риблизился мужчина в лимонно-зеленой парке с меховой оторочкой. Он снял
солнцезащитные очки и широко улыбнулся.
   - Вы Питт или Джиордино? - спросил он рокочущим басом.
   - Питт. А вы, я полагаю, Фрэнк Кэш, начальник станции.
   Кэш коротко кивнул:
   - Я ждал вас не раньше чем через пару часов.
   - Мы очень торопились.
   Питт  оглянулся  на  Джиордино,  который  тоже  вылез  из   самолета,
захлопнул  дверцу  и  присоединился  к   напарнику.   Представившись   и
обменявшись рукопожатием с Кэшем, итальянец сразу взял быка за рога:
   - Огромное спасибо, что согласились нам помочь,  мистер  Кэш.  Вы  уж
извините, что мы свалились вам на голову  нежданно-негаданно,  но  дело,
поверьте, крайне срочное и важное.
   - У меня нет  причин  сомневаться  в  ваших  словах,  -  дипломатично
ответил начальник станции, - и я всегда готов оказать  содействие  таким
людям, как вы, хотя и не получал на  этот  счет  никаких  инструкций  от
руководства.
   Питт и Джиордино так и  не  смогли  добиться,  чтобы  их  включили  в
штурмовую группу спецназа, сформированную для рейда на владения Вольфов,
и адмирал Сэндекер недвусмысленно приказал им не путаться под  ногами  и
вообще убираться из Буэнос-Айреса. Питт настаивал на участии, напоминая,
что они с Джиордино первыми догадались о намерении Вольфов  искусственно
вызвать катастрофу, что они лучше всех знают эту  преступную  семейку  и
тактику их службы безопасности. Кроме того, они уже  в  Аргентине  и  на
пять  тысяч  миль  ближе  к  месту  действия  -  следовательно,   смогут
проникнуть туда раньше спецназа и успеют  хотя  бы  произвести  разведку
местности.
   Но высшее начальство его доводы  не  убедили.  Военные  считали,  что
сотрудники НУМА не профессиональные бойцы, подготовленные  к  опасным  и
сложным операциям, а потому они  просто  не  имеют  права  рисковать  их
жизнями. А адмирал Сэндекер преследовал собственный интерес,  отнюдь  не
собираясь отправлять своих лучших людей на верное самоубийство во  льдах
полярного континента.  И  тогда  Питт  и  Джиордино,  прикинувшись,  что
смирились с отказом,  отправились  в  аэропорт,  под  завязку  заправили
горючим топливные  баки  принадлежащего  НУМА  самолета  и  благополучно
взлетели, получив "добро" диспетчера. Но взяли курс не на Вашингтон, как
им было приказано, а  на  Антарктиду.  Друзья  надеялись  проникнуть  на
территорию обогатительного предприятия Вольфов через черный ход, хотя  у
них пока не было никакого конкретного  плана,  как  это  сделать  и  как
преодолеть шестьдесят миль по льду и снегу, отделяющие  залив  Окума  от
станции "Литтл-Америка-5".
   - До места доберемся, а там  уж  разберемся,  -  вспомнил  Питт  свое
любимое присловие, неизменно предшествующее самым опасным и  рискованным
предприятиям.
   - Разберемся и вернемся, заодно и развлечемся, - как всегда  в  таких
случаях в тон напарнику подхватил Джиордино.
   - Пойдемте скорее внутрь, - сказал Кэш, - пока мы тут не превратились
в ледяные статуи.
   - А что, очень холодно? - спросил итальянец.
   - Да нет, для осени погода нормальная, и  ветра  нет.  На  термометре
двадцать пять ниже нуля по Цельсию.
   - По крайней мере, со льдом для  моей  текилы  проблем  не  будет,  -
заметил Питт.
   Купол здания полярной станции, процентов на восемьдесят состоящий изо
льда, выступал над поверхностью всего на  пять  футов.  Внутри  это  был
лабиринт коридоров, жилых и подсобных помещений, вырубленных  в  ледовой
толще. Кэш привел гостей в  столовую  рядом  с  кухней  и  велел  повару
накормить их горячей лазаньей, заодно  выставив  на  стол  полугаллонную
бутыль бургундского.
   - Не особо изысканное пойло, зато кстати, - сказал он со смехом.
   - Ну прямо как дома! - умилился Джиордино.
   - Если бы, - мрачно усмехнулся Кэш. - Только умственно отсталый может
радоваться жизни в таких условиях.
