ущусь хитрить. Мне совесть - не запрет.

                          Уходят в разные стороны.


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

                        Гостиная в номерах Ловлесса.
                          Входят Ловлесс и Аманда.

     Ловлесс. По душе ли тебе эти номера, мой друг? Что до меня, я ими очень
доволен и никуда бы не съезжал - была бы только ты довольна...
     Аманда. Раз тебе нравится, то и  мне  тоже.  Иначе  я  бы  и  вовсе  не
приехала в Скарборо.
     Ловлесс. О, немного шума и веселой суеты развлекут нас. Наше  уединение
покажется нам вдвойне желанным, когда мы вернемся домой.
     Аманда. Эта отрадная мысль будет моим единственным утешением, когда мне
придется,  скрепя  сердце,  принимать   участие   во   всех   этих   суетных
развлечениях, которые нынче так в моде.
     Ловлесс. Согласен, что большей частью они  действительно  пусты.  Есть,
однакож, наслаждения, коих тщетно было бы искать в домашней жизни. Они могут
доставить удовольствие порядочному человеку и служить невинным  развлечением
для  добродетельной  женщины.  Такова,  например,  хорошая  музыка.   Таков,
пожалуй, и театр.
     Аманда. Да, театр имеет некоторую прелесть. Кстати, ты не рассказал мне
о вчерашней пьесе.
     Ловлесс. Признаться, я почти не глядел на сцену. Мое внимание  отвлекло
одно чудо природы в образе молодой женщины, которая сидела  неподалеку.  Как
она была восхитительна и прелестна!
     Аманда. Восхитительна и прелестна?
     Ловлесс. Зачем ты повторяешь мои слова, мой друг?
     Аманда. Ты произнес их с таким чувством, что  я  сочла  себя  обязанной
стать твоим эхом.
     Ловлесс. Тебя это тревожит, Аманда?
     Аманда. Мой долг тревожиться, когда ты в опасности.
     Ловлесс. Ты слишком поспешна в  своих  опасениях.  Я  смотрел  на  нее,
исполненный восхищения, но никак не любви!
     Аманда. Не доверяй столь тонким разграничениям. Но неужели одни  только
глаза твои были любопытны? Будь я на твоем месте,  мой  язык,  мне  кажется,
тоже не остался бы безучастным. Я спросила бы,  где  она  живет,  так,  безо
всякого умысла. Кто же она?
     Ловлесс. Я, право, не могу этого сказать!
     Аманда. Стало быть, не хочешь?
     Ловлесс. Клянусь честью, я не спрашивал.
     Аманда. И ты не знаешь, с кем она была?
     Ловлесс. Нет. Но почему ты этим так взволнована?
     Аманда. Полагаю, что у меня есть на то причины.
     Ловлесс. Ты заблуждаешься, Аманда. Предположим, что ты была бы на  моем
месте и, воротясь домой, сказала бы, что видела красивого мужчину. Неужели я
стал бы ревновать потому лишь, что у тебя есть глаза?!
     Аманда. Но, если бы я сказала тебе, что он был восхитителен, что  я  не
могла отвести от него глаз, - разве ты  не  подумал  бы,  что  я  сделала  и
дальнейший шаг и осведомилась, кто он такой?
     Ловлесс (в сторону). Пожалуй, она права. Я сказал лишнее. Надо  повести
ее по ложному следу. (Громко.) Не думаешь ли ты,  Аманда,  что  между  речью
мужчины и женщины существует различие? Вас удерживает скромность; удостаивая
кого-нибудь хвалой, вы говорите половину того, что думаете, тогда  как  мы,
обязанные льстить вам, говорим вдвое больше, нежели думаем...

                               Входит слуга.

     Слуга. Сударыня, дама по имени Беринтия желает знать, принимаете ли вы?
     Аманда. Как я рада! Это моя кузина, которую я не видела уже  лет  пять!
Проси!

                               Слуга уходит.

