сигареты "БТ". Малевич был не москвич, жил, как все иногородние студенты,
на стипендию...

На четвертом курсе у нас разгорелся роман. Я слыла очень инфантильной
девочкой, воспитанной на редкость авторитарной мамой, да и времена были
иные, чем сейчас. Поэтому мы несколько недель, сбегая с занятий, просто
бродили по весенним улицам, взявшись за руки. Вечером встречаться не могли.
Моя мамуся мигом бы потребовала привести кавалера в дом, а чем
заканчивались подобные посещения, я очень хорошо знала.

Впрочем, завершилось это все равно плохо. Мама проведала о том, что дочурка
прогуливает учебу, и призвала меня к ответу. Услыхав про роман с мальчиком
без московской прописки, мамочка, очевидно, пришла в ужас, потому что сразу
отправила меня на все лето к дальней родственнице, живущей в Сочи.
Необходимость поездки объяснялась просто. В нашей квартире начинался
ремонт, а мне, с моей аллергией, лучше провести это время на берегу моря.

Уезжала я с тяжелым сердцем, а когда первого сентября вернулась на учебу,
Эдик уже женился, да не на ком-нибудь, а на дочке профессора Арбени,
хохотушке Ниночке, кстати, тоже очень талантливой скрипачке. Честно говоря,
было не слишком приятно сталкиваться с ним в коридорах и буфете, но я
делала вид, что ничего не произошло. После окончания консерватории я
никогда не встречала Эдика, одно время видела его фамилию на афишах, потом
она исчезла, и я решила, что Малевич, как многие талантливые музыканты,
концертирует теперь на Западе. И вот надо же! Налетела на Эдика.

- Фроська, - радовался мужик. - Залезай в машину. Как живешь?

Я села в тачку. Сказать правду? С прежней работы в частном лицее пришлось
уйти, уж очень противные попадались родители. А чтобы не чувствовать себя
приживалкой, даю уроки музыки в ближайшей школе, получая за это двести
рублей в месяц. Не имею детей и мужа.

Я еще раз окинула взглядом роскошное пальто Эдика, вдохнула аромат дорогого
парфюма и начала с энтузиазмом врать:

- Все чудесно. Вышла замуж, родила двух мальчиков, концертную деятельность
бросила, сам понимаешь, при наличии детей делать карьеру музыканта
затруднительно, поэтому просто работаю на радио, в оркестре. Сейчас вот
ремонт затеяли...

Я перевела дух и вытащила из кармана дюбели.

- Побежала за шурупами, прямо как была, в жутком виде, а тут ты!

Эдик расхохотался:

- Ремонт! Тогда понятно. Ей-богу, я расстроился, когда тебя увидел, чистая
бомжиха...

- Видел бы ты мою квартиру! Все двенадцать комнат в разгроме, а муж, как
всегда, умотал в Америку.

- Ты сама обои клеишь?!

- С ума сошел? Бригаду наняла, итальянцев, разве наши хорошо сделают?

- Слышь, Фрось, - предложил Эдик, - поехали, попьем кофейку, потреплемся...

- Но мне домой надо.

- Да брось, позвони, скажи, через час придешь, ну давай, столько лет не
виделись!

Я растерянно пробормотала:

- Но я одета не лучшим образом...

- Наплюй, поедем в "Макдоналдс", там никто и внимания не обратит, сядем в
углу, поболтаем, ну давай, давай...

И он завел мотор.

Неожиданно я весело сказала:

- Давай! И правда, сто лет не разговаривали.

- Отлично, - обрадовался Эдик, и мы покатили вперед.

Наверное, в этот момент мой ангел-хранитель попросту заснул или решил пойти
пообедать, ведь ничто не помешало мне совершить поступок, последствия
которого пришлось пожинать потом очень долго. Ну почему не началось
землетрясение или пожар? Почему, в конце концов, автомобиль завелся и
покладисто поехал в сторону "Макдоналдса"? Отчего не закапризничал, как моя
старенькая "копейка", демонстрируя севший аккумулятор или забрызганные
свечи... Да мало ли причин найдется у авто, чтобы не двинуться с места! Но
нет, иномарка лихо покатила по проспекту, неся меня навстречу беде.

ГЛАВА 2

В "Макдоналдсе" мы устроились в китайском зале, в самом углу, развернули
хрусткие бумажки, вытащили горячие булки с котлетами и принялись болтать.

- Где ты выступаешь? - поинтересовалась я.

- На кладбище, - преспокойно ответил Эдик, вонзая зубы в мясо.

В первый момент я подумала, что не поняла его, и переспросила:

- Кладбище? Это какой же зал теперь так мило называется?

- Кладбище - это кладбище, - хмыкнул Эдик, - могилки, памятники, венки,
безутешные родственники...

Я разинула рот:

- Ты играешь на погосте? Где? У могил? Или в церкви, на органе?

Малевич захохотал:

- Фроська, ты идиотка. В православных соборах нет органа и музыки, там поют
а капелла, это ты с католиками путаешь. Но я не играю.

- Что же ты делаешь?

- Я директор кладбища, правда, не слишком большого, притом не
московского...

От изумления я чуть не пролила напиток, который "Макдоналдс" выдает за
кофе-капуччино, и обалдело переспросила:

- Ты?! Начальник над захоронениями? Где?

- В изумительном месте, - улыбнулся Эдик, - пятнадцать минут от столицы,
Белогорск. Живу в Москве, а работаю в области. Там шикарная природа...

Я отказывалась верить своим ушам. Эдик Малевич, талантливый скрипач, - и
такой пердю-монокль! Пьяные могильщики, бомжи...

Не замечая произведенного впечатления, бывший однокашник бодро расписывал
красоты Белогорска, потом начал рассказывать о жене со странным именем
Гема.

Минут через пятнадцать, когда мы, опустошив подносы, принялись за
мороженое, Эдик внезапно вздохнул:

- Черт возьми!

- Что случилось?

- Да забыл в машине педерастку, а в ней мобильный. - В ту же секунду он
протянул мне ключи и попросил: - Будь другом, принеси.

Сказать, что его предложение меня удивило, это не сказать ничего. За кого
Малевич меня принимает? Он на своем кладбище растерял все представления о
приличном поведении. Отправить даму за сумкой!

Очевидно, на моем лице отразились все эти мысли, потому что Эдик быстренько
добавил:

- Извини, дорогая, знаю, это звучит как хамство, но у меня разыгрался дикий
радикулит, пошевелиться не могу, а в барсетке еще и лекарства. Будь
человеком, принеси.

Я рассмеялась и взяла ключи. Да уж, к сожалению, мы не делаемся моложе с
возрастом, вот уже у моих одногодков начинаются проблемы со здоровьем. Хотя
радикулит можно заработать и в юности. Улыбаясь, я вышла на улицу, открыла
роскошный автомобиль и тут же увидела на заднем сиденье небольшую сумочку с
кожан