...еще не народилось ни Колупаевых, ни Разуваевых... - персонажи  цикла
"Убежище Монрепо",  воплощающие  тип  российского  пореформенного  буржуа  -
"чумазого".

     ...Ланской и Ростовцев    сознавались,  что  поторопились,  Левшин
 говорил: чем же я виноват? но Милютин и Соловьев  называли  князя
старым колпаком. - Поименованы члены секретного "Особого комитета",  который
обсуждал в 1857 г. возможность реформы, и Редакционных комиссий,  готовивших
ее проект: министр внутренних дел С. С. Ланской и председатель  Редакционных
комиссий Я. И. Ростовцев тяготели к охране "интересов  дворянства";  товарищ
министра А. И. Левшин считался "умеренным"; сменивший его в 1859  г.  Н.  А.
Милютин и либеральный чиновник министерства Я.  А.  Соловьев  были  наиболее
последовательными сторонниками  освобождения  и  сопротивлялись  требованиям
крепостников.

     ...синей ассигнацией... - ассигнацией пятирублевого достоинства.

     ...Лазарь, как некрещеный еврей, не имел права  самостоятельно  жить  в
Кашинском уезде... - Принятые 3 мая 1882 г.  "Временные  правила  о  евреях"
запрещали им жить в сельских местностях.

     ...называли Уриевой женой? - Упомянута библейская  красавица  Вирсавия,
жена полководца Урии Хеттеянина, которой прельстился царь-Давид (Вторая  кн.
Царств, XI).

     ...экспекторировал... - откашливаться (франц. expectorer).

     ...а la Capoul... - по моде, введенной французским певцом Капулем.

     ...замахал руками, как дореформенный телеграф.  -  В  1820-1850  гг.  в
России существовали "семафорные" телеграфы: расставленные в пределах  прямой
видимости махальные передавали депеши условными жестами.

     ...Дыба   Удав  -  персонажи  циклов  "За  рубежом"  и  "Письма  к
тетеньке" (см. т. 14 наст.  изд.,  стр.  552,  559-560),  воплощающие  черты
высшей бюрократии царизма.

     ...нужно нашему брату почаще под  рубашку  заглядывать!  -  Законом  17
апреля 1863 г. телесные наказания были  отменены,  сохраняясь  для  крестьян
только по приговорам волостных судов. Об этом не уставали сожалеть  идеологи
и проводники  реакции:  "Есть  нечто  на  Руси  в  виде  бесспорной  истины,
сознаваемой народом. Это сознание нужды розог  Куда ни пойдешь, везде в
народе один вопль: секите, секите  где Секут, там  есть  порядок
там больше благосостояния", - взывал ретроград В. П. Мещерский (цит. по кн.:
П. А. 3айончковский. Российское самодержавие в конце XIX столетия, М., 1970,
стр. 79-80); кстати сказать, "новоявленным  публицистом"  Салтыков  именовал
кн. В. Мещерского в "Дневнике провинциала в Петербурге" (т.  10  наст.  изд.
стр. 334).

     ...возвращается из поездки по Весьегонскому уезду, куда  был  приглашен
местной  интеллигенцией    в  качестве   русского   Гарибальди.   -   О
восторженном отношении к предприятиям М. Г.  Черняева  в  среде  либеральных
земцев  Весьегонского  уезда  Тверской  губернии   Салтыкову   действительно
приходилось слышать от одного из них,  Б.  Э.  Кетрица.  См.  его  мемуарную
заметку "Встреча с M. E. Салтыковым" в кн.  "Салтыков  в  воспоминаниях...",
стр. 583.

     "Груди твои как два белых козленка! лоно твое..." - Редедя  фантазирует
на темы библейской "Песни песней" (IV, 2-5; VII, 3-3).

     Вот мчится тройка удалая! - См. прим. к стр. 9.

     Один из фараонов погиб в Красном море, преследуя евреев... - Иронически
пересказан библейский эпизод (Исход, XIV).

     "Эй, жги, говори!" - припев народной плясовой песни "Ай, вдоль по улице
молодчик идет".

     ...В Москве, в Грузинах... - В районе Большой  Грузинской  улицы  "жили
целыми таборами цыгане". Цыганские хоры выступали  в  загородных  ресторанах
(П. В. Сытин. Из истории московских улиц. M., I958, стр. 616).

