ребила его я, - до тебя дошло, доехало.  Немедленно
зови этих безответственных докториц, иначе, если я выживу, подам на всех
в суд за неоказание помощи!
   - Затылок у тебя цел!
   - С ума сошел, у меня мозг вытекает!
   Внезапно Костин начал хохотать, у меня  от  злости  и  страха  пропал
голос. Наконец  майор  добыл  из  кармана  упаковку  совершенно  мерзких
бумажных платочков  с  запахом  кокоса.  Я  всегда  удивлялась,  ну  кто
пользуется этой дрянью, и вот  теперь  узнала  ответ  на  мучивший  меня
вопрос.
   Костин промокнул заслезившиеся глаза:
   - Лампудель, сердиться на тебя бесполезное занятие! Ты только имей  в
виду, человек с расколотым черепом чаще всего лежит  без  сознания,  что
для него является благом. И потом, сколько ты тут сидишь?
   Я осторожно глянула на часы:
   - Ну... долго. Шея совсем онемела, хорошо, локти упереть догадалась.
   - А мозг все выползает?
   - Да!!!
   - Дорогая, у тебя мозгов чайная ложка! Откуда взялся целый  килограмм
серого вещества, а? Расколись твоя идиотская башка на две  половины,  из
нее ничего бы не вытекло, потому что течь нечему!  Сейчас  ты  выглядишь
полной кретинкой с тестом на башке!
   Не успела я переварить эту информацию, как Вовка сунул  мне  под  нос
знакомый лоток.
   - А ну, отвечай живо, где это взяла и что в нем лежало?
   - Замороженное дрожжевое тесто, - пролепетала я, - я хотела испечь  к
ужину пирог с конфитюром.
   - Зачем бросила коробку на  заднее  сиденье?  Почему  не  положила  в
багажник.
   - Там прохладнее, а на упаковке написано:
   "Оттаивать в течение нескольких часов", вот я и подумала...
   - Что ты сделала? - окрысился Вовка.
   - Подумала...
   - Каким местом, а? Похоже, в твоем организме одна извилина, да  и  то
ты на ней сидишь! На  коробке  написано:  размораживать,  только  вскрыв
крышку! Да опусти ты грабли наконец, смех смотреть!
   Я осторожно оторвала руки от  головы  и  уставилась  на  них.  Липкая
беловато-желтая масса, пахнущая ванилином, покрывала мои ладони.
   - Вот, - Вовка тыкал мне в лицо разорванной коробкой, - инструкция по
применению случайно осталась.  Неужели  было  трудно  прочитать?  А?  Ну
скажи?
   Я стала выскребать из волос комки того, что должно было стать вкусным
пирогом. Значит, сдобная масса в упаковке сначала разморозилась,  потом,
как и положено,  начала  резко  увеличиваться  в  размерах,  и  в  самый
неудачный момент, когда я влезла в автомобиль  и  хотела  открыть  окно,
упаковка под напором теста  взорвалась.  Звук  разрываемого  лоточка  из
фольги я приняла за взрыв. А тесто, вылетев наружу,  "приземлилось"  мне
на затылок. Вообще говоря,  более  дурацкой  ситуации  и  не  придумать.
Вернее, такое даже придумать нельзя, подобное может случиться - в  жизни
с очень  ограниченным  числом  людей,  с  теми,  кого  принято  называть
невезунчиками. Честно говоря, мне кажется, что я  единственное  существо
на земле, попавшее в столь кретинскую ситуацию!
   - Ну и отчего ты решила, что кто-то задумал покуситься на твою жизнь?
- вопрошал Вовка.
   - Ксюшу-то... - начала было я и прикусила язык.
   - Ну-ка, выкладывай, - с быстротой электрочайника вскипел  Костин,  -
живо! Кто такая Ксюша, говори, не задумывайся!