   - Почему бы тогда не подыскать работенку в климате помягче? - спросил
Питт, от его острого взгляда не ускользнуло, что все мужчины на  станции
носят бороды, а женщины пренебрегают косметикой и прическами.
   - Дело в том, что многие  идут  в  полярники,  стремясь  очутиться  в
экстремальных условиях, испытать себя,  если  хотите.  Другие  спасаются
таким способом от финансовых проблем и семейных  дрязг.  Но  большинство
здесь  -  профессиональные  ученые,  готовые   заниматься   работой   по
специальности  где  угодно,   если   это   помогает   достичь   желаемых
результатов. Спустя год подавляющее большинство согласно на все, лишь бы
вернуться домой. К этому сроку они либо превращаются в зомби, либо у них
начинаются глюки.
   Питт внимательно посмотрел на собеседника. Взгляд  открытый,  прямой,
глаза живые, веселые, с хитринкой. Явно не зомби, да  и  на  страдающего
галлюцинациями не похож - пока во всяком случае.
   - Наверное, нужно обладать сильным характером, чтобы выдержать  и  не
сломаться в такой обстановке?
   -  Проблема  не  столько  в  характере,  сколько  в  возрасте,  -  не
согласился Кэш. - Людям моложе двадцати пяти не  хватает  надежности,  а
старше сорока пяти - выносливости.
   Терпеливо  выждав  еще  несколько  минут,  пока  Питт   и   Джиордино
расправлялись с лазаньей, Кэш перешел к делу:
   - Вчера вы звонили мне из  Аргентины.  Если  я  правильно  понял,  вы
собираетесь проехаться по леднику к заливу Окума?
   Питт кивнул:
   - Нам  необходимо  как  можно  скорее  добраться  до  обогатительного
комплекса "Дестини Энтерпрайзес". Кэш покачал головой:
   - Опасная затея. Эти  люди  помешаны  на  безопасности.  Стоит  нашим
исследовательским группам хотя бы  на  десять  миль  приблизиться  к  их
территории, как появляются вооруженные до зубов гориллы на снегоходах и,
не стесняясь в выражениях, требуют, чтобы те убирались прочь.
   - С этими гориллами мы очень хорошо  знакомы,  -  хмыкнул  итальянец,
отвалившись наконец от любимого блюда.
   - Ну что ж, не хочу влезать в ваши дела, но не могу не задать вопрос:
каким транспортом вы собираетесь воспользоваться? Вертолетов у нас нет.
   - Нас вполне устроила бы пара снегоходов, - сказал Питт, подняв глаза
на Кэша; к сожалению, ответный взгляд начальника  станции  оптимизма  не
внушал, выражая, скорее, сочувствие и сострадание.
   - Боюсь, джентльмены, вы напрасно проделали весь этот долгий путь.  У
нас сейчас два снегохода в ремонте - ждем, когда  привезут  запчасти.  А
четыре оставшихся забрали гляциологи, обследующие  ледовые  поля  вокруг
острова Рузвельта.
   - Скоро они вернутся?
   - Не раньше чем через три дня.
   - Другого транспорта у вас нет?
   - Бульдозер и десятитонный "снежный кот".
   - "Снежный кот" на ходу?
   Кэш отрицательно покачал головой:
   - У одной гусеницы от мороза лопнуло звено трака. Из Окленда  обещали
прислать замену, только когда еще  это  будет.  Джиордино  покосился  на
напарника:
   - Похоже, придется опять седлать нашу птичку  и  молить  всех  богов,
чтобы нашлось подходящее место для посадки.
   - Мы не имеем права  подставлять  под  удар  операцию  спецназа.  Нас
наверняка засекут в воздухе,  и  это  непременно  насторожит  Вольфов  и
охрану.  Я  рассчитывал  доехать  туда  на  снегоходах,  оставить  их  в
миле-другой от комплекса и незаметно пробраться внутрь.
   - Послушайте, парни, вы так себя ведете, будто речь идет  о  жизни  и
смерти, - насторожился Кэш.
   Питт  и  Джиордино  переглянулись  и  обратили  мрачные,  исполненные
суровой серьезности лица к начальнику станции.
   - Вы угадали, - не стал отрицать Питт, - речь  действительно  идет  о
жизни и  смерти,  причем  большего  числа  людей,  чем  вы  можете  себе
представить.
   - А нельзя ли поконкретней?
   - Нет, поконкретней нельзя, - покачал головой итальянец. - Да и ни  к
чему вам об этом знать, поверьте. Тут столько дерьма намешано, что у вас
на весь день настроение будет испорчено.
