го было невозможно.
   - Мне очень жаль, - произнес  Планкетт  в  отчаянии.  -  Но,  похоже,  мы
останемся здесь, пока нас не спасут.
   -  Хорошенький  шанс,  что  это  случится,  -  буркнул  Салазар,   утирая
катившийся по его лицу пот рукавом лыжной куртки.
   - Как у нас дела с кислородом? - спросила Стаси.
   - Наш основной запас был отрезан,  когда  схлопнулась  сфера,  -  ответил
Планкетт. - Но  наши  аварийные  баллоны  в  этой  кабине  и  регенерирующее
устройство с  гидроксидом  лития,  поглощающим  выдыхаемый  углекислый  газ,
позволят нам дышать в течение десяти или двенадцати часов.
   Салазар покачал головой и понуро пожал плечами.
   - Все молитвы во всех церквах на земле не смогут спасти нас вовремя.
   Потребуется не меньше семидесяти двух часов,  чтобы  доставить  на  место
другой глубоководный аппарат.  Но  и  тогда  сомнительно,  чтобы  они  могли
поднять нас на поверхность.
   Стаси  заглянула  Планкетту  в  лицо,   чтобы   увидеть   хоть   какой-то
обнадеживающий знак в его глазах, но не  смогла  найти  там  ничего.  У  нее
создалось  впечатление,  что  он  был   больше   опечален   потерей   своего
драгоценного аппарата, чем перспективой смерти.
   Он очнулся от глубокой задумчивости, когда заметил, что  она  смотрит  на
него.
   - Рауль прав, - сказал он неохотно. - Как ни трудно мне  это  признавать,
но лишь чудо может позволить нам вновь увидеть солнце.
   - Но ведь есть еще "Неукротимый", - сказала Стаси. -  Они  горы  свернут,
чтобы вытащить нас отсюда.
   Планкетт покачал головой.
   - Что-то трагическое случилось там наверху. Последние звуки,  которые  мы
слышали, издавало тонущее судно,  когда  его  сжимало  и  плющило  во  время
погружения на дно.
   - Но там было видно еще  два  судна,  когда  мы  начинали  погружение,  -
возразила Стаси. - Это могло быть любое из них.
   - Это ничего не меняет, - устало  ответил  Планкетт.  -  Пути  наверх  не
существует. И время стало нашим врагом, которого мы не сможем одолеть.
   Глубокое отчаяние воцарилось в кабине. Всякая надежда  на  спасение  была
чистейшей фантазией. Единственное, в чем можно было быть вполне уверенным, -
что в дальнейшем будет предпринята попытка найти и поднять "Олд Герт"  и  их
безжизненные тела, но это произойдет не скоро, когда  они  давно  уже  будут
мертвы.

Глава 6

   Дейл Николс, специальный помощник  президента,  пустил  облачко  дыма  из
своей трубки и посмотрел поверх своих старомодных очков  для  чтения,  когда
Реймонд Джордан вошел в его кабинет.
   Джордан заставил себя улыбнуться, несмотря на противный сладковатый запах
табачного дыма, висевшего плотной пеленой в кабинете помощника, как смог под
слоем температурной инверсии.
   - Добрый день, Дейл.
   - Там все еще дождь? - спросил Николс.
   - Сейчас уже еле моросит.
   Джордан  заметил,   что   Николс   был   порядком   замотан.   "Хранитель
президентских покоев" умел  держаться,  но  его  светло-коричневая  шевелюра
выглядела, как волнуемая ветром степь, глаза были тревожнее, чем  обычно,  и
на лице появились напряженные морщины, которых  Джордан  никогда  прежде  не
видел.
   - Президент и вице-президент уже ждут,  -  быстро  сказал  Николс.  -  Им
крайне не терпится узнать последние данные о взрыве в Тихом океане.
   - Последние сведения я уже получил, - заверил его Джордан.
   Хотя в правительственных кругах Вашингтона  Джордан  был  одним  из  пяти
наиболее влиятельных людей, он не был известен широкой публике. Он также  не
был знаком с большинством  чиновников  и  политиков.  В  качестве  директора
Центрального  разведывательного   управления   Джордан   возглавлял   Службу
национальной безопасности и докладывал непосредственно президенту.
   Он жил в призрачном мире разведки и шпионажа, и лишь немногие из тех, кто
к этому миру не принадлежали, знали, от каких несчастий и трагедий он и  его
агенты спасли американский народ.