Вот  тебе еще одна красавица. Когда мы виделись в последний раз, ее находили
неотразимой.
     Ловлесс. Не вздумай снова ревновать, потому что я не буду сводить  глаз
и с нее.

                              Входит Беринтия.

(В сторону.) Клянусь небом, это она!
     Беринтия (целуя Аманду). Дорогая Аманда, я никак не  ожидала  встретить
тебя в Скарборо.
     Аманда. Милая кузина, какая радость! Ловлесс, это  моя  родственница  и
подруга. Мне хотелось бы, чтобы вы познакомились поближе.
     Ловлесс (кланяется Беринтии). Если бы желания  моей  жены  были  всегда
столь приятны, выполнять их было бы сущим удовольствием.

                               Входит слуга.

     Слуга. Сударь, лорд  Фоппингтон  явился  засвидетельствовать  вам  свое
нижайшее почтение и справиться о вашем здоровье. Он ожидает внизу  и  просит
дозволения навестить вас.
     Ловлесс. Передай его светлости мою благодарность.  Я  буду  рад  видеть
его.

                               Слуга уходит.

     Если вы не знакомы с его светлостью, сударыня,  то  сейчас  вы  увидите
нечто потешное.
     Аманда. А мне скорее грустно, нежели смешно видеть  человека,  который,
не будучи дураком от рождения, столь усердно разыгрывает из себя дурака.
     Ловлесс. Полно, Аманда. Не следует тратить свое сожаление на  тех,  кто
заслуживает лишь презрения. Жалей тех, кого оскорбила природа,  но  не  тех,
кто оскорбляет ее.

                          Входит лорд Фоппингтон.

