стоятельствах,  которые, хотя
до настоящего  времени и не совсем ясны, тем  не менее не делают  Джугашвили
чести.  Грузинские  меньшевики  в   эмиграции  упорно  утверждали,   что  он
переселился  в   Батум  после  исключения  партийным  судом  из   тифлисской
организации    за   интриги   и    клевету    на   Сильвестра    Джибладзе60.  Согласно другой, не
лишенной  правдоподобия  версии,  причиной переезда  явились  разногласия по
вопросу о том,  следует ли в  Тифлисский комитет наряду  с профессиональными
партийными  работниками  (то  есть  в   большинстве  своем   представителями
интеллигенции)   избирать    рабочих.    Джугашвили    безуспешно    пытался
воспротивиться  положительному  решению,   выдвигая  такие  аргументы,   как
конспиративные соображения, неподготовленность и  несознательность  рабочих.
Эта версия  изложена  в работе  по истории  закавказской  социал-демократии,
изданной сперва  в 1910 г. в Женеве, а  затем - в  1923 г.  в Москве61.    Автор,   будучи
социал-демократом, участником указанных событий, прямо не назвал Джугашвили.
Он лишь написал, что включению рабочих в комитет воспротивился  один молодой
интеллигент,  позиция  которого  якобы  мотивировалась  личными  причудами и
жаждой  власти. Потерпев  в  ходе  голосования в  комитете  поражение,  этот
молодой  человек выехал из Тифлиса в  Батум,  "откуда  тифлисские  работники
получили   сведения   о    его   некорректном   отношении,    враждебной   и
дезорганизационной агитации против тифлисской организации и ее работников"62. Справедливости  ради
следует сказать, что в то время,  когда Джугашвили в  начале декабря 1901 г.
прибыл   в  Батум,   социал-демократическими  лидерами   там  являлись   два
представителя  умеренного  курса,  (Чхеидзе  и   Рамишвили),  которые  могли
противодействовать его усилиям,  направленным на организацию более боевой  и
конспиративной   социал-демократической    работы   в   духе   Кецховели   и
Курнатовского.
     Серьезные волнения рабочих в  Батуме подготовили благодатную почву  для
агитационных  листовок,  которые  Джугашвили,  как  рассказывали, печатал на
простейшем гектографе в  своей лачуге. Нам  не  известно, в какой  мере  эти
листовки  способствовали возникновению забастовок  на заводе  Манташева и на
нефтеперерабатывающем  заводе Ротшильда в Батуме в феврале 1902 г. Последней
предшествовало   увольнение   389   рабочих.   За   прекращением  работы  на
нефтеперерабатывающем заводе последовал 8 марта арест 32 рабочих, после чего
600   рабочих  собрались  у   полицейского  управления,   требуя  освободить
арестованных  или   посадить  за   решетку  их  самих.   Полиция  арестовала
собравшихся.  На  следующий день огромная толпа  рабочих  пришла к  тюрьме с
аналогичными   требованиями.  Поскольку   рабочие  не  подчинились   приказу
разойтись,  солдаты  открыли по  ним  огонь.  В  итоге:  14 убитых  и  много
раненых63. Играл  ли
какую-то роль Джугашвили в этих событиях - не ясно.
     Волнения  в  ряде промышленных центров Закавказья  нарастали, возможно,
под  влиянием батумской  демонстрации 9 марта, и власти решили разделаться с
социал-демократическими  активистами.  Ночью  5  апреля  1902  г.  во  время
заседания   Батумского  социал-демократического  комитета  были   арестованы
Джугашвили  и другие его  члены64. После годичного пребывания  в  батумской  и шестимесячного
заключения  в  кутаисской тюрьмах его отправляют на 3  года в  ссылку в село
Новая Уда Иркутской губернии (Восточная Сибирь). На  место он прибыл в конце
ноября  1903 г., а в начале следующего года уже совершает побег и добирается
до  Тифлиса.  Впоследствии  такое  происходило неоднократно.  По  сведениям,
приведенным  в  официальной  биографии,  между  1902 и  1913  гг. Джугашвили
арестовывался восемь,  отправлялся в ссылку семь и бежал с мест ссылки шесть
раз65. Не удалось ему
бежать только из ссылки, к которой он был приговорен в  1913 г. и из которой
его освободила февральская революция. Ибо в  последний  раз  его  заслали  в
такое отдаленное место на севере Сибири, сбежать откуда было трудно.
