ите мое слово,
господин  Президент,  Брюстеру   даже   в   голову   не   приходила   та
тривиальнейшая мысль, что если бы он  и  вправду  открыл  свое  дело  на
склоне горы Бедная, если бы начал добывать бизаний, то первая же  партия
бизаниевой руды для Брюстера и  его  людей  оказалась  бы  и  последней.
"Сосьете де Мин дё Лоррен"  сумела  бы  нанять  головорезов,  чтобы  они
стерли в порошок всех старателей. Это более чем очевидно. Свидетельством
служит та плотная завеса секретности,  которой  французы  окружили  свое
предприятие.  Да,  еще  тут  была  одна  прелюбопытная  подробность.  Не
Брюстер, но один француз инсценировал трагедию на "Литтл Энджел".
   - Во всяком случае,  мы  должны  признать,  что  свою  часть  замысла
французы выполнили весьма профессионально, - добавил Доннер. - Спектакль
с аварией на "Литтл Энджел" не только был хорошо сыгран,  но  и  мог  бы
послужить в дальнейшем падежным прикрытием для того,  чтобы  преспокойно
разделаться с Брюстером и его коллегами-шахтерами. Причем,  французы  не
рисковали ничем! Кто бы решился инкриминировать им убийство американских
граждан в Арктике, если всем давно было  известно,  что  эти  конкретные
девять человек  погибли  в  результате  затопления  водой  шахты  "Литтл
Энджел" за шесть месяцев до того?!
   - Мы более чем уверены, - продолжил Сигрем, - что "Сосьете де Мин  дё
Лоррен" перевезло Брюстера и его людей в Нью-Йорк, использовав для этого
частный  вагон.  А  из  Нью-Йорка  они  отправились,  скорее  всего,  на
французском корабле, и думаю, под вымышленными именами.
   - Мне бы хотелось, чтобы вы внесли  ясность  еще  в  один  вопрос,  -
прервал его Президент. - Изучая ваш доклад, я на это обратил внимание, к
тому же в этой части мистер Доннер сейчас  подтвердил  информацию.  Речь
идет о том, что снаряжение экспедиции было американского производства. И
более  того,  в   докладе   сказано,   что   заказ   был   оформлен   по
правительственным каналам, и таким образом, многие люди  были  в  курсе,
что  оборудование   и   инструменты   заказаны   именно   правительством
Соединенных Штатов. Тут концы с концами не сходятся.
   - Французские хитрости, - тотчас же откликнулся Сигрем.  -  Я  изучил
платежные документы компаний "Дженсен" и "Тор". В обоих случаях а  графе
"клиент" указано, что чек был послан из Вашингтона,  ДК,  хотя  счет,  с
которого были переведены деньги, как я впоследствии выяснил, принадлежал
тогдашнему послу Франции  в  Штатах.  Иначе  говоря,  тут  речь  идет  о
дополнительной степени защиты с французской стороны.
   - Не сочли излишним?
   Сигрем согласно кивнул.
   - Задумано неплохо, но беда в том, что французы до  конца  так  и  не
раскусили американскую игру.
   - Значит, если я правильно понял, эти  девять  парней  направились  в
Париж, так сказано в докладе, а потом?
   - Колорады провели две недели в Париже,  в  особняке,  принадлежавшем
"Сосьете де Мин". Шахтеры делали последние закупки оборудования,  прочих
необходимых вещей. Когда же, наконец все было подготовлено, они сели  на
французское судно  в  порту  Гавра  и  поплыли  через  Ла-Манш.  Кораблю
потребовалось двенадцать дней, чтобы  пройти  в  Баренцевом  море  через
ледяные заторы. В конце концов судно бросило  якорь  у  побережья  Новой
Земли. После того,  как  шахтеры  вместе  со  своим  оборудованием  были
переправлены на остров, Брюстер начал действовать в точном  соответствии
с   планом,   разработанным   американскими   разведслужбами.    Брюстер
потребовал, чтобы капитан судна, на  котором  предполагалось  вывезти  с
Новой Земли первую партию бизаниевой руды, прибыл  за  грузом  не  ранее
начала июня, иначе говоря, через семь месяцев.
   - Поскольку, согласно американскому  плану,  через  семь  месяцев  на
острове уже не будет ни бизания, ни шахтеров. Таким образом, "Сосьете де
Мин дё Лоррен" останется, фигурально выражаясь, с носом.