   Кэш налил себе  кофе  и  несколько  секунд  задумчиво  вглядывался  в
подрагивающую  поверхность  темной  жидкости.  Потом  поднял  голову   и
заговорил:
   - Есть еще один вариант, но весьма проблематичный.
   - Мы вас очень внимательно слушаем, - заверил Питт.
   - "Корабль снегов" - любимое детище адмирала Бэрда, - начал Кэш таким
тоном, будто собирался  прочесть  лекцию,  тем  более  что  в  известной
степени так оно и было.  -  Здоровенная  штуковина  с  полным  приводом,
превосходящая размером и  мощностью  любое  другое  сухопутное  средство
передвижения своего времени.
   - Своего времени - это когда? - поинтересовался Джиордино.
   - Тысяча девятьсот тридцать девятый год. - Кэш сделал паузу.  -  Идея
принадлежала Томасу Поултеру,  известному  полярному  исследователю.  Он
спроектировал и построил  огромную  машину,  на  которой  намеревался  с
экипажем из пяти человек и любимого пса добраться  до  Южного  полюса  и
вернуться обратно. Если угодно, можете считать "корабль  снегов"  первым
образчиком по-настоящему крупной  прогулочной  машины.  Четыре  колесных
пары с полным приводом. Колеса в три фута толщиной и больше десяти футов
в диаметре. Длина от носа до  кормы  -  пятьдесят  шесть  футов,  ширина
двадцать футов, а весит эта махина с полной  загрузкой  топливных  баков
тридцать семь тонн. Та еще штучка, можете мне поверить!
   - Что-то уж больно круто для рядовой в общем-то экспедиции  к  Южному
полюсу, - заметил Питт.
   - Вполне с вами согласен. Кроме большой кабины управления спереди там
свое машинное отделение, жилые отсеки для  экипажа  и  камбуз,  служащий
заодно темной комнатой для проявления фотоснимков.  В  корме  склад  для
продуктов. запасных колес и горючего на пять тысяч миль пробега. Плюс ко
всему на крыше  предполагалось  разместить  легкий  самолет-разведчик  с
лыжами вместо шасси.
   - Какой же движок у этого монстра?
   - Два дизеля по полторы сотни "лошадок" каждый,  которые  приводят  в
действие четыре семидесятипятисильных тяговых  электродвигателя,  причем
мощность  можно  подавать  отдельно  на  каждое  колесо.  Колеса   могут
поворачиваться  в   любом   направлении,   позволяя   двигаться   боком,
разворачиваться на крошечном пятачке и даже втягиваться при переползании
через трещины. Каждое весит шесть тысяч фунтов. Шины двенадцатислойные.
   - Так вы  хотите  сказать,  что  этот  грузовик-мастодонт  не  только
существует, но и функционирует?
   - Существовать-то он точно существует, вот только не знаю,  насколько
функционирует  и  сможет  ли  проехать  шестьдесят  миль   по   леднику.
Шестьдесят миль - вроде бы и немного,  но  есть  одна  загвоздка.  Когда
"корабль снегов" построили, доставили в Антарктиду и выгрузили на  берег
в окрестностях станции "Литтл-Америка-3" - это наши ближайшие соседи,  -
все планы конструкторов пошли  насмарку.  Двигатели  развивали  заданную
мощность, но Поултер допустил ошибку в  расчете  коэффициентов  передач.
Машина свободно давала тридцать миль в  час  по  ровной  дороге,  но  на
запорошенном снегом льду начинала пробуксовывать, особенно на  подъемах.
Короче говоря, толку от нее было как от козла молока. Какое-то  время  с
ней еще поковырялись, потом махнули  рукой  и  бросили.  Постепенно  она
вмерзла в лед, ее занесло снегом, и все забыли о ее существовании.
   - И что  же,  "корабль  снегов"  так  и  стоит  на  берегу,  забытый,
заброшенный и вмерзший в лед? - спросил  Питт.  Кэш  с  улыбкой  покачал
головой:
   - Вот и не угадали. "Корабль снегов" хоть и находится  в  двух  милях
отсюда в опасной близости к морю  на  самом  краю  ледника,  но  уже  не
забытый и далеко не заброшенный. Один богатый горный инженер вбил себе в
голову, что должен разыскать и спасти эту машину, чтобы отвезти в  Штаты
и сдать в музей. Он со своей командой нашел "корабль снегов" во льду  на
глубине тридцати футов и три недели откапывал. Потом они поместили его в
ангар и даже, по слухам, сумели запустить двигатели.
   - Вот интересно, согласятся они нам его одолжить?