     Вернувшись в Тифлис после первого побега в феврале 1904  г., Джугашвили
скрывался на квартире социал-демократического активиста Михо  Бочоридзе.  Об
этом нам известно потому, что здесь ему  было суждено встретиться  с будущим
тестем  Сергеем  Аллилуевым,  через  много  лет  описавшим данный  эпизод  в
воспоминаниях. Квалифицированный механик, он в начале 90-х годов переехал на
юг,  устроился на работу в железнодорожных  мастерских  Тифлиса,  женился  и
обосновался на жительство. Он стал социал-демократом, а его  дом в пригороде
Тифлиса - излюбленным местом собрания революционеров. Когда Аллилуев однажды
вечером по  партийным делам посетил  Бочоридзе,  последний познакомил  его с
Джугашвили,  который рассказал  кое-что  о недавнем побеге из Новой  Уды.  В
частности,  о  том, что  пытался  бежать  уже  через  несколько  дней  после
прибытия, однако,  не имея подходящей  теплой  одежды, он, обморозив лицо  и
уши,  был  вынужден вернуться.  Вторая  попытка  увенчалась  успехом66.  Как  писала  в  своих
мемуарах старшая дочь  Аллилуева, Анна, которой в то время было восемь лет и
которая слышала эту историю  от  отца, Джугашвили сначала не мог бежать, так
как за ним установили  слишком строгий  надзор. Но потом, улучив  подходящий
момент и запасшись теплой одеждой, он отправился пешком и, едва не обморозив
лицо,  все-таки  сумел  вырваться67.
     Еще меньше нам  известно о последующих побегах. Нужно, однако, иметь  в
виду, что  подобные побеги были обычным  делом  для русских  революционеров.
Систему  административной  высылки на север европейской части  России  или в
Сибирь  не  следует  смешивать  с  более  строгими и  суровыми,  но  и  реже
применявшимися  каторжными  работами.  Да и охранка не имела  того  штата  и
опыта,  какими  впоследствии  располагал  ее советский наследник. Прибыв  на
место,  ссыльные  могли  по  своему  усмотрению  устраиваться  на квартиру к
местным  жителям  и жить  как  вздумается, правда  под наблюдением,  которое
варьировалось  и  по интенсивности, и  по эффективности. Им не  возбранялось
переписываться,  хотя власти могли  читать письма. Как мы видели на  примере
Ленина, ссыльные имели даже  возможность писать серьезные  научные труды, не
говоря уже о  революционных воззваниях, тайными  каналами  переправляемых за
границу. Побег  сам  по себе  был  трудным,  иногда  очень  рискованным,  но
довольно часто осуществимым предприятием.
     Вернувшись в феврале 1904 г. в Тифлис, Джугашвили  снова с головой ушел
в  подпольную  партийную  работу.  В  его  отсутствие социал-демократическое
движение приобрело иную  организационную  форму. В  начале 1903 г. в Тифлисе
состоялся   объединительный   съезд  представителей   социал-демократических
организаций Тифлиса, Баку, Батума,  а также  партийных  групп  менее крупных
центров  Закавказья. Съезд учредил "Кавказский союзный  комитет"  из  девяти
членов как постоянно действующую руководящую группу, и Джугашвили в какой-то
момент        после        возвращения        стал       его        членом68. В последующие месяцы
он ездил  по Закавказью в  связи  с партийными делами и посетил в июне Баку,
провел сентябрь и октябрь на западе Грузии в городе Кутаиси, сделал короткие
остановки  в Батуме и Чиатуре. Однако,  пожалуй, вернее было бы сказать, что
ездил он по  "фракционным  делам",  ибо главное  внимание  в  обозначившемся
расколе партийных  рядов  он сконцентрировал  на  укреплении  позиций  своих
сторонников.
     Позже  писали   (например,   Троцкий),  что   Джугашвили   начал   свою
деятельность   меньшевиком  и   присоединился  к  большевикам  после  долгих
колебаний       только       в      канун       событий      1905       г.69  В   подтвреждение
ссылаются  на сообщение  царской полиции за 1911 г.,  в котором указывалось:
"По вновь  полученным мною агентурным  сведениям, Джугашвили  был известен в
организации   под   кличками   Coco   и   Коба,  с   1902   г.   работал   в
социал-демократической партии  - организации,  сначала  меньшевиком, а потом
большевиком,     как    пропагандист    и     руководитель    1-го    района
(железнодорожного)". Этот  документ  был  опубликован 23 декабря 1925  г.  в
тифлисской газете Закавказского краевого комитета  РКП "Заря Востока" вместе
с  воспоминаниями  бывших товарищей Сталина  в  связи с его 46-летием. Копия
сообщения находится среди архивов охранки в Гуверовском институте (Стэнфорд,
Калифорния).  Вызывает  сомнение  не  подлинность  документа,   а  само  его
содержание. Мало того, что в сообщении местом пребывания Джугашвили ошибочно
назван Тифлис, хотя этот год он провел в Батуме, автор (начальник губернской
жандармерии) допускает явную ошибку,  называя Джугашвили  меньшевиком с 1902
г. Дело  в том, что меньшевизм как течение возник после II съезда российской
партии,  то  есть  после 1904 г. Полицейского офицера,  по-видимому, ввел  в
заблуждение   тот  факт,  что  большинство  социал-демократов,  с   которыми
Джугашвили  имел  дело  в  Тифлисе  в  1900 - 1901  гг., впоследствии  стали
меньшевиками.