   - Именно. Американские спецслужбы рассчитывали, что  добыча  бизания,
погрузка руды и транспортировка шахтеров займет не более  пяти  месяцев.
Парням, однако, пришлось работать все эти пять месяцев,  как  проклятым.
Это была убийственная работа, если учитывать не только ее  темпы,  но  и
погодные условия.  Шахтерам  приходилось  бурить,  закладывать  динамит,
взрывать,  выбирать  наверх  руду,  складировать,  снова  бурить,  снова
взрывать - и так до бесконечности. Там ведь сплошной гранит, а это адова
работа. При температуре пятьдесят градусов мороза.  Хотя  у  парней  был
богатый опыт, однако ни одному из них не доводилось  прежде  работать  в
таком холоде, да еще вдобавок при постоянных  полярных  ветрах  с  моря,
которые если и прекращались, то ненадолго, словно только для того, чтобы
не весь снежный покров со склона горы Бедная был сдут  на  материк.  Для
тех ребят Новая Земля была  настоящим  испытанием  на  прочность.  Джейк
Хобарт, например, заблудился в снежную бурю, долго плутал по снегу  -  и
умер от обморожения. Все парни страдали там от  морозов,  от  чрезмерной
усталости. В дневнике Брюстера есть такие слова: "Это настоящее  ледяное
чистилище, не достойное хорошего плевка!".
   - Это чудо, что они все не погибли, - сказал Президент.
   - Да, им крепко досталось, ничего не скажешь, - продолжил  Сигрем.  -
Но все-таки они вышли победителями. Как бы ни  тяжела  была  работа,  но
ребята Брюстера показали, на что они способны в случае необходимости.  В
невероятно тяжелых условиях они  сумели  найти  бизаний,  добыть  его  в
необходимом количестве - и при всех тяготах никто из парней  не  решился
на предательство или дезертирство. Что  касается  инженерных  решений  и
воровского фарта, - то  была  идеально  проведенная  операция,  классика
своего рода.
   - И, стало быть, они сумели покинуть Новую Землю вместе с  бизаниевой
рудой?!
   - Да, господин Президент, именно так, - Сигрем утвердительно  кивнул.
- Брюстер вместе со всей оставшейся командой засыпали шахту, уничтожили,
насколько это было возможно, все следы своих работ, перетащили собранный
бизаний к берегу. Специальный пароход, снаряженный для этой цели военным
департаментом, под  видом  научного  судна,  которое  находилось  в  тех
широтах для проведения  сугубо  научно-исследовательских  экспериментов,
принял  груз  на  борт.   Корабль   находился   под   командой   офицера
военно-морских сил лейтенанта Пратта.
   - Сколько бизаниевой руды было у них?
   - Если верить подсчетам Сида Коплина, у  них  должно  было  оказаться
около полутонны высококачественной бизаниевой руды.
   - А в пересчете на чистое содержание бизания?
   - Ну, если очень приблизительно,  получим  где-нибудь  около  пятисот
унций чистого вещества.
   - Этого с лихвой хватило бы на весь "Сицилианский проект", -  заметил
Президент, явно воодушевленный услышанными цифрами.
   - И даже еще осталось  бы  на  следующий  проект,  -  безапелляционно
сказал Сигрем.
   - И что же, сумел тот корабль достигнуть американского берега?
   - Увы, сэр. Каким-то непостижимым образом  французы  разгадали  игру,
поняли замысел американской разведки, спрятались и терпеливо  дожидались
часа, когда Брюстер и его парни сделают всю работу. В момент, когда руда
была уже переправлена  на  берег,  французы  начали  действовать.  Когда
корабль лейтенанта Пратта находился на расстоянии  буквально  нескольких
миль от побережья Норвегии и уже собирался лечь на курс, чтобы двинуться
дальше  на  восток,  вдруг  на  него  напал   непонятный,   без   всяких
опознавательных знаков и даже без флага катер с паровым движком.
   - Ну, разумеется, неизвестна национальная принадлежность катера  -  и
нет причин для конкретных обвинений! - с чувством  сказал  Президент.  -
Это так характерно для французов: ударить исподтишка.
   Сигрем улыбнулся в ответ на эту эмоциональную филиппику.