     Лорд. Дражайший Ловлесс, я ваш покорный слуга!
     Ловлесс. Милорд, я - ваш...
     Лорд. Сударыня, я ваш преданный раб!
     Ловлесс. Милорд, эта дама - кузина моей жены.
     Лорд (кланяется Беринтии). Одна краше другой, будь я неладен!  Милейший
Ловлесс, я в восторге, что вы  решили  продлить  свое  пребывание  здесь,  в
восторге, чтоб мне помереть! Ради бога, сударыня, как  могли  вы  так  долго
переносить всю тягость жизни в глуши?
     Аманда. Моя жизнь не тяготила меня, милорд. Она текла весьма спокойно.
     Лорд. Вот это как раз и тягостно, сударыня. Когда жизнь течет спокойно,
в голову приходят всякие мысли. А думать - это, по-моему, самое утомительное
занятие на свете.
     Аманда. Разве ваша светлость не любит, например, читать?
     Лорд. О, страстно люблю, сударыня! Но я никогда не  думаю  о  том,  что
читаю.  Моя  жизнь,  сударыня,  это  бесконечный  поток  удовольствий.   Она
протекает среди разнообразных развлечений, какие и не снились  мудрейшим  из
наших предков. В столице, сударыня, я встаю около  полудня.  Я.  никогда  не
встаю раньше, ибо нет ничего пагубнее для цвета лица. Не то, чтобы я  считал
себя щеголем, но должен же джентльмен выглядеть  прилично,  иначе  он  будет
являть такую печальную фигуру в своей ложе, что ни одна  дама  в  театре  не
станет на него заглядываться, а вынуждена будет смотреть на сцену.  Итак,  я
встаю в полдень. Если день ха-арош, я  решаю  предпринять  прогулку  верхом.
Выпиваю чашку  шоколаду  и  часам  к  двум  велю  натянуть  мне  сапоги.  По
возвращении одеваюсь, а после обеда не спеша направляюсь, скажем, в оперу.
     Беринтия. О, ваша светлость, вероятно, любит музыку?
     Лорд. Обожаю - по вторникам и субботам. В эти дни в  театре  собирается
избранное общество, и мы не обречены на утомительное слушание музыки.
     Аманда. Так вот почему вас привлекает опера, милорд!
     Лорд.  Разумеется,  сударыня!  Там  бывает  и  леди  Сплетнер,  и  леди
Злослоуэр, и леди Гримастон, и леди Болтауэр. Их ложи на авансцене, и  я  не
знаю лучшего общества, чтобы наслаждаться слушанием любимых арий,  чтоб  мне
помереть. Смею ли я надеяться, сударыня, видеть вас в нашем обществе?
     Аманда. Увы, милорд, я самая неподходящая для вас компания в концерте -
я очень люблю слушать музыку.
     Лорд. Сударыня, это вполне простительно в  деревне  или  в  церкви,  но
весьма неприлично в светском обществе. Однако боюсь, что  утомил  вас  своим
разговором.
     Ловлесс. Нимало. Прошу вас, продолжайте.
     Лорд. Ну что ж, сударыни, мне остается только добавить,  что  вечера  я
обычно заканчиваю в каком-либо из клубов. Не скажу, чтобы я играл крупно; но
случалось проигрывать за один присест пять-шесть тысяч фунтов.
     Ловлесс. А разве ваша светлость  не  должны  иногда  заниматься  делами
государства?
     Лорд. Сударь, что до серьезных дел,  то  я  предоставляю  их  серьезным
людям. Свою голову я предпочитаю не обременять серьезными мыслями.
     Беринтия. Однакож, милорд, вы один из столпов государства!
     Лорд. Декоративный столп, сударыня.  Пусть  лучше  рухнет  все  здание,
нежели я стану утомлять себя, будь я неладен!
     Аманда. Милорд, вы еще  ничего  не  рассказали  нам  о  ваших  любовных
интригах. Ведь настоящий джентльмен тратит на них много времени.
     Лорд (в сторону). Ага! Она жаждет узнать про  мои  амуры.  О  ревность,
ревность! Бедняжка, я  вижу  -  она  влюблена  в  меня.  (Громко.)  О  боже,
сударыня, прошу прощения! Я чуть не забыл сообщить вам один секрет. Прошу не
ревновать, Нэд; но этот разговор не для ваших ушей.
     Ловлесс (отводит  Беринтию  в  сторону.)  Что  вы,  милорд!  Я  слишком
светский муж, чтобы интересоваться секретами своей жены.
     Лорд (сжимая Аманде руку). Я люблю вас до безумия, чтоб мне онеметь!..
     Аманда (дает ему пощечину). Вот вам мой ответ, наглец!
     Лорд. Черт возьми, сударыня, я пэр королевства!
     Ловлесс (поспешно  приближаясь).  Эй,  какого  дьявола!  Вы  осмелились
оскорбить мою жену, сударь? Извольте... (Вынимает шпагу.)

                                  Дерутся.

     Аманда. Боже мой, что я натворила! Помогите!  Помогите!  Разнимите  их,
ради бога!
     Лорд (откидываясь назад и опираясь на шпагу.) А-а!.. Насквозь, чтоб мне
помереть!..

                               Вбегают слуги.

     Ловлесс (подбегая к лорду).  Надеюсь,  однако,  что  я  не  убил  этого
болвана. Поднимите его! Врача сюда!
     Лорд. Да-да, пожалуйста, поскорее...

                               Слуга уходит.

     Ловлесс. Вам некого винить, кроме себя.
     Лорд. Правда твоя, Нэд... А все проклятая любовь!

                 Возвращается слуга с доктором Скальпелем.

