водили  собственное   дело
где-нибудь за границей, что все подобные случаи были известны  наперечет,  и
островитяне внимательно следили за успехами  своих  земляков,  чтобы  успеть
занять у них денег во время коротких периодов процветания.
   - Что, расследуешь какое-нибудь новое дело? Хоб кивнул.
   - Помогаю французской полиции вести расследование.
   - А, так ты к нам по делу?
   - Да, по поводу Стенли Бауэра. Не могла бы ты рассказать мне о  том,  чем
он занимался в последнее время?
   - Ой, Хоб, какой же ты олух! Славный,  но  глупый.  Ну  почему  я  должна
что-то рассказывать тебе про Стенли, даже если бы я что-то знала? Тем  более
что я ничего не знаю.
   - А что, есть причины не рассказывать?
   - Наверно, нет. Но я не хочу неприятностей.
   - Аннабель, мы же старые друзья! Расскажи мне  все.  Я  никому  не  стану
доносить и, в случае чего, заступлюсь за тебя.
   - Конечно, заступишься, Хоб. Если сумеешь. Но почему бы тебе не  спросить
у самого Стенли?
   - Не могу. Его убили.
   Аннабель уставилась на него расширенными глазами.
   - Убили?! Что, правда? Хоб кивнул.
   - Как?
   Хоб рассказал ей, как погиб Бауэр.
   Аннабель призадумалась, потом покачала головой.
   - Хоб, я бы с удовольствием рассказала тебе все, что помню. Но не  здесь.
Своди меня пообедать в "Эль Оливо", и я запою, как канарейка. Только  погоди
минутку, я переоденусь.

***

   - Ты пробовал эти блины с икрой? - спросила Аннабель часом  позже,  когда
они сидели на балконе "Эль Оливо", на одной из крутых улочек Старого Города.
- Это настоящая икра, Хоб, а не  какая-нибудь  жуткая  датская  подделка  из
трескового фарша.
   Хоб отметил, что она чрезвычайно быстро оправилась от шока  при  известии
об убийстве Стенли.
   - Икра настоящая? - переспросил Хоб. - Хорошо. А то я беспокоился на этот
счет.
   Оба успели поприветствовать с  десяток  знакомых,  пробегавших  мимо  "по
делам", которые занимают большую часть суток любого жителя Ибицы. После пары
рюмок домашней водки Аннабель наконец разговорилась.
   - До прошлого  месяца  я  проводила  со  Стенли  Бауэром  довольно  много
времени. Мы вместе ходили на вечеринки. Это было после того, как я порвала с
Этьеном. Между нами ничего не было - он ведь был "голубой", ты же знаешь.  А
теперь его убили... Мне не особенно хочется о нем говорить.
   Хоб ждал.  Аннабель  улыбнулась  и  заказала  у  нависшего  над  столиком
официанта коктейль с шампанским.
   - Что, и все? - спросил Хоб. - Это я мог бы узнать у первого  встречного,
и обошлось бы мне это в рюмку коньяка.
   - Ну а я чем виновата? Спроси еще о чем-нибудь!
   - Когда ты виделась со Стенли в последний раз? Аннабель прикусила длинный
алый ноготь и призадумалась.
   - Думаю, вечером накануне того дня, когда он улетел в Париж. Мы обедали у
Арлен.
   - Он не говорил, зачем едет в Париж?
   - Сказал, что ему надо разобраться с каким-то делом,  но  с  каким  -  не
говорил.
   - А потом?
   - Наверно, он собирался вернуться сюда. Точно не знаю.
   - Он не выглядел нервным, озабоченным, что-нибудь в этом духе?
   - Стенли? У него был такой вид,  словно  у  него  вообще  нет  проблем  и
никогда не было.
   - Замечательно... - буркнул Хоб. - А не встречала ли ты его с  темнокожим
или смуглым мужчиной, по всей видимости, испаноговорящим, вероятно, испанцем
или латиноамериканцем, который носит кольцо с большим изумрудом  и  в  имени
которого встречается двойное испанское "p"?