   - Моя знакомая, - забормотала я, - она ехала в троллейбусе, а тут как
бабахнет! Мина взорвалась!
   - И давно сие случилось? - прищурился Вовка.
   - Вчера, - бойко ответила я, - вот, я  находилась  под  впечатлением,
поэтому так неадекватно отреагировала. Знаешь, когда  повсюду  постоянно
что-то взрывается, становишься нервной.
   - Что-то я не помню сообщений о таком происшествии в столице, -  сухо
перебил меня Вовка.
   Я запоздало прикусила  язык.  Да  уж,  сглупила!  Но  ничего,  сейчас
вывернусь:
   - А кто сказал, что Ксюша в Москве?  Она  давно  в  Израиле,  знаешь,
какой там терроризм!
   - Это та особа с компотами?
   Я быстро закивала. Ну и память у Вовки. Где-то перед Новым годом  нам
позвонила Руфина Марголис, давняя подруга Катюши, живущая уже лет десять
в Иерусалиме.
   - У нас такой кошмар, - затараторила она, - я хожу с противогазом,  а
Яша весь автоматами  обвесился.  Война  опять!  Вот  думаю,  может,  нам
ящик-другой компотов из супермаркета приволочь, а?
   Чтобы все услышали разговор с Руфиной, Катюша включила громкую связь.
Домашние очень удивились последнему заявлению.
   - И зачем тебе компот? - растерянно спросила Катя. - Ну  там  спички,
соль, сахар, крупа...
   - Да этого всего у нас полно,  -  зачастила  Руфина,  -  вдруг  война
больше чем обычно продлится? Ну не неделю, а месяц? Из дома-то не всегда
и выйдешь, только  когда  воюющие  стороны  обедают  или  спят.  Мы  без
сладкого после обеда остаться можем!
   - Что у них за война такая  странная?  -  растерянно  спросил  Вовка,
когда Руфина повесила трубку. - С перерывом на обед! И компот  не  самое
главное в тылу!
   Наверное,  звонок  Марголис  произвел  на  Костина  слишком   сильное
впечатление, если он до сих пор о нем помнит, но, на мое счастье, Костин
забыл имя и фамилию "девушки с компотом".
   - Ага, - кивнула я, - она, Ксюша.
   Вовка секунду смотрел мне в глаза, потом, буркнув: "Езжай  домой,  да
вымойся как следует", - со всего размаха хлопнул дверцей моих "Жигулей".
   Я хотела было сказать  фразу,  которую  в  таких  случаях  произносит
Сережка: "Дома у себя так дверью холодильника хлопай", но удержалась, не
стоит сейчас злить майора, вон как  над  ним  потешаются  менты,  просто
согнулись от смеха.

Глава 21

   К  Топильской  я  приехала  за  пять  минут  до  указанного  времени.
Двухэтажное здание, больше похожее на типовой детский садик, пряталось в
глубине зеленого двора, дверь украшала табличка "Центр ТИС".
   Я вошла внутрь и  уперлась  в  рецепшен.  Очевидно,  создатели  этого
учреждения прибегли к помощи психологов, обустраивая интерьер. Все здесь
было нацелено на то, чтобы у человека  сложилось  впечатление:  тут  ему
обязательно помогут. И охранник у двери, и служащая  за  стойкой  носили
белые халаты и шапочки с красным  крестом.  В  углу  стояла  пластиковая
емкость, украшенная надписью: "В целях  стерильности  очень  просим  вас
надеть  бесплатные  одноразовые  бахилы".  Стены  украшали   дипломы   и
свидетельства  в  рамочках.  Одним  словом,  у  впервые  зашедшего  сюда
человека тут же появлялось ощущение: он явился не в  шарашкину  контору,
не к прохиндеям, которые дурят наивных  людей,  делая  вокруг  них  пасы
руками, а к солидным докторам, более  продвинутым,  чем  их  коллеги,  и
использующим не  совсем  обычные  методы  борьбы  с  болезнью.  Все  тут
казалось продуманным до  мелочей.  На  рецепшен  сидела  не  хорошенькая
девушка, а женщина средних  лет,  чуть  полноватая,  с  простым,  добрым
лицом. Такая сразу вызывает к себе расположение.