   -  Только  на  этот  раз  они,  смею  вас  уверить,   очень   здорово
просчитались! Как многие европейцы, они считали американцев  мужичьем  и
сущими дураками. А в военном ведомстве у  нас  сидели  тогда  отнюдь  не
самые глупые парни! И они знали, какие меры имеет смысл предпринять  для
того, чтобы  обезопасить  экспедицию  от  возможных  неприятностей...  И
прежде,  чем  французский  катер  в  третий  раз  выстрелил  по  кораблю
лейтенанта Пратта, американцы сбросили в воду камуфляжные бор та,  и  на
месте безопасного тихохода вдруг оказался во оружейный военный корабль с
пятидюймовыми орудиями на борту.
   - Вот это я понимаю! - с жаром воскликнул Президент. - Как воскликнул
бы в подобной ситуации Тедди Рузвельт: "Знай наших!"
   - Завязалась настоящая битва, и  длилась  она  до  самой  темноты,  -
продолжил  Сигрем  свой  рассказ.  -  Капитан  Пратт  выстрелом   пробил
двигатель пиратского судна, и оно загорелось. Но и американскому корабли
тоже крепко досталось: он получил  серьезные  пробоины  в  трюмы  начала
заливаться вода. У лейтенанта Пратта один из  команды  был  убит  и  еще
четверо серьезно ранены. Добравшись до места назначения, Пратт обсудил с
Брюстером создавшееся положение.  Было  решено  идти  в  ближайший  порт
дружественной страны, высадить раненых на берег,  поставить  корабль  на
ремонт, а уж оттуда пытаться другими путями переправить руду в Нью-Йорк.
На следующее утро, когда рассвело, корабль уже подошел к Абердину.
   - А почему было попросту не погрузить там весь груз  на  какой-нибудь
американский военный корабль?  Это  ведь  было  бы  куда  надежней,  чем
собственноручно  тащить  груз,  добираясь  до  Америки  на  пассажирское
судне?
   - Никогда в таких случаях нельзя быть совершение уверенным, - ответил
на это Сигрем. - Брюстер, вне всякого сомнения, опасался, что  французы,
не сумев захватить руду силой, могут попытаться заполучить бизаний через
дипломатические каналы. Для  этого  достаточно  было  бы  доказать,  что
корабль под флагом Соединенных Штатов перевозит ворованный бизаний. А до
тех пор, покуда руда находится лично у Брюстера, никто ни в чем не сумел
бы упрекнуть американцев. А если бы даже и упрекнули,  официальные  лица
заявили бы о полной своей непричастности.
   - Да... - Президент восхищенно  покрутил  головой.  -  Этот  Брюстер,
каким вы его обрисовали, видимо был настоящим титаном.
   - И при всем том, - сказал Доннер, - росту в нем было лишь пять футов
два дюйма.
   - И все-таки он был удивительным  человеком!  Посудите  сами:  пройти
через такие испытания, не рассчитывая при этом  на  какую-нибудь  личную
выгоду, из одних лишь патриотических соображений! Очень бы мне хотелось,
чтобы Брюстер добрался до дому живым и здоровым!
   - Ему бы и самому хотелось,  господин  Президент,  только  ведь,  как
известно, человек предполагает...  Свою  одиссею  ему  не  суждено  было
завершить  на  родине...  Сигрем  нервно  потер  руки.   -   Французское
консульство в портовом городе спустило всех собак на Брюстера, равно как
и на его колорадов. Однажды вечером, когда груз еще не был  отправлен  в
багажное отделение, на Брюстера и его людей было совершено возле причала
бандитское нападение.  Это  было  делом  рук  французских  агентов,  без
сомнения. Ни единого выстрела не прозвучало. Бандиты обошлись  ножами  и
кулаками. И хотя  шахтеры  из  нынче  легендарных  городов  Криппл-Крик,
Лидвилль, Фэрплей сами были крепкими парнями, любили подраться  и  умели
при случае за себя постоять, им пришлось  нелегко.  Правда,  наши  парни
отразили нападение и даже пять-шесть трупов сбросили  в  морские  волны,
прежде чем остальная часть подонков ретировалась. Но, к сожалению,  игра
пошла по-крупному. Практически на  каждом  перекрестке  вдоль  всего  их
пути, почти в каждой  деревушке  ребят  Брюстера  ожидал  если  не  один
сюрприз, так другой,  не  другой  -  так  третий.  Сколько  им  пришлось
пережить! За каждый деревом  мог  подстерегать  бандит...  Покуда  парни
пробирались по Англии, нескольких из них ранили, нескольких  убили.  Там
шла настоящая война за  выживание.  Ребятам  из  Колорадо  противостояла
огромная и хорошо слаженная организация: которая  могла  себе  позволить
потерять пятерых за  каждых  двоих  из  числа  шахтеров  Брюстера.  Силы
оказались неравными, тем более, если принять в расчет, что парни до того
провели столько времени в изнурительной  работе.  Джон  Колдуэлл,  Олвин
Коултер и Томас Прайс умерли неподалеку от  Глазго.  Чарлз  Уидни  нашел
свое последнее  прибежище  в  Ноюкастле.  Уолтер  Шмидт  закончил  жизнь
недалеко от Стаффорда, а Уорнер О'Деминг погиб  в  Бирмингеме.  Один  за
другим уходили из жизни сильные, крепкие  ребята,  их  кровью  оказалась
обагрена земля вдали от  родины.  Только  Вер-нон  Холл  и  Джошуа  Хейз
Брюстер сумели добраться в Саутгемптон,  где  они  погрузили  бизаниевую
руду на корабль.