   - Не припомню такого.
   - Слишком уж быстро ты ответила! - заметил Хоб.
   - В смысле?
   - Ты даже не дала себе труда  подумать.  Это  заставляет  меня  прийти  к
выводу, что ты знаешь, о ком идет речь.
   - Да нет. Я просто знаю всех знакомых Стенли. Это в основном  французы  и
англичане. Ни одного латиноамериканца среди них нет.
   - Может, ты хочешь еще коктейль с шампанским?
   - Я его закажу, не беспокойся. Официант!
   - Ты знала, что Бауэр собирается делать в Париже?
   - Хоб, я вообще его довольно мало  знала.  Мы  просто  хорошо  веселились
вместе. Почему ты меня об этом расспрашиваешь?
   Хоб закурил "Румбо", закашлялся и отхлебнул глоток своего "Сан-Мигеля".
   - Жаль, что ты спросила. Я-то  рассчитывал  заманить  тебя  в  ловушку  и
вынудить во всем сознаться!
   - Ну, раз уж не вышло, скажи, зачем тебе все это?
   - Да вот, французская полиция интересуется.
   - В самом деле? И что, награда назначена?
   - Аннабель, если бы за это была назначена награда, я бы тебе так сразу  и
сказал. Если за это  заплатят,  я  выделю  тебе  твою  часть.  Но  все-таки,
расскажи мне о Стенли. Ты ведь любишь бывать в Париже?
   - Конечно. А что?
   - А то, что инспектор Фошон, мужик, который ведет это дело, позаботится о
том, чтобы ты познакомилась с традиционной французской вредностью.  Если  ты
не согласишься нам помочь. Как только ты появишься в Париже, тебя возьмут  и
допросят по всем правилам. Он может даже организовать тебе неприятности.
   Аннабель спокойно поразмыслила над этим.
   - Ну, тогда я просто не поеду в Париж.
   - Но почему тебе отказываться  от  поездок  в  Париж,  если  тебе  нечего
скрывать?
   Аннабель поколебалась...
   - Хоб, я недостаточно хитра, чтобы водить тебя за нос.
   На самом деле я просто ничего не  знаю.  Господи!  Убили  Стенли!  Стенли
убили! Вот невезение1
   - По-моему, невезение здесь ни при чем.
   - Да нет, я имею в виду, что это мне не повезло. Стенли-то, он вообще был
невезучий. Не надо мне было давать ему взаймы триста фунтов на эту  дурацкую
поездку.
   - Собирайся, Аннабель, - распорядился Хоб. - Нам пора идти.
   Ему подали счет на сто семьдесят три доллара, не считая  чаевых,  которые
Хоб дать позабыл. И не считая шампанского.

Глава 6

   У ресторана, на маленькой площади с хипповским обувным магазином на углу,
была стоянка такси. Хоб усадил Анна-бель в такси и сунул ей тысячу песет  на
проезд. На сегодня он был сыт ею  по  уши.  Потом  прошел  узким  переулком,
ведущим на стоянку позади ресторана, где он  оставил  свой  наемный  "Сеат".
Стоянка представляла собой не правильный прямоугольник, огороженный белеными
каменными столбиками. Подойдя ближе, Хоб увидел, что на  капоте  его  машины
сидит какой-то мужик и курит сигарету. Мужик затянулся  в  последний  раз  и
отшвырнул окурок. Огонек сигареты прочертил огненную линию в темноте.
   - Эй, - сказал мужик, - это ты - Хоб Дракониан?
   - А вы кто такой? - осведомился Хоб.
