ился в него, что нынешнее его состояние уже казалось ему  вполне
естественным "производственным" состоянием разведчика. И если он  мысленно
и обращался к самому себе, а Александру Белому, то  лишь  в  тех  случаях,
когда возникала необходимость получить дальнейшие  указания  от  человека,
которому он, как говорится, строжайше подотчетен. Обличье абверовца  почти
не стесняло его. У его ни разу не возникло  потребности  помедлить,  чтобы
решить, как в том или ином случае  вести  себ,  рассуждать  или  поступать
абверовцу Иоганну Вайсу.
     Но он несколько растерялся, когда окончательно удостоверился  в  том,
что Эльза любит Зубова.
     По  соображениям  чисто  деловой  целесообразности  Эльза  решительно
вынудила Зубова завязать отношения с Бригиттой,  и  эти  отношения  вскоре
приняли характер любовной связи, полезной для  дела,  но  мучительной  для
Эльзы. Это было для нее  все  равно,  что  самой  отказаться  от  любимого
человека, отказаться от надежды на возможное  счастье.  То  была  одна  из
множества невосполнимых утрат, какие приходится переносить разведчикам.
     Вечером Эльза, кокетливая, с  игривой  улыбкой  на  губах,  в  черном
трико, туго обтягивающем ее ставшую как бы бесплотной фигурку, должна была
развлекать  в  варьете  воинов  вермахта.  После   выступления   принимать
поклонников за дощатой, наподобие стойла, перегородкой своей артистической
и   всячески   исхитряться,   чтобы   избежать   армейской   настойчивости
фронтовиков, переносящих стратегию блицкрига на отношения с женщинами.
     Днем она должна  была  репетировать  свой  номер,  обходить  тайники,
встречаться на местах явок с  товарищами,  передавать  радисту  материалы,
принимать и расшифровывать шифровки, выполнять поручения Центра.
     Помимо все этого, у себя дома, среди соседок и  соседей,  нужно  было
вести себя  стойко  и  последовательно,  так,  чтобы  сохранить  репутацию
полупорядочной девицы, твердо решившей скопить себе на  приданое  и  выйти
замуж за солидного пожилого человека, не слишком щепетильного, который  не
станет придираться к ее прошлому. И, готовя себе в общей кухне  обед,  она
должна была, как истая немка,  проявлять  крайнюю  бережливость,  а  жалея
многодетную вдову, муж которой пал на Восточном фронте, скрывать от  всех,
что делится с ней своим скудным пайком. Это было бы  расценено  не  иначе,
как то, что она, Эльза,  -  распутная  девка,  ей  перепадает  кое-что  от
фронтовиков, отсюда и ее безрассудная щедрость.
     Однажды Эльза со смехом рассказала Иоганну, что ей сделал предложение
пожилой  вдовец,  лейтенант  из  роты  пропаганды.  И  если  она  достанет
документы, подтверждающие, что в ее жилах  не  течет  ни  капли  еврейской
крови, он готов немедленно оформить брак и даже хочет еще до того, как они
станут  супругами,  устроить  так,  чтобы  она  отдохнула   в   одном   из
высокогорных санаториев в Австрийских Альпах.
     Иоганн,  не  обращая  внимания  на  иронический  тон  Эльзы,   сказал
поспешно:
     - Вот и хорошо. Пусть пока Зубов тебя подменит.  А  ты  отдохнешь.  А
потом пошлешь этого вдовца куда-нибудь подальше.
     -  Зубов?  -  переспросила  Эльза.  -  Ну,  знаешь,  ты   совсем   не
разбираешься в людях. Этот человек  абсолютно  не  годится  для  серьезной
организаторской работы.
     - Позволь, - возмутился Иоганн, - ведь у него  уже  целая  группа.  И
действуют они успешно. Совсем недавно они перебили около десятка курсантов
разведывательно-диверсионной  школы,  а  пятерых  искалечили  на  пути   к
аэродрому, откуда их должны были забросить к нам в тыл.
     -  Нет-нет,  -  непреклонно  заявила  Эльза,  -   против   Зубова   я
категорически возражаю. - Сказала грустно: -  Пожалуй,  после  войны  я  в
Бакуриани съезжу, отдохну. - Дернула презрительно плечом: - И  если  Зубов
там будет работать инструктором лыжного  спорта,  -  это  для  него  самое
подходящее.  Пусть  отправляется   туда   вместе   со   своей   знаменитой
мускулатурой.