     Слуга. Сударь, вот мистер Скальпель, он как раз проходил мимо.
     Лорд. Какое счастье!
     Скальпель. Пропустите, пропустите! Прошу,  джентльмены,  посторонитесь!
Боже милостивый, неужели вы никогда не видели человека, проткнутого  шпагой?
Да пропустите же!
     Лорд. Ах, мистер Скальпель, я умираю.
     Скальпель. Умираете, когда я здесь?! Хотел бы я посмотреть, как это вам
удастся!
     Ловлесс. Полно болтать, осмотрите его рану.
     Скальпель. А что, если я не стану осматривать его рану, сударь?
     Ловлесс. Но ведь он истечет кровью!
     Скальпель. Тем лучше! Вот тогда-то я и возвращу его к жизни!
     Ловлесс. Черт возьми, рана  сквозная,  говорят  вам!  Скальпель.  Я  бы
хотел, чтобы шпага проткнула ему сердце! Тогда бы я показал, что я за  врач!
Поняли вы  наконец  с  кем  имеете  дело?  Ну,  пропустите  меня  к  нему...
(Осматривает лорда.)  Ого!  Вот  это  рана!  Туда  может  въехать  карета  с
шестеркою лошадей!
     Лорд. О-о-о!..
     Скальпель. Черт возьми, чем это вы проткнули джентльмена?! Оглоблей? (В
сторону.) Небольшая царапина, только и всего.
     Ловлесс. Дайте-ка взглянуть.
     Скальпель. Что? Тогда и перевязывайте его сами!  Если  хоть  кто-нибудь
взглянет на рану, я отказываюсь лечить его.
     Ловлесс. Однако вы настоящий плут, как я погляжу!
     Скальпель. Сударь, я недаром считаюсь мастером своего дела.
     Лорд. Доктор!
     Скальпель. Сударь?
     Лорд. Есть ли хоть малейшая надежда?
     Скальпель. Надежда? Трудно сказать... Сколько вы намерены заплатить  за
излечение?
     Лорд. Хоть пятьсот фунтов.
     Скальпель. Ну, тогда надежда,  может  быть,  и  появится.  Но  довольно
мешкать,  Сбегайте  за  портшезом,  отнесите  раненого  ко  мне.  Это  самое
подходящее место (в сторону) ... чтобы  вытянуть  из  него  побольше  денег.
(Громко.) Живее! Да ну же, поворачивайтесь, вы, там. Берите его.

                     Слуги поднимают лорда Фоппингтона.

     Лорд. Любезный Ловлесс, прости! Если я умру, прими мое прощение, а если
останусь жив, не откажи мне в своем.  Я  очень  сожалею,  что  нам  довелось
поссориться, но надеюсь, что теперь с этим покончено. Если ты  удовлетворен,
то я и подавно.
     Ловлесс. Не стоит об этом говорить. Можете  быть  совершенно  спокойны,
сударь.
     Лорд. Ты великодушный малый, чтоб мне онеметь!..  А  вот  жена  у  тебя
предерзкая, чтоб мне помереть!..
     Скальпель. Несите его, несите! Этак у него сделается горячка... (Уходит
вслед за слугами, уносящими лорда.)

                          Входит полковник Таунли.

     Таунли. Уф!.. Рад видеть вас всех живыми. Я только что  встретил  вынос
раненого пэра. Ради бога, что здесь случилось?
     Ловлесс. О, пустяки! Он вздумал в моем присутствии  ухаживать  за  моей
женой, она дала ему пощечину, а я проткнул его шпагой. Вот и все.
     Таунли. Сущая безделица, со всех точек зрения.  Но  скажите,  сударыня,
давно ли сиятельный лорд является вашим поклонником?
     Аманда. Я сегодня впервые узнала об этом; мне думается, что  тут  виною
скорее светские принципы, нежели любовь. Он считает, что его титул - ключ  к
сердцу любой женщины ниже его званием.
     Таунли. О, у него довольно самонадеянности для этого. Но я бы не хотел,
чтобы вы из-за него попали в беду. Надеюсь, его жизни не грозит опасность?
     Ловлесс. Ни малейшей. Он попался в лапы мошеннику-врачу,  который,  как
видно, готов освободить его от некоторого количества лишних денег.  Я  видел
его рану: пустяшная царапина. При желании он может хоть нынче отправиться на
бал.
     Таунли. Я рад, что вы проучили его без  дурных  последствий  для  себя.
Если бы вы его убили, то лишили бы меня удовольствия участвовать в  заговоре
против  его  светлости,  в  котором  я  действую  совместно  с  одним  вашим
приятелем.
     Ловлесс. Объяснитесь.
     Таунли. Сюда приехал его брат, Том Фэшон, и мы собираемся избавить  его
светлость от  хлопот  предстоящей  женитьбы.  Нам  нужна  ваша  помощь.  Том
собирался зайти к вам, но он занят приготовлениями к нашему делу. Поэтому  я
обещал ему привести вас, и если дамы согласны вас отпустить...
     Ловлесс. Со всей охотой! (В  сторону.)  Правда,  я  бы  остался,  чтобы
вдоволь наглядеться на это создание. Чудо, как хороша! Но  пристало  ли  мне
заглядываться на красавиц? Судьба не обошла меня счастьем, так чего  же  мне
еще желать?
     Аманда. Ловлесс, уделите мне минуту перед уходом.