   - На твоем месте я бы  не  стал  этим  интересоваться,  -  сказал  мужик,
поднялся и пошел навстречу. В его движениях было нечто, что  не  понравилось
Хобу. Он медленно начал отступать, жалея, что не из тех детективов,  которые
носят пистолеты. Правда, в Европе не так-то просто  получить  разрешение  на
ношение оружия, но ведь мог бы запастись хотя бы ножом или кастетом! А так у
него не было ничего, кроме шариковой ручки. Да и та во  внутреннем  кармане,
так сразу не выхватишь. А мужик шел вперед, и вид у него был угрожающий. Хоб
обернулся. Позади никого не было, да даже если бы там и были люди,  вряд  ли
он разглядел бы их во тьме тропической ночи. А из "Эль Оливо"  несся  грохот
рок-музыки, который наверняка заглушит любые отчаянные крики.
   Хоб отступил на пару шагов, готовясь  развернуться  и  бежать  обратно  в
ресторан. Но слева донесся какой-то звук.  Он  обернулся.  В  проходе  между
двумя машинами показался другой мужик, застегивающий ширинку.
   - Послушайте, - сказал Хоб, - у меня неприятности.
   - Знаю, - сказал новоприбывший.
   Хоб не был тормозом. Он сразу сообразил, что эти двое работают вместе.
   - Мужики, вы чего? - спросил он, надеясь, что голос у него не дрожит.
   Первый мужик,  более  высокий,  был  одет  в  темный  костюм  и  дурацкую
тирольскую шапочку с лисьим хвостиком, пристегнутым серебряной  пряжкой.  Он
сказал:
   - Нам стало известно, что ты суешь нос не в свое дело. Вот мы и пришли  с
тобой побеседовать.
   Он говорил с акцентом, похоже, латиноамериканским.
   Его  приятель,  низенький  и  злобный,  с  мелкими   беличьими   зубками,
блестящими  над  черной  рубашкой  с   белым   галстуком,   в   ботинках   с
металлическими носами, добавил:
   - Мы будем изъясняться грубым физическим стилем,  которым  владеем  лучше
всего.
   Еще один латинос, похоже, необразованный, но с претензиями.
   Во время предыдущих реплик мужики деловито оттесняли  Хоба  в  угол.  Они
загнали его в узкий проход между машинами. В  конце  прохода  была  каменная
стена в десять футов высотой, за ней - обрыв.  Хобу  некуда  было  податься,
кроме как вперед, прямо к ним в лапы. А в лапы ему не хотелось. Да,  вот  уж
неприятности так неприятности!
   И тут Хоб услышал, как открылась дверца  машины.  Обернувшись,  все  трое
увидели, как из большого пыльного  старого  "Мерседеса"  выбрался  еще  один
мужик. Поначалу Хоб разглядел только, что он одет в темные  брюки  и  темную
рубашку. Когда он подошел ближе, Хоб увидел, что у него  вьющиеся  белокурые
волосы -  единственное  светлое  пятно  вокруг.  Подойдя  вплотную,  человек
осведомился:
   - Мистер Дракониан?
   - Я с удовольствием побеседую с вами как-нибудь в другой  раз,  -  сказал
Хоб. - А пока почему бы вам не сбегать за полицией? Возможно, "Скорая"  тоже
не помешает. - Вот именно, парень, - поддержал здоровый латиноамериканец.  -
Почему бы тебе не убраться к чертовой матери?
   - Мне надо поговорить с мистером Драконианом, - возразил незнакомец. -  И
мое дело не терпит отлагательств.
   Невысокий рассмеялся - противный короткий смешок противного коротышки.
   - Не терпит, говоришь? Придется потерпеть, детка! А то щас как...
   Он направился к белокурому незнакомцу,  стоявшему  в  узком  пространстве
между машинами. Теперь его  освещали  слабые  лучи  убывающей  луны,  лениво
выглянувшей из-за облаков.
   - Завтра приезжает мистер Варгас. - сообщил незнакомец небрежным тоном.
   Двое остановились, но всего на секунду.
   - А нам какое дело? - спросил здоровяк.
   - Он хочет, чтобы все было тихо-мирно.