     В Варшаву приехал Гуго Горфельд, старый друг Лансдорфа. Он был  одним
из директоров заводов "Опель", входящих в концерн "Дженерал моторс".
     Горфельд остановился в Варшаве проездом после продолжительной деловой
поездки по Донбассу, где он вел переговоры с командованием СС о быстрейшем
восстановлении нескольких металлургических предприятий: в последнее  время
фирма стала испытывать недостаток в специальных сортах стали,  необходимых
для производства танков новой конструкции.
     Но  в  Донбассе  его  постигла  неудача.  Старый  советский  инженер,
осужденный в тридцатых годах,  после  отбытия  наказания  занимал  рядовую
должность снабженца на одном из интересующих Горфельда  заводов.  Немецкое
командование  учло  "почтенные"  обстоятельства  биографии  старика.   Его
облекли особым  доверием,  назначили  главным  инженером  завода,  и  даже
немецкие служащие обязаны были ему подчиняться. Горфельд возлагал  большие
надежды на этого человека.
     И тот действительно чрезвычайно требовательно и даже жестко относился
к советским рабочим, которых  под  угрозой  расстрела  вынудили  трудиться
здесь. Он еще до революции служил у прежних владельцев этого завода и умел
заставить своих подчиненных работать с таким  нечеловеческим  напряжением,
что они - и не однажды - даже покушались на его жизнь.
     Гестапо приставило к нему телохранителей. Он  получал  очень  большой
оклад и даже побывал в Германии, где ознакомился с некоторыми техническими
новшествами.
     Словом, этот человек был настоящей находкой.
     Но через несколько месяцев оказалось, что детали машин, изготовленные
из металла, поставляемого этим заводом, дают трещины и  выходят  из  строя
раньше времени, а танковая  броня  лопается  от  советских  болванок,  как
ветровое стекло автомобиля от брошенного в него камня.
     Длительными и  довольно  сложными  анализами  было  установлено,  что
портят металл присадки, которые при варке стали давал главный инженер.
     Его привезли  в  Берлин,  и  наиболее  квалифицированные  следователи
начали вести дознание. И этот немощный старик, испытавший на допросах  все
способы физического воздействия, молчал,  очевидно  намереваясь  унести  в
могилу тайну своего метода порчи металла. Преодолеть его упорство  удалось
только наркотическими средствами. Одурманенный, он, посмеиваясь,  выболтал
рецептуру присадок, образующих в металле  волосовики,  которые  невозможно
обнаружить   на    шлифах    даже    самыми    совершенными    оптическими
приспособлениями. И похвастал, что сам, без  чьей-либо  помощи,  бросал  в
кипящую сталь бумажные пакеты с этими присадками.
     Старика приговорили к смертной казни, но обещали помиловать, если  он
согласится снова сотрудничать с немцами.
     - Представь, - брюзгливо  завершил  свой  рассказ  Горфельд,  -  этот
наглец даже позволил себе заявить, что именно он особенно сожалеет о былых
сомнениях и о том, что не  с  первого  дня  революции  отдал  свои  знания
советскому народу. Тому народу,  который  теперь,  когда  советские  танки
придут в Берлин, даст Германии последний и самый поучительный исторический
урок. - И тут же Горфельд озабоченно осведомился у  Лансдорфа:  -  Как  ты
оцениваешь подобную версию?
     - С этим стариком?
     - Нет, с советскими танками.
     - Техника - твоя область, - уклонился от прямого ответа Лансдорф. И в
свою очередь спросил: - Как ты находишь русских?
     - Они продолжают сражаться.
     - Нет, тех, которые остались на оккупированной земле?
     - Извини, но психология противника - это уже, во всяком случае,  твоя
область, - усмехнулся Горфельд.
     Лансдорф задумчиво пожевал сухими губами.
     - Мы совершили крупную стратегическую ошибку.
     - О, ты уже критикуешь генералитет!
     - Нет, - печально сказал Лансдорф. - Генералитет планирует  сражения,
и, возможно, в  них  -  вершина  нашей  военно-научной  мысли.  Абвер  дал
генералитету все сведения о том, что касалось вооружения  противника,  его
дислокации и прочего. Дело совсем в другом.
