Америке  контакты,  что  он  сам  привезет  оттуда  приглашение  на  нашу
совместную поездку через какое-то  время,  что у нас еще все впереди. -- Это
все   наша  женоненавистническая  система,  которая  не  позволяет  ученому,
уезжающему даже  в  длительную  командировку, взять с собой жену, -- сказала
Инга поникшим голосом. -- Вот она, философия в действии. Ведь мы же бесполые
социальные  существа.  У нас же  человек --  это  "совокупность общественных
отношений".  У нас нет  никакой  физиологии. Поэтому наш мужчина может  жить
сколько угодно  без женщины, ну  а  женщина с  ее потребностями вообще  не в
счет. -- Ты права, Ингушка, -- вставила грустно Лина. --  С тех пор как Олег
стал часто ездить за границу, по приезде у нас дома собирались его ближайшие
коллеги.  Он устраивал показ  слайдов, а сейчас,  когда  приобрел камеру,  и
видеофильмов. Мне интересно было смотреть, как в кадрах наряду с заседаниями
конгрессов,  конференций,  совещаний   мелькали   картины  живописных  мест,
памятников культуры и зодчества, которые Олег посещал в этих  поездках. И ни
разу мою душу не смутил упрек: "а почему, собственно говоря, я обделена всем
этим? Понимаешь,  ни разу  мне не пришла в голову  такая мысль! --  Это  все
пошло от  Сталина, -- сказала  Инга Сергеевна, устремив как бы в давние годы
свой  взгляд. -- С  женой вроде бы  начальство не разрешает -- и  все  ясно.
Сталинская  политика разделяй  и  властвуй началась  именно  с  размежевания
семьи.  Построенная  на шкурничестве,  корысти, культивировании  в  человеке
самого низменного, эгоистичного, эта политика начиналась, казалось, с самого
малого, с устраивания  Сталиным всевозможных приемов и праздников без жен. В
последнем "Огоньке", как  раз  в  статье  "Музыкальные  услады  вождей" Юрий
Елагин пишет об этом.  Представляешь: на приемы и банкеты высокопоставленных
особ все приглашались без супруг,  и сами вожди всегда были одни, и никто из
приглашенных артистов и музыкантов  даже не знал, кто из хозяев женат, а кто
-- нет. Вот  так они  "спускали команду"  отношения  к  семье  и к  семейным
ценностям. Кощунственное отношение к семье дошло до  того,  что  даже святая
святых  всех  народов --  семейный  ритуал --  новогодний  праздник,  Сталин
устраивал  со своими сподвижниками без  жен. -- Я гдето  читала, -- вставила
Лина поникшим голосом, -- о том, что  ордер  на  арест своей жены  Александр
Поскребышев, начальник личной канцелярии Сталина, должен был собственноручно
передать Сталину  на подпись, и, когда  он попытался взять жену под  защиту,
Сталин,  подписав  ордер и  рассмеявшись,  сказал: "Ты,  что,  бабу жалеешь?
Найдем тебе бабу". И вскоре к Поскребышеву пришла молодая женщина и сказала,
что  ей  поручили  заниматься  его  хозяйством.  Нет,  Ингушка,   ты  только
представь,  до  какого  цинизма  доведено отношение  к  женщине.  Но Сталин,
очевидно, знал, с кем дело имел, и знал, что они, эти "рыцари со  страхом  и
упреком", готовы откупиться своими женами ради своих личных интересов. И нет
страницы в  нашей  истории  более позорной, чем эта. --  В том-то и дело, --
сказала  Инга Сергеевна,  -- когда-то  мужчины шли на гибель  ради женщин, а
наша история являет примеры совершенно противоположные, когда мужчины женщин
приносили  в  жертву  не только ради  своего выживания, но  вообще ради чего
угодно. И так все пошло поехало, и появились в обществе все проблемы главнее
женщин  и их  интересов, и появилась индустрия, достигшая высот производства
спутников,  ракет,  космических  кораблей и  чего  угодно,  только  вот  для
производства  женских   трусиков,   колготок,   простой   помады,   шампуня,
дезодоранта  и теней  для век  (вечной  мечты нашей женщины) места  на одной
шестой части  земли  не нашлось.  А ведь если вдуматься глубоко -- это очень
серьезно.  И мужчины даже не вникали в то, что  это все -- оружие против них
же.  Семья  --  это  тыл,  это  место,  где  ты  можешь  быть  самим  собой,
расслабиться и мобилизоваться. Семья  дает человеку почву для независимости.