   - К тому времени, как он  приедет,  все  и  будет  тихо-мирно,  -  сказал
здоровяк. - А теперь иди к черту. Нам надо поговорить с этим мужиком.
   - Нет, - лаконично ответил белокурый. - Убирайтесь отсюда.
   Латиноамериканцы снова пошли в атаку, на этот раз на белокурого, заходя с
двух сторон. Хоб уже собирался  броситься  на  помощь  -  как  только  уймет
противную дрожь в коленях. Незнакомец стоял на носках, легонько покачиваясь,
а потом двинулся в сторону здоровяка легким  танцующим  шагом.  Коротышка  с
крысиной физиономией достал что-то из кармана - пистолет,  нож  или  бритву,
что именно, Хоб в темноте не разглядел. Однако это было неважно, потому  что
незнакомец внезапно развернулся  на  одной  ноге  и  ударил  носком,  легким
изящным движением футболиста, забивающего гол.  Предмет,  который  коротышка
достал из кармана, улетел куда-то во тьму и с металлическим звоном  упал  на
крышу какой-то дальней машины.
   - Ни фига себе! - сказал здоровяк, нагнул свою круглую  башку  и  ринулся
вперед. Но белокурый уже снова развернулся, сделав странный балетный пируэт,
нырнул в сторону и выбросил вперед руки. Раздался странный треск - это  руки
незнакомца соприкоснулись с плечом и головой верзилы.  Верзила  остановился,
пошатнулся, неуклюже замахнулся на белокурого - но тот был уже вне  пределов
досягаемости. Пританцовывая на носках, он устремился на коротышку,  пролетел
мимо и с размаху врезал локтем ему в  брюхо.  Коротышка  взревел  и  замахал
кулаками. А  незнакомец  опять  развернулся  и  выбросил  назад  ногу.  Нога
врезалась коротышке в солнечное сплетение.  Тот  сдавленно  ухнул,  упал  на
спину и принялся  ловить  ртом  воздух.  А  незнакомец  тем  временем  снова
приблизился к здоровяку, размахивая руками с такой скоростью,  что  их  было
почти не видно, и нанося удары ногами. Верзилу внезапно подбросило в воздух.
Некоторое  время  он  повисел  горизонтально,   перпендикулярно   белокурому
незнакомцу, а потом рухнул  на  асфальт,  треснувшись  затылком.  Там  он  и
остался лежать, стеная сквозь  окровавленные  зубы,  точно  огромный  жук  с
латиноамериканским акцентом,  которого  перевернули  на  спину  и  раздавили
ногой.
   Белокурый  незнакомец  обернулся.  Здоровяк  полежал-полежал,  с   трудом
поднялся на ноги, но попыток напасть уже не возобновлял - а бросился бежать.
Через пару секунд следом за ним уковылял и коротышка.
   - Ну, полагаю, с этим мы разобрались, - сказал незнакомец.
   - Спасибо, - произнес Хоб,  с  трудом  сдержав  порыв  броситься  в  ноги
незнакомцу и поцеловать его туфли на мягкой подошве. Как-никак тот спас  ему
если не жизнь, то, по крайней мере, шкуру.  -  Нельзя  ли  узнать,  как  вас
зовут?
   - Конечно. Мое имя Хуан Брага, хотя обычно называют меня Вана.
   Брага! Испанское "p"! Правда, кольца с изумрудом нет, но ведь он мог  его
снять, когда принимал душ, и забыть надеть обратно... Нет, не  будем  делать
поспешных выводов. Испанских имен с "p" - до черта. Тем более  что  у  этого
"p" не двойное. И вообще, "p" - один из популярнейших звуков во всех языках,
если не считать японского.
   - Я вас никогда не видел, - заметил Хоб.
   - Это потому, что я большую часть своего времени провожу на фазенде.
   - На какой?
   - К'ан Соледад. Она принадлежит Сильверио Варгасу, моему патрону.
   - Варгас... Нет ли у него сына по имени Этьен?