     - В кем же?
     Лансдорф нахмурился. Две глубокие  морщины  словно  вонзились  в  его
переносицу.
     - Изучая русских, я пришел к любопытному открытию. Определенное число
их подвержено - как бы это точнее выразиться -  общечеловеческим  порокам,
связанным с биологическими факторами: они страшатся  смерти,  страданий  и
прочего. Но таких меньшинство. У значительного  же  большинства  полностью
отсутствует естественное психологическое свойство добровольно принимать  в
определенных условиях некие формы рабского подчинения, чтобы продлить свою
жизнь.
     Вначале я искал объяснение этому в их  атеистических  убеждениях.  Но
постепенно, - пойми, я еще не совсем уверен в своих выводах, ибо увериться
в подобном - значит утратить многое из того, в чем  мы  были  непоколебимо
убеждены, - постепенно я стал думать, что у этого народа сознание  свободы
равнозначно ощущению собственного существования.
     - И к какому же выводу ты пришел в итоге столь тонких  наблюдений?  -
поинтересовался Горфельд.
     Лансдорф не придал значения иронии.
     - Вывод единственный. Если мы не истребим советский  народ,  эпидемия
распространится по всему  миру,  и  даже  люди  Запада  уподобятся  твоему
русскому старику инженеру, который поначалу боролся против нанавистной ему
советской власти, а потом отдал жизнь за ее победу над нами.  Поэтому  нам
следует  отказаться  от  расовых  предрассудков.  Мы  должны  любой  ценой
сохранить устойчивую структуру отношений  между  имущими  и  неимущими.  В
нынешних условиях германский  нациз  не  может  не  отталкивать  возможных
союзников.
     Горфельд понимающе усмехнулся.
     -  Во  всяком  случае,   фирма   "Опель   поступила   дальновидно   и
благоразумно: на ее коммерческих бланках нет изображения  свастики.  Танки
"Дженерал моторс" и фирмы "Опель" сражаются сейчас в Африке, и  водят  эти
танки и немецкие танкисты и наши противники. Качество  нашей  продукции  и
продукции наших  компаньонов  равноценно,  как  это  и  было  оговорено  в
соглашении между фирмами. И мне думается, что именно  здесь  закладываются
основы будущего содружества наций, вне зависимости от того, кто победит  в
этой войне.
     У нас  уже  был  опыт  первой  мировой  войны.  Вспомни,  во  сколько
миллиардов долларов и фунтов обошлось США и Великобритании то,  что  после
поражения наша промышленность стала более  мощной,  чем  тогда,  когда  мы
вступили в войну. Все возвращается на круги своя. -  И  Горфельд  заключил
елейным тоном: - Мы христиане и должны в сердце своем хранить священные  и
великие библейские заветы.
     Иоганн,  сидя  за  рулем  -  Лансдорф  хотел  показать  своему  другу
окрестности Варшавы и попросил  Иоганна  помочь  в  этом,  -  старался  не
упустить ни одного слова из этой беседы.
     Он почерпнул из нее много полезнего для себя.  Так,  он  узнал  кроме
всего прочего, что немецкая фирма "Опель" передала фирме "Дженерал моторс"
новые фильтры для танковых двигателей - старые часто засорялись  во  время
маршей  по  пескам  африканской  пустыни.  Взамен   Роммель,   воюющий   с
англичанами в  Африке,  получил  от  американской  фирмы  новую  рецептуру
смазочных масел, чрезвычайно стойких  к  высоким  температурам,  что  было
очень важно для танков и  машин,  продвигающихся  под  жгучими  солнечными
лучами.
     Такая коммерческая взаимопомощь фирм воюющих держав  только  простаку
могла показаться предательством. На языке бизнеса  это  называлось  иначе:
точное соблюдение взятых на себя договаривающимися сторонами обязательств,
нарушить которые невозможно даже тогда,  когда  правительства  этих  стран
окажутся в состоянии войны между собой.