   - Здравствуйте, - расплылась она в улыбке, - вы в первый раз?
   - И к кому хотите попасть? Проблема со здоровьем?
   - С чем же сюда еще можно прийти, если не с болячками? - удивилась я.
   - Ну, разное случается, - цвела  улыбкой  администратор,  -  в  семье
отношения не складываются, может, пьет кто, или дети от рук отбились...
   - Вы беретесь и за психологические проблемы? Дежурная улыбнулась  еще
шире:
   - Скажем так: мы оказываем действенную помощь в любых случаях.
   - Меня записали к Топильской.
   - О, к самой Инне Семеновне? - Да.
   - Ваша фамилия Романова? - спросила тетка, глядя в компьютер. - Тогда
вот в этот кабинет, налево.
   Я покорно вошла в  небольшое  помещение  и  наткнулась  на  еще  одну
бабенку примерно пятидесяти лет, тоже облаченную в белый халат.
   - Давайте сначала пару минут побеседуем, - приветливо предложила она.
   Я кивнула:
   - Хорошо. Только, Инна Семеновна, скажите...
   - Нет, нет, я не Топильская.
   - Простите, пожалуйста, очевидно, в регистратуре перепутали.
   - Все правильно, прежде чем  попасть  к  Инне  Семеновне,  вам  нужно
поговорить со мной. Давайте знакомиться - Алла Марковна. Я заполню  вашу
карточку.
   Пришлось обстоятельно отвечать  на  вопросы,  впрочем,  они  не  были
странными, любой человек, посещавший поликлинику, становился  участником
подобного допроса.
   Возраст? Перенесенные болезни? Давление?  Какие  жалобы?  Были  ли  в
семье онкологические заболевания, туберкулез, сифилис, шизофрения? Ну  и
так далее, может, чуть  подробней  и  намного  доброжелательней,  чем  в
районной поликлинике.
   Я   была   удивлена.   Всегда   считала,   что   экстрасенс   -   это
человек-рентген. Глянет на вас и сразу поставит диагноз.
   Очевидно, эти мысли отразились на моей физиономии,  потому  что  Алла
Марковна улыбнулась и спокойно объяснила:
   - Понимаю ваше удивление, только  Инна  Семеновна  не  шарлатанка.  И
вообще, в нашем центре нет специалистов, которые с ходу,  только  увидев
потенциального клиента, восклицают:  "Лечу  все,  у  вас  плохой  анализ
крови". Нет, мы настоящие профессионалы и никогда не возьмем, к примеру,
онкологию. Здесь страшно упустить время, поэтому мы моментально отправим
такого больного к хирургу. Инна Семеновна не умеет ставить  диагноз,  но
она гениально исцеляет, если  знает  причину  недуга.  Высокое  давление
понизит за один сеанс. Всякие болезни  желудка,  мигрени,  атеросклероз,
артрит, колит...  несть  числа  болезней,  от  которых  избавились  наши
пациенты. Но! Аппендицит мы никогда не  возьмем.  Прободную  язву  тоже.
Понимаете? Мы нацелены не на зарабатывание денег, а на помощь  человеку,
поэтому и не боимся признаться: лечим многое, но не все. Я кивнула:
   - Очень привлекательная позиция. Лично у  меня  человек,  заявляющий:
"Мгновенно вылечу рак четвертой стадии на фазе вскрытой язвы", вызывает,
мягко говоря, недоверие.