   - Есть.
   - Мир тесен! - сказал Хоб.  Впрочем,  это  утверждение  было  само  собой
разумеющимся - Ибица действительно очень тесный мирок,  хотя  когда  на  ней
живешь, об этом временами забываешь.

Глава 7

   В ту ночь Хоб замечательно выспался -  в  своей  собственной  постели,  в
своей собственной спальне, на своей собственной фазенде. И ветки миндального
дерева убаюкивающе шуршали за окном Утром он побрился, надел чистые джинсы и
голубую футболку с тремя пуговками и спустился на  кухню,  приготовить  себе
чего-нибудь на завтрак. Газовый баллон  оказался  пуст,  наполнить  запасной
тоже никто не потрудился. Хоб сунул большие оранжевые баллоны в  багажник  и
поехал завтракать к Аните.  Он  устроился  в  открытом  дворике,  под  сенью
виноградных лоз, оплетавших выступающие концы балок низенькой  крыши.  Потом
обменял пустые баллоны  на  полные  напротив,  в  универсальном  магазинчике
Пабло. Но домой решил пока не возвращаться. Доехать, что ли, до Гарри  Хэма?
Да нет, лучше повидаться с ним в "Эль Киоско" в Санта-Эюлалиа. Хоб поехал  в
город, нашел место для машины на стоянке у "Гамбургеров" Умберто, и пошел  в
"Киоско". Гарри действительно был там. Он доедал свою яичницу с  ветчиной  и
читал позавчерашнюю "Париж  Геральд  Трибюн".  Хоб  подсел  к  нему,  и  они
заказали себе по cafe con leche .
   - Ну, что новенького? - спросил Гарри.
   Хоб рассказал про вчерашний вечер, про  Аннабель,  про  двух  мужиков  на
стоянке и про своего белокурого спасителя.
   - Сказал, что его имя Хуан Брага, но обычно его называют Вана.  Тебе  это
что-нибудь говорит?
   - В первый раз слышу.
   - Он сказал тем двоим, что Сильверио Варгас должен  сегодня  приехать  на
остров. Должно быть, это что-то значит, хотя на них и не  произвело  особого
впечатления Слышал про него?
   Гарри покачал головой.
   - У меня новостей никаких, кроме письма от  Марии.  Она  развлекается  на
Майорке. Послезавтра должна приехать. Ну, что будем делать?
   Хоб старался сосредоточиться, однако царящая на острове всеобщая лень уже
начинала брать свое.
   - Думаю, стоит подождать развития событий. Как там говорил Фриц Перл? "Не
подгоняй реку!"
   - Это мог бы быть девиз нашего острова, - заметил Гарри. - Пошли  сегодня
на Агуа-Бланка?
   - Пошли, - согласился Хоб. - Я уж и не помню, когда в последний  раз  был
на пляже. Перекусим прямо там, в "Ла Терраса".
   - Отлично! - сказал Гарри. - Давай встретимся на дороге на Агуа-Бланка  и
поедем на одной машине, чтобы не гонять обе по этой козьей тропе.
   - Возьмем мою, - предложил Хоб. - Она все равно прокатная. Ну, через пару
часиков увидимся. У меня есть еще дела.
   - Какие? - поинтересовался Гарри.
   - Надо забрать белье из  прачечной,  купить  газировки  и  отвезти  домой
газовые баллоны. Столько хлопот!
   Управившись с домашними делами, Хоб приехал на дорогу  на  Агуа-Бланка  и
подождал Гарри. Тот привез с  собой  одеяла  и  несколько  книжек  в  мягких
обложках. Они перенесли их в машину Хоба и поехали по  ухабистой  грунтовке,
которая  вилась  по  предгорьям  и  кончалась  у  автостоянки   над   пляжем
Агуа-Бланка. Они собрали вещи, зашли  в  ресторан,  чтобы  заказать  столик,
попросили подать ленч через час и спустились на  пляж.  День  был  чудесный:
лазурное  небо,  небольшие  облачка,  сине-зеленое  море  и  загорелые  тела
отдыхающих, разбросанных по пляжу длиной в  две  мили.  Они  устроились  под
соломенным зонтиком, дав монетку мальчишке, который его  стерег,  расстелили
полотенца и улеглись загорать. Потом пошли искупались, потом позагорали еще.