   - За спрос денег не берут, -  пожал  плечами  Кэш.  -  Хотя,  на  мой
взгляд, вам проще будет уговорить бассет-хаунда есть капусту.
   - В любом случае мы должны попробовать, - твердо заявил Питт.
   - У вас полярная экипировка имеется?
   - В самолете.
   - Тогда вам лучше переодеться. До "корабля  снегов"  придется  топать
пешком. Кстати, - спохватился Кэш, - пока не забыл, надо  сказать  нашим
механикам, чтобы накрыли ваш самолет и поставили  нагреватель,  иначе  у
вас в  момент  замерзнут  двигатели,  горючее  и  гидравлика,  а  корпус
обледенеет. Стоит здесь оставить что-нибудь на открытом  месте  -  через
неделю приходится откапывать.
   - Да уж, вы распорядитесь, пожалуйста, - согласился Джиордино.  -  Не
исключено, что нам все-таки  придется  им  воспользоваться  в  аварийном
порядке, если, конечно, не найдется другого выхода.
   - Очень хорошо. Встречаемся через полчаса, и я отведу вас к  "кораблю
снегов".
   - А что это за тип, который руководит операцией по его реставрации? -
спросил Питт.
   Кэш задумался, потом снова пожал плечами:
   -  Честно  говоря,  даже  не  знаю,   что   вам   сказать.   Довольно
эксцентричный старикан и очень богатый. Парни из  его  команды  называют
его Папашей.
 
*** 
 
   Пит и Джиордино вот  уже  почти  час  тащились  за  Кэшем  по  тропе,
маркированной красными флажками. Наконец в отдалении замаячили крошечные
человеческие фигурки, деловито снующие  вокруг  большого  синего  шатра,
похожего  на  цирковое  шапито  и  соседствующего  с  дюжиной  оранжевых
полярных палаток. Шел слабый  снег,  оседая  на  палатках  тонким  белым
покрывалом. Кому-то может показаться странным,  но  в  Антарктиде  редко
случаются обильные снегопады. Это самый  сухой  континент  на  Земле,  и
возраст снежного слоя  уже  на  глубине  нескольких  дюймов  исчисляется
десятилетиями.
   Было ясно и почти безветренно, но Питт и Джиордино, еще не  привыкшие
к низким температурам Антарктики, здорово мерзли даже в теплой  полярной
одежде. Сквозь остатки озонового слоя  ярко  светило  солнце,  и  только
тонированные стекла очков спасали глаза от нестерпимого  блеска  снегов,
отражающих солнечные лучи не хуже зеркала.
   - До  чего  же  здесь  покойно  и  мирно,  -  вздохнул  Питт,  озирая
величественный пейзаж. - Ни автомобилей, ни смога, ни шума.
   - Не стоит обманываться, - отозвался  Кэш.  -  Хорошая  погода  может
смениться циклоническим адом так быстро, что и плюнуть не  успеете.  Мне
теперь и не  сосчитать,  сколько  мои  подчиненные  отморозили  пальцев,
которые потом пришлось ампутировать. Регулярно находят  замерзшие  тела,
иногда тридцати-сорокалетней давности. Поэтому каждый,  кто  работает  в
Антарктиде, должен представить и сдать на хранение полный  рентгеновский
снимок зубов и носить, не снимая, идентификационную бирку -  вроде  той,
что цепляют к собачьему ошейнику. И все равно люди  постоянно  пропадают
без вести, и ни за что не угадаешь, кому и  когда  доведется  опознавать
твои останки.
   - Весело, ничего не скажешь!
   - Больше всего народу гибнет в снежных зарядах.  Человек  выходит  на
знакомый  короткий  маршрут,  внезапно  поднимается   ветер,   видимость
сокращается до нуля, и несчастный замерзает -  порой  в  двух  шагах  от
станции.
   Последнюю четверть мили все трое преодолели  в  молчании,  размеренно
шагая по шероховатому  неровному  льду,  испещренному  каббалистическими
письменами ветра. Чем ближе  они  подходили  к  берегу,  тем  корявей  и
волнистей становилась поверхность ледника.  Питт  начал  ощущать  первые
признаки усталости - недосыпание и напряжение последних  дней  сказались
разом, - но мысль о том, чтобы сдаться и пустить все на самотек, ни разу
не закралась ему в голову. Слишком многое стояло на кону, чтобы сбросить
карты, как в покере, если не повезло со сдачей или прикупом.  И  все  же
походка его была уже не такой энергичной и упругой,  как  на  выходе  со
станции, да и никогда не унывающий Джиордино тоже слегка увял.