Вот  почему   Сталин  и  начал  с  разрушения  святая  святых  человеческого
достоинства -- независимости, "прайвеси", как  говорят на Западе. Он начал с
разрушения семьи.  Это была его  форма  реализации мефистофельской концепции
заполучения души. Дальше уже все было без проблем. --  Слушай, Инга, недавно
я читала статьи поэтессы Ларисы Васильевой, -- перебила Лина возбужденно, --
где  она предлагает создавать в обществе женские  общественнохозяйственные и
политические структуры,  которые  бы способствовали решению женских проблем.
Может, она права? -- Я  тоже читала  об этом и не думаю, что эта идея так уж
утопична.  Взять  хотя  бы  проблему  рождаемости.  Ведь  природа  разделила
человечество  на  два  пола  во имя высшей цели --  продолжения  жизни, и не
просто продолжения количественного, но и  качественного. И тут в большинстве
случаев  за  все  сложности  отдувается женщина.  Что  ни  говори, а пробема
абортов и безопасных контрацептивов  до сегодняшнего  дня остается проблемой
проблем.  И сколько  трагедий и  "американских"  и  неамериканских,  сколько
"бедных  Лиз" породила  эта проблема  на протяжении истории  человечества. А
сколько женщин умирало и умирает от абортов,  от  нежеланной беременности. И
разве один  мужчина понес за  это наказание? Мне кажется, что вообще  должна
быть  какая-то  правовая  норма  об  обоюдной  ответственности  полов  перед
зачатием  ребенка.  Может,  это выглядит на  уровне утопии, но все же  такой
подход мне  кажется более гуманным, чем  запрещение абортов. И даже  в самой
этой  постановке   вопроса   --  запрещение  абортов,  которая  периодически
возникает  в  разных  точках земли,  -- опять  же  предполагается  бесправие
женщины. Бьется, бьется женщина за свои права, а за нее ктото решает, рожать
ей ребенка или нет, даже если  этот ребенок ей нежеланен, несвоевремен, если
она не считает себя готовой обеспечить этому ребенку  достойную  жизнь. Я уж
не говорю  о том, что и самого  ребенка вряд ли  ждет хорошая перспектива  в
жизни, если он появляется на свет нежеланным. Почему угроза СПИДа заставляет
людей  думать  об ответственности  друг перед другом  в  постели?  А  угроза
легкомысленного,  безответственного,  порой  опасного для  этой  новой жизни
зачатия  должна  касаться  только  женщин?! Кто виновен  в  том, что на свет
появляются нежеланные  больные (от нездорового образа жизни родителей) дети?
Кто  за это отдувается?  Так что, хотя мы очень  любим цитировать знаменитые
слова  Маркса  о  том, что  он  в женщине  ценил  более  всего слабость,  но
слабость, может  быть,  могла себе  позволить жена Маркса, в чем, кстати,  я
тоже очень сомневаюсь. Ну а современной женщине не до расслабленья. Пока  ей
нужно каждый день вести борьбу за полное фактическое равенство с мужчиной  с
учетом  специфики  ее женского  организма и  чисто женского  назначения.  И,
конечно,  женские  организации общественные  и политические  движения  очень
нужны.  Но нужно не забывать и другую сторону  этой  проблемы. Известно, что
женские коллективы не всегда отличаются  всеобщей любовью их членов  друг  к
другу и  благодушием  к  окружающему  миру.  Пример  из  истории  России  --
Бестужевские курсы. Ведь Бестужевские  курсы, то есть женский университет  в
Петербурге, были открыты с самыми благородными  целями. Выдающиеся ученые, в
том  числе  Бекетов,  Мечников,  Сеченов  читали  там  лекции.  И  что  же?!
Исследователи этого периода истории России,  отмечают, что с первых же  дней
это женское учреждение  сотрясалось забастовками, петициями, демонстрациями.
Бестужевка  была поголовно  охвачена революционным  движением  и  участием в
террористических  организациях.  А  ведь  на  эти  курсы  съехались  лучшие,
казалось,  рвущиеся  только  к  знаниям  молодые женщины и  девушки. Поэтому
женские   организации,  женские  учреждения,  конечно,  должны  быть,   чтоб
обеспечить  какое-то  равновесие  в обществе, но  путь  к  решению  основных
проблем семьи и детей (а это одна из главных составляющих  женской проблемы)
видится мне, только  в союзе обоих полов, только в достижении гармонии между
ними и совместном решении всех общечеловеческих проблем. Женщина вне союза с
мужчиной  --  озлобленна,  воинственна,  эгоистична  и  жестока.  И  в нашей
революции было немало  женщинреволюционерок, настоящих садисток  -- я где-то
читала об этом. Например, в Одессе была садистка на счету, которой пятьдесят
два  расстрела.  В Киеве  тоже  свирепствовала  чекисткаследователь, которая
подозреваемых,  вызванных  в  ЧК,  расстреливала,  если  они  возбуждали  ее
нездоровые сексуальные инстинкты. Другая революционеркакомиссарша заставляла
красноармейцев насиловать в  своем  присутствии беззащитных девушек, женщин,
малолетних. А женщинынадзиратели в концлагерях?