                          Полковник Таунли уходит.

     Ловлесс. Чего тебе, мой друг?
     Аманда. Всего лишь глупый женский вопрос. Как нравится тебе моя кузина?
     Ловлесс. Ты уже ревнуешь, Аманда?
     Аманда. Нимало. Я спрашиваю по другой причине.
     Ловлесс (в сторону). Какова бы ни была причина, я  должен  ей  солгать.
(Громко.) Что ж, она хороша; но не в обиду будь  сказано,  из  всех  женщин,
какие могли бы покорить мое сердце, твоя кузина - последняя.
     Аманда. Вот и отлично.
     Ловлесс. А теперь скажи, зачем ты это спрашивала?
     Аманда. Скажу вечером. Прощай!
     Ловлес. Прощай! (Целует ее и уходит.)
     Аманда (в сторону). Как я рада, что она  ему  не  нравится;  мне  очень
хочется пригласить ее погостить у нас.
     Беринтия (в сторону). Вот как! Мой  полковник  продолжает  пренебрегать
мною... Здесь явно кроется нечто большее, чем та обида, которую я  будто  бы
нанесла ему.
     Аманда. Скажи, Беринтия, как мне уговорить тебя переехать к нам?
     Беринтия. Для этого есть только один способ.
     Аманда. Какой же, позволь узнать?
     Беринтия. Убедить меня, что я буду желанной гостьей.
     Аманда. Если это все, то ты нынче же ночуешь у нас.
     Беринтия. У вас?
     Аманда. Да, и нынче же!
     Беринтия. Но ведь в  гостинице,  где  я  остановилась,  бог  знает  что
подумают обо мне!
     Аманда. Пусть думают, что хотят!
     Беринтия. Ах вот ты как!.. И правда, пусть себе думают что им угодно! Я
молодая вдова, и мне дела нет до того, что подумают другие. Ах, Аманда,  как
чудесно быть молодой вдовой!
     Аманда. Ну, меня ты вряд ли в этом уверишь.
     Беринтия. Это потому, что ты влюблена в своего мужа.
     Аманда. Послушай, по своей неопытности я хотела спросить тебя:  как  ты
думаешь - те, кого называют порядочными  женщинами,  действительно  чураются
всех мужчин так же, как светских волокит?
     Беринтия. О нет, Аманда, есть мужчины, которые производят опустошения в
наших рядах, мужчины, являющиеся полной противоположностью  щеголям.  Общего
между ними разве только то, что и те и другие ходят на двух  ногах.  У  этих
есть ум, у щеголя его нет. Они любят своих возлюбленных, щеголь только себя.
Они  заботятся  о  репутации  женщин,  щеголь  старается  ее  погубить.  Они
порядочны, щеголь нет. Короче говоря, они мужчины, а он - осел.
     Аманда. Если таков их нрав, то,  мне  кажется,  мы  только  что  видели
образчики обоих типов.
     Беринтия. Его светлость и полковник Таунли?
     Аманда. Вот именно.
     Беринтия. Что касается лорда, то это, несомненно, осел. Что же касается
второго, то смею тебя уверить, никто в городе не пользуется таким  уважением
у порядочных женщин...
     Аманда. Я так и думала!.. (Берет Беринтию за руку.)  Я  должна  открыть
тебе один секрет. Этот сиятельный болван - не единственный, кто говорит  мне
о любви. Таунли тоже...
     Беринтия (в  сторону).  Вот  оно  что!  Тайна  раскрывается.  (Громко.)
Полковник Таунли? Ах, милая, не может быть!
     Аманда. И, однако, это так. Правда, попытки его ни к чему  не  привели.
Ни один мужчина, будь он наделен всеми достоинствами, не способен поколебать
мою любовь к мужу. Но признаюсь тебе, Беринтия,  его  уверения  в  любви  не
вызвали во мне того гнева,  какой  вызывали,  когда  исходили  от  человека,
презираемого мною.
     Беринтия (в сторону). Чем дальше, тем лучше! (Громко.) Хорошо  сказано,
святая невинность! Как? Ты уверена, душенька, что ничто не может  поколебать
твоей супружеской верности?
     Аманда. Ничто! Я убеждена в этом.
     Беринтия. А если бы ты узнала, что он любит другую сильнее, чем тебя?
     Аманда. О Беринтия!..
     Беринтия.  Да-да!  Окажись  я  обманутой  женой,  кое-кто  рисковал  бы
оказаться обманутым мужем. Тебе, наверное, кажется, что я безумна?
     Аманда. В самом деле...
     Беринтия. И все же я честная женщина.
     Аманда. Я готова поклясться в этом! Ты просто шутишь! Значит, ты твердо
решила не выходить больше замуж?
     Беринтия. О нет! Я твердо решила выйти!
     Аманда. Не понимаю...
     Беринтия. Но никогда не выйду...
     Аманда. Ты смеешься надо мной!
     Беринтия. Ничуть не бывало! Просто я понимаю, что я женщина, и  с  этим
сообразую свои решения.
     Аманда. Решай не решай, а кончишь тем, что выйдешь замуж...
     Беринтия. Навряд ли... Но, боже, у меня дома дела, а я уже запоздала на
полчаса!
     Аманда. Подожди меня. Я только распоряжусь; мы пойдем вместе  и  вместе
вернемся.
     Беринтия. Хорошо,  только  поторопись.  Мы  закончим  наш  разговор  по
дороге.