   Дойдя до места, они сразу направились к большому шатру,  разбитому  в
центре  палаточного  лагеря.  Непередаваемое  зрелище  громады  "корабля
снегов" ошеломило Питта и Джиордино едва ли не сильнее,  чем  гигантские
суда-ковчеги Вольфов. На фоне десятифутовых колес с  чудовищно  толстыми
шинами люди казались карликами. Кабина водителя, расположенная на высоте
шестнадцати футов в верхней части корпуса, почти достигала купола шатра.
Сразу за кабиной начиналась крыша фургона - плоская, ровная и оснащенная
специальными креплениями для перевозки самолета-разведчика, который  так
и не доставили в Антарктиду в далеком 1940 году. Целиком  выкрашенный  в
красный цвет, если не считать широкой горизонтальной  оранжевой  полосы,
протянувшейся  вдоль  бортов,  "корабль  снегов"  изрядно  смахивал   на
колоссальных размеров пожарную машину.
   Громкие визгливые  звуки,  слышные  еще  при  приближении  к  лагерю,
издавали бензопилы, с помощью которых двое операторов прорезали дюймовой
ширины и глубины насечки в толстенных  покрышках.  За  этим  грубым,  но
действенным   способом   усиления   протекторов   внимательно   наблюдал
седовласый и седобородый старик лет  семидесяти.  Кэш  шагнул  вперед  и
похлопал его по плечу, чтобы привлечь внимание. Старик обернулся,  узнал
Кэша и жестом предложил всем следовать за собой. Он вывел гостей наружу,
привел в соседнюю  палатку,  в  которой  размещалась  походная  кухня  с
портативной плитой, и предложил  рассаживаться  на  пластиковых  стульях
вокруг складного металлического стола.
   - Здесь потише будет, - пояснил он, приветливо улыбаясь и  поочередно
разглядывая  визитеров  добрыми,  но  с  хитринкой   зеленовато-голубыми
глазами.
   - Дирк Питт и Ал Джиордино из Морского агентства, - представил друзей
Кэш. - У них важное и срочное правительственное  задание,  и  они  очень
надеются, что вы им поможете.
   - Имя у  меня  странноватое,  поэтому  мои  ребятишки  называют  меня
Папашей. И вы так же зовите, я не  обижусь,  -  сказал  старик,  пожимая
руки. - Так чем могу служить?
   - Мы с вами раньше, случайно, не встречались? - спросил Питт, в  свою
очередь внимательно изучая морщинистое лицо хозяина.
   - Вполне возможно. Где мне только не приходилось бывать!
   - Скажите, Папаша, - обратился к нему Питт,  сразу  переходя  к  сути
дела, - "корабль снегов" сейчас в состоянии достичь Южного полюса?
   - Для того его и строили, хотя если бы  вы  задали  этот  вопрос  лет
шестьдесят или даже неделю назад, я бы без колебаний  ответил  "нет".  В
ходе испытаний на шоссе и грунтовых дорогах эта машина проявила  себя  с
лучшей стороны, а вот на льду  опозорилась.  Конфуз  случился  в  первую
очередь  потому,  что  покрышки  поставили  гладкие.   Естественно,   на
скользкой поверхности они буксовали.  Другая  конструкторская  ошибка  -
неверный расчет коэффициентов передач. Преодолеть в  такой  машине  даже
небольшой подъем ничуть не легче, чем вести тягач с  груженым  трейлером
вверх по серпантину Скалистых гор на шестнадцатой передаче. Десять минут
такой езды могут запросто запороть двигатель. Мы поменяли все передачи и
сделали нарезку  на  протекторах,  так  что  теперь,  думаю,  он  вполне
способен оправдать былые ожидания и добраться до полюса.
   - А если "кораблю снегов" встретится слишком широкая  трещина,  через
которую не перевалить обычным способом? - поинтересовался Джиордино.
   - Томас Поултер, конструктор и строитель  этого  вездехода,  придумал
гениальное новшество. Вы обратили внимание, что колеса размещены  близко
к середине корпуса, поэтому носовая и кормовая части как бы нависают над
ними на двенадцать футов. Колеса можно втягивать вверх до  уровня  днища
кузова. Подъезжая к трещине, водитель поднимает передние колеса.  Затем,
пользуясь тягой задних колесных  пар,  передняя  секция  перебрасывается
через трещину. Как только передние колеса оказываются  на  той  стороне,
они опускаются обратно и продолжают движение. Задние, дойдя до  края,  в
свою очередь убираются, и таким вот  ман