     А сколько  женщин  участвовало и  участвуют в террористических актах? Я
где-то читала, что во  всех странах и  на всех континентах,  где есть  банды
террористов, даже в восточных странах, женщины участвуют наравне с мужчинами
и часто в  главенствующей роли.  Если женщина без мужчины,  то  она словно в
искусственной  среде,  которая  деформирует  ее,  потому  что   для  женщины
естественная  среда  --  это  союз с  мужчиной.  В этом  мое  категорическое
убеждение. Лев Толстой  писал: "Мы  любим людей за то  добро,  которое мы им
делаем, и не  любим за то зло, которое мы им  делали". -- Инга,  -- перебила
подругу Лина, -- давай с тобой выпьем. Ведь столько лет не разговаривали. --
Лина достала из буфета бутылку коньяка, вынула из холодильника сыр, колбасу,
открытую  баночку красной икры  и  поставила на столик. Открыв бутылку,  она
наполнила  хрустальные  рюмки,   намазала  кружочки  белого  батона   икрой,
казавшейся  омытыми морем крупицами  солнца, положила бутерброды на блюдце и
сказала: -- Спасибо, спасибо, что ты пришла. Иначе я бы не выдержала, может,
наложила  б  на себя  руки. Если  б моя  мама была жива и увидела, до какого
отчаянья я доведена, она бы этого не  вынесла. --  Лина опять зарыдала. Инга
Сергеевна посмотрела  на  настенные часы.  Было  уже более  трех  часов дня.
"Наверное,  меня потеряли на  работе  и Саша  волнуется  -- он пригласил  на
сегодня гостей", -- подумала Инга, не смея дать понять подруге, что ей нужно
уходить. Но  тут  Лина  сама  поймала  взгляд  Инги, обращенный к  часам,  и
виновато  произнесла:  --  Извини,  милая.  Я  тебя  задержала.  Я  с  тобой
разговариваю так,  как  будто  и  не  было  нашего  разрыва.  Как  будто  мы
разговаривали все эти годы каждый день. Я так благодарна тебе за  то, что ты
сохранила  память о  нашей дружбе.  Я виновата перед тобой.  -- Оставим это,
Лина, -- сказала Инга Сергеевна, с жалостью посмотрев на подругу. -- Знаешь,
что  я хочу тебе  предложить, -- пойдемка к нам. На работу я уже не пойду. Я
позвоню сейчас  от  тебя  в  сектор и предупрежу.  У нас  сегодня  небольшой
банкет, который Саша организовал в честь защиты докторской.
     -- Что ж  ты мне сразу не сказала, что у тебя праздник в честь Саши! --
сказала Лина, утирая глаза, -- я бы не стала... -- Да нет, у нас праздник не
в честь Саши. Саша защитился уже давно.  У нас сегодня маленькая вечеринка в
честь моей защиты, -- сказала Инга Сергеевна. Лина бросилась подруге на шею,
поздравляя.   Затем,  быстро  принеся  вещи   из  спальни,   стала  тут   же
переодеваться,  очевидно,  боясь терять  минуты общения с подругой,  которую
вновь  обрела  после  стольких  лет  разрыва.  Наблюдая  за  тем,  как  Лина
натягивает на деформированное полнотой тело юбку и свитер, Инга Сергеевна не
могла не отметить про себя  с грустью, насколко Лина преждевременно утратила
многое в своей красоте.
x x x
     Когда они зашли  в квартиру  и,  раздевшись,  направились в  кухню,  то
увидели заваленный стол различными  блюдами, заранее заказанными Александром
Дмитриевичем  в  столовой  Дома  ученых.  Инга Сергеевна  позвонила мужу  на
работу, извинилась за  то, что не имела возможности прийти домой в обеденный
перерыв, и, услышав  его  обещание скоро быть дома, положила трубку.  Тут же
они с  Линой принялись готовить гостиную к приему гостей. Расставили большой
складной  стол,  накрыли  его  нарядной  скатертью,  украсили  сложенными  в
кораблик салфетками, и вернулись на кухню, готовить салат"Оливье".