   Джордан не произвел бы на постороннего впечатление человека  с  блестящим
умом, свободно разговаривающего на семи языках и обладающего фотографической
памятью. Он казался таким же неприметным и обыкновенным с  виду,  как  и  те
мужчины и женщины, которые выполняли его  задания  в  самых  разных  уголках
Земли.
   Среднего роста, лет  под  шестьдесят,  со  здоровым  лицом  и  серебряной
шевелюрой,  крепкого  телосложения,  с  небольшим  брюшком,  глаза  карие  и
добродушные.  Он  был  верным  мужем  своей  тридцатисемилетней   жены,   их
дочери-близнецы учились в колледже, где они обе изучали биологию моря.
   Президент  и  вице-президент  тихо  беседовали,  когда  Николс   проводил
Джордана в Овальный кабинет. Они мгновенно  повернулись  лицом  к  Джордану,
который отметил, что они оба так же  нервничают,  как  специальный  помощник
президента.
   - Спасибо, что пришли, Рэй, -  сказал  президент,  не  тратя  времени  на
формальные приветствия, и нервно зашагал к  зеленой  кушетке,  стоявшей  под
портретом Эндрю Джексона. - Садитесь, пожалуйста, и рассказывайте нам,  что,
черт возьми, творится там в Тихом океане.
   Джордан всегда удивлялся болезненной тревоге, охватывающей  политиков  во
время надвигающихся кризисных ситуаций. Ни  один  избранный  государственный
деятель не обладал такой закалкой, выдержкой и опытом  преодоления  подобных
ситуаций,  как  кадровые   служащие,   каким   был   директор   Центрального
разведывательного управления. И  все  они  были  неспособны  заставить  себя
должным образом уважать или признавать ту огромную власть, которой  обладали
Джордан  и  его  коллеги  в  области  управления  и  направления  событий  в
международных делах.
   Джордан кивнул президенту,  который  был  на  голову  выше  его,  и  сел.
Спокойно (остальным показалось, что мучительно медленно) он поставил на  пол
объемистый кожаный чемоданчик вроде тех, которые носят бухгалтеры, и  открыл
его. Затем он вытащил оттуда папку с документами.
   - Имеем  ли  мы  дело  с  ситуацией?  -  нетерпеливо  спросил  президент,
употребив   формальное   кодовое   наименование   непосредственной    угрозы
гражданскому населению, например, ядерного нападения.
   - Да, сэр, к сожалению, это так.
   - Каковы факты?
   Джордан взглянул на свой доклад просто для  вида.  Он  уже  запомнил  все
тридцать страниц.
   - Ровно в одиннадцать часов пятьдесят  четыре  минуты  в  северной  части
Тихого океана, примерно в девятистах километрах к северо-востоку от  острова
Мидуэй, произошел сильный взрыв. Один из  наших  разведовательных  спутников
системы "Пирамидер" зарегистрировал эту вспышку и атмосферное  возмущение  с
помощью  своих  фотокамер  и  записал  ударную  волну  с   помощью   скрытых
гидроакустических  буев.  Данные  были  непосредственно  переданы  Агентству
национальной безопасности, где они были  проанализированы.  Затем  поступили
записи системы сейсмостанций, связанных с НОРАД, которые затем были переданы
специалистам ЦРУ в Лэнгли.
   - И какие выводы сделали специалисты? - давил на него президент.
   - Они согласились, что взрыв был ядерным, - спокойно  сказал  Джордан.  -
Ничто другое не могло вызвать столь сильного возмущения.
   Кроме Джордана, который казался таким  невозмутимым,  словно  смотрел  по
телевизору мыльную  оперу,  на  лицах  трех  других  мужчин,  собравшихся  в
Овальном кабинете, было мрачное  выражение,  вызванное  устрашающей  мыслью,
которая, наконец, была высказана открыто.
   - Находимся ли мы в состоянии готовности  ДЕФКОМ?  -  спросил  президент,
имея в виду шкалу готовности к ядерной атаке.
   Джордан утвердительно кивнул.
   -  Я  позволил  себе  приказать  НОРАД  немедленно  объявить   готовность
ДЕФКОМ-три и боеготовность, а также начать сосредоточение для ДЕФКОМ-два,  в
зависимости от того, как прореагируют Советы.
   Николс посмотрел на Джордана.
   - Самолеты подняты?
   - Один самолет-разведчик, "Каспер SR-90", взлетел двадцать минут назад  с
базы ВВС Эдвардс для проверки и сбора дополнительных данных.
   - Вы уверены, что ударная волна была вызвана ядерным взрывом?  -  спросил
вице-президент, человек сорока с небольшим лет, проведший в Конгрессе  всего
шесть лет, прежде чем его назначили на  вторую  по  значимости  должность  в
стране.
   Законченный политик, на совещании по разведданным он чувствовал себя не в
своей стихии. -  Это  могло  быть  подводное  землетрясение  или  извержение
вулкана.
   Джордан отрицательно покачал головой.
   - На сейсмограммах виден резкий пик,  который  бывает  лишь  при  ядерных
взрывах.  Отражения  от   землетрясения   вызывают   более   продолжительные
колебания.
   Контрастирование записей с помощью компьютера подтвердило этот  факт.  Мы
получим  довольно  точную  оценку  энергии  взрыва   в   килотоннах,   когда
рекогносцировщик "Каспер" соберет пробы воздуха для анализа радиоактивности.
   - Предварительные оценки имеются?
   - Пока не будут собраны все данные, лучшие оценки - что-то между  десятью
и двадцатью килотоннами.
   - Достаточно, чтобы сровнять с землей Чикаго, - пробормотал Николс.
   Президент боялся задавать следующий вопрос, и он колебался, стоит ли  это
делать.
   - Могло ли ... могло ли случиться так, что это взорвалась одна  из  наших
собственных подводных лодок?
   - Начальник штаба ВМФ заверил меня, что ни одного нашего судна не было  в
радиусе пятисот километров от этого места.
   - Тогда, может быть, русская подлодка?
   - Нет, - ответил Джордан. - Я уведомил  моего  коллегу  в  СССР,  Николая
Голанова. Он поклялся, что все советские ядерные надводные суда  и  подлодки
целы, и, вполне естественно, называет нас  виновниками  этого  происшествия.
Хотя я на сто процентов уверен, что он и его люди знают, что это не так, они
никогда не признаются, что точно так же блуждают в потемках, как и мы.
   - Мне незнакомо это имя, - сказал вице-президент. - Он из КГБ?
   -  Голанов  входит  в  Комитет   по   международной   и   государственной
безопасности при Политбюро, - терпеливо объяснил Джордан.
   - Он может солгать, - предположил Николс.
   Джордан пристально посмотрел на него.
   - Николай и я работаем в контакте друг с другом уже двадцать шесть лет.
   Нам приходилось друг друга разыгрывать и дурачить, но мы никогда не лгали
друг другу.
   - Если ни мы, ни Советы не несем  ответственности  за  этот  инцидент,  -
президент размышлял вслух, его голос стал странно мягким,  -  то  тогда  кто
же?
   - По крайней мере у десятка других стран имеются ядерные бомбы, -  сказал
Николс. - Любая из них могла провести испытание.
   - Вряд ли, - ответил Джордан. - Невозможно сохранить такие  приготовления
в тайне от нашей глобальной сети  сбора  разведданных.  Я  предполагаю,  что
вскоре мы выясним, что это был непреднамеренный несчастный случай -  ядерное
взрывное устройство, которое никто не собирался взрывать.
   Некоторое время президент выглядел задумчивым, затем спросил:
   - Нам известно, какой стране принадлежали суда, находившиеся вблизи места
взрыва?
   - Пока что не все  подробности  известны,  но  похоже,  что  к  инциденту
причастны три судна, хотя некоторые из них могли оказаться там случайно. Это
норвежский  грузопассажирский  лайнер,   японский   сухогруз,   перевозивший
автомобили, и британское океанографическое судно, занимавшееся глубоководной
разведкой морского дна.
   - Там должны были быть жертвы.
   - Фотографии, полученные с нашего спутника, которые  были  сделаны  до  и
после инцидента, показывают, что все три судна исчезли и, вероятно, затонули
во время или сразу после взрыва. Выживание  людей,  находившихся  на  борту,
очень сомнительно. Если огненный шар и ударная волна не  прикончили  их,  то
сильная радиация сделает это за очень короткое время.
   -  Как  я  понимаю,  спасательная  экспедиция  запланирована,  -   сказал
вице-президент.
   - Корабли ВМФ, базирующиеся на островах Гуам и  Мидуэй,  получили  приказ
идти к месту происшествия.
   Президент все время смотрел на ковер под ногами, будто видел там что-то.
   - Мне не верится, что англичане провели секретное ядерное  испытание,  не
уведомив об этом нас. Их премьер-министр никогда бы не  стал  действовать  у
меня за спиной.
   - Несомненно, это не норвежцы, - сказал вице-президент уверенным тоном.
   На лице президента появилось выражение недоумения.
   - И не японцы. Нет никаких данных, что  они  вообще  когда-либо  пытались
создать ядерную бомбу.
   - Устройство могло быть похищено и, - предположил  Николс,  -  нелегально
транспортировалось ни о чем не подозревающими норвежцами или японцами.
   Джордан повел плечами, решительно отвергая это допущение.
   - Я не думаю, что оно было похищено. Я готов поспорить  на  мое  месячное
жалование, что расследование докажет  намеренность  его  перевозки  к  месту
назначения.
   - А что это за место?
   - Один из двух портов на побережье Калифорнии.
   Все  они  посмотрели  на  Джордана  в  спокойном  раздумье,  чудовищность
ситуации едва начала доходить до них.
   - "Божественная звезда" шла из Кобэ в  Лос-Анджелес  с  более  чем  семью
тысячами автомобилей "Мурмото" на борту, - продолжал  Джордан.  -  "Нарвик",
перевозивший сто тридцать  пассажиров  и  смешанный  груз  корейской  обуви,
компьютеров и кухонного оборудования, шел из Пусана в Сан-Франциско.
   Президент мягко улыбнулся.
   - Это должно немножко уменьшить торговый дефицит.
   - О Боже, - пробормотал  вице-президент,  покачав  головой.  -  Ужасающая
мысль. Иностранное судно тайно провозит ядерную бомбу в Соединенные Штаты.
   - Что бы вы рекомендовали предпринять, Рэй?
   -  Мы   развертываем   поисковые   работы   немедленно.   Предпочтительно
использовать  глубоководные  спасательные  аппараты  ВМФ  для   обследования
затонувших судов и выяснения того, какое судно перевозило бомбу.
   Президент и Николс  обменялись  понимающими  взглядами.  Затем  президент
посмотрел на Джордана.
   - Я считаю, что адмирал Сэндекер и его морские  инженеры  из  НУМА  лучше
подготовлены для глубоководных операций. Я поручаю вам, Рэй, ознакомить  его
с ситуацией.
   - Разрешите мне не согласиться  с  вами,  господин  президент.  Мы  можем
надежнее обеспечить секретность операций, имея дело с ВМФ.
   Президент лукаво посмотрел на Джордана.
   -  Я  понимаю  вашу  озабоченность.  Но  прошу  поверить  мне.   НУМА   -
Национальное  агентство  подводных  и  морских   исследований   -   способно
справиться с этим заданием, не допустив при этом утечки информации.
   Джордан поднялся  с  диванчика,  профессионально  раздраженный  тем,  что
президент знал нечто ему неизвестное. Он мысленно дал себе зарок выяснить, в
чем тут дело, при первой возможности.
   - Если Дейл предупредит адмирала, я немедленно направляюсь к нему.
   Президент протянул ему руку.
   - Спасибо, Рэй. Вы и ваши  люди  сделали  превосходную  работу  за  такое
короткое время.
   Николс  сопровождал  Джордана,  когда  тот  покинул   Овальный   кабинет,
направляясь к зданию НУМА. Как только они оказались  в  холле,  Николс  тихо
спросил Джордана:
   - Строго между нами, кто, по вашему мнению, стоит за попыткой  нелегально
провезти бомбу в нашу страну?
   Джордан немного подумал и затем ответил пугающе ровным тоном:
   - Мы будем знать ответ  на  этот  вопрос  в  течение  следующих  двадцати
четырех часов. Самый важный вопрос, тот, что чертовски беспокоит  меня,  это
почему и для чего.

Глава 7

   Воздух внутри подводного аппарата стал душным и влажным. Капли конденсата
стекали по стенкам сферы, и концентрация  углекислого  газа  приближалась  к
смертельной. Никто не шевелился, и они редко разговаривали  друг  с  другом,
чтобы экономить воздух. После одиннадцати с половиной часов после разрушения
сферы с кислородными  приборами  их  аварийный  запас  кислорода  был  почти
полностью израсходован, а те скудные резервы электрической мощности, которые
еще сохранились в аварийных аккумуляторах, уже не могли обеспечивать  работу
прибора, поглощающего углекислый газ.
   Страх и ужас понемногу уступили место покорности судьбе.  За  исключением
того, что каждые пятнадцать  минут  Планкетт  ненадолго  включал  освещение,
чтобы прочесть показания приборов системы жизнеобеспечения, они тихо  сидели
в темноте, каждый погруженный в собственные мысли.
   Планкетт сосредоточился на слежении  за  приборами  и  возился  со  своим
оборудованием,  отказываясь  поверить,  что  его   любимый   аппарат   может
отказаться подчиняться его командам. Салазар сидел как  статуя,  поникнув  в
своем кресле. Он казался замкнувшимся в себе и едва  сознавал  происходящее.
Хотя лишь минуты отделяли его от впадения в окончательный ступор, он не  мог
представить себе того, что неизбежно должно последовать дальше. Ему хотелось
умереть и покончить со всем этим.
   Стаси вызывала в своем воображении фантазии детства, притворяясь, что она
находится в другом месте и в другое время. Ее прошлое  проходило  перед  ней
потоком образов. Как она играет на  улице  в  бейсбол  со  своими  братьями,
катается на своем новеньком велосипеде, подаренном ей на Рождество, идет  на
свой первый школьный бал с парнем, который ей не нравился,  но  который  был
единственным, кто ее пригласил. Она почти слышала мелодии,  раздававшиеся  в
бальном зале отеля.
   Она забыла название группы музыкантов, но помнила  сами  песни.  Одна  из
них, "Мы можем никогда вновь не пройти этой дорогой" Силса и  Крофтса,  была
ее любимой песней. Она закрыла глаза и представила себе, что она  танцует  с
Робертом Редфордом.
   Она покачивала головой в такт воображаемой музыке.  Что-то  тут  было  не
так.
   Песня, звучавшая в ее мозгу, была не из середины семидесятых. Она  скорее
походила на старую джазовую мелодию, чем на рок-музыку ее молодости.
   Она очнулась, открыла глаза и увидела только черный мрак.
   - Они играют не ту музыку, - пробормотала она.
   Планкетт включил свет.
   - Что это было?
   Даже Салазар непонимающе поднял глаза и прошептал:
   - У нее галлюцинации.
   - Они должны были играть "Мы можем никогда вновь не пройти этой дорогой",
но это какая-то другая мелодия.
   Планкетт посмотрел на Стаси. Его лицо смягчилось от печали и сочувствия.
   - Да, я тоже это слышу.
   - Нет, нет, - запротестовала она. - Это не та музыка. Песня другая.
   - Как скажешь, - ответил ей Салазар, задыхаясь. Его легкие разрывались от
боли в попытках уловить из спертого воздуха как можно больше  кислорода.  Он
ухватил Планкетта за руку. - Ради Бога, парень. Отключи системы и покончи  с
этим. Разве ты не видишь, что она мучается; мы все мучаемся.
   Грудь Планкетта тоже болела.  Он  прекрасно  знал,  что  не  было  смысла
продлевать их страдания, но  он  не  мог  отбросить  в  сторону  первобытное
стремление цепляться за жизнь до последнего вздоха.
   - Мы переживем это, - сказал  он  уверенным  тоном.  -  Возможно,  другой
глубоководный аппарат был доставлен самолетом на "Неукротимый".
   Салазар глядел на него потускневшим взором, его сознание  едва  держалось
за тонкую ниточку реальности.
   - Ты  сходишь  с  ума.  На  семь  тысяч  километров  вокруг  нет  другого
глубоководного аппарата. И даже если его доставили и "Неукротимый"  все  еще
на плаву, им понадобится еще восемь часов, чтобы  осуществить  погружение  и
встречу с нами.
   - Я не могу спорить с тобой. Никто из  нас  не  хочет  остаться  навек  в
затерянной могиле на дне океана. Но я не могу отказаться от надежды.
   - Сумасшествие, - повторил Салазар. Он наклонился вперед в своем кресле и
качал головой из стороны в сторону, словно стараясь  стряхнуть  с  себя  все
усиливающуюся боль. Он выглядел так, как будто с каждой  проходящей  минутой
старел на год.
   - Разве ты не слышишь? - пробормотала Стаси низким,  хриплым  голосом.  -
Они приближаются.
   - Она тоже сошла с ума, - прохрипел Салазар.
   Планкетт поднял руку.
   - Тихо! Я тоже это слышу. Где-то снаружи действительно что-то есть.
   Салазар не ответил ничего. Он уже  слишком  далеко