рвый взгляд в траве  никого  не
было, но после того, как Лариса глядела туда полчаса, она  увидела,  что
там живет и движется целый мир. "А те, наверное, пошли в дом,  -  думала
она, чувствуя, как высокое солнце начинает припекать ей  голову.  -  Вон
какая-то букашка лезет прямо ко мне. Интересно, кусается она или нет?
   А этот все чиркает своим карандашом... Может, я пить хочу? Или вообще
в туалет? Хоть бы спросил...
   А те, наверное, целуются..."
   - Не горбись так, - попросил ее Иван. Вернее,  даже  не  попросил,  а
небрежно пробурчал, так что Лариса с трудом разобрала слова. Тут она  не
выдержала:
   - Слушай, я устала! Пойдем погуляем, а потом вернемся.
   - Свет уйдет. - Иван посмотрел на небо.
   - Да куда он уйдет! Ни одного облачка!
   Парень  вздохнул  -  он  видел,  что  объяснять  долго,   а   спорить
бесполезно. Лариса  уже  встала  и  отряхивала  свой  запачканный  белый
сарафан.
   - У Вики была сумка с  бутербродами,  там  есть  лимонад  к  пиво,  -
сообщила она. - Пойдем поедим?
   Они обогнули дом и обнаружили,  что  входная  дверь  отперта.  Лариса
толкнула ее и вздрогнула от длинного, ржавого скрипа:
   - Будто у зубного врача, даже зубы заболели! Ты уже был в доме?
   Иван ответил, что в дом никогда не заходил. Они вошли в  захламленные
сени и убедились, что здесь сумки с продуктами нет. Сени вели в  большую
комнату с низким, просевшим потолком из серых досок.
   Видно было, что комнату пытались  прибрать,  но  так  и  бросили  это
занятие. Из окон открывался вид на малинник и гнилой, зеленый  от  ряски
пруд. Лариса вздохнула:
   - Ой, наверное, комарья  здесь  -  тучи...  Не  стоит  оставаться  до
вечера. А где же они?
   В дальнем углу колыхалась от  сквозняка  темная  ситцевая  занавеска.
Пока Лариса оглядывалась, Иван прошел туда, отодвинул занавеску и тут же
ее задернул. Ларису поразило его лицо - оно будто окаменело.
   - Что... - начала она, но Иван в три шага оказался рядом, крепко взял
ее под руку и потащил в сени. Только там ей удалось вырваться.
   - Да пусти, что ты все время Меня таскаешь!
   Кто там?
   - Твоя сестра, - шепотом ответил он.
   Лариса почувствовала, что и ее лицо каменеет.
   Она слабо шевельнула губами, но Иван подтолкнул ее к двери:
   - Идем, идем. Наверное, сумка в машине.
   Так оно и было. Они ясно увидели сумку в окошко "Москвича", но дверцы
были заперты, стекла подняты. Лариса ни о чем не спрашивала парня. Да  и
как спросить о таком? Она догадывалась, что Вика была за  занавеской  не
одна. С кем она там была - вопрос ненужный. А вот чем они занимались...
   Она снова сидела на бревне, но уже не чувствовала жары. Пить  и  есть
тоже расхотелось. Лариса вяло рассматривала траву у себя  под  ногами  и
думала, что Вика ей врала, что, наверное, кроме  поцелуев,  было  что-то
еще.
   "Мне она никогда правды не скажет, - подумала девушка. - Я ведь  могу
проболтаться родителям. Как же ей не противно! С таким... Таким..."
   - Ты давно знаешь Дениса? - резко спросила она, поднимая голову.
   Чирканье карандаша не  прекратилось  ни  на  секунду.  Иван  спокойно
ответил:
   - Недавно. Нас Вика познакомила.
   - А что ты о нем думаешь?
   - Ничего.
   - Совсем ничего? - У Ларисы не было никаких сомнений. Иван просто  не
хочет с ней откровенничать. - Не может быть! Должно же у тебя  появиться
хоть какое-то мнение о человеке!
   - Оно появилось, - сдержанно ответил Иван.
   - И какое оно?
   Молчание. Лариса снова опустила голову, но тут Иван отложил карандаш:
   - Ты переживаешь за сестру?
   Девушка только плечами пожала. Она и сама не знала, что тут  сказать.
Переживать за Вику глупо - та не просит ни помощи, ни советов. Наоборот,
всегда подчеркивает, что она уже взрослая  и  Лариса  -  ребенок.  Но  и
наплевать на то, с каким человеком связалась Вика, девушка не могла.
   - Она  хочет  выйти  за  Дениса  замуж,  -  сказала  Лариса,  немного
помолчав. - Вот если выйдет, тогда буду переживать.  Он  мне  совсем  не
нравится. Не хватало еще, чтобы такой тип стал членом нашей семьи! И так
постоянно у нас торчит!
   - А она не выйдет за него замуж, - уверенно сказал Иван.
   - Почему?! - оторопела Лариса.
   - Потому что он женат.
   Девушка секунду смотрела В его синие, но уже совсем невеселые глаза и
вдруг рассмеялась:
   - Послушай, ты шутишь?!
   - Ничуть. Он сам мне сказал.
   - Тебе?! - Она вскочила. - А почему тебе, а не ей?!
   - Да потому, что я  мужчина.  Я  его  прямо  спросил,  он  мне  прямо
ответил. Если бы она его  спросила  -  он  бы,  наверное,  тоже  ответил
правду.
   Иван коротко рассказал, что, когда они в прошлый раз ехали  на  дачу.
Вика попросила высадить ее у продовольственного магазина - забыла купить
хлеба.  Пока  девушка  отсутствовала,  Денис  стал  копаться  в   сумке,
проверяя, не забыто ли еще что-нибудь. Когда он нагнулся, из  нагрудного
кармана его рубашки выскользнуло гладкое золотое кольцо.
   - Я его машинально спросил, что это  за  кольцо,  хотя  сам  уже  все
понял. А он посмотрел на меня... Я видел, что  ему  не  хотелось  ничего
объяснять. Но думаю, он не боялся, что я что-нибудь ляпну  Вике.  Сказал
что-то  пошлое.  Вроде  того,  что  позолота  очень  быстро  слезает   с
супружеских цепей.
   Спрятал кольцо, а я... Я ему ничего не сказал...
   - И ей ничего? - возмущенно перебила Лариса.
   - И ей.
   -  А,  вот  она  эта  ваша  мужская  солидарность,  -   издевательски
воскликнула девушка. - Нашел с кем сговориться! С такой мразью! Я  этого
фарцовщика видеть не могу! Он же лысый, ты только приглядись  -  у  него
уже лысина на макушке! Он ее зачесывает, чтобы  не  видно  было!  Он  же
мерзкий!
   И девушка неожиданно расплакалась. Она и сама не знала почему. Лариса
чувствовала такую горечь,  будто  ее  только  что  тяжело  оскорбили.  И
презирала Вику за то, что она лебезит перед негодяем, который, наверное,
над ней смеется... А Дениса - за то, что он вообще существует на свете.
   Она плакала до тех пор, пока не почувствовала, что Иван гладит ее  по
голове.  Это  окончательно  добило  ее.  Слезы  сразу  высохли,  и   она
выпрямилась:
   - Я не ребенок, нечего меня утешать! Пусть Вика  делает  что  угодно,
мне плевать!
   - Мне тоже, - честно сказал Иван.
   Еще пять минут назад Лариса бы возмутилась, услышав такое  заявление.
Вика  представила  Ивана  как  своего  друга  и  одноклассника.  А  ему,
оказывается, плевать на нее? И все, что этому парню  нужно,  -  так  это
чтобы его отвезли на природу? Но теперь,  наплакавшись,  Лариса  и  сама
почувствовала, что ей безразлична дальнейшая  судьба  сестры.  Если  она
сделает глупость - тем хуже для нее! Может, та перестанет шпынять ее  по
самому ничтожному поводу? Во всяком случае, станет сдержаннее!
   -  Есть  все-таки  хочется.  -  Лариса  тщательно  вытерла  слезы   и
улыбнулась:
   - И пить тоже; Слезами не напьешься! Знаешь что? Мне все  равно,  чем
они там занимаются. Пойду и попрошу ключи от машины.
   Иван хотел что-то сказать, но она развернулась  и  побежала  к  дому.
Нарочно погромче  хлопнула  дверью,  нарочно  что-то  запела,  вбегая  в
большую комнату. Она не хотела подкрадываться. Если им есть что скрывать
- пусть скрывают быстрее!
   - Вика! - крикнула она, подойдя к самой занавеске.
   Секунду  ей  никто  не  отвечал,  потом   послышался   сдавленный   и
ненатурально спокойный голос сестры:
   - Что тебе нужно? Гуляй.
   - Я и гуляю, но ужасно пить хочу, - пояснила Лариса. - Дайте ключи от
машины, там лимонад заперт.
   - Попей воды, - сердито ответила Вика.
   - А где вода?
   - Здесь - везде!
   Лариса не ожидала такого ответа. Она помялась у занавески,  борясь  с
искушением внезапно отдернуть ее.  Вот  крику-то  будет!  Вот  взбесится
Вика, вот покраснеет ее женатый ухажер! Но она не сделала  этого.  Хмуро
осведомилась, где же все-таки вода,  и  получила  ответ,  что  Ваня  все
знает. Ей пришлось уйти.
   Вика только сказала, чтобы они не скучали.
   - Гады. - Лариса вышла на крыльцо, сорвала лопух и обмахнула  горящее
лицо. - Сволочи.
   - Ты их видела? - спросил Иван. Он стоял у ступенек, будто на  посту,
и вовсе не собирался заходить в дом.
   - Я их слышала. То есть только ее. Она сказала, чтобы  мы  попили  из
лужи.
   Лариса вздохнула:
   - Ладно, любовь любовью, шутки шутками.
   А пить я хочу ужасно. Где эта лужа?
   - Она, наверное, имела в виду колодец. Пойдем, покажу.
   Иван повел ее сквозь малинник. По пути Лариса обрывала яркие, но  еще
твердые, кислые ягоды малины  и  набивала  ими  рот.  Она  старалась  не
отстать от Ивана, но все-таки задержалась у одного куста. На  нем  ягоды
были крупнее и, казалось, слаще, чем на  других.  Она  увлеклась  сбором
малины и поэтому вздрогнула, увидев, что Иван вернулся и стоит рядом.
   - Я сейчас, - кивнула она, продолжая обирать куст.
   - Не торопись, колодец засыпали, - сообщил Иван.
   - Да? - разочарованно протянула она. - Какая же дура моя  сестрица...
Наверное, оттуда и пить было нельзя. Хочешь?
   Она показала парню горсточку малины, и он  послушно,  как  маленький,
раскрыл рот. Лариса осторожно высыпала туда ягоды, стараясь не  касаться
ладонью его губ.
   - Кисло? подношение. спросила она, когда  он  прожевал  -  Ужасно,  -
согласился он.
   - А этот гад сказал бы, что из  моих  рук  все  сладко,  -  задумчиво
припомнила Лариса. - Как-то я налила ему спитого чаю. Меня так ругали...
Я, оказывается, должна была ради него бегать мыть чайник, заваривать  по
новой... А он сказал, что из моих рук все кажется  этим..,  нектаром.  -
Она вздохнула и добавила:
   - Я ему, между прочим, нравлюсь.
   Иван не ответил. Он молча обирал ягоды с куста и, казалось, не слушал
Ларису. А она рассказывала, как Денис появился у них в доме,  как  начал
ухаживать за Викой, но всегда смотрел своими наглыми глазками только  на
нее, на Ларису...
   - Хочешь?
   Иван показал ей полную горсть. Лариса засмеялась. Она  заметила,  что
парень очень торопился нарвать побольше ягод - срывал даже зеленые.
   - Это есть нельзя, - сказала она.
   - Тогда я выброшу.
   Он уже сделал резкое движение, будто хотел высыпать ягоды, но  Лариса
закрыла глаза:
   - Ну, давай!
   Она открыла рот и в ту же секунду почувствовала мягкие и горячие  его
губы на своих губах. На вкус они были как малина  -  кислая,  недозрелая
малина этого долгого июля. Лариса приоткрыла  глаза,  увидела  его  лицо
совсем близко. Он целовал ее жадно и неловко, и она вдруг подумала, что,
может быть, ее он целует первую.
   - Пусти, - прошептала она, отвернувшись в сторону.  Он  се  вовсе  не
держал, но ей нужно было хоть что-то сказать. - Я тебя знаю два часа.  -
Лариса вытерла губы тыльной стороной ладони и вдруг ахнула:
   - Всю малину... Все подавил!
   Малина, которую собрал Иван, валялась у них под ногами. Половина ягод
и в самом деле была незрелая, белая или бледно-розовая.
   - Лариса... - Он взял ее за плечи.
   Девушка поняла, что сейчас он снова будет ее целовать,  -  достаточно
было взглянуть в его глаза.
   Она   задергала   плечами,   будто   плясала   цыганочку,   и   вдруг
развеселилась:
   - Ну ты  даешь!  Ты  всех  целуешь  подряд,  сразу,  да?  Как  только
познакомишься?
   - Не всех! - выдохнул он и притянул ее к себе.
   Она не вырывалась. Мир, который скрывался за ее закрытыми веками, был
огненно-красным, горячим, солнечным. В детстве она  любила  смотреть  на
солнце, закрыв глаза, и удивлялась - почему веки у  нее  такие  красные?
Ведь в зеркале они нормальные! Она стояла с закрытыми  глазами  и  вдруг
начинала смеяться. Родители пугались. Они не понимали, что ее смешит.  А
Лариса  смеялась  от  радости.  В  какой-то  момент  ей  вдруг  начинало
казаться, что она попала в другой  мир  -  красный,  огненный  мир,  где
всегда светит солнце, где все смешно и непонятно.
   Она и сейчас начала улыбаться, но целоваться и улыбаться одновременно
было очень трудно. В конце концов Лариса прыснула  от  смеха,  уткнулась
лбом в грудь Ивана и пробормотала:
   - Слушай, а ты дурак!
   Он тоже смеялся, и смех у него в самом деле  был  какой-то  дурацкий.
Лариса посмотрела на него и захохотала от души:
   - Видел бы ты себя! Ты что - влюбился?!
   - Ага! - просто ответил он.
   - Серьезно?
   - Нет, шучу!
   И тут Лариса резко оборвала смех и повернулась в сторону дома:
   - Слышал?
   Их звали - нетерпеливый визгливый голос Вики доносился из-за угла:
   - Ларка! Ларка, Ваня! Где вы там?! Идите есть!
   ...Сообща решили, что устраиваться в доме не стоит. Лариса  брезгливо
сказала, что там ужасно грязно и неуютно  и,  наверное,  водятся  всякие
гады (тут она  очень  выразительно  посмотрела  на  Дениса).  Тот  сидел
красный и злой и сказал, что он может вообще не есть.  Вика  позвала  на
помощь Ивана, они вытащили из дома расшатанный столик  и  поставили  его
перед крыльцом. Постелили большой лист чистой бумаги -  его  пожертвовал
Иван. Стульев не было. Каждый подходил, брал что  хотел  и  располагался
где хотел. Лариса взяла огурец, кусок колбасы без  хлеба  и  уселась  на
крыльцо. Иван сел на нижнюю ступеньку, возле ее ног.  Время  от  времени
Лариса, незаметно для всех, легонько упиралась ему в спину пальцами  ног
и начинала его щекотать. Иван  смеялся  с  набитым  ртом.  Наверное,  со
стороны все это выглядело по-дурацки, потому что  Вика  в  конце  концов
раздраженно заметила:
   - Больше вам делать нечего, да?
   - А что прикажешь делать? Мы кушаем, -  ангельским  голосом  ответила
Лариса.
   Денис открыл пиво и присосался к горлышку бутылки. Вика протянула ему
бутерброд, но он будто  не  заметил  ее  руки.  "Поссорились.  -  Лариса
исподволь посматривала на них, не переставая  щекотать  Ивана.  -  Слава
тебе Господи! Может, Вика поумнее, чем я думала..."
   - Доедайте скорее, и поехали! -  Вика  бросила  бутерброд  обратно  в
общую кучу. Она тоже не стала есть.
   - Куда это? - лениво спросила Лариса.
   - В город! Уже поздно!
   - Да мы только что приехали, - возразил Иван. - Я  еще  только  начал
рисовать.
   - Чем же вы занимались два часа? - ядовито спросила Вика.
   - А вы чем? - немедленно парировала Лариса.
   Тут Денис сделал какой-то особенно большой глоток  и  закашлялся.  Но
Вика даже не двинулась, чтобы похлопать его по спине. Ларисе стало ясно,
что размолвка произошла серьезная. Она готова была визжать  от  счастья!
Наверное, Вика отшила этого гада, и он больше никогда, никогда у них  не
появится!
   - Так вы едете? - Вика начала укладывать в сумку остатки еды.  И  тут
Лариса собралась с духом и все тем  же  ангельским  тоном  попросила  не
убирать еду.
   - Нам еще пригодится, - сказала она. - Вы поезжайте, если  хотите.  А
мы тут останемся.
   Вика бросила на нее убийственный взгляд, но он пропал впустую. Лариса
занималась тем, что ловила на крыльце лягушку.
   - Вы не можете тут остаться, - ледяным голосом сказала Вика.
   - Почему? До станции дойдем пешком, а билеты стоят копейки. -  Лариса
по-прежнему занималась лягушкой. Казалось, она с ней и разговаривала.
   Лягушка во всем с ней соглашалась, во  всяком  случае,  ни  слова  не
возразила.
   - Вы сейчас же соберете  свои  манатки  и  поедете  с  нами.  -  Вика
упаковала последний бутерброд и взглянула на Дениса:
   - Ты готов?
   Тот молча пошел к машине. Как только он скрылся за  калиткой,  Лариса
шепотом спросила сестру:
   - Что случилось? Вы поссорились?
   - Собирайтесь! - зло бросила Вика.
   - Ну, поссорились вы, а мы-то здесь при чем?
   На нас-то что злость срывать? Мы останемся. Ваня будет меня рисовать.
   - Немедленно собирайтесь! - сказала Вика. Такого злого,  серого  лица
Лариса у нее никогда не видела. Сестра будто постарела лет на  двадцать.
Было видно, что она изо  всех  сил  старается  сдерживаться,  но  Лариса
поняла - Вика близка к истерике.
   - Он обидел тебя? - Иван встал со ступеньки. - Что он сделал?
   - Ничего. Мы просто едем домой. - Вика взяла сумку со  стола.  -  Да,
что-то еще нужно сделать...
   Ваня, вот ключ, запри дверь. Что же еще... Забыла...
   Она нервничала - Лариса видела,  что  Вика  места  себе  не  находит.
Кусает губы, бессмысленно оглядывается, теребит в  руках  сумку.  Что  с
ней? Она подошла к Вике и уже серьезно спросила:
   - Да что  случилось-то?  Почему  мы  не  можем  остаться?  Еда  есть.
Лимонад, правда, выпили, но должна же быть вода в колодце? Ой, я забыла,
что его засыпали...
   - Вик, а зачем засыпали колодец? - спросил Иван, который в  этот  миг
боролся с неподатливой дверью.
   - Не было здесь никакого колодца. - Вика смотрела,  как  он  пытается
повернуть в замке ржавый ключ.
   - Как? - Иван повернул к ней раскрасневшееся от усилий  лицо.  -  Был
же! Кто его засыпал?
   - Ваня, не будь таким идиотом. - Вика бесцельно заглянула в  сумку  и
закрыла ее. - Не было колодца. Я хозяйка, мне лучше знать.
   - Был, в том углу! - Иван махнул рукой в сторону малинника. - Да  что
ты мне говоришь, я его даже рисовал! Яма, а над ямой - двускатная крыша,
в ней - дверца на одной петле... Она еще скрипит ужасно.  Я  же  рисовал
его Я воду оттуда брал!
   Но Вика его не слушала.  Повернувшись,  медленно  пошла  по  дорожке,
унося с  собой  тяжелую  сумку  и  такое  же  тяжелое  молчание.  Лариса
посмотрела ей вслед и присвистнула, покрутив пальцем у виска:
   - Рехнулась. Ваня, что это с ней? Злая как мегера!
   - Не знаю, что с ней. - Иван сунул ключ под карниз. -  Но  в  прошлый
раз колодец там был.
 
Глава 7 
 
   ...Лариса подняла голову с подушки. Где-то в глубине квартиры  звонил
телефон. Лариса ждала, что  муж  возьмет  трубку,  потом  ждала,  что  к
телефону подойдет домработница. Звонки прекратились, и женщина  опустила
голову на подушку, снова закрыла глаза. "Что это мне  почудилось,  будто
ночь прошла... Денис, наверное, уехал и до утра не вернется, -  подумала
она. - А Светлана придет только завтра в девять. Я  одна.  Боже  мой,  я
всегда одна. Зачем, зачем я здесь живу?! Развестись с ним,  потребовать,
чтобы купил мне квартиру, хотя бы самую плохую, на окраине... Все равно,
где жить, только чтобы его не видеть!" Но Лариса знала, что  никогда  не
уйдет. Ей просто не к кому было идти.
   И все мысли о том, чтобы жить одной, - тоже  самообман.  Она  боялась
одиночества больше всего на свете. Да что там одиночества! Боялась  даже
остаться одна в пустой квартире.
   "Моя брачная ночь... - Лариса повернулась на  спину  и  уставилась  в
потолок. - Я лежала  вот  так  же,  пузом  вверх...  Ох,  какой  он  был
огромный, этот живот... А как ребенок там  колотился!  Я  лежала  совсем
одна, Денис, слава Богу, так напился, что лег в другой  комнате.  Как  я
ненавидела нашу первую двухкомнатную квартиру!  Мне  везде  чудилась  та
женщина. Ведь они жили там вместе до того, как..."
   Лариса слышала, как по переулку медленно проехала  машина.  Наверное,
водитель отыскивал какой-то дом. В конце переулка взвизгнули тормоза,  а
потом все затихло. "Какой гололед... - Она выключила свет. Глаза  опухли
от слез, и в темноте им было легче. - А если бы я выбросилась из окна?
   Вот бы Денис разозлился! Да, именно разозлился, расстраиваться  особо
не стал бы. Господи,  если  я  надоела  ему  -  почему  он  со  мной  не
разведется?
   Зачем я ему? Чтобы мучить? Чтобы иметь официальную жену, помимо своих
любовниц? Зачем, зачем я ему нужна, я ведь даже детей иметь не могу!"
   Как обрывок дурного  кошмара,  перед  ней  мелькнула  залитая  кровью
постель,  искаженное  лицо  мужа,  который  с  похмелья  никак  не   мог
сообразить, где стоит телефон... Носилки, капельница,  больница,  чьи-то
грубые холодные руки, чьи-то лица, белое, белое, белое отчаяние...
   Выкидыш случился в первую ночь после свадьбы.
   Конечно, никто из гостей не воображал, что молодые проведут эту  ночь
как-то особенно романтично.
   Слишком  большой  был  живот  у  невесты,  слишком  дурно  она   себя
чувствовала, да и жених напился вдрызг. Но такого