Повторили эту процедуру еще два раза, а тут и время  ленча  подошло.  В  "Ла
Террасе" им подали рыбное ассорти, куда было намешано все,  что  вылавливали
рыбаки  у  берегов  острова,  с  серым  местным  хлебом,  оливковым  маслом,
маслинами и парой бутылок "Сан-Мигеля", чтобы  запить  все  это.  Потом  они
вернулись на пляж, окунулись еще разок  и  несколько  часов  продремали  под
зонтиком. Это был один  из  тех  изумительно  бестолковых  дней,  которые  и
составляют всю прелесть летней жизни на Ибице  -  для  иностранцев.  Местные
жители спускаются к морю лишь затем, чтобы наловить рыбы.
   Хоб отвез Гарри туда, где бывший коп оставил свою машину,  и  договорился
встретиться с ним позднее за обедом. Вернулся к себе на  виллу,  по-быстрому
принял душ (бак на крыше уже давно никто не наполнял), побрился и переоделся
к обеду. Потом вернулся в Санта-Эюлалиа и зашел к Сэнди. Просматривая почту,
он обнаружил записку от Большой Берты, которую передал один из ее  знакомых,
заезжавший сюда. "Есть разговор. Приезжай завтра утром". Хоб свернул записку
и сунул ее в карман. Есть надежда, что до его прихода ее прочитало не больше
двух  десятков  любопытных.  Вскоре  прибыл  Гарри.  Они  выпили   по   паре
стаканчиков, потом пошли обедать к Хуанито вместе с несколькими знакомыми. У
Хуанито подавали очень вкусных омаров под майонезом. Напоследок завернули  в
"Черную кошку" и разошлись по домам.

Глава 8

   - Хоб, - сказала Берта на следующее утро за завтраком, когда Хоб завернул
к ней, - будешь ли ты выдавать мне деньги на расходы?
   - Зачем?
   - Я уже успела потратиться.
   - Упомяните об этом в своем отчете. Шучу, шучу. На что?
   - Я дала  взятку.  Ведь  помощникам  детектива  положено  давать  взятки,
верно?
   - Ну, это смотря что вам удалось узнать.
   - Это обойдется тебе в две тысячи песет. Именно  столько  я  выложила  за
напитки для Долорес.
   - Кто такая Долорес?
   - Официантка. Работает у  Чумазого  Доминго.  У  нее  квартирка  рядом  с
Аннабель.
   - Без проблем, - сказал Хоб, доставая из кармана пару тысячных купюр. - И
что же вы узнали?
   Берта сунула деньги в свою сумку  с  надписью  "Ибица".  Старушка  просто
сияла.
   - Ну вот, теперь я чувствую себя настоящим детективом! Самое  потрясающее
ощущение с тех пор, как я первый раз кололась ЛСД!
   - Ужасно рад слышать, - сказал Хоб. - Ну а теперь, если вы уже  закончили
похваляться, может, все-таки расскажете, что именно вы узнали?
   - Да ничего особенного! - обиженно сказала Берта. - Всего лишь  имя  того
человека, которого ты пытался выследить. Ну, того, которого видели со Стенли
Бауэром в Париже.
   Берта изложила Хобу то, что рассказала ей  Долорес.  Официантка  была  на
своем балконе, развешивала белье  после  стирки,  когда  к  Аннабель  пришел
посетитель. Это было на следующий день  после  того,  как  Стенли  улетел  в
Париж. Незнакомец был не очень высокий, но коренастый, смуглый, загорелый, и
у него был, как выразилась Долор