   Алла Марковна вздохнула:
   - Знаете, мы иногда берем таких  людей.  Но  только  в  тех  случаях,
когда,  так  сказать,  официальная  медицина  отказалась  от   человека,
признала  его  безнадежным.  В  центре  работает   Светлана   Васильевна
Чермякова, вот она  и  занимается  такими,  но  мы  сразу  предупреждаем
родственников: "Речь идет не об излечении. На данном этапе  болезни  это
просто невозможно. Но мы попытаемся облегчить  страдания  и  максимально
продлить жизнь пациента".  Светлана  Васильевна  великий  человек.  Люди
соскакивают  с  наркотиков.  Кое-кого  она  тянет  по  семь-восемь  лет.
Представляете? Рак мозга, а у клиента  ни  боли,  ни  ужаса,  многие  на
работу  выходят.  Светлана  Васильевна  просто  сжигает  себя,   больные
существуют за ее  счет,  Чермякова  их  донор,  костыль,  назовите,  как
хотите, суть дела от этого не изменится. Но и она,  увы,  не  всесильна!
Хотя... случилось у нас тут пару  раз  невероятное.  Вот  Лена  Госкина,
бедный ребенок. Саркома. От нее отказалась медицина, просто посадили  ее
дома умирать. Светлана Васильевна девочку буквально в  зубах  носила.  И
что? Совершенно непонятным для всех образом Леночка выздоровела, совсем!
   Представляете?
   Я кивнула. "Есть многое на свете, друг Гораций, что недоступно  нашим
мудрецам". Каким образом умирающий  человек  вдруг  трансформировался  в
здорового,  мне  непонятно.  Но  Алла  Марковна  и   принципы,   которые
исповедуют в центре, мне нравятся.
   - Так в чем у вас проблема? - обратилась ко мне врач.
   Я,  собираясь  на  прием,  подготовилась  заранее,  даже   пролистала
медицинский справочник у Кати в комнате. Несмотря на мое полное  неверие
в колдунов, шаманов и экстрасенсов, я все-таки слегка суеверный человек,
поэтому мысль о том, чтобы прикинуться смертельно больной особой, отмела
сразу, еще накличу беду.
   Самым  подходящим  поводом  для  обращения  к  врачу  мне  показалась
аллергия. Совершенно на первый  взгляд  невинная  штука.  К  тому  же  я
замечательно изучила болячку. В прежней, "долампиной", жизни я частенько
страдала от этой напасти. Кашель, насморк и противные, отчаянно  зудящие
красные пятна на теле возникали у меня буквально от всего. Ну, допустим,
от небольшого куска яблока сорта "семиренко", хотя эти плоды рекомендуют
даже для питания младенцев. О кошках,  собаках,  хомячках,  рыбках  я  и
говорить не хочу. Приступ удушья начинался у меня при  виде  незажженной
сигареты, а уж если нос улавливал даже намек на дым, тут мигом начинался
отек Квинке. Но стоило мне поселиться  у  Кати,  как  я  превратилась  в
абсолютно здоровую женщину. Как говорит Сережка:
   - Лампу доской от забора не убить, развалится деревяшка.
   Теперь я пребываю в  глубочайшей  уверенности,  что  аллергия  -  это
болезнь не тела, а души. Сейчас поясню: ну,  допустим,  вы  терпеть  не  можете
мужа, но живете с ним,  предположим,  из  материальных  соображений.  Вы
ленивы, глупы, не желаете работать, но хотите обитать в комфорте. А  ваш
супруг богат, щедр и заботлив. Но вы все равно  его  видеть  не  можете,
однако вынуждены прогибаться, улыбаться, изображать из себя хорошую жену
и  страстную  любовницу.  При  определенных  артистических  задатках  вы
сможете спокойно водить супруга за нос, обманете его  мать,  друзей,  но
только не свой организм. И если ваш муж курит, то вполне вероятно, что у
вас начнется аллергия на дым или на одеколон, которым он пользуется,  на
постельное белье, на его любимую еду... "Пробить" может в  любой  точке.