     -- Инга, -- сказала Лина, сбрасывая в миску нарезанные ею мелко соленые
огурцы, --  извини,  что  я  снова  возвращаюсь  к моему  горю.  Но  я  хочу
выговориться.  Понимаешь,  происходит  жуткий парадокс  в моих  отношениях с
Олегом. С  одной стороны, мне кажется,  что он меня просто ненавидит  за то,
что я  есть. Я  ему не нужна сейчас, если  б я  сгинула, у  него не  было  б
никаких проблем. А с другой стороны,  он  один, он совершенно один, ему не с
кем поделиться, и он  мне все рассказывает о НЕЙ, о своей любви. И я  слушаю
все это. -- Знаешь, -- сказала Инга Сергеевна, открывая баночки с майонезом,
-- при всем величии твоей внешности, в тебе, очевидно, всегда было что-то от
чеховской Душечки. Тебе всегда нравилось кому-то подчиняться, растворяться в
комто,  хотя  ты сама могла  кого угодно покорить,  подчинить. --  Ой, узнаю
тебя, подруга,  -- подобострастно засмеялась  Лина. -- Ты всегда любила всех
женщин распределять на  чеховских Душечек, Попрыгунь и на пушкинских Татьян.
Так кто же из них все же обретает счастье?! И что же такое счастье, Инга, --
спросила Лина, посмотрев куда-то вдаль, -- что это?
     --  Ну,  вопервых, к моей школьной классификации добавилось еще  немало
других типажей: и Бабы Яги и Снежные королевы, и другие, -- засмеялась  Инга
Сергеевна. --  А  что касается  счастья,  я не  берусь ответить,  кто из них
счастлив. Но  свое определение счастья  я все же  сформулировала: счастье --
это, когда ты нужен тому, кто очень нужен тебе. -- Как это верно, -- сказала
Лина, и  у нее  заблестели слезы  в глазах. --  Чтоб  предупредить  истерику
подруги, Инга вдруг громко  и шутливо, словно не замечая  навертывающихся на
глаза подруги слез, сказала:
     -- А Пушкин сказал, что вообще на  свете счастья  нет,  а есть  покой и
воля.  -- А это я! -- воскликнул вошедший Александр Дмитриевич, неся в руках
любимый торт  жены "Прага". -- Саша, смотри, кто к  нам  пришел! --  сказала
Инга  Сергеевна.  Лина  в смущенном  выжидании  смотрела  на  мужа  подруги.
Александр Дмитриевич пристально вгляделся в лицо гостьи, затем узнав, весело
сказал, целуя ей руку: -- Ну, что ж, я думаю, что это достойный подарок Инге
сегодня!  Инга  Сергеевна  очень обрадовалась  тому, что  муж  так  просто и
естественно  отреагировал на  появление Лины  в их доме. -- Саша, а  сколько
народу придет сегодня?  -- спросила Инга  Сергеевна,  весело  направившись к
выходу  из  кухни  и  навстречу  мужу  с двумя  салатницами в руках.  --  Не
беспокойся,  -- сказал Александр Дмитриевич, осторожно приблизившись к жене,
чтоб не задеть салатницы, и поцеловал ее в щеку, -- будут только две пары --
Милютины  и  Андровские -- ведь  завтра  рабочий день. А  большой  банкет  я
заказал в ресторане "Поганка" на субботу, там будут все.  -- Ну и разгулялся
мой  муж, -- сказала  смеясь Инга. -- Лина, если Олег к субботе не вернется,
ты приходи одна обязательно.
     --  Да,  да, -- подтвердил  Александр Дмитриевич,  --  я считаю, что вы
должны разделить этот праздник с нами.
x x x
     Александр  Дмитриевич быстро  переоделся и  вошел в  гостиную  помогать
женщинам накрывать стол. К семи часам появились гости с цветами и подарками.
-- Так, -- сказал  Александр Дмитриевич, встав со стула, когда все гости уже
сидели  за  столом  с наполненными  шампанским  бокалами, --  сегодня мы  не
говорим  ни о  политике,  ни  о  последних  репликах  Собчака, ни  о делах в
Академии, не смотрим телевизор. Сегодня мы говорим только о моей жене! -- Он
засмеялся и продолжал: -- Сегодня у  нас присутствует человек, который знает
Ингу даже больше, чем я. Представьте, есть и такие. Итак, Лина, вам слово.
