кредиторов   Денис   Черяга,
вице-президент   Ахтарского   металлургического   холдинга,   и   Фаттах
Олжымбаев,  вице-президент  группы  "Сибирь",  подписали  соглашение   о
переуступке долга.
   На практике это означало, что  полтора  миллиона  долларов  за  долги
шахты им.  Горького  ушли  со  счетов  оффшорки,  торговавшей  ахтарской
сталью, на счета оффшорки, владевшей долгами шахты.
   В тот же  самый  день  в  черловскую  фирму  "Аннал",  подконтрольную
местным властям и  являвшуюся  регистратором  АО  "Шахта  им.  Горького"
явились три скромных молодых человека.
   Первый   скромный   молодой   человек   предъявил   доверенность   на
распоряжение акциями АО "Шахта им.  Горького",  принадлежавшим  кипрским
компаниям Asterix Ltd и Croesna Ltd.
   Это были  оффшорки,  за  которыми  стоял  Ахтарский  металлургический
комбинат. С позапрошлой недели они совокупно владели  59%  акций  шахты,
ранее принадлежавших местным браткам.
   Скромный молодой человек предъявил  акт  купли-продажи  вышеуказанных
акций фирмам "Десна", "Стройимпекс"  и  "Карда",  а  также  передаточное
распоряжение.
   Регистратор произвел соответствующие изменения в реестре. После этого
второй молодой человек, пришедший вместе  с  первым,  тут  же  предъявил
доверенность на право совершения  любых  действий  от  имени  владельцев
"Десны", "Стройимпекса" и "Карды", а также от  имени  еще  одной  фирмы,
которая называлась "Ларса".
   Формальная  разница  между  "Ларсой",  "Стройим-пексом",  "Десной"  и
"Кардой" была совершенно несущественной. "Ларса"  была  зарегистрирована
по паспорту покойника, а остальные - по утерянным паспортам. Директорами
всех четырех фирм  значились  шоферы  и  механики  одной  из  черловских
автобаз.
   Существенная разница заключалась в том, что на "Стройимпекс", "Десну"
и "Карду" попали акции, принадлежавшие Извольскому, а  в  фирме  "Ларса"
находилось 20% акций, купленных после начала банкротства фирмами Цоя.
   Итак, молодой человек предъявил доверенность на  совершение  операций
от имени всех четырех фирм, и в течение ближайших пяти минут акции шахты
вновь поменяли владельцев. На этот раз счастливыми обладателями уже  80%
акций шахты им. Горького стали бомж Петр Семенович Горшков, продавший на
базаре свой паспорт за бутылку водки (номинальный владелец фирмы "Зара",
уборщица Клавдия Степановна Кешко, (номинальный владелец  фирмы  "Крей",
слесарь пятого  разряда  Игнатий  Брянков  (номинальный  владелец  фирмы
"Икаре", и сантехник Александр Брянчук, скончавшийся четыре месяца назад
в следственном изоляторе Черловска.
   (Номинальный владелец фирмы "Вега").
   При этом между фирмами произошло некоторое перекрестное опыление, ибо
фирма "Ларса", подконтрольная структурам Цоя, продала каждой из мартышек
по 5% акций, и таким образом каждая мартышка  оказалась  обладателем  5%
акций, ранее принадлежавших Цою, и 15%, ранее принадлежавшим Извольскому
После этого третий молодой человек, пришедший с двумя  первыми,  показал
регистратору доверенность на  продажу  акций,  подписанную  генеральными
директорами "Зары", "Крея", "Икарса" и  "Веги",  и  тут  же  оформил  их
продажу двум фирмам, зарегестрированным в княжестве Лихтенштейн. На этот
раз имя владельцев и учредителей фирм  было  неизвестно,  так  как  100%
акционерного капитала каждой фирмы составляли акции на предъявителя.
   После  этого   три   молодых   человека   заплатили   необходимые   и
причитающиеся государству пошлины и с чувством выполненного гражданского
долга растворились в летнем мареве черловских улиц.
 
*** 
 
   Совет кредиторов шахты  им.  Горького  состоялся  21  июля  в  здании
администрации  Черловской  области.  Так  как  80%  долгов  шахты   были
выкуплены Извольским, мероприятие заняло не больше десяти минут.
   От имени владельцев основного долга Денис  Черяга  внес  предложение:
прекратить  процедуру  банкротства  и  вернуть  шахту   под   управление
акционеров.