   - И после этого, - Президент сжал  кулаки  и  нехорошо  сощурился,  -
французы сумели-таки захватить груз?
   - Нет, господин Президент. Французы так  и  не  получили  бизаний.  -
Сигрем взял дневник Брюстера, быстро перелистал пожелтевшие страницы.  -
С  вашего  разрешения,  прочитаю  только  самую  последнюю  запись.  Она
датирована 10 апреля 1912 года. Послушайте:
   "Мои  приключения,  судя  по  всему,  заканчиваются.  Я   чуть   жив.
Благодарение Господу, та самая руда, которую  мы  добывали  в  стужу  на
горном склоне и за которую пришлось всем  нам  заплатить  столь  высокую
цену, теперь находится наконец в  безопасности,  в  трюме.  Один  только
Вернон сумеет рассказать все перипетии нашей  экспедиции.  Через  час  я
отправляюсь в Нью-Йорк на корабле "Белой звезды". Мысль о том, что  руда
находится в надежном  месте,  позволяет  мне  поставить  точку  в  своих
записях.  Дневник  я  оставляю   помощнику   американского   консула   в
Саутгемптоне - Джеймсу Роджерсу. Он позаботится о том,  чтобы  настоящие
записи попали в надлежащие руки.  Я,  наверное,  долго  не  протяну.  Да
благословит Господь парней, ушедших ранее меня. Я отдал бы все на  свете
за возвращение в Сотби".
   Когда последняя строка была прочитана, в комнате установилась тяжелая
тишина. Президент подошел к окну, некоторое  время  простоял  бездвижно,
затем возвратился и сел на свое место. Он собрался с мыслями  и  наконец
задал мучивший его вопрос:
   - Правильно ли я понял, что из вышеизложенного должно следовать,  что
бизаний в настоящее время находится на  территории  Соединенных  Штатов?
Неужели же Брюстеру все-таки удалось...
   - К сожалению, нет,  господин  Президент,  -  вынужден  был  признать
Сигрем, лицо которого побледнело, на лбу выступили капли пота.
   - Объясните! - резко сказал Президент. Сигрем поглубже вдохнул.
   - Видите ли, господин Президент, дело в  том,  что  на  линии  "Белой
звезды" единственным кораблем, который 10  апреля  1912  года  вышел  из
Саутгемптона, был корабль Королевского флота под названием "Титаник".
   - "Титаник"?! - Президент выдохнул это слово с таким выражением лица,
как если бы  его  ранили  в  живот.  Такого  оборота  он  никак  не  мог
предполагать. - Что ж, - после паузы, несколько придя в  себя,  заключил
Президент, - все сходится. Теперь становится  понятно,  почему  все  эти
годы никто не сумел обнаружить бизаний.
   - Да, судьба сыграла с  колорадами  злую  шутку,  нечего  сказать!  -
негромко прокомментировал Доннер. - Девять парней  положили  свои  жизни
лишь ради того, чтобы погрузить бизаниевую руду в трюм корабля, которому
судьбой было уготовано в первом же рейсе затонуть.
   Вновь в комнате повисла тишина. Никто из троих  не  решался  нарушить
молчание.
   Президент сидел с усталым, прямо-таки  изможденным  выражением  лица.
Наконец он произнес:
   - Ну так и каковы же будут ваши предложения, джентльмены?
   Прошло секунд десять, прежде чем Сигрем поднялся из-за стола и сверху
вниз  в  упор  посмотрел  на  Президента.  Напряжение  последних   дней,
перемноженное  на  осознание  своего  поражения,  явилось  для   Сигрема
непомерным ударом. У него более не оставалось выбора. Он должен был идти
теперь до самого конца.
