.
   - Прискорбно слышать, - промолвил Хоб,  оттягивая  время,  чтобы  чувство
сострадания успело вернуться к нему. - Что стряслось?
   - Эмилио в Париже.
   - Знаю. Я только что пил с ним пиво.
   - Он только что звонил. Пытается заставить меня встретиться с ним.
   - Откажи ему.
   - Конечно, я отказала. Но Эмилио не понимает, когда ему говорят "нет".
   - Ему придется научиться. Здесь Франция, одна из немногих  оставшихся  на
свете стран свободы.
   - Типы вроде Эмилио  добиваются  своего  любой  ценой.  Хоб,  тебя  можно
нанять?
   - Ради этого я и живу, - подтвердил Хоб. - А что ты придумала?
   - Небольшая работа по сопровождению. Мне надо встретиться с модельером на
авеню Монтень, а я боюсь выйти из квартиры. Я в самом деле не готова к сцене
с Эмилио. Если можешь, просто сопроводи меня до рю Монтень, а  потом  забери
оттуда через час или около того.
   - Это мне по плечу. Где ты остановилась?
   - Бульвар де Терн, четыреста тридцать семь, в Шестнадцатом округе.
   - А какое там метро?
   - Понятия не имею И потом, у нас нет времени на метро.  Возьми  такси  за
мой счет.
   - Ты уверена? Я на другом конце Парижа.
   - Сейчас не время считать сантимы, - ответила Аврора. - Скажи консьержке,
что ты за мной. Приезжай быстрей, ладно?

Глава 45

   Хоб представился консьержке - миниатюрной испанке  -  и  сказал,  к  кому
приехал. Позвонив по переговорному устройству у себя в будочке, та сообщила:
   - Она спускается.
   Хоб кивнул и вышел на улицу. Стоял  чудесный  летний  день,  без  единого
изъяна, ничем не выдающийся. Синее небо, пушистые белые облачка. По бульвару
де Терн упорядоченно катили машины. Дальше по  улице  пивная  "Лорен"  бойко
торговала своим ходовым товаром, террасы ее были  заполнены  хорошо  одетыми
людьми  -  сплошь  представителями  верхушки  среднего  класса,  населяющего
райский Шестнадцатый округ. Эмилио не показывался.
   На вышедшей Авроре был элегантный темно-синий костюм и круглая  шляпка  в
стиле тридцатых, в этом  году  снова  вошедшем  в  моду  Помахав  Хобу,  она
направилась к нему. Выглядела она свежей и  отдохнувшей,  однако  с  опаской
стреляла глазами вверх и вниз по улице.
   - Вряд ли ты его тут увидишь, -  успокоил  ее  Хоб.  -  Полчаса  назад  я
покинул его в Тринадцатом.
   - Этот человек меня пугает, - призналась Аврора. - Если ты этого  еще  не
понял.
   Заметив свободное такси, Хоб подозвал его. Аврора назвала шоферу адрес на
рю Монтень. По пути она то и дело поглядывала в окно.
   - Ты в самом деле считаешь, что он  тебя  преследует?  -  поинтересовался
Хоб.
   - Ему палец в рот не клади. - Она со вздохом промокнула глаза.  -  Ты  не
поверишь, но он был такой милый, когда мы только-только познакомились.
   Хоб кивнул. Какие ж тут могут быть сомнения?
   - Я знаю, что он старается везде выглядеть крутым.  Пожалуй,  он  и  есть
крутой. Но он был так нежен со мной. Так покровительственен. -  Она  на  миг
задумалась. - Может, эта покровительственность  была  напускной.  Может,  на
самом деле он просто собственник. Но поди угадай! - Она снова вздохнула. - В
каком-то смысле это вина Макса. Он подзуживал  меня  встречаться  с  Эмилио,
чтобы я могла приглядывать за ним.
   - А ему-то зачем это понадобилось? - удивился Хоб.
   - Эмилио заставлял Макса заниматься  нелегальными  делишками,  Максу  это
совершенно не нравилось, но он никак не мог найти способ сорваться с крючка.
   - Что у Эмилио есть на Макса? Или ты не хочешь об этом говорить?
   Аврора хмыкнула.
   - Ну, ты ведь мой частный детектив. Если я не могу открыться тебе, то  уж
никому не могу.
   - Довольно верно, - подтвердил Хоб. Аврора явно соображает, что к чему.
   - Это все из-за наркоты. Произошло около года назад  Постоянный  источник
Макса иссяк, и он купил у другого. У стопроцентно  надежного  человека,  как
ему сказали. Им оказался Эмилио.
   - А ты не представляешь, как Эмилио вышел на Макса? Через Келли?
   - Нет, Келли недолюбливал. Эмилио и не доверял ему.
   - Молодец Келли. Продолжай.
   - А после второй покупки Эмилио  накрыл  Макса.  Вытащил  свой  значок  и
пистолет. Показал Максу маленький диктофон, где был записан  весь  разговор.
Инкриминирующий, как он это назвал. "Теперь ты сядешь, Макс", -  заявил  он.
Голос его был ужасен.
   - Но Макс не сел.
   - Нет. Он начал умолять Эмилио, сказал, что он  всего  лишь  потребитель,
мелкая рыбешка, что марафет -  единственное  противозаконное  деяние  в  его
жизни, что он  даже  в  налоговой  декларации  никогда  не  лгал.  А  Эмилио
выслушал, кивнул и пообещал: "Что ж, может, что-нибудь  придумаем".  А  Макс
попросил: "Я сделаю что угодно, только не арестовывай  меня".  Тогда  Эмилио
сказал: "Я свяжусь с тобой через пару дней".
   - И затем?
   - Примерно через неделю Эмилио пришел и рассказал Максу, что  у  него  на
уме. Он хотел, чтобы Макс сделал большую закупку и организовал сбыт  товара.
Эмилио планировал схватить покупателей Макса. Так оно с тех пор и повелось.
   Хоб подозревал, что все далеко не так просто,  но  счел,  что  сейчас  не
время докапываться до истины. Кроме того, лично его это  никоим  образом  не
касалось, во всяком случае, пока.
   Такси остановилось по указанному  адресу  на  рю  Монтень.  Хоб  заплатил
шоферу тысячефранковой банкнотой. Уговорившись, что Хоб заберет ее через два
часа, Аврора вышла. Хоб убедился, что она  спокойно  вошла  в  "Ментено",  и
направил шофера на Сен-Дени.

Глава 46

   Жан-Клод и Найджел сидели на террасе "Пье  Ко",  только  что  покончив  с
пиццей и пивом в предвкушении того, что счет будет  оплачен  Хобом.  Найджел
выглядел исключительно респектабельно  в  своем  летнем  твидовом  пальто  и
мягкой шляпе. Бороду он только что подстриг, а  волосы  аккуратно  причесал.
Жан-Клод, как всегда, предстал  в  хулиганской  ипостаси:  облегающие  синие
джинсы с утыканным заклепками мотоциклетным поясом, тельняшка в красно-белую
горизонтальную полоску, к нижней губе широкого  тонкогубого  рта  прилеплена
сигарета.  Хоб  обрадовался,  увидев,   что   его   команда   выглядит   так
благополучно.
   Не теряя времени, Жан-Клод перешел к делу.
   - Хоб, по-моему, у меня есть зацепка по поводу того,  кто  приветил  тебя
давеча. Помнится, ты упоминал, что это был молодой араб с усиками и  большой
родинкой на левой щеке.
   - Разве я так говорил? - удивился Хоб. - Ладно, продолжай.
   - Ты еще сказал, что у него заячья губа.
   - Не помню, чтоб я это говорил.
   -  Боже  мой,  Хоб!  -  не  выдержал  Найджел.  -  Ты  же   должен   быть
наблюдательным! Внимание к деталям должно быть  sine  qua  non   частного сыщика.
   - Только в книжках, - возразил Хоб. - Настоящий сыщик  зачастую  упускает
мелкие детали. Если я сказал, что у него заячья губа, значит, наверно, оно и
в самом деле так. Так как насчет этого парня?
   - В общем, - ответил Жан-Клод, - негусто для начала,  но  я  порасспросил
тут кое-кого. Мои друзья говорят, что этот тип Халил - крупный мокрушник  из
Северной Африки, Ирака или что-то в этом роде. Мои  друзья  думают,  что  он
приехал в Париж, чтобы отколоть номер-другой.
   - А при чем тут я?
   - Если бы я знал, я бы  уже  распутал  дело,  вместо  того  чтобы  питать
сильные подозрения.
   - Что ж, это пока что лучшее, чем мы располагаем, - заметил Хоб. -  Ну  и
где нам искать этого субъекта?
   - Мои друзья не знают. Но они знают кое-кого, кто может знать.
   - Кто же?
   - Ее зовут Мимет. Молодая дама из провинции, из  Нанта,  что  ли,  учится
быть дорогостоящей девочкой по вызову, специализируется на арабах.
   - Я не знал, что для этого надо учиться. - прокомментировал Хоб.
   - Ты будешь удивлен.
   - Пожалуй. Где найти эту Мимет?
   - Обычно она появляется у входа в "Бебор" примерно  в  это  время,  чтобы
найти клиента.
   Всего в паре кварталов от ресторана.
   - Лады, - Хоб взял счет, как положено частному  детективу,  совещающемуся
со своими оперативниками. - А как нам ее узнать? Ты с ней знаком, Жан-Клод?
   Жан-Клод покачал головой.
   - Мои друзья говорят, что ее ни с кем не спутаешь. У нее зеленые волосы.
   - Серьезно?
   - Да, серьезно. Она думает, что это последний писк американской моды.

Глава 47

   Подойдя к фонтану под названием "Транкилите",  они  болтались  там  около
получаса. Наконец  Жан-Клод  углядел  худенькую  девушку  лет  семнадцати  с
зелеными волосами, в черной кожаной мини-юбке и болеро в горошек.
   - Мимет? - справился Жан-Клод, подходя.
   - Чего? - откликнулась она.
   - Ты Мимет?
   - А что, если да?
   - Мы хотим с тобой потолковать.
   - Ну а я не хочу с вами толковать, - смерив Жан-Клода взглядом  с  головы
до ног, отрезала девушка. И двинулась прочь, однако  Жан-Клод  преградил  ей
дорогу. Голос его, доселе нейтральный, стал откровенно мерзким.
   - Ты поговоришь с нами, Мимет, или будешь несчастнейшей шлюхой в Ле Алле.
   - А вам не кажется, что у проституток тоже есть права? - спросила она, но
без убежденности - Мы хотим всего лишь задать пару вопросов, -  подал  голос
Хоб.
   - А я? Я хочу денег!
   - Мы заплатим за разговор с тобой, - пообещал Хоб - Сколько?
   - А сколько ты обычно берешь за разговор?
   - Это зависит от того, надо ли говорить сальности или нет.
   - Нам не нужны никакие сальности, - заверил Хоб. Мимет обдумала ситуацию,
помахивая черной модельной сумочкой у своего тощего бедра.
   - Вы журналисты? Хотите смачный рассказ? Вам это дорого обойдется!
   Тут в переговоры вступил Жан-Клод.
   - Девочка моя, лучше прислушайся к  доводам  рассудка.  Кто  тебя  водит?
Жильбер? А, так я и думал. Это его район. Жильбер - мой большой друг.
   - Вы вправду знаете Жильбера? Толстяка Жильбера с поросячьими глазками  и
толстой задницей?
   - Конечно, знаю. Мы вместе участвовали в беспорядках в Амьене.
   Мимет поглядела на него с уважением, но и с вызовом - любимая комбинация,
практикуемая  французскими  шлюхами,   славящимися   на   весь   мир   своей
несговорчивостью.
   - Ладно, я поговорю с вами. Но сколько я получу за это? Мне сказали,  что
в  Париже  я  стану  богатой.  Мне  только  хочется  набрать  на   маленькую
свиноферму. Я уже приглядела одну...
   - Нас это не интересует, - перебил Жан-Клод.
   - Не интересует? А я думала, вам нужна история моей жизни!
   - Ни капельки. Нам нужна информация о человеке,  в  связи  с  которым  ты
состоишь.
   - В связи?! В чем вы меня обвиняете?! Я честная женщина! В политику я  не
вмешиваюсь!
   - Мимет, - вздохнул Жан-Клод. - Слушай  внимательно.  Мы  отнимем  совсем
немного твоего драгоценного времени. Но нам нужно узнать о твоем дружке.  Не
заставляй меня прибегать к насилию, а то оно мне слишком нравится.
   - О каком дружке?
   - О недавнем. О клиенте.
   - О котором? - с опаской поглядела на него Мимет.
   - Я имею в виду, - пояснил Жан-Клод, - араба с родинкой на щеке и заячьей
губой, возможно, именующего себя Халилом.
   - А-а, вы о студенте!
   - Вот именно.
   - У меня для него специальный тариф, - сообщила Мимет. - Вы  знаете,  что
он приехал из крохотной деревушки в Ираке?
   - Даже не догадывался, - ответил Жан-Клод. - Я  думал,  он  горожанин  из
Басры.
   - А вот и не правильно! - рассмеялась Мимет.
   - Но это не относится ни к родинке, ни к заячьей губе.
   - Нет, про это вы правильно сказали. А еще вы не  вспомнили  про  ножевой
шрам у него на левом плече.
   - Верно. Но я рад, что ты о нем упомянула. Ну что ж, Мимет, теперь скажи,
где нам его найти, и можешь заниматься своим делом.
   - Для дела еще рановато, - возразила Мимет. - Вообще-то я  пришла  выпить
аперитиву. Вам не трудно купить мне его?
   - Мы торопимся. Как-нибудь в другой раз. Ну, где  же  нам  его  найти?  И
кстати, как он себя называет?
   - Если вы его друг, так почему ж не знаете, как его зовут?
   - Вообще-то я не его друг. Я друг одного человека, который с ним  дружит.
Он забыл мне сказать, как его зовут.
   - Он зовет себя Халилом, в точности, как вы и сказали. У  него  маленькая
квартирка возле Пантеон. По-моему, номер пять-бис, рю де  Пантеон.  Меня  он
водил туда. Надеюсь, я не накликала на него беду.
   - На этот счет можешь не  тревожиться,  -  заверил  Жан-Клод.  -  Ступай,
малышка. Можешь не вспоминать о нашем разговоре. Правду говоря,  у  нас  для
тебя кое-что есть. - И поглядел на Хоба.
   Пошарив в кармане, Хоб нашел почти четыреста франков сдачи, полученных  в
такси. И отдал деньги Мимет.
   - Большое спасибо! - сказала она и зашагала прочь.
   - О, кстати, Мимет> - окликнул Жан-Клод.
   - Да? - остановившись, обернулась она.
   - Думаю, тебе стоит попытать удачу с оранжевыми волосами. Они тебе больше
пойдут.
   - Правда? Но это au courant?
   - Определенно dernier cri  , - заявил Жан-Клод.

Глава 48

   Хоб на такси вернулся на рю Монтень, прибыв в  14.25.  Аврора  дожидалась
его внутри "Ментено". Выйдя, она посмотрела вверх и  вниз  по  улице,  затем
села в такси.
   - Как дела сегодня? - спросил Хоб, как только машина тронулась с места.
   - Недурно. Видела их последнюю коллекцию. Может получу кое-какую работу.
   - А я думал, этим должен заниматься Макс.
   - Так и есть, но когда у меня появляется возможность, тоже улаживаю дела.
А как прошел твой день?
   - Сама знаешь, как оно бывает, - развел руками Хоб. - Жизнь бьет  ключом,
и все по голове.
   Аврора кивнула. Они посидели в дружелюбном молчании пока такси петляло по
Шестнадцатому округу. "Будто старая супружеская  чета",  -  подумал  Хоб.  И
начал строить домыслы на тему, каково быть женатым  на  Авроре.  Куда  более
интересный предмет для размышлений, чем судьба девушки с зелеными  волосами.
Такси остановилось у тротуара по названному Авророй адресу.
   - Хочешь, провожу? - предложил Хоб.
   - Да нет, я уже  в  полном  порядке.  Спасибо,  Хоб.  Мне  стало  намного
спокойнее. Я тебе позвоню, ладно?
   - Отлично, - Хоб уселся обратно в такси  и  попросил  отвезти  к  станции
метро "Терн" Развозить в такси клиентов еще куда ни шло, но сам  Хоб  всегда
отдавал предпочтение метро.
   Зайдя в вестибюль, Аврора на маленьком лифте поднялась  на  второй  этаж,
открыла дверь, вошла и заперла за coбой. Потом прошла через холл в солнечную
гостиную.
   И там, на одном из мягких кресел, почитывая журнал мод сидел Эмилио.
   - Привет, детка, - сказал он.

Глава 49

   Только два часа второго дня  пребывания  в  Париже,  а  Келли  уже  стало
скучно. Он сидел в одном из маленьких кафе  через  улицу  от  своего  отеля,
прихлебывая третью чашку кофе с молоком, а официанты смотрели на  него,  как
на чокнутой, Ну и начхать на них. В Америке тебе доливают кофе, когда  чашка
наполовину пуста и не берут за это платы. В Париже с тебя берут полную  цену
за каждую чашку  и  считают,  что  ты  спятил,  если  берешь  больше  одной.
Разумеется, местечко довольно  миленькое  -  с  красно-белыми  скатертями  в
шахматную клетку, цветами на столах и официантами в смокингах,  даже  утром.
Но Келли все это пришлось не по вкусу. Он открыл одну из печальнейших истин:
американцу не счесть поводов невзлюбить Париж.
   Но на самом деле он не знал, куда себя деть, и  это  терзало  его  больше
всего. Он приехал в Париж,  повинуясь  импульсу,  предполагая  снова  как-то
завязаться с Максом. Он был правой рукой Макса почти два  года  и  почему-то
рассчитывал оставаться таковым и  дальше.  Нет  смысла  твердить  себе,  что
приехал сюда, ни на что не рассчитывая. Рассчитывал на многое, а  ничего  не
вышло.
   Однако тут возникли некоторые осложнения. Первое -  марафет.  Келли  явно
видел, что этот грабеж потряс Макса. Чьих же это рук дело?  Ломая  над  этим
голову, Келли пришел к убеждению, что ключ ко всему  в  грабеже  и  все  это
как-то связано с Генри. Келли собственными глазами видел, как Генри сошел  с
самолета в аэропорту де Голля. Этот мужик сейчас где-то в Париже. Но где?  И
что он затевает? Келли понял, что  если  сможет  вычислить  его,  то  сумеет
уладить дело и опять стать полезным Максу. А может, и себя не забыть.
   Итак, начинать надо с Генри. Но где он? Где он может болтаться в  Париже?
Есть ли в Париже какое-то местечко, где болтаются  нью-йоркские  чернокожие?
Джаз-клуб? Однако Келли тут же вспомнил, что Генри на джаз наплевать. Весьма
странно.
   И только в религию Генри ударился всерьез. Постижение черного  иудейства,
как он это называет. Вернее было бы сказать, личный бзик.
   Затем Келли вспомнил, как Генри говорил о своей шул   в Париже. "Я стал представителем  этого  народа",  -  сказал  он
Келли. А еще с пылом указывал, что это вам не белые  американские  иудеи,  к
которым он питает лишь глубочайшее презрение. А израильские  иудеи,  имеющие
синагогу в Париже. Или принадлежащие к синагоге в  Израиле.  Келли  это  так
толком и не понял. А еще Генри называл ее... Как же он  ее  называл?  Что-то
там связанное с вином. Портвейн? Нет. Шерри. Только записывается  не  совсем
так. Шери. Точно! Но Шери и как? Начинается с  Т.  Тзурис?  Тхилим?  Теплее,
теплее. Тефила! Вот оно!
   - Эй, официант! - окликнул  Келли  высокого,  разодетого  в  пух  и  прах
молодого человека, снабжавшего, его кофе.  -  У  вас  тут  телефонная  книга
есть?
   Конечно, все оказалось не так просто. В этом заведении  нашелся  какой-то
там компьютер, который называли ordinateur или что-то вроде того.  И  адреса
нужно было добывать через эту штуковину. Справиться с ней Келли не сумел, но
через некоторое время при поддержке официанта  и  метрдотеля  и  при  помощи
ручки и блокнота они все-таки отыскали название и адрес  синагоги.  Записали
его для Келли, потому что произнести это было для него ничуть ни легче,  чем
спеть "Apres de ma Blonde" на вульгарной латыни. Полчаса спустя OH уже  ехал
на такси в синагогу.

Глава 50

   - Да не дергайся ты, - сказал Эмилио, когда Аврора попятилась к двери.  -
Я не буду заниматься рукоприкладством. Я хочу только потолковать. Лады?
   -  Слушай,  Эмилио,  я  не  в  настроении  для  больших  разборок.  Давай
как-нибудь в другой раз.
   Эмилио покачал головой. К этому случаю он  оделся  в  бежевый  спортивный
пиджак, выглядевший так, будто куплен на дешевой распродаже  в  каком-нибудь
заштатном магазинчике в Бруклине.  Под  пиджаком  была  цветастая  гавайская
рубашка. Его ипостась а ля Микки Рурк. Но Аврора считала, что  он  выглядит,
как статист в кино про бандитов.
   Эмилио гордился своей способностью  перевоплощаться.  Раньше  Авроре  это
тоже нравилось. Сейчас же она гадала, не удастся ли отпереть входную дверь и
выскользнуть, прежде чем он доберется до  нее.  Весьма  сомнительно,  но  ей
хотелось все же попытаться.
   Однако Эмилио, небрежно развалясь в кресле, даже не шелохнулся.
   - Ну послушай же, детка, - негромко, безразлично проронил он.  -  Я  хочу
сказать тебе пару вещей. Прежде всего, Макс спекся. Я чертовски хорошо знаю,
что он подстроил похищение этого марафета, чтобы обойти меня. А  я  навалюсь
на него с такой силой, что он и не пикнет. Так что забудь про Макса  в  роли
твоего покровителя. С этим покончено.
   Эмилио замолчал, чтобы закурить. Огляделся в поисках  пепельницы,  но  не
увидел ни одной. Наконец, углядев маленькое китайское блюдо, стряхнул  пепел
туда.
   - Далее, и не думай, что этот частный сыщик, этот Хоб, не подпустит  меня
к тебе. Я таких, как он, съедаю на завтрак Ты осталась одна, детка,  и  тебе
больше не на кого опереться, кроме меня И я здесь ради тебя -  По  душе  мне
это или нет, - подхватила Аврора.
   - Ну-ну, что ты. Не так уж давно ты была в восторге Или забыла?
   - Помню, но передумала.
   - Тогда можешь снова передумать. Слушай, я не обманываю тебя. Ты да я, мы
ж вправду славно ладили. Тебе нужен кто-то вроде меня, чтобы  снабжать  тебя
всеми классными вещами, к которым ты привыкла, с тех пор как покинула родную
хижину на Ямайке или где там еще - На Сан-Исидро, - отрезала Аврора. - И  мы
никогда не жили в хижине.
   - Ладно, держу пари, что и не в особняке.  Да  ничего  страшного,  я  сам
в