Поэтому, если вы стали  "счастливой"  обладательницей  золотухи,  прежде
всего подумайте, против чего или кого бунтует ваше  тело.  Как  правило,
дело не в продуктах, пыли и шерсти, а в других, более глубоких причинах.
   Но я сейчас не стала  высказывать  Алле  Марковне  свои  соображения,
просто спокойно перечислила хорошо  известные  симптомы,  прерывая  свой
рассказ покашливанием.
   - Ну это ерунда, - заверила меня врач, - с  подобной  проблемой  Инна
Семеновна справится за пять сеансов, идите.
   - Куда? - не поняла я.
   - А вон там, за шкафом, дверь.
   Я вошла в другую комнату и увидела даму, очень похожую на  английскую
королеву. Такая же  слегка  полноватая  фигура,  волосы  со  старомодной
укладкой и очень легкий макияж.
   - Садитесь, - ласково сказала она, - придется подождать  минут  пять,
мне требуется настроиться на вас, почувствовать контакт.
   Договорив фразу, она резко встала и вышла. Я осталась одна и от скуки
принялась разглядывать помещение. Одна стена завешана книжными  полками.
Специальные издания по медицине, разнообразные справочники  и  классика:
Лев  Толстой,  Достоевский,  Куприн,   Чехов,   Блок.   Окно   задернуто
занавесками, под потолком неярко горит люстра. На письменном столе  гора
бумаг  и  плоский  экран  монитора.  Инна  Семеновна  явно  предпочитает
классический стиль  в  убранстве  кабинета,  но  при  этом  не  чурается
прогресса.
   Прошло не пять минут, а все десять, прежде чем  экстрасенс  появилась
вновь в комнате.
   - Вас не затруднит пересесть на  это  место?  -  тихо  спросила  Инна
Семеновна, указывая на стул, стоящий посреди комнаты.
   Я охотно выполнила ее просьбу. Целительница встала за моей спиной:
   - Пожалуйста, не скрещивайте руки и ноги. Что вы чувствуете?
   - Если честно - ничего.
   - Правильно, так и должно быть! - воскликнула Инна Семеновна.
   Сеанс продолжался долго, сколько времени  он  шел,  точно  не  скажу,
смотреть  на  часы  показалось  мне  неприличным.  Инна   Семеновна   на
протяжении работы не проронила ни слова, а я извелась от скуки.  Иногда,
забывшись, я клала ногу на ногу, и тогда экстрасенс оживала за спиной:
   - Очень прошу, примите прежнюю позу. Вам неудобно?
   - Замечательно, - я кривила душой, и Инна Семеновна вновь замолкала.
   Наконец она отошла в сторону и спросила:
   - Ваше самочувствие?
   - Просто чудесное, - фальшиво-бодро  воскликнула  я,  -  готова  горы
свернуть!
   - Я слегка подкачала  вас  энергией,  не  удивляйтесь,  к  вечеру  вы
почувствуете легкую апатию, такое случается со всеми на первых сеансах.
   -  Вы  волшебница,  -  принялась  тарахтеть  я,  изображая  полнейший
восторг.
   Кашу маслом не испортишь, а мне  нужно  понравиться  Инне  Семеновне,
чтобы добиться поставленной перед собой цели.
   -  Просто  я  хорошо  выполняю  свою  работу,  -   слабо   улыбнулась
экстрасенс, - ничего сверхъестественного тут нет, все объяснимо.
   - Ну не скажите, - разливалась я соловьем, - целителей пруд пруди,  а
реальную помощь способны оказать единицы.
   - Дело не столько во мне, сколько в вас, - сказала Топильская, - если
верите врачу, то шансы на выздоровление многократно возрастают.
   - Вас хвалят абсолютно все! Например, Ксюша Каретникова.
   - Каретникова? Не помню такую!
   - Ну как же? Ксения!
   - Простите, пациентов у меня очень  много,  наверное,  она  приходила
очень давно.