     Скептическую оценку использования военнопленных в качестве  агентуры,
данную  Лансдорфом  в  разговоре,   Иоганн   приписал   не   столько   его
проницательности, сколько своего рода перестраховке.  Было  известно,  что
из-за козней Гиммлера фюрер вновь устроил разнос Канарису. Тот  представил
Гитлеру добытые агентурой чертежи новых советских танков.  Построенный  по
этим чертежам из соответствующих сортов броневой стали танк был расколочен
вдребезги на танкодроме немецкими противотанковыми пушками.
     Этот успех немецкой  противотанковой  артилерии  Иоганн  мог  всецело
прписать своим заслугам, так как особо  тщательно  подготовил  группу  для
этой операции и его стараниями разведчикходок  доставил  чертежи  танка  и
рецептуру стали. А  при  освобождении  нашими  войсками  Ростова  немецкие
танкисты в  дуэльном  сражении  с  советскими  танками  понесли  серьезные
потери.
     Лансдорф уже давно искал возможность переместиться из "штаба Вали"  в
Берлин, так как полагал, что там найдет  более  эффективное  и  безопасное
применение своим способностям. Поэтому приезд Горфельда был ему  на  руку,
ибо через него он решил напомнить  о  себе  Гиммлеру,  надеясь,  что  тот,
возможно, сочтет своевременным  вернуть  его  туда,  где  сейчас  делается
политика.
     Иоганн выполнял возложенные на него поручения с неуклонной точностью,
которая соответствовала четкому стилю работы всего аппарата абвера. За это
время обстановка на фронтах сложилась столь неблагоприятно  для  вермахта,
что потери, понесенные недавно в России, было уже невосполнимы.  Нарастало
недовольство среди  союзников  Германии.  Бомбардировки  немецких  городов
приобретали все более разрушительный характер. Однако Иоганн с  изумлением
наблюдал, что, вопреки всему этому, сотрудники  "штаба  Вали"  ведут  себя
так, будто самое течение времени и дух его не подвержены никаким  влияниям
извне.
     Какие бы ни происходили бури в  безбрежном  океане  фронта,  островок
"штаба Вали", гарнизон его жил по раз и навсегда установленному распорядку
и люди мыслили так же, как мыслили год назад. Здесь  считалось  доблестью,
некиим особым шиком игнорировать все, что  не  имело  отношения  к  прямым
служебным обязанностям.
     И если следователи из отеля "штаба Вали  III"  в  первые  дни  войны,
вербуя в концлагерях заключенных, с механической точность  доказывали  им,
почему Германия станет властительницей мира, а Советский Союз  рухнет  под
ударами доблестных сил вермахта, то и теперь они  с  той  же  механической
точностью  повторяли  прежнюю  аргументацию,  не  пытаясь   ни   на   йоту
приспособить ее к изменившейся обстановке.
     Вначале  Иоганн  чуть  было  не  впал  в  заблуждение,   считая   эту
механическую аргументацию плодом пропагандистской догматики, приписывая ее
чиновничьему безынициативному педантизму. Но потом он понял, что дело  тут
гораздо сложнее и корни надо искать в той почве, которая  питала  стиль  и
дух империи.
     Поражение на Восточном фронте вызвало  еще  большую  активность  всех
карательных и сыскных служб рейха, направленную против самих же немцев.
     Поэтому даже  сотрудники  абвера  -  доверенные  люди  империи  -  не
решались   "обрабатывать"   агентуру   в   соответствии   с   изменившейся
обстановкой.  Ведь  сам  факт  констатации  сотрудником  абвера  изменения
обстановки  на  Восточном  фронте  мог  быть  обращен  против  него,   как
свидетельство неверия в победу. А это преступление, равно как  и  малейшие
сомнения в непогрешимости фюрера, жестоко каралось.
     И если что и изменилось в поведении рядовых сотрудников "штаба Вали",
то заметно это было только в том, что  теперь  они  публично,  с  показным
пылом,  состязались  между  собой  в  выражении   преданности   фюреру   и
предсказаниях победы в самые ближайшие сроки.
     Но когда эти давно приноровившиеся друг к  другу  люди  разрабатывали
план операции для  очередной  группы,  засылаемой  в  советский  тыл,  они
трудились    с     необычайной     тщательностью     и     всеохватывающей
предусмотрительностью. И Вайс понимал, насколько  теперь  трудно,  вернее,
почти невозможно было бы  предотвращать  подобные  операции,  если  бы  он
своевременно, действуя с величайшей осторожностью, не расставил во  многих
звеньях штабной работы "Вали" своих людей.