   Сигрем откашлялся.
   - Следует поднять "Титаник", - сказал наконец он. Президент и  Доннер
вскинули головы.
   -  Повторю,  -  произнес  Сигрем  голосом,  который  вдруг   приобрел
твердость и командные нотки. - Мы должны поднять "Титаник"!
 
Часть третья 
ЧЕРНАЯ БЕЗДНА 
 
Сентябрь 1987 
 
Глава 23 
 
   Немыслимая, запредельная красота абсолютной черноты предстала взгляду
и заставила начисто позабыть о самом существовании земной тверди. Альбер
Джиордино  знал  по  опыту,  что  через  несколько  минут  пребывания  в
абсолютной темноте человеческий мозг начинает работать в режиме  легкого
расстройства. У него возникло такое чувство,  будто  в  безлунную  ночь,
крепко зажмурившись, он сиганул с огромной высоты в бездонную  пропасть.
При этом Джиордино не испытывал страха,  тошноты,  головокружения  -  он
просто падал.
   Пот градом катился по лицу и  заливал  глаза.  Джиордино  зажмурился,
отчаянно замотал головой, вытер лицо манжетой и мягко  положил  руку  на
знакомый  до  мелочей,  выученный  в  подробностях,   нюансах   и   всех
шероховатостях  пульт  управления.  Пробежав   пальцами   по   выступам,
оконечностям тумблеров, он наконец обнаружил  искомое  и  резко  перевел
выключатель в крайнее верхнее положение.
   Прожекторы, с внешней стороны прикрепленные к  корпусу  глубоководной
подлодки, вспыхнули и прочертили искрящиеся, как бриллиантовая пыль, две
дорожки.  Пучки   яркого   света   окрасились   в   сине-голубой   цвет.
Встречавшиеся  в  толще  воды  крошечные  организмы,  попадая   в   свет
прожекторов, напоминали лесных светляков, отдавая аккумулированный свет,
и  затем  исчезали,  пропадая  в  темноте.  Отвернув  лицо,   чтобы   не
затуманилось толстое плексигласовое стекло, Джиордино выдохнул воздух  и
откинулся на мягкую спинку капитанского кресла. Прошла минута  или  даже
больше, прежде чем Джиордино вновь склонился над  панелью  управления  и
принялся возвращать лодке  временно  утраченную  способность  двигаться.
Изучив  показания  множества  приборов  на  пульте,  удостоверившись   в
нормальном положении стрелок на всех циферблатах,  убедившись,  что  все
цветные индикаторы светят зеленым, подтверждая полную  работоспособность
всех систем подлодки, он повторно включил систему электрического привода
своей "Сапфо-1".
   "Сапфо-1". Джиордино сел на край кресла и уставился за корму. С точки
зрения специалистов из Национального  агентства  надводных  и  подводных
коммуникаций, эта подлодка была самой большой и самой современной  среди
аналогичных субмарин такого класса. У Ала Джиордино на сей счет  имелось
свое мнение. Когда он  увидел  эту  лодку,  она  показалась  ему  этакой
разросшейся до чудовищных размеров гаванской сигарой, упавшей на лед.
   Подлодка "Сапфо-1" по своему дизайну и техническим характеристикам не
шла  ни  в  какое   сравнение   с   военными   субмаринами.   Она   была
сконструирована для исследований морского дна, только для этого и ни для
чего иного, и поэтому каждый винтик был сделан  так,  чтобы  команда  из
семи исследователей могла  чувствовать  себя  максимально  комфортно  на
борту,  где  помимо  людей  находилось  две   тонны   океанографического
оборудования, инструментов, прочего  научного  снаряжения.  "Сапфо-1"  в
принципе не была рассчитана на то, чтобы из  нее  можно  было  выпустить
торпеду или пройти в ней через весь океан, выжимая до семидесяти узлов в
час. Хотя, с другой стороны, эта лодка могла работать в таких  условиях,
где не сможет никакая другая. "Сапфо-1" была рассчитана на погружение на
глубину до двадцати  четырех  тысяч  футов.  Однако  всякий  раз,  когда
приходилось садиться за пульт управления, Джиордино испытывал  некоторый
плохо объяснимый дискомфорт. Он посмотрел на показания  глубиномера:  12
500 футов. Давление воды увеличивается в пропорции -  пятнадцать  фунтов
на квадратный дюйм при погружении на каждые следующие тридцать футов. Он
сосредоточился, сосчитал в уме  и  ухмыл