                               Аманда уходит.

Бедняжка  Аманда!  Недаром ты жила в деревне!.. М-да, хорошо, что я обо всем
узнала.  А  Таунли?  Низкий  человек - вот он каков! Обмануть меня и предать
друга! Хороша и моя смиренница-кузина! Однако в моей власти отомстить ей. Ее
муженек,    если   я   не   ошибаюсь,   будет   столь   же   счастлив   моей
благосклонностью,  сколько  Таунли  благосклонностью Аманды. Попытаюсь! Будь
что будет! Простить сопернице, укравшей возлюбленного, может либо дура, либо
развратница. (Уходит.)


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

                        Гостиная лорда Фоппингтона.
                    Входят лорд Фоппингтон и ла Вароль.

     Лорд. Эй, малый, карету!
     Ла Вароль. Ваша светлость! Как, вы решаетесь вставать с постели?
     Лорд. Скажи лучше, как я решаюсь предстать перед дамами.
     Ла Вароль. Ваша светлость лучше  бы  подольше  посидеть  дома.  Мильорд
очень мало заботится о своей ране.
     Лорд. О моей ране? Я не согласен долее сидеть взаперти, хотя бы у  меня
было столько же ран на теле,  сколько  их  бывало  в  моем  сердце.  Вароль,
разнеси визитные карточки, как я приказал. Нынче  вечером  я  буду  у  моего
тестя сэра Тэнбелли. Исполнение жениховских обязанностей  я  намерен  начать
званым у