     Allons, enfants de la patrie... - Первая строка "Марсельезы".

     Что такое  смерть жида?  один из эпизодов известных веяний...
- "Еврейский вопрос" бурно обсуждался в русской печати  после  волны  летних
погромов 1881 г. Салтыков посвятил этому статью "Июльское  веяние"  (см.  т.
15. кн. 2 наст. изд.).

     Невинность,  сказал  где-то   бессмертный   Шекспир,   подобна   пустой
бутылке... - О возможном источнике этого выражения - см. т. 10, стр. 689,

     Проскрипции - здесь в смысле запрещения (лат. ргоscriptio -  письменное
обнародование).

        "ИЗ ДРУГИХ РЕДАКЦИЙ   "
                                 (Стр. 285)


                           Современная идиллия. X
                                 (Стр. 287)

     Настоящая глава должна была, под номером  X,  следовать  за  главой  IX
журнальной публикации, во  не  была  завершена  и  осталась  ненапечатанной.
Сохранилась ее черновая рукопись, озаглавленная  "Современная  идиллия.  X",
которая была опубликована (с рядом неточностей) и  прокомментирована  Т.  В.
Еречневой.  ("Неопубликованная  глава   романа   M.   E.   Салтыкова-Щедрина
"Современная идиллия". - Уч. записки Бурят-Монгольского гос. пед.  института
им. Доржи Банзарова, вып. XI, Историко-филологическая серия. Улан-Удэ, 1957,
стр. 248-252), ею же установлено время написания главы -  январь  -  февраль
1879.
     В главе "X" сделана попытка сюжетно реализовать  некоторые  моменты  из
предшествующих рассказов Очищенного ("приду  к Доминику  Съешь три
куска кулебяки, а говоришь: один!" -  см.  гл.  VI).  Основная  мысль  главы
выражена сентенцией о том, что воровство не расценивается как  преступление:
"это уж дух века такой".
     Салтыков работал над настоящим текстом во время  процесса  Юханцева,  в
январе - июне 1879 г. {См.: М. Вед., 1879, 23  января,  Э  20;  25  июня,  Э
161.}.  Реакционная  публицистика   поспешила   связать   это   сенсационное
происшествие  с   революционной   пропагандой,   которая   якобы   избавляет
современного человека от всяких нравственных запретов {Иногородний обыватель
. С берегов Невы. - М. Вед., 1879, 19 апреля, Э 97.}.  Салтыков
доказывает  обратное:  человек,  подобно  Юханцеву   поглощенный   ажиотажем
обогащения,  в  сущности,  вовсе  не  является   противником   существующего
общественного устройства: его "деяния"  -  "не  потрясение,  потому  что  он
потряс потихоньку". Салтыков прямо противопоставил в этой главе  "юханцевым"
того, кто "не похитил ни на пять копеек, ни на миллион, а взамен того пришел
и сказал громко: "я не хочу этого вашего  миллиона,  но  утверждаю,  что  не
менее вас имею право на него, имею, имею, имею!"
     Можно предположить, что перед нами отклик писателя на  знаменитые  речи
С. А. Бардиной и П. А. Алексеева на "процессе 50-ти" (февраль  -  март  1877
г.) {Салтыков назвал эти речи "замечательными".  См.  его  письмо  к  П.  В.
Анненкову от 15 марта 1877 г.}. "Центральным  местом"  выступления  Бардиной
было "опровержение общего обвинения против  подсудимых,  что  они  разрушают
священные основы собственности  по ее убеждению, каждый человек  должен
быть полным хозяином своего труда и его  продукта.  "Я  ли  подрываю  основы
собственности, - спрашивала она, - или фабрикант, который платит рабочему за
одну треть его рабочего дня, а две трети  берет  себе?"  (В.  Фигнер.  Полн.
собр. соч., т. 5. М., 1929, стр. 196).  О  том,  что  "все  капиталисты  без
зазрения  совести  стараются  всевозможными  способами  отнимать  у  рабочих
трудовую копейку и  считают  этот  грабеж  доходом",  говорил  Алексеев  (Л.
Островер. Петр Алексеев. М., 1964, стр. 168).

     сюпрем - здесь: высшее достижение (франц. supreme).

     великая монархиня  -  Екатерина  II,  памятник  которой  установлен  на
Александрийской площади.