   Временный управляющий Фаттах Олжымбаев, со  своей  стороны,  не  стал
чинить кредиторам никаких препятствий  и  тут  же  поздравил  акционеров
шахты, в лице Дениса Черяги,  с  возвращенной  собственностью.  Прямо  с
собрания  кредиторов  Денис,  Гриша  и  Царан-дой  поехали   на   шахту,
находившуюся в семидесяти километрах к северу от Черловска.
   По пути они заехали в РУБОП, чтобы забрать с собой Олега  Самарина  и
собровцев.
   Автобуса с собровцами нигде не было. Самарин вместе  с  заместителями
пил пиво в крошечном кабинете. На расстеленной газете благоухала сушеная
вобла, и опера бьми если не пьяные, то уже и не  трезвые.  Денис  вызвал
Самарина в коридор.
   - Ты чего пикник устроил? Где автобус?
   - Денис Федорович, - сказал Самарин, глядя Черяге прямо в лицо,  -  у
меня было впечатление, что ваш холдинг  собирается  наводить  порядок  в
области. У меня было впечатление, что меня поддерживают люди, которым не
безразлично,  что  губернатор  спит  с  пидором,  который   контролирует
половину наркоторговли в регионе. А  выяснилось,  что  я  -  всего  лишь
шестерка в вашей игре, а игра ведется за шахты и за  разрезы,  а  не  за
порядок и закон. Вчера мне велели собирать компру на Анастаса, а сегодня
мне ее велят сунуть  в  шреддер,  потому  что  шахта  теперь  ваша  и  с
Анастасом вы теперь целуетесь взасос. Так вот - оттого, что шахта теперь
ваша, Анастас не перестал торговать наркотиками. И я его посажу.
   Так что я с вами  не  поеду  И  СОБРа  не  дам.  Обойдешься  пацанами
Царандоя.
   Денису нечего было на это ответить. Он пожал плечами,  повернулся,  и
пошел прочь.
   К шахте им. Горького подъехали  спустя  два  часа.  Вход  в  АБК  был
перегорожен стальной решеткой, а под ступенями,  укрывшись  пластиковыми
щитами, дремал ОМОН. При виде черных джипов ОМОН оживился и выстроился в
позицию афинянян при Марафоне.
   - А вы, кто, собственно? - полюбопытствовал командир ОМОНа у Дениса и
Царандоя, высадившихся из головного джипа.
   - Мы владельцы контрольного пакета, - мирно ответствовал Денис,  -  и
хотя по закону мы можем созвать собрание  и  поменять  директора  только
через сорок пять дней, мы бы очень его просили осознать свое положение и
уйти в отставку в течение ближайших пяти  минут,  потому  что  он,  сука
позорная, нас сдал.
   - Я не знаю, какой у  вас  контрольный  пакет,  -  возразил  командир
ОМОНа, - но я знаю, что владельцы настоящего контрольного пакета сидят в
шахтоуправлении с двух часов дня и никаких самозванцев я никуда  пускать
не намерен.
 
*** 
 
   Анастас Анастасов узнал о происшедшем на шахте спустя  три  часа.  Он
поспешил к  губернатору,  губернатор  заседал  с  какими-то  московскими
шишками. Он позвонил Цою: его не соединили. Он бросил все  и  поехал  на
шахту имени  Горького,  что  для  Анастаса  было  безусловным  подвигом,
сравнимым с восхождением на Эверест.
   Черягу с Ахрозовым он уже не застал; в заводоуправлении сидел  Фаттах
Олжымбаев,  уже  не  как  временный  управляющий,  а  как  представитель
акционеров.
   Анастас влетел в кабинет директора разъяренной кошкой.
   - Ты меня обманул! - заорал  Анастас.  Фаттах,  задрав  ноги,  лениво
глядел в телекамеры, обозревавшие заполненный ОМОНом двор.
   -  Как  это  обманул?  -  лениво   поинтересовался   Фаттах,   -   мы
договорились, все, что Сляб заплатит - делим на три  части.  Твоей  доли
пятьсот тысяч. Мы все отдали.
   - Извольский должен был получить шахту!
   Олжымбаев пожал плечами.
   - Шахта наша.
   - Нет!
   - Слушай, Стасик, если ты несогласный, верни пятьсот штук.
   - Вы чего делаете, а? Вы зачем папу с  кремлевскими  стравливаете?  У
папы и так проблемы, а вы!
   - У папы станет еще больше проблем, если он не  будет  помогать  тем,
кто его поддерживает. А Извольский - реально враг. И враг  навсегда.  Не
заблуждайся, Стасик. В войне не бывает серединки. Это в тебе андрогинное
начало говорит.
   -  Ты  сейчас   позвонишь   Ахрозову   и   скажешь,   что   произошло
недоразумение.
   Что он может приехать на шахту.
   Фаттах лениво снял трубку.
   - Стасик. Не  заставляй  меня  звонить  Степану  Все  знают,  что  ты
сделаешь так, как скажет тебе Степан.
   Анастас выскочил из кабинета  Фаттаха,  плача.  В  машине  его  слезы
превратились в истерику.
   Фаттах презирал его и даже не давал себе труда это  скрыть.  Все  эти
твари презирали его. Большие сильные самцы, от  которых  пахло  потом  и
кровью, и которые считали, что предназначение мужчины  -  это  бизнес  и
война. Анастас очень хорошо помнил, что Константин Цой ни разу не  пожал
ему руку. Не говоря уже о Бельском.
   О, Бельский, которым пригрозил  ему  Фаттах!  Все  они  считали,  что
Бельский имеет на Анастаса какой-то  чрезвычайный  компромат.  На  самом
деле компромата не было. Было другое.
   Анастас впервые увидел Степана Бельского  в  1996  году  Анастас  год
назад как приехал из Тулы  и  работал  в  мужском  стрип-шоу,  время  от
времени подкармливаясь порнофильмами.
   Как-то  в  клуб,  где  трудился  Анастас,   забрела   молодая   дочка
федерального министра, - девочка широко отметила свое шестнадцатилетие в
кругу знакомых и подруг. Из клуба девочка уехала вместе  с  Анастасом  и
еще одним парнем. Они прошвырнулись по  парочке  ресторанов  и  в  конце
концов бросили якорь в квартире Анастаса, оборудованной всем необходимым
для любви втроем, как-то: широченной  кроватью,  джакузи,  зеркалами  на
потолке и, конечно же, миниатюрной видеокамерой.
   Спустя  несколько  месяцев  перед   отцом   девочки   замаячил   Пост
вице-премьера, курирующего силовые ведомства. Началась  борьба,  Анастас
смекнул, что в  его  руки  попал  ценный  товар,  и  анонимно  предложил
министру выкупить пленку с дочкой. Такое же анонимное  предложение  было
сделано его соперникам.
   Спустя  несколько  часов  после  затеянного   им   аукциона   Анастас
развлекался у себя на квартире с неким молодым человеком. В разгар  утех
к виску  Анастаса  прикоснулась  холодная  сталь,  и  чей-то  далекий  и
неласковый голос произнес:
   - Где снимки, блядь?
   Анастас  обернулся  и  увидел,  что  в  спальне  полно   посторонних.
Посторонние были коротко стриженые и в черных кожанках, и главным  среди
посторонних был Степан Бельский.
   - А... э... - сказал Анастас. Это было истолковано как попытка спора.
   Бельский кивнул, и один из бывших  с  ним  молодых  людей  подошел  к
партнеру Анастаса и одним молниеносным движением вспорол ему кожу от лба
и до подбородка.
   Пленки, разумеется, нашлись тут  же.  Подраненный  любовник  Анастаса
визжал, как свинья.
   - Еще есть? - спросил Бельский, пока голый Анастас ползал у его  ног,
норовя поцеловать ему ботинки. . - Это все, все, - захлюпал  Анастас,  -
господи, только не убивайте меня, только...
   Степан  Бельский  оттянул  затвор,  проверяя,  есть   ли   патрон   в
патроннике, отвел курок и выстрелил. Анастас взвизгнул и лишился чувств.
Когда Анастас очнулся, то первое, что он  вспомнил,  был  ни  с  чем  не
сравнимый панический страх перед нацеленным в него стволами, и вместе  с
этим страхом - ощущение неземного, ни разу  не  испытанного  блаженства.
Какой это был жесткий,  страшный,  уверенный  в  себе  мужчина!  И  этот
мужчина пощадил его, увидел нежную, ранимую душу Анастаса, душу, алчущую
любви и света!
   Это было одним из самых сладких воспоминаний Анастаса. Почти таким же
сладким, как история со стрелявшим в него Ахрозовым.
   Анастас до сих пор не мог  решить,  кто  из  них  более  мужественный
человек.
   Что же до Степана Бельского, то, выйдя из квартиры, Бельский позвонил
по сотовому телефону и сказал, что о пленках можно не беспокоиться:  они
уничтожены.  Спустя  несколько  дней   собеседника   Степана   назначили
вице-премьером, курирующим силовые ведомства.
 
*** 
 
   Первое, что  Денис  увидел,  разлепив  глаза,  были  его  собственные
наручные часы. Часы, - платиновый "Константин Вашерон",  старый  подарок
Извольского, - сидели, как  полагается,  на  запястье  Дениса,  а  самое
запястье было очень неловко подвернуто под белоснежную подушку.  И  была
на этих часах ровнешенько половина двенадцатого, само собой - дня.
   Денис застонал и перевернулся на спину Он лежал в  небольшой  светлой
спальне, то ли в приличном отеле, то ли в зажиточном  доме  с  комнатами
для гостей. Постель была чисто застлана, сам Денис был раздет и имел  на
себе одни синего цвета трусы, - но кто его раздевал и как он сюда попал,
Денис  не  имел  ни  малейшего  понятия.  Голова  болела   отчаянно,   а
воспоминания о прошедшем вечере обрывались где-то часах на восьми.
   Выяснение отношений на шахте им.  Горького  заняло  часа  два.  Денис
бросился звонить регистратору. Глава регистратор оказался  в  нетях,  на
месте был лишь его зам. Зам очень любезно  проинформировал  Дениса,  что
контрольный  пакет  шахты   отныне   принадлежит   двум   лихтенштейским
компаниям, а вскоре на пороге заводоуправления показался и представитель
этих компаний: это был, как ни удивительно, все тот же Фаттах Олжымбаев.
   Наглость Цоя превосходила всякое вероятие: он не только  украл  акции
шахты, вульгарно и безнаказанно. Он оплатил все расходы  по  кидняку  из
денег, полученных от Извольского  за  уступку  долгов!  Пацаны  Царандоя
кинулись было бить рожи. Денис с Ахрозовым  насилу  оттащили  их  прочь,
было ясно, что омоновцы только того и ждали.
   Царандой остался выяснять отношения  с  ментами,  а  Денис  с  Гришей
вернулись в Черловск и поехали в кабак, где к ним примкнули двое братков
из числа акционеров. Один браток был с золотыми  зубами  и  цепью  такой
толстой, что на нее вполне можно было сажать  кавказскую  овчарку,  а  у
другого на веках было написано: "не буди".
   Они пили вчетвером и весьма  усердно,  мешая  водку  с  шампанским  и
коньяк с пивом, все в том же баре с официантками на  роликах,  и  Денис,
будучи  менее  сотоварищей  привычен  к  пойлу,  напивался  опережающими
темпами.  Братки  находились  в  перманентно  невменяемом  состоянии   и
кричали, что порвут Цоя  на  куски,  но  при  этом  каждый  раз  пугливо
озирались, когда Цоя поминал кто-то другой.
   В конце концов Денис сказал  что-то  насчет  официанток,  чрезвычайно
нелестное, и  Гриша,  желая  показать  гостю  все  достопримечательности
уездного центра, поволок его в другое заведение, а именно в единственный
и только что открывшийся в городе японский ресторан.
   Черяге смутно  казалось,  что  Гриша  хотел  переговорить  с  Денисом
наедине, но этому сначала помешали увязавшиеся за ними братки, а  дальше
это перестало иметь смысл в связи с чисто  техническими  причинами  -  с
состоянием Дениса.
   В японском ресторане Денис  выпил  кружку  сакэ  и  почему-то  сделал
попытку помыть руки красным цветочным чаем, налитым в особую  плошку,  а
после этого кто-то раздвинул шторки соседнего кабинета, и  Денис  увидел
Константина Цоя:
   Альбинос, ловко  орудуя  палочками,  подбирал  с  деревянной  решетки
кусочки сырой рыбки. В  общем-то  можно  было  догадаться,  что  кореец,
приехавший в область якобы на встречу с  губернатором,  пойдет  отмечать
победу в единственный на весь город дальневосточный ресторан.  При  виде
Альбиноса настроение Дениса, разумеется, резко испортилось, и Гриша,  во
избежание происшествий, взвалил его на спину и потащил в "Версаль".
   Далее нить воспоминаний Дениса  становилась  весьма  прерывистой.  Он
смутно помнил, что Гриша предлагал отвезти его  в  гостиницу,  Денис  же
буянил и требовал поездки в аэропорт, на что Гриша резонно отвечал  ему,
что сейчас ночь и первый рейс на Москву улетает в девять тридцать. Денис
успокаивался а через некоторое время опять начинал распинаться по поводу
аэропорта. Смутно  вспоминались  какие-то  смуглые  стриптизерки  вокруг
шеста, разбитая (слава богу, не о  чью-то  голову)  бутылка,  падение  с
лестницы и отделанный мрамором туалет "Версаля", в котором Дениса  долго
и мучительно выворачивало наизнанку Но каким образом Денис попал  в  эту
комнату и кто снимал с  него  брюки  -  это  оставалось  покрыто  мраком
неизвестности.
   Денис вздохнул, сполз с кровати и подошел к окну. Из окна  открывался
дивный вид  на  июльскую  тайгу.  Внизу,  под  увитым  диким  виноградом
балконом, виднелся небольшой заросший травой кусочек земли  с  кирпичной
стеной по периметру. Стена прерывалась черными,  видимо,  открывающимися
по команде воротами. Сейчас  ворота  были  раскрыты:  одна  покореженная
створка сиротливо качалась на ветру, а другая лежала на земле  и  поверх
нее, как советский воин поверх свастики, гордо возвышался черный  Гришин
"лендкрузер". Бодание с воротами тоже не прошло  джипу  даром  -  сверху
Денису было не очень видно, насколько сильно джип покорежился, но фары у
него были точно разбиты и бок ободран.
   Можно было надеяться,  что  если  Грише  спьяну  не  удалось  открыть
собственных ворот, то он хотя бы не перепутал дом.
   Денис потыкался вдоль комнаты в поисках какой-нибудь одежды,  таковой
не обнаружил, и, босой, шагнул наружу. За  дверью  начинался  широкий  и
светлый холл.
   Деревянная лестница вела на  третий  этаж,  и  там,  наверху,  что-то
ритмично поскрипывало. Денис пересек холл  и  ткнулся  было  в  какую-то
дверь, в надежде, что это ванная. Но это  оказалась  еще  одна  спальня,
Денис вернулся на середину холла и негромко позвал:
   - Эй! Есть тут кто живой?
   Никого  живого  не  отозвалось:  с  мансарды   по-прежнему   слышался
ритмичный скрип. Денис вздохнул и полез наверх. Третий этаж был  отведен
под спортивные мероприятия: посереди, под самой стрехой, красовался стол
для пинг-понга, вдоль забранного матами пола висели зеркала,  и  там  же
висела боксерская груша и стояли несколько тренажеров. На одном из  этих
тренажеров  и  качалась  тоненькая  девчушка  в  белом  топике  и  белых
кроссовках. При виде Дениса она остановилась и  слезла  с  тренажера,  а
Денис тупо моргнул, пошевелил босыми пальцами и спросил:
   - А.... это.. ванная где?
   Тут же Денис поднял глаза и покраснел  неудержимо:  из  ряда  зеркал,
расположенных вдоль матов, на него смотрел распухший с перепою  придурок
в сползающих синих трусах и нечесанной головой. И придурок этот не нашел
ничего лучшего, как осведомиться, где ванная - как будто так  уж  трудно
это самому отыскать!
   - Ванная на втором этаже, - серьезно сказала девушка, - и на  первом.
Там такая дверь, а на ней картинка, человечек под душем.
   Этот ответ добил куратора службы  безопасности  Ахтарского  холдинга.
Денис окончательно  запунцовел  и  ссыпался  вниз,  на  второй  этаж,  к
спасительной ванной.
   Когда, через двадцать минут, побрившийся и немного пришедший  в  себя
Денис выглянул в коридор, то он обнаружил, что одежда его висит на ручке
ванной.
   Рубашку его и носки за ночь кто-то выстирал и выгладил, а вот костюм,
вероятно, было решено сдать в утиль как  не  подлежащий  восстановлению.
Поэтому  к  рубашке  прилагались  чистые  спортивные  брюки,  видимо  из
гришиного гардероба: Денису они были на два размера больше.
   Денис влез в брюки, застегнул рубашку и отправился вниз, на кухню.
   С  кухни  тянуло  запахом  свежего  кофе  и   доносилось   аппетитное
скворчание.
   Денис  заглянул  внутрь  и  обнаружил,  что  за  белым  пластмассовым
столиком сидит Гриша в одних штанах на босу  ногу,  а  рядом,  спиной  к
нему, стоит давешняя девушка и жарит яичницу  Девушка  уже  переоделась:
теперь  она  была  в  старых  джинсовых  шортиках,  очень   коротких   и
кончавшихся разлохмаченной бахромой, и черном топике. Волосы  у  девушки
были длинные и очень пушистые, собранные на затылке в роскошный  конский
хвост. Девушка повернулась, улыбнулась Денису немыслимо большими глазами
и сказала:
   - Привет, герой. Кофе хочешь?
   - Хочу, - пискнул Денис.
   Некоторое время он сосредоточенно изучал пейзаж  за  окном,  а  потом
спросил:
   - А как мы вчера сюда попали, а Гриш?
   - Я не помню, - сказал Гриша, - наверное,