   - А Галя Сорокина? Совсем недавно лечилась!
   - Сорокина,  Сорокина,  -  забормотала  Инна  Семеновна,  -  нет,  не
припоминаю.
   - У вас такая плохая память? - схамила я. - Да Галка только  что  тут
была.
   - Сегодня? - изумилась Топильская.
   Она подошла к столу, глянула на органайзер и решительно заявила:
   - Вы первая на приеме, потом, правда, еще десять человек записано, но
Сорокиной среди них нет!
   Я на секундочку отвлеклась от интересующей меня темы:
   - Столько пациентов! Вы, наверное, жутко устаете!
   - Господь дает силы на благое дело, - тихо ответила Инна Семеновна, -
тем и держусь, людям помогать надо.
   Но  на  меня  ее  высказывание  не  произвело  особого   впечатления.
Безусловно, нужно поддерживать  ближних,  только  Инна  Семеновна  своей
деятельностью зарабатывает себе на хлеб с маслом, сыром и даже с  икрой,
причем не баклажанной, а черной,  белужьей.  Вот  отсюда  и  ее  желание
пропустить через кабинет шеренги пациентов.
   - Значит, вы не помните Галю Сорокину.
   - Нет. Да и какое она  может  иметь  отношение  к  вашему  недугу?  -
высказала легкое недовольство Инна Семеновна.
   - Понимаете, Галка верит в вас как в бога.
   - Это слишком  сильное  высказывание.  Так  говорить  не  следует,  -
занудила Инна Семеновна, - помните, мысль материальна, а  словом  вполне
можно убить!
   И что я плохого сказала? Вроде бы ничего особенного.
   - Галя сейчас в больнице, она, узнав, что я пойду  к  вам  на  прием,
очень просила взять у вас небольшой автограф для себя.  Пару  строчек  с
пожеланием здоровья.
   - Я не эстрадная певица, - твердо отрезала Инна Семеновна, -  никогда
не раздаю свои подписи.
   - Но вот другая ваша пациентка,  кстати,  тоже  моя  добрая  подруга,
Альмира Богачевская, получает от вас сейчас поддержку.
   - Я очень хорошо знаю  Альмиру,  -  кивнула  Инна  Семеновна,  -  да,
действительно, ее  сын  приезжал  одно  время  за  заряженной  водой,  я
специально обрабатывала жидкость с учетом заболевания.
   Вот это интересно! Врачи до сих  пор  не  способны  поставить  бедной
Альмире диагноз, а Топильской он ясен?
   - Неужели Альмиру можно вылечить простой водой? - вырвалось у меня.
   - Простой нет,  -  пояснила  Топильская,  -  а  заряженной  да.  Вода
запоминает информацию и доносит ее  до  всех  органов.  Мой  вам  совет,
собираясь пить минералку, только негазированную, шепните  пару  раз  над
стаканом: "Дай здоровье" - и увидите через полгода результат.
   - Так просто?
   - Ну мое воздействие сильнее, ваше будет слабым, но и оно поможет.
   - А что с Альмирой?
   Инна Семеновна села за стол.
   - На этот вопрос я ответить могу, но не стану.  Есть  такое  понятие,
как врачебная тайна. Вам бы тоже не понравилось, начни я обсуждать  ваши
проблемы с посторонними.
   - Но Альмире очень плохо! Медики не способны пока поставить  диагноз!
Вы просто обязаны, если, конечно, что-то знаете, рассказать об этом.
   Топильская спокойно сложила бумаги ровной кипой,  прижала  их  сверху
прессом в виде собаки и пожала плечами:
   - Не имею привычки навязываться.  Я  говорила  о  своих  соображениях
Альмире и ее сыну, но они не восприняли информацию всерьез  и  предпочли
обратиться к официальной медицине. У каждого свой дао.
   - Что? - не поняла я.
   - Дао,