        "XX   "
                        Сказка о ретивом начальнике,
           как он сам своими действиями в изумление был приведен
                                 (Стр. 292)

     Черновая рукопись четвертой редакции (см. прим.  на  стр.  361-363).  В
рукописи имеется поддающийся прочтению зачеркнутый отрывок: Стр. 296, строка
6 св. После слов: "голосу не подают..." -

     - Господа! - воскликнул он, - да ведь программа-то эта  с  незапамятных
времен практикуется, и всегда от нее только для мерзавце!5  пожива  была!  А
я-то за новость ее счел!

     Четвертая редакция "Сказки о ретивом начальнике...", как считал  Р.  В.
Иванов-Разумник, является "и самой полной, и самой острой",  но  "совершенно
нецензурной".   Дальнейшая   работа   Салтыкова   над   нею    состояла    в
"приспособлении" к цензурным условиям, отчего сказка "потеряла... в  остроте
и яркости"  {"Неизданный  Щедрин".  Л.,  1931,  с.  326-327.}.  Однако,  как
показывает публикуемый здесь текст, логика работы  писателя  была  несколько
иной.
     Идея причинения, в интересах "пользы" России, разнообразного "вреда" ее
населению  была,  можно  сказать,  постоянным  принципом  политики  царизма.
Салтыков оставил ее в основе всех редакций "Сказки".  В  четвертой  редакции
эта идея уснащена рядом подробностей, характерных  именно  для  80-х  годов.
Сравнительно с пятой редакцией, она действительно полнее отражает конкретные
политические обстоятельства, оттенки  в  правительственном  курсе,  которыми
отличались кризисные для российского  самодержавия  1879-1882  гг.  В  пятой
редакции Салтыков, отказавшись от некоторых из этих "локальных" политических
намеков, усилил момент обобщения,  раскрывающего  самую  сущность  института
самодержавной деспотической власти.

     Науки упразднит -  польза...  -  Имеется  в  виду  деятельность  Д.  А.
Толстого на посту министра народного просвещения.

     ...население испугает - еще того больше пользы. - К осуществлению  этой
цели направлялись многие меры правительства: учреждение в 1879 г.  временных
генерал-губернаторов с задачей  "спасительного  устрашения",  как  выразился
один из них  (см.:  П.  А.  Зайончковский.  Кризис  самодержавия  на  рубеже
1870-1880-х годов, стр. 97), царский манифест 29 апреля 1881 г., который, по
характеристике современника, "дышит  вызовом, угрозою" ("Дневник Е.  А.
Перетца". Л., 1927, стр. 69) и т. д.

     Предполагалось, что отечество завсегда в расстроенном виде от  прежнего
начальства  к  новому  доходит...  -  "Всеподданнейшие  доклады"  и   другие
официальные заявления Лорис-Меликова, Игнатьева, Д. Толстого, сменявших друг
друга у  кормила  российской  внутренней  политики,  именно  так  определяли
исходные обстоятельства деятельности каждого: "положение дел  достигло  того
предела, далее которого идти  некуда",  -  утверждал  Лорис-Меликов,  считая
своей задачей "возобновление  правильного  течения  государственной  жизни".
Игнатьев, в свою очередь, нашел, что "лицам, призванным к  управлению  после
29 апреля, предстояло работать при весьма трудных условиях   хищение  и
отрицание действительных потребностей народа шли в последнее время  рука  об
руку    Полиция  и  все   местное   управление,   поставленные   крайне
неправильно, еще более обнаруживали, что авторитет власти поколеблен  и  что
она бессильна" (цит. по кн.: П. А.  Зайончковский.  Кризис  самодержавия  на
рубеже 1870-1880 годов, стр. 157, 207, 486).

     И всякий раз при этом будет слезы лить и приговаривать: видит бог,  как
мне тяжко! - В политической практике Лорис-Меликова и Игнатьева  угрозы  "не
допускать ни малейшего послабления и  не  останавливаться  ни  перед  какими
строгими мерами для наказания преступных действий" неизменно  обосновывались
"тягостным  положением"  "родины",  необходимостью  "успокоить  и   оградить
законные  интересы"  "благомыслящей  части"  общества  и  т.   д.   (П.   А.
Зайончковский. Кризис самодержавия на  рубеже  1870-1880  годов,  стр.  156,
157).