     К   немногим  обстоятельствам  ранних   этапов  революционной   карьеры
Джугашвили,  которые  не  должны  вызывать  у  нас  ни  малейшего  сомнения,
относится  и тот факт,  что он  принял большевизм  без всяких колебаний, как
только  уяснил  себе  суть  вопросов,  послуживших причиной  внутрипартийных
разногласий, Это  удостоверяется  независимыми  свидетельствами двух  бывших
грузинских  социал-демократов,  написавших  в  эмиграции свои воспоминания70.
     В  поездках  по  Закавказью  после  возвращения  из  ссылки  Джугашвили
отстаивал  ленинскую  позицию.  В  одном из  грузинских мемуарных  сочинений
подчеркивается, что он уже придерживался подобных взглядов, когда в 1904  г.
прибыл в  Кутаиси, чтобы возглавить местный социал-демократический комитет71.   Еще    одно
неопровержимое  доказательство  этого  содержится  в  двух  личных  письмах,
посланных  Джугашвили в  октябре  в  Лейпциг  проживавшему  там  грузинскому
революционеру  М.  Давиташвили  и  переданных последним  Ленину  и  Крупской
(позднее эти письма были обнаружены в их переписке).
     В  письмах  Джугашвили  предстает  как  безусловный  сторонник  Ленина.
Понятие  "большевик"  тогда  еще  не  было  в широком употреблении.  Вначале
Джугашвили  попросил друга выслать ему "Искру", которая тогда  оказалась под
контролем   антиленинского   большинства  и   печатала  статьи,  критикующие
ленинские  взгляды.  Объясняя просьбу, он писал: "Здесь  нужна "Искра" (хотя
она без искры, но все-таки  нужна: по крайней мере в ней  есть хроника, черт
ее возьми, надо хорошо знать и  врага)". Термин "враг"  Джугашвили употребил
вполне сознательно. В письме он осыпал  насмешками Плеханова за  то, что тот
подверг критике  книгу  "Что  делать?",  которая, очевидно,  для  Джугашвили
являлась  своего  рода  кредо. Возражая Ленину,  Плеханов,  помимо  прочего,
утверждал,  что для того,  чтобы  обрести революционное  сознание,  рабочему
классу  не  нужны социал-демократические  интеллигенты-проповедники. На  это
пылкий ленинец из Кутаиси заметил:
     "Этот человек или совершенно  рехнулся, или  в нем говорят ненависть  и
вражда. Думаю, что  обе  причины  имеют  здесь место. Я думаю,  что Плеханов
отстал от новых  вопросов. Ему мерещатся старые  оппоненты, и  он по-старому
твердит: "общественное сознание  определяется  общественным бытием", "идеи с
неба  не падают". Как будто  Ленин  говорит,  что  социализм  Маркса  был бы
возможен  во время рабства  и крепостничества. Теперь гимназисты и те знают,
что  "идеи с неба не падают". Но  дело в том,  что теперь речь идет совсем о
другом...  Теперь нас интересует  то,  как  из отдельных идей вырабатывается
система идей (теория социализма), как отдельные идеи и идейки связываются  в
одну   стройную  систему  -  теорию  социализма,  и  кем   вырабатываются  и
связываются.  Масса  дает  своим  руководителям   программу  и   обоснование
программы или  руководители -  массе?"72  И вовсе не удивительно, что первая же статья Джугашвили,
опубликованная после его возращения из ссылки, представляла  собой страстную
защиту ленинской точки зрения  по спорному первому пункту партийного Устава.
Она   появилась   в   новой   нелегальной   газете   грузинских   марксистов
"Пролетариатис        Брдзола"        1       января        1905        г.73, когда  на  горизонте
сгущались грозовые революционные тучи.
     Русская   революция  1905   г.,  которую  Ленин   впоследствии   назвал
"генеральной репетицией", была массовым,  стихийным общенациональным бунтом.
Под  влиