зть черствый хлеб.
   Прямо передо мной сидел мужчина и поглощал огромную  котлету  по-киевски.
Это была настоящая котлета, из свернутого в рулет нежного розового  куриного
мяса, обвалянного в сухарях и обжаренного  в  кипящем  масле,  да  еще  и  с
косточкой. Я, оголодавшая до рези в животе, боялась смотреть на эту  котлету
и на счастливчика, который уминал ее прямо на моих  глазах!  Я  даже  успела
возненавидеть их обоих - и котлету, и командированного...
   Но когда передо мной возникло  блюдо  с  пельменями,  которые  плавали  в
сметане среди веточек  зелени,  аппетит,  заглушив  все  прочие  чувства,  и
ненависть в том числе, дал мне возможность отдохнуть, получить  удовольствие
от еды и наконец успокоиться. В сущности, голод всегда был основным  рычагом
для выживания всего живого...
   - Бьюсь об заклад, вам этот хлюст  тоже  предлагал  помочь  устроиться  в
гостинице, - заговорил командированный,  оторвавшись  от  котлеты  и  теперь
блаженно, как и подобает сытому человеку, посматривающий по сторонам, словно
он обращался не к конкретной молодой  женщине,  поглощающей  пельмени,  а  к
кому-то невидимому, кто присутствовал рядом и мог услышать его.
   - Вы можете биться хоть об заклад, хоть головой о стенку, но  ночевать  с
вами в гостинице я не собираюсь, - огрызнулась я,  чувствуя,  как  в  глазах
своего соседа по столику превращаюсь в котлету номер два -  то  есть  объект
наслаждения, но только уже иного свойства. Он поел и теперь на сытый желудок
размечтался,  как  переспит  со  мной  на  казенной  кровати  в   вокзальной
гостинице.
   - А с чего это вы взяли, что я собираюсь предложить вам переспать?
   Я посмотрела на него  и  вдруг  почувствовала,  что  мне  стало  душно...
Мужчина был красив, и я не могла понять, как я не заметила этого в первые же
минуты нашего соседства. Как я могла не  обратить  внимания  на  его  густые
черные волосы, обрамляющие длинное тонкое лицо, и эти  полные  губы,  и  эти
глаза, по форме и цвету напоминающие  маленьких  серебряных  рыб...  Он  был
божественно красив и всем своим обликом (начиная от дорогой одежды и  кончая
золотым портсигаром) совершенно не вязался с вокзальным рестораном.
   Я смотрела на него и мысленно уже взяла назад все свои оскорбительные для
него слова. На меня снова, как недавно на улице Мичурина, напал столбняк.
   - Вы все едите, а почему бы нам вместе не выпить? Вы ведь  из  Москвы?  Я
угадал?
   - С чего это вы взяли? - выдохнула я и снова набрала побольше  воздуха  в
легкие, словно мне предстояло нырнуть под воду.
   - Одежда, взгляд, манера держаться, разговор, злость...
   - А что, все москвички злые?
   - Нет, просто они презирают провинциалов. Это у них в крови.
   - А если я скажу, что родилась и выросла здесь, а сейчас  заведую  ателье
женского платья? - Я начинала  резвиться,  потому  как  мой  новый  знакомый
(вернее, еще НЕзнакомый) плеснул мне в стакан коньяку из своего графинчика.
   - Я вам не поверю. У вас одно пальто стоит столько же, сколько все ателье
вместе с ножницами, машинками и портнихами, вместе взятыми...
   Я расхохоталась. Должно быть, это начиналась истерика. Слишком уж  смешно
и нелепо все это выглядело: привокзальный  ресторан,  пельмени,  неизвестный
мужик, отлично разбирающийся в дамской верхней одежде...
   - А вы сами-то кто? -  спросила  я,  откинувшись  на  спинку  стула  и  с
надеждой высматривая в конце зала официанта, который должен был принести мне
еще чай с лимоном и пирожное.
   - Никто. Просто человек. Мужчина. Пытаюсь  жить,  но  у  меня  ничего  не
получается. Меня никто не  понимает,  женщины,  избегают  меня,  мужчины  не
доверяют, а налоговые инспекторы ходят  за  мной  по  пятам,  думая,  что  я
скрываю от них свои доходы... А весь мой доход - вот где... - и он  постучал
себя пальцем по голове.
   Я покрылась мурашками от этого жеста. Мне стало не по себе, как если бы я
встретила теперь уже призрак Игоря! Он делал точно так же! Он довольно часто
прибегал к этому жесту - постукиванию пальцем по голове. Но ведь не может же
быть, чтобы и ЭТОТ тоже зарабатывал себе  на  икру  и  ?Мерседесы?  продажей
воздуха?
   - У меня был один знакомый, он делал точно так же... - и я повторила  его
жест. В точности. - Он продавал идеи. А что продаете вы?
   - То же самое. Это от великой лени. А вообще-то я -  Советник.  Но  зовут
меня Игорь.
   Я похолодела. Слишком уж много совпадений.
   - Игорь? Вы это только что придумали? Меня затошнило. Не то от пельменей,
не то от мысли, что ЭТОТ Игорь -  двойник  ТОГО  Игоря,  присланный  мне  из
космоса. Или из преисподней.
   - А что такого особенного в моем имени? Имя как имя.
   - Вы правы - ничего особенного. Так почему вы еще и" Советник?
   - Советы даю. За деньги, разумеется. Вот и вам тоже могу дать совет...
   - Но я не нуждаюсь в ваших советах. К тому же у меня нет денег. Вот разве
что продам свое пальто...
   - Вы ОЧЕНЬ нуждаетесь в моих советах, и вы сами это  прекрасно  знаете...
Вы, Анна, по уши в дерьме. И я здесь, чтобы помочь вам.
   - Откуда вам известно мое имя?  -  громко  спросила  я  и  вдруг  увидела
несущегося к нам официанта с подносом  в  руках.  Бухнув  его  на  стол,  он
принялся судорожным движением расставлять  на  столе  вазочку  с  конфетами,
блюдо с виноградом  и  грушами,  две  чашки  с  дымящимся  чаем  и  блюдо  с
пирожными.
   Официант  так  же  быстро  унесся,  исчез,  растворился  в  пустом   зале
ресторана, а я принялась лихорадочно соображать, откуда сидящий передо  мной
человек мог знать меня, и самое главное: откуда он - из какой моей жизни?
   Ответ пришел сам собой. Я вспомнила слова Пола Фермина,  он  говорил:  ?У
нас с тобой есть деньги, следовательно,  мы  можем  рассчитывать  на  помощь
русской мафии...? И следом всплыла его фраза, которая  вызвала  и  без  того
близкие слезы: ?Присядь вот сюда, здесь не так сильно дует..."
   Не было смысла о чем-то расспрашивать этого Игоря. Разумеется, он и  есть
представитель той самой мафии, о которой говорил Пол. И скорее всего  Фермин
успел каким-то волшебным образом переправить им, то есть этому Игорю  и  его
людям, деньги за мою охрану и  безопасность...  Я  знала,  что  если  деньги
заплачены,  то  и  работа  будет  сделана.  Стало  быть,  у  меня   появился
телохранитель (или телохранители!), пусть даже и с опозданием.
   - Вы считаете, что мои дела плохи?
   - Не то слово! Вам не стоило  приезжать  сюда.  Да  вы  и  сами  об  этом
прекрасно знаете.
   - Вы хотите сказать, что мне надо возвращаться на остров?
   - Разумеется.
   И в это время я увидела входящую в ресторан Милу. Она едва  держалась  на
ногах... На лице ее играла блаженная улыбка, глаза блестели, а в  длинных  и
распущенных волосах я заметила застрявшие в них маленькие желтые листья...
   Сестра была в черном вечернем платье и казалась еще  красивее,  чем  была
раньше. И если бы я  не  была  уверена  в  том,  что  это  призрак,  который
преследует меня и идет за мной буквально по пятам, я бы посчитала,  что  моя
сестричка поправилась, стала более женственной и соблазнительной...  Недаром
сидящий передо мной мужчина,  мой  новый  знакомый  по  имени  Игорь,  резко
повернув голову, так и застыл,  разглядывая  подходящую  к  нашему  столику.
Милу.
   Я боялась этого, я не могла себе представить, что она еще выкинет,  чтобы
свести меня с ума, а потому снова закрыла глаза, отгоняя от себя то ли тень,
то ли привидение... А когда открыла - никого,  кроме  Игоря,  рядом  уже  не
было. Только запах незнакомых мне духов.
   - Вы сейчас ничего не видели? - спросил меня Игорь, и  я  подивилась  его
словам.
   - Нет. А что я должна была  увидеть?  Заспанного  официанта  или  пьяного
метрдотеля?
   - Мне вдруг показалось, что  за  моей  спиной  кто-то  стоит...  -  Игорь
казался слегка испуганным, что так  не  шло  ему.  Телохранители  не  должны
видеть призраков. - Понимаете, я даже почувствовал  какое-то  тепло,  словно
кто-то находится рядом  и  дышит  мне  в  затылок...  Странно,  неужели  это
коньяк?
   Я не знала, что ему ответить. Но не  могли  же  мы  оба  заразиться  этой
болезнью,    называющейся    шизофренией,    или    одновременно    страдать
маниакально-депрессивным психозом. Пожалуй, это были единственные,  знакомые
мне из психиатрии страшные термины...
   Мы  поехали  в  гостиницу  Ту  самую,  куда  нас  так  мечтал  спровадить
официант-посредник Точнее, это была, не гостиница, а какая-то мрачная общага
с длинными грязными коридорами, покрытыми вытертыми темно-зелеными ковровыми
дорожками и  заставленными  традиционными  кадками  с  умирающими  пальмами.
Дежурная в теплом халате проводила нас до номера, и когда я, сделав  большие
глаза, спросила, почему нас селят вместе, она ответила, что  свободных  мест
нет и что мы должны быть ей благодарны и за такой ночлег. И это при том, что
мы заплатили двойную цену!
   - На войне как на войне, - усмехнулся мой телохранитель, обнимая  меня  и
легонько подталкивая к двери?.
 
*** 
 
   "Всю ночь я не могла уснуть, размышляя над тем, какую еще  шутку  сыграет
со мной Бог или Дьявол.  Голый  мужчина,  который  спал  рядом  со  мной  на
кровати, не внушал мне доверия. Слишком уж просто все получилось: встреча  в
С, с людьми, нанятыми Полом. Такого не могло быть.  Но,  с  другой  стороны,
откуда еще он мог меня знать? Если он из команды Матвея, то  у  него  должны
быть совершенно другие цели относительно меня. Деньги. Мои деньги,  миллионы
долларов, которые  хранились  по  всему  миру.  Возможно,  этот  Игорь  тоже
каким-то образом хочет того же самого, но только прибился он  к  моей  утлой
лодчонке с другого берега, и даже неважно, с  какого  именно...  Вот  тогда,
пожалуй, становится понятной его опека и желание уберечь от беды мое тело и,
главное, голову. В случае, если я с его  помощью  благополучно  доберусь  до
Англии,  ему  будет  проще  выколотить  из  меня  мои  капиталы.  Ведь   все
необходимые для этого документы хранятся в моем  офисе  и  моем  доме...  Но
тогда и вовсе непонятно,  кому  это  вообще  понадобилось  ВЫЗЫВАТЬ  МЕНЯ  В
РОССИЮ! Пусть это будет Матвей, пусть  любой,  кто  знает  о  размере  моего
состояния и наиболее уязвимых местах, касающихся моего прошлого и связанного
с Милой, но зачем было усложнять такое простое дело? Шантаж? Пожалуйста.  Им
можно заниматься и на острове Мэн. По себе знаю.
   А если не деньги?
   Эта фраза словно прозвучала в воздухе, хотя губы мои были плотно сжаты. Я
лежала, устремив взгляд усталых глаз в  потолок,  и  не  чувствовала  своего
тела. Мой мозг работал четко и ясно, как никогда.
   Итак: если не деньги, то что двигало теми, кто вовлек меня в эту кровавую
паутину преступлений? Кто убил Пола? Кто убил Вика? Кто заставил меня  убить
ни в чем, в сущности, не повинную Дору? Кто мог знать о существовании  Милы?
И если она мертва, то  как  это  произошло?  Ее  убили  или  же  она  умерла
естественной смертью? А эти призраки... Я хоть и не верю в них, но  глаза-то
мои видели Милу! А это может означать только одно: моя сестра, где бы она ни
была, зовет меня к себе... Я читала об этом в книге ?Жизнь после смерти?.  И
не надо заниматься самообманом. Я - не сумасшедшая. Я все понимаю и осознаю.
Но если  событиями  стала  управлять  потусторонняя  сила,  то  мне  следует
считаться с этим. И я не уеду отсюда до тех пор, пока не увижу  собственными
глазами могилу Милы и, если  это  понадобится,  раскопаю  ее,  чтобы  только
убедиться, что она мертва и больше не нуждается в моей помощи.
   Я, Анна Рыженкова, - человек, который может  хладнокровно  убить  другого
человека и при этом не мучиться угрызениями совести, - вбила себе в  голову,
что все происходящее со мной, - расплата за мое гнусное отношение к  сестре.
Ее письма жгли мне руки, я чувствовала их неприятное прикосновение и  словно
слышала голос Милы... Это за нее я сейчас расплачиваюсь, это из-за нее  меня
изнасиловал Матвей, из-за нее убили Пола и собирались убить меня...
   Не было бы ее, ни единая душа  не  выманила  бы  меня  из  дома,  из  той
сказочной, благополучной жизни.
   - Почему ты не спишь? - Игорь, не открывая  глаз,  протянул  руку,  чтобы
коснуться меня, но я отодвинулась на самый край  постели.  Я  не  собиралась
заниматься разными глупостями с незнакомым мне мужчиной, который  неизвестно
по какой причине собирался заботиться обо мне. Бесплатный сыр бывает  только
в мышеловке. Этот урок я усвоила очень хорошо - подтверждений  тому  в  моей
жизни было больше чем достаточно.
   - Тебе нужно много спать, хорошо питаться и копить силы. Поверь, они тебе
еще пригодятся.
   Он говорил это сквозь сон, спокойно, словно гипнотизировал меня.  Уличный
фонарь заливал его распластанное, расслабленное тело бледным  светом,  играл
легкими перламутровыми бликами на его темных волосах. Он был красив, строен,
все его члены были совершенной формы. Но я не хотела его.  Заполучи  я  себе
такого телохранителя на острове Мэн,  он  и  опомниться  бы  не  успел,  как
превратился  в  ?молочного  брата?  Гаэля...  Но  здесь,  в  этом  противном
клоповнике и тараканнике, мои сексуальные желания притупились, мне  было  не
до физических услад. Я мечтала о комфорте. О том, как я,  вернувшись  домой,
заберусь первым делом в свою ванну и пролежу там  полдня,  в  то  время  как
Гаэль станет  готовить  мне  ужин...  Я  буду  рассказывать  ему  о  русских
кошмарах, об октябрьском снеге в Москве, о призраках, о ночи, проведенной на
одной кровати с этим Игорем - тезкой моего первого любовника... А может,  не
буду рассказывать ничего.  Приеду,  приму  душ,  оденусь,  возьму  все  свои
документы и вернусь в аэропорт,  чтобы  улететь  далеко,  улететь  навсегда,
улететь в неизвестность, где меня никто  и  никогда  не  найдет.  Не  бывает
незаменимых мужчин. Вместо Гаэля появится какой-нибудь новый, упакованный  в
хрустящий целлофан и перевязанный розовой шелковой ленточкой...  И  от  него
будет пахнуть карамелью...
   Игорь пошевелился, и мысли мои вмиг улетучились,  уступив  место  страху.
Мне вдруг показалось, что я лежу рядом с Матвеем, который сейчас  набросится
на меня... Гнусный тип! Изнасиловать  меня  в  первые  минуты  пребывания  в
Москве! Неужели я была так соблазнительна со своим бледным лицом (все-таки я
увидела крышку гроба возле двери!) и испуганными глазами?! Нет  бы  спокойно
поговорить, предложить свои условия более цивилизованным способом! Надо было
изодрать  белье,  причем  в  клочья!   Надо   было   сделать   мне   больно,
поиздеваться...
   Я знала, что когда-нибудь мы все равно встретимся и я отплачу ему за все.
Сполна. Месть - великий рычаг...
   Вот оно! Если не деньги, то, может быть,  месть?  Мстить  мне  могли  мои
враги и люди, которых я предала, но которые  даже  не  знали  меня  в  лицо.
Вкладчики? Возможно. Родственник  какой-нибудь  старушки,  лишившейся  из-за
моей алчности последней тысячи похоронных рублей. Запросто. А может, Р.?  Но
он мертв. Уж это-то я точно знаю. Как мертв и  Игорь.  Что  мне  делать?  Не
люблю, когда за меня начинают принимать решения...
   - Ты куда? - спросил Игорь, все так же не открывая глаз.
   -  Ты  плохой  телохранитель,  -  прошептала  я   в   темноте   прихожей,
переодеваясь и при этом  стараясь  не  произвести  ни  звука.  -  Ты  просто
никчемный телохранитель. Ты вовсе не телохранитель... И вообще -  грош  тебе
цена в базарный день...
   "Привет, сестренка...? - донеслось из-за двери.  И  я  поняла,  что  Мила
снова зовет меня?.
 
Глава 8 
 
   Парня с большим желтым блокнотом в руке он увидел  сразу,  и  сердце  его
больно кольнуло... Неужели сейчас он услышит от него имя Берты?..  В  это  и
хотелось, и не хотелось верить. Потому что Берта всегда принадлежала  только
ему, Илье, и никто, никто во всей Москве, во всем мире не имел больше  права
на нее... Но, с другой стороны, этот простой с виду парень может и не  иметь
никакого отношения к ее  исчезновению,  а  быть,  скажем,  свидетелем...  Но
свидетелем чего?
   Множество мыслей успело промелькнуть в его голове, пока Ромих подходил  к
Мише, который, в свою очередь, сразу узнал Ромиха, хотя Берта его никогда не
описывала. Просто настолько бледное лицо было у этого  хрупкого  и  высокого
интеллигентного мужчины и такие огромные, полные ужаса перед  неизвестностью
глаза, что  его  невозможно  было  спутать  ни  с  каким  другим  человеком.
Несомненно, это был  он,  счастливчик,  которому  Миша  сейчас  подарит  его
пропавшую жену.
   - Желтый блокнот... - пробормотал Илья, боясь посмотреть парню  в  глаза.
Он весь сжался и моментально вспотел от волнения и ожидания: что  он  сейчас
узнает? - Это ВЫ?
   - Вы Ромих? - в свою очередь спросил Миша, протягивая ему руку словно для
пожатия. Он тоже нервничал, но несколько иначе, от предвкушения той радости,
которую он сейчас увидит в глазах этого Ромиха.
   - Да. Будьте уверены, милиция ничего не знает... - лгал  Илья,  чувствуя,
как все плывет у него перед глазами. Он, конечно же, позвонил Севостьянову и
рассказал ему о встрече. Рассказал, при этом умоляя ничего не предпринимать.
А просто - чтобы ТАМ знали. Подстраховали.
   - Вот и отлично.
   - Она жива? - Это был самый главный вопрос.
   - Жива. Но это еще ничего не значит...
   - Как это ничего не значит? Где она? - Ромих старался быть сдержанным, но
вопросы и подступающая ярость прямо-таки рвались из него.
   - Здесь есть небольшое кафе, там тихо, людей почти нет, вот там обо  всем
и поговорим... - Миша хотел  преподнести  ему  жену  не  спеша,  медленно  и
торжественно, а не так, на улице, где кругом одна суета...
   В кафе действительно было тихо. Миша взял бутылку  водки,  разлил  ее  по
двум рюмкам.
   - У нас мало времени... У нее жар, поэтому выслушайте  меня  внимательно,
не перебивая, и сами решите, как вам поступить...
   И он начал рассказывать. Он и сам не заметил, как стал оправдывать Берту,
и рассказ его походил скорее на исповедь,  чем  на  объяснение  ситуации,  в
которую попал не он, а совершенно другой человек. Он болел душой  за  Берту,
за Ромиха и больше всего боялся того, что Берта окажется права  и  что  этот
лощеный, с иголочки  одетый,  хоть  и  небритый  мужчина,  не  поймет  ее  и
оттолкнет от себя... Как же она тогда будет несчастна!
   - Вы хотите сказать, что она  все  эти  дни  провела  в  бункере?  Да  вы
сумасшедший! Что вы мне говорите! - вскричал Ромих, поднимаясь из-за стола и
опрокидывая посуду. Официантка, несшая поднос, притормозила у их  столика  и
ахнула.
   - Извините, - сказал ей Миша, усадил Ромиха на место  и  большими  своими
ручищами словно придавил его к стулу. - Перестаньте орать! Я ведь  не  шучу!
Мне ничего не стоит сейчас выйти отсюда и затеряться в толпе.  Однако  же  я
позвонил вам, пришел на встречу, и вовсе не  для  того,  чтобы  вы  на  меня
кричали... Она, ваша жена, Берта  НЕ  ХОЧЕТ  вас  видеть.  Она  боится  вас,
боится, что вы побрезгуете ею. Ей надо лечь в больницу, ей нужна ваша помощь
и понимание...
   - Да с чего вы взяли, что она не хочет меня видеть? -  Ромих  не  понимал
этого странного человека, он его сейчас ненавидел, потому  что,  представляя
себе пусть и мифический бункер (который просто не мог существовать в  центре
Москвы), он сразу же видел там и самого Мишу с плеткой в руках...  От  всего
услышанного, от клеток, пыток, изнасилований и  прочего  голова  Ильи  пошла
кругом.
   - Что вы хотите от меня? Денег? Вам надо заплатить, чтобы вы отвезли меня
к ней? - Он изо всех сил старался держать себя в руках.
   - Да нет же, мне ничего от  вас  не  нужно.  Пообещайте  только,  что  не
обидите ее, ни в чем не упрекнете...
   - И это все?
   - Все. А теперь поедемте. Мы и так потеряли много времени... У нее жар, и
я не знал, что делать... Не мог же я без вас вызвать ?Скорую?,  вы  уж  сами
решайте...
   Ромих не помнил, где и как он останавливал машину. Он  нарочно  утром  не
сел в свою, поскольку чувствовал, что просто н