     Лина  растерялась, быстро  встала и, минуту подумав, сказала: -- Я знаю
Ингу  всю жизнь. Мы с  ней учились с первого класса.  Я могу сказать, что  я
знаю ее  и в то же время совершенно не  знаю.  Она  для  меня всю  жизнь  --
загадка. Словом,  говорить  можно много.  За  тебя, Инга!  -- со слезами  на
глазах Лина поцеловала подругу и, выпив бокал  до дна, села. Когда трапеза с
тостами и поздравлениями завершилась, стол был сдвинут к свободной стенке, а
гости  расселись на диваны и кресла. Инга принесла гитару и,  обратившись  к
Лине,  сказала: -- Лина, нука спой нам украинские, наши любимые: "Нэсла Галя
воду" или "Гуцулку Ксэню". -- Ладно, -- сказала  Лина, покорно взяв  гитару.
Она  удобно  расположилась,  подкрутила струны на гитаре  и запела  душевно,
сентиментально и негромко:  Дывлюсь я на  нэбо, тай думку гадаю: Чому ж я нэ
сокил,  чому  нэ литаю?  Чому  ж  мэни, Боже,  ты крылець нэ даав Я  б зэмлю
покынув,  тай  в  небо злитав. Чудесный  Линин голос  в слиянии с прекрасной
мелодией  навел  на  лирическое  настроение, и все, перехватывая гитару,  по
очереди что-то запевали.
     -- А давайте все вместе, -- сказала оживленно Инга и начала: --  "Когда
мне  невмочь пересилить  беду"... Все  подхватили  окуджавовский  "Полночный
троллейбус". -- Да, постарели мы чтоли? -- сказал Стас Милютин, натягивая на
плечо  ремень гитары. -- Ведь раньше ни одна вечеринка не была без песен. Уж
и слова  все забылись, сказал он улыбаясь  и запел: --  "Сиреневый вечер  на
землю  упал"...  или  --  кто  помнит?  "Они  в городах  не блещут  повадкой
аристократов",  а  "Бригантину"? "Надоело говорить  и спорить и  смотреть  в
усталые  глаза"...  "Не  бродяги,  не пропойцы,  за столом  семи  морей,  вы
пропойте,  вы  пропойте славу  женщине моей"... "Он переделать мир хотел  --
красивый и отважный, а сам на ниточке висел, ведь был солдат бумажный"... --
"Я вновь повстречался с  надеждой  -- счастливая встреча, она проживает  все
там  же, а я  был  далече", -- запел,  переняв гитару, Борис Андровский:  --
"Когда метель стучится в дверь, протяжно и сердито, не запирайте вашу дверь,
пусть будет дверь открыытой"... -- Борис сделал небольшую паузу и продолжал:
Мне надо  на  когонибудь  молиться.  Подумайте  --  простому  муравью  Вдруг
захотелось в  ноженьки клониться, Поверить  в очарованность  свою... -- Нет,
эту  забыл,  --  сказал  он,  философски  покачав  головой.  В  комнате  все
занавешено И тишина, как во мгле, Ваше  величество, женщина,  Как вы явились
ко  мне, --  и эту забыл совсем.  Я  кручу  напропалую с  самой ветреной  из
женщин, Я  давно  искал такую, и не больше,  и  не меньше. Только вот ругает
мама, что меня ночами нету, Что я слишком часто пьяный бабьим летом, баабьим
летом.  --  Между прочим, я всегда думал,  что  автор  слов  этой  песни  --
Высоцкий, --  прервал сам  себя  Борис, --  а оказывается, что эта  одна  из
немногих  исполняемых  им  песен,  где  автор  текста  не  он,  а  его  друг
Кохановский.
     Он наконец, явиился  в дом, -- продолжал петь Борис, -- Где она сто лет
мечтала о  нем.  Кудаа он  и сам сто лет спешил, Ведь она так  решила,  и он
решил.  Клянусь, что это  любоовь былаа.  Посмотрии -- ведь это ее дела.  Но
знааешь, хоть Бога к себе призови,
     Разве можно понять чтонибудь в любви. Пока земля еще вертится, пока еще
ярок свет, Господи, дай же ты каждому, чего у него нет.  --  Все же Окуджаву
можно петь такому, например, исполнителю, как я, -- сказал Борис улыбаясь, а
вот  Высоцкого не  споешь.  Его  можно только слушать. --  Ну почему  же, --
перебил Бориса Стас, забирая у него гитару:
     Сегодня я с большой охотаю Распоряжусь своей субботаю. И если  Нинка не
капрызная,  Распоряжу сь своею  жизнью я. -- Ну чем не поется? -- спросил он
весело и  продолжил  петь, аккомпанируя себе на  гитаре и легко постукивая в
такт каблуком . Мой друг и учитель, алкаш с  бакалеи,  Сказал, что семиты --
простые евре