     Даже в сапожной мастерской у Вайса был свой человек.  И  подковку  на
каблук  к  трофейному  советскому  кирзовому  сапогу   он   прибивал   под
определенным  углом,  чтобы  след  этого   сапога   был   для   советского
следопыта-контрразведчика уликой того, что здесь проходил преступник.
     С помощью несостоявшегося курсанта - заключенного N  740014  -  Вайсу
удалось найти верных людей среди партии лагерников, прокладывающих траншеи
для телефонного кабеля к одной из ставок на Восточном фронте. Они  сделали
подкоп под этот кабель, соорудили  нечто  вроде  блиндажика,  где,  как  в
могиле, обложенной дерном, долгое время скрывался наш связист, заброшенный
сюда для того, чтобы подключать свой аппарат к кабелю, соединяющему ставку
на фронте с рейхсканцелярией в Берлине.
     Но каждый свой  шаг,  слово,  поступок  Иоганн  теперь,  как  никогда
раньше,  должен  был  особенно  тщательно  контролировать  в  сгустившейся
атмосфере слежки и недоверия, которая столь ощутимо нависла  над  головами
всех без исключения немцев. Даже тех, кто имел особые заслуги перед рейхом
и ранее не  раз  проявил  бесстрашие,  когда  приходилось  собственноручно
применять самые изощренные способы быстрейшей ликвидации людей.
     Теперь даже такие "мастера" своего дела  теряли  самообладание  и  не
могли унять дрожь в пальцах, если кто-нибудь из их же  сотрудников  ехидно
осведомлялся:
     - Так вы,  кажется,  выразили  желание  войти  в  специальную  группу
добровольно  сдавшихся  немецких  военнослужащих,  чтобы  принять   личное
участие в диверсионной операции освобождения из советского  плена  старших
немецких офицеров?
     Нечто подобно проделали недавно трое чекистовю Они проникли в один из
немецких концлагерей вместе с партией  военнопленных,  освободили  большую
группу узников, а потом втроем под при прикрытием металлического дорожного
катка вели дчухчасовой бой на шоссе, не давая эсэсовскому  моторизованному
подразделению возможности преследовать бглецов.
     Вся эта операция была разработана Вайсом.
     После  длительных  допросов  и   изучения   следственного   материала
контрразведка абвера и соответствующий отдел гестапо  констатировали:  все
детали операции и совокупность связанных с ней мероприятий свидетельствуют
о том, что ею руководил выдающийся мастер.
     И описание этой операции было  разослано  абвергруппам  не  только  в
качестве информации, чтобы принять меры для предотвращения впредь подобных
эксцессов, но и  как  рекомендация  агентам.  Тем,  кто,  обладая  высоким
мужеством, сочтет  возможным  попытаться  повторить  подобную  операцию  в
советскому тылу для освобождения немецких военнопленных.
     Но в этой информации умалчивалось о том, что три  советских  чекиста,
превратив дорожный каток как бы в бронеколпак цилиндрической формы, тащили
его трактором по шоссе и продолжали вести бой под  его  защитой.  А  когда
въехали на железнодорожный виадук, последний из оставшихся в живых  героев
заложил в каток такое количество взрывчатки, что при взрыве его осколки  с
силой бронебойных снарядов срезали устои ферм и пробили баки  нефтецистерн
так, будто они были не металлические, а картонные. Даже клочья тел  героев
невозможно было обнаружить на опаленной, закиданной обгорелым и скрученным
металлом почве. Они как бы испарились, исчезли.
     Последователей подобной  методики  крупной  освободительной  операции
среди  сотрудников  абвера  что-то  не  обнаруживалось.  Хотя  по  заданию
Канариса сотни чиновников подбирали в архивах разведок все схемы  побегов,
когда-либо  совершенных  из  лагерей  военнопленных,  чтобы  рекомендовать
наиболее удачные из них своим группам. Ведь теперь, помимо всего  прочего,
перед  абвером  возникла  задача  освободить  ряд  офицеров  вермахта   из
советского плена, что до сего времени не было предусмотрено ни в  функциях
абвера, ни в плане "Барбаросса".
     Д