Питт когда-то вместе учились в средней школе, играли в футбол в Академии военно-воздушных сил и служили в последние дни вьетнамской кампании. В какой-то момент их служебной карьеры, по требованию адмирала Джеймса Сэндекера, генерального директора Национального подводного и морского агентства, их на время прикомандировали к НУМА. Командировка растянулась почти на десять лет.
     Ни один из них уже и не помнил, сколько раз спасал жизнь другому или, по крайней мере, выручал из весьма сложной ситуации, которая, как правило, возникала в результате их собственных проказ. Надо сказать, их подвиги как над, так и под водой стали легендарными, создав им громкую славу, к которой ни тот ни другой не стремились.
     Питт, наклонившись, сконцентрировался на цифровом изометрическом экране. Компьютер прокручивал трехмерное изображение, демонстрируя затонувший корабль во всех подробностях. Изображение и измерения были записаны и переданы в процессор базы данных, где они сравнивались с известными данными по древним египетским судам, некогда плававшим по Нилу. В течение нескольких секунд компьютер проанализировал силуэт и определил его классификацию. Данные по конструкции судна появились на экране.
     - Похоже, что мы наткнулись на грузовое судно времен правления Шестой династии, - зачитал Питт. - Построен где-то в промежутке между двухтысячным и две тысячи двухсотым годами до нашей эры.
     - Его состояние? - спросил Джордино.
     - Вполне приличное, - ответил Питт. - Как и другие, обнаруженные нами, он хорошо сохранился, прикрытый илом. Корпус и руль не повреждены, и я даже различаю мачту, лежащую на палубе. Какая глубина?
     Джордино сверился с экраном, где высвечивались данные:
     - Оно под двумя метрами воды и восемью метрами ила.
     - Есть металлы?
     - Протонный магнитометр молчит.
     - Не удивительно, ведь железо египтяне узнали только в двенадцатом веке до нашей эры. А что там на экране насчет нежелезных изделий?
     Джордино поколдовал на своем операторском пульте:
     - Немного. Несколько бронзовых предметов. Вероятно, что-то оставленное за ненадобностью.
     Питт внимательно вгляделся в силуэт корабля, затонувшего сорок столетий назад.
     - Удивительно, что конструкция этих кораблей практически не изменилась за прошедшие три тысячи лет.
     - Так же, как и их искусство, - заметил Джордино.
     Питт с интересом взглянул на него:
     - Искусство?
     - А разве ты не заметил, что стиль их искусства оставался неизменным с Первой династии по Тридцатую? - с важным видом заявил Джордино. - Даже изображение тел сохраняется неизменным. Черт побери, за все это время они так и не сообразили, как показать человеческий глаз под углом, а просто рисуют его в профиль. Вот такие традиции. В этом египтяне мастера.
     - И когда это ты успел стать экспертом в египтологии?
     Продолжая безошибочно нажимать на клавиши, Джордино пожал плечами, как человек, умудренный жизненным опытом.
     - О, я всего понемногу набираюсь повсюду.
     Но Питт давно заметил: у Джордино всегда был наметанный глаз на детали. Он редко что-либо упускал и потому в египетском искусстве усматривал то, на что не обращали внимания девяносто девять процентов туристов и о чем никогда не упоминали экскурсоводы.
     Джордино допил пиво и покатал холодную бутылку по лбу. Он указал пальцем на место кораблекрушения, когда исследовательское судно двинулось вперед, а изображение останков стало размываться на экране.
     - Трудно поверить, что мы обнаружили уже девяносто четыре крушения, пройдя по реке всего две мили. Некоторые лежат друг над другом в три слоя.
     - Не так уж невероятно, если учесть, что суда по Нилу плавают уже много тысяч лет, - наставительно произнес Питт. - Для судов всех цивилизаций за счастье быть в строю лет двадцать, прежде чем погибнуть в шторме, в огне или от других коллизий. А те, которые выстояли, догнивали заброшенными. Нил между дельтой и Хартумом усеян затонувшими кораблями плотнее, чем любое другое место на земле. К счастью для археологов, места кораблекрушений покрывались илом и потому хорошо сохранились. Они спокойно пролежат и еще четыре тысячи лет, прежде чем до них докопаются.
     - И никаких следов груза, - заметил Джордино, всматриваясь через плечо Питта в исчезающий корабль. - Возможно, оно уже отслужило свой срок, и его хозяева разломали его, прежде чем затопить за ненадобностью.
     Лоцман исследовательского судна Гэри Маркс одним глазом посматривал на эхолот, а другим - вперед, на речную гладь. Высокий блондин с ясными голубыми глазами, он был одет только в шорты, сандалии и соломенную шляпу. Слегка повернув голову, он проговорил уголком рта:
     - Этот отрезок спуска по течению заканчивается, Дирк.
     - О'кей, - отозвался Питт. - Разворачивайся и сделай еще один заход, максимально близко к берегу.
     - Да мы уже и так почти скребем днищем, - сказал Маркс равнодушно, без тени волнения. - И если подойдем поближе, то придется тянуть судно трактором.
     - Ну-ну, без истерик, - сухо возразил Питт. - От тебя всего лишь требуется развернуться, прижаться к берегу и следить, чтобы нам не оторвало датчик.
     Маркс точно развернул судно к середине реки, совершил широкий U-образный поворот и повел параллельно берегу на расстоянии не более чем пять или шесть метров от него. Почти тут же датчик отметил еще одно место крушения. Компьютер зарегистрировал обнаружение корабля какого-то вельможи периода две тысячи сорокового - тысяча семьсот восемьдесят шестого годов до нашей эры.
     Корпус у него был изящнее, чем у предыдущего грузового судна, а каюта размещалась на юте. Различались остатки ограждения на палубе. Опорные столбы ахтерштевня наверху украшали головы львов. В левом борту была широкая пробоина, заставляющая предполагать, что судно затонуло после столкновения с другим кораблем.
     Еще восемь древних судов были открыты под илом и внесены в банк данных, когда датчики вдруг снова отозвались. Друзья насторожились, интуитивно чуя удачу. Питт вскочил на ноги, не отрывая глаз от проходящего по экрану монитора изображения, намного более крупного, чем все предыдущие.
     - Мы засекли царскую баржу! - возбужденно воскликнул он.
     - Определяем координаты, - понимающе отозвался Джордино. - Ты уверен, что на нем написано "фараон"?
     - Настолько, что никакая фотография не убедит меня в обратном. Взгляни сам, неверующий!
     Джордино всмотрелся в увеличенное изображение:
     - Отлично. Мачты нет. И слишком большая, чтобы быть чем-то еще, кроме королевской баржи.
     Корпус был длинным, постепенно сходящим на конус. Кормовой ахтерштевень был украшен головой сокола, представляющего египетского бога Гора, носовая же часть с украшением отсутствовала. Высокая способность компьютера к увеличению позволила разглядеть на бортах корпуса свыше тысячи вырезанных иероглифов. Королевская каюта изукрашена барельефами. В корпусе видны сохранившиеся скамьи для гребцов. Руль представлял собой массивную штуковину, похожую на гигантское весло для гребли на каноэ, и был расположен вдоль кормы. Но главный интерес вызывала громадная прямоугольная форма в центре палубы, также украшенная скульптурным орнаментом.
     Оба мужчины одновременно задержали дыхание, когда компьютер зажужжал. И тут же на экране возникло долгожданное изображение.
     - Каменный саркофаг! - выпалил Джордино с необычным для него возбуждением. - Мы засекли саркофаг.
     Он бросился к пульту управления и стал считывать записи.
     - Сканирование на предмет цветных металлов указывает на большое количество металла внутри саркофага и внутри периметра каюты.
     - Золото фараона Менкуры, - тихо пробормотал Питт.
     - А что говорят цифры?
     - Тридцать шесть столетий до нашей эры. Набор и конфигурация судна прямо как с изображения на его монетах, - сказал Питт, широко улыбаясь. - И компьютерный анализ показывает обугленное дерево. Все правильно: нос отсутствует, стало быть, сгорел.
     - Так это, выходит, и есть пропавшая похоронная баржа Менкуры?
     - Не смею возражать вашему высоконаучному мнению, коллега, - откликнулся Питт с выражением величайшей радости на лице.

***

     Маркс поставил исследовательское судно на якорь прямо над местом кораблекрушения. И в течение последующих шести
часов Питт и Джордино были увлечены проведением серии электронных сканирований и проб, собирая данные для египетских властей о расположении и условиях залегания судна.
     - Господи, как бы я хотел посмотреть, что там внутри каюты и саркофага!
     Джордино открыл еще одну бутылку пива, но от волнения забыл даже приложиться.
     - Останки внутри саркофага могут оказаться нетронутыми, - заметил Питт. - Но, вероятнее всего, под воздействием влаги мумия в основном сгнила. Что же касается остатков древней культуры... кто знает? Они могут быть вполне сравнимы с сокровищами Тутанхамона.
     - Менкура считается куда более значительным монархом, чем мальчишка Тут. Он должен был захватить с собой в загробную жизнь запасы побольше.
     - Но мы ничего из этого не увидим, - сказал Питт, протягивая руку в сторону крыши каюты. - Мы умрем и будем похоронены еще до того, как египтяне найдут средства поднять обломки и выставить их в каирском музее.
     - Гости, - предупредил его Маркс. - Египетское патрульное судно приближается сверху.
     - Быстро же тут слова распространяются по воде, - скептически отозвался Джордино. - Кто бы это мог им намекнуть?
     - Да обычный патруль, - отмахнулся Питт. - Они пройдут серединой реки.
     - Они идут прямо к нам, - предупредил Маркс.
     - Это уже слишком для обычного патруля, - проворчал Джордино.
     Питт встал, захватив с собой из кабинета досье:
     - Это обычная проверка на предмет удовлетворения любопытства. Я встречу их на палубе и предъявлю наши разрешения из департамента древностей.
     Он вышел из каюты в палящий наружный воздух и остановился на открытой палубе кормы. Вспененная носом вода замерла, двигатели заработали вхолостую, когда патрульное судно подошло менее чем на метр.
     Питту пришлось ухватиться за ограждение, когда его судно закачалось на волнах. Он небрежно оглядел двух моряков в мундирах египетского военно-морского флота, склонившихся над бортом и удерживающих зазор между судами с помощью оплетенных багров. В рулевой рубке стоял капитан, и Питт слегка удивился, увидев чью-то руку, поднятую в приветственном салюте. При этом египтяне не предпринимали никаких попыток высадиться на палубу. Его удивление переросло в изумление, когда невысокий мужчина спрыгнул с планшира и легко приземлился почти у самых ног Питта.
     Не веря своим глазам, Питт уставился на него:
     - Руди! Откуда ты, черт побери, свалился?
     Руди Ганн, заместитель директора НУМА, широко улыбнулся и потряс руку Питта.
     - Из Вашингтона. Прибыл в каирский аэропорт около часа назад.
     - Что занесло тебя на Нил?
     - Меня послал адмирал Сэндекер, чтобы оторвать тебя и Ала от вашего задания. У меня самолет НУМА, который ждет нас, чтобы вылететь в Порт-Харкорт. Адмирал встретит нас там.
     - А где это, Порт-Харкорт? - тупо спросил Питт.
     - Морской порт в дельте реки, Нигер в Нигерии.
     - А что за спешка такая? Вы могли бы передать нам инструкции и по спутниковой связи. Зачем тратить время и энергию, чтобы предупреждать нас лично?
     Ганн развел руками:
     - Не могу сказать. Адмирал не посвятил меня в причины такой секретности и сумасшедшей спешки.
     Уж если Руди Ганн не знал, что у Сэндекера на уме, значит, не знал никто. Руди был строен, с узкими плечами и такими же бедрами. Чрезвычайно компетентный, с трезвым, логическим умом, Ганн был выпускником Аннаполиса и бывшим коммандером военно-морских сил. Он оказался в команде НУМА в то же время, что и Питт с Джордино. Ганн взирал на мир сквозь толстые стекла очков в старомодной роговой оправе; его пухлые губы почти всегда были изогнуты в насмешливой улыбке. Джордино любил сравнивать его с агентом ИРА, замышляющим кровавый теракт.
     - Ты идеально выбрал время, - сказал Питт. - Пойдем внутрь. Давай покинем эту жару. У меня есть что показать тебе.
     Когда Питт и Ганн вошли, Джордино стоял спиной к двери.
     - Чего они хотят? - раздраженно спросил он.
     - Вздернуть тебя на нок-рее без суда и следствия, - со смехом ответил Ганн.
     Джордино обернулся, рассмотрел новоприбывшего и восторженно завопил:
     - Чтоб мне лопнуть, если это не Руди!
     Он подскочил и затряс протянутую руку Ганна:
     - Что ты тут делаешь?
     - Перевожу вас на другое задание.
     - Очень вовремя.
     - Прямо мои мысли, - усмехнулся Питт.
     - Приветствую, мистер Ганн, - обрадовался Гэри Маркс, ныряя головой в каюту с аппаратурой. - Рад видеть вас на борту.
     - Привет, Гэри.
     - Меня тоже переводят?
     Ганн покачал головой:
     - Нет, ты остаешься на этом задании. Завтра прибудут Дик Уайт и Стен Шоу, чтобы заменить Дирка и Ала.
     - Время потеряем, - проворчал Маркс. - Мы-то уже готовы завершить дело.
     Ганн с минуту вопрошающе смотрел на Питта, а затем, по мере осознания, начал все шире раскрывать глаза.
     - Погребальная баржа фараона! - потрясенно прошептал он. - Вы нашли ее?
     - Удачное стечение обстоятельств, - раскрыл тайну Питт. - И всего лишь на второй день работы.
     - Где? - вырвалось у Ганна.
     - Ты спрашиваешь, стоя прямо над ней. Она в девяти метрах под нашим килем.
     Питт продемонстрировал цифровую изометрическую модель судна на компьютерном мониторе. На экране возникла цветная, живая и детально отображающая каждый квадратный метр древнего корабля картина.
     - Невероятно, - пробормотал Ганн.
     - Кроме того, мы описали и отметили еще около сотни других кораблекрушений, датированных от две тысячи восьмисотого года до нашей эры до тысячного года нашей эры, - похвастался Джордино.
     - Поздравляю вас всех троих. - Ганн лучился теплом. - Вы добились невероятного результата. Такие открытия вносятся в анналы истории. Египетское правительство наверняка наградит вас медалями.
     - А адмирал? - лаконично спросил Джордино. - Чем он нас наградит?
     Ганн оторвался от монитора, пристально посмотрел на них и резко посуровел лицом.
     - Я склонен думать, что он собирается подкинуть вам какую-нибудь исключительно грязную и мерзкую работенку.
     - Неужели он даже не намекнул? - настаивал Питт.
     - Ничего конкретного, из чего можно было бы понять его намерения. - Ганн уставился в потолок, припоминая. - Когда я спросил его, отчего такая спешка, он процитировал какое-то стихотворение. В точности слов я не запомнил. Что-то о тени корабля и прекрасной воде, ставшей красной.
     Питт на миг сосредоточился и уверенно процитировал:
     Блестела в их лучах вода,
     Как в инее - поля.
     Но, красных отсветов полна,
     Напоминала кровь волна
     В тени от корабля .
     - Строфа из "Сказания о старом мореходе" Сэмюэля Тейлора Колриджа.
     Ганн с уважением взглянул на Питта:
     - Вот уж не знал, что ты такой знаток английской поэзии.
     Питт засмеялся:
     - Да я всего лишь несколько стихотворений и помню.
     - Интересно, что на этот раз задумал наш хитроумный адмирал Сэндекер? - буркнул Джордино. - Ох, не нравятся мне тайны этого скрытного старикашки!
     - Да, - согласился Питт с неясной тревогой, - на него это совсем не похоже.

8

     Пилот вертолета "Массард энтерпрайзиз" летел на северо-восток от столичного города Бамако. В течение двух с половиной часов огромная пустыня внизу раскручивалась, как миниатюрные декорации, приклеенные на свиток. Он сделал вираж и полетел над рельсовой коле„й, ведущей, казалось, в никуда.
     Эта железная дорога, законченная месяц назад, обрывалась в самом сердце малийской части пустыни, у строительного объекта, связанного с уничтожением отходов под солнечным воздействием. Сооружение это назвали Форт-Форо в честь давно заброшенного форта французского Иностранного легиона в нескольких милях отсюда. От конечного пункта железная дорога тянулась на тысячу шестьсот километров почти прямой линией через границу с Мавританией, прежде чем уткнуться в искусственно созданный морской порт Кейп-Тафарит на берегу Атлантического океана.

***

     Генерал Казим, окруженный пышным комфортом правительственного вертолета, наблюдал за тем, как пилот вел машину над длинным составом с опечатанными контейнерами вредных отходов на платформах, которые тащили два дизельных локомотива. Состав шел из-за границы, из Мавритании, чтобы выгрузить смертоносный груз и вернуться обратно. Он довольно ухмыльнулся и перевел взгляд с контейнеров на стюарда, который наполнил его бокал шампанским и подал поднос с закуской.
     Эти французы, размышлял Казим, и сами не представляют всей прелести шампанского, трюфелей и паштетов. Он считал их довольно ограниченной нацией, которая не проявила должной решительности в попытках создать и укрепить империю. И с каким облегчением вздохнет местное население, когда их силой заставят убрать свои аванпосты из Африки и с Ближнего Востока. Его здорово злило, что французы еще не полностью убрались из Мали. Несмотря на то что колониальные узы были разорваны в тысяча девятьсот шестидесятом году, Франция сохраняла свое влияние и жесткий контроль над экономикой, добычей полезных ископаемых, транспортом, промышленностью и развитием энергетики. Многие французские бизнесмены продолжали видеть здесь возможность инвестиций и интенсивно финансировали малийские предприятия. Но глубже всех запускал лопату в пески Сахары Ив Массард.
     Некогда чародей французской заморской экономической экспансии, Массард попутно вырубил себе прибыльную нишу с помощью связей и собственного влияния, возглавив и подчинив себе полностью хилые западно-африканские корпорации. Неуступчивый и расчетливый, он применял жесткие методы, и ходили слухи, что он не чурается и тактики силового давления для осуществления своих сделок. Его состояние оценивалось в два-три миллиарда долларов, и проект с захоронением вредных отходов был сердцевиной его империи в Форт-Форо.
     Вертолет завис над раскинувшимся комплексом, и пилот пустил машину по периметру, позволяя Казиму хорошенько рассмотреть комплекс по солнечной детоксификации с его огромным полем параболических зеркал, которые собирали солнечную энергию и передавали ее в концентрирующие приемники, каждый из которых представлял собой миниатюрное солнце с температурой в фокусе порядка пяти тысяч градусов Цельсия. Эта сверхгорячая фотонная энергия затем направлялась в фотохимические реакторы, уничтожающие молекулы опасных химических отходов.
     Генерал видел все это уже не раз и теперь больше был заинтересован в выборе ломтика гусиного паштета с трюфелями повкуснее. Он только что допил шестой бокал шампанского "Вдова Клико" с золотым ярлыком, когда вертолет медленно приземлился на взлетной площадке перед инженерными конторами сооружения.
     Казим ступил на землю и был встречен ожидающим на солнце Феликсом Веренном, личным секретарем Массарда. Казим со злорадством наблюдал, как этот французик страдает от жары.
     - Феликс, как любезно с твоей стороны встретить меня, - сказал он по-французски, вспыхивая зубами под усами.
     - Путешествие проходило приятно? - покровительственно спросил Веренн.
     - Этот паштет оказался ниже обычных стандартов твоего шефа.
     Стройный, лысый мужчина в возрасте за сорок, Веренн заставил себя улыбнуться, преодолевая отвращение к Казиму:
     - Я прослежу, чтобы в полете обратно он заслужил ваше одобрение.
     - А как поживает мсье Массард?
     - Он ждет вас в своих рабочих апартаментах.
     Веренн пошел первым по прикрытой тентами пешеходной дорожке к трехэтажному зданию с тонированными солнцезащитными стеклами и закругленными углами. Внутри они пересекли отделанный мрамором вестибюль, где не было ни души, не считая одного охранника, и вошли в лифт.
     Двери открылись в приемную с тиковыми панелями, ведущую в большую комнату, которая служила одновременно гостиной и офисом Массарда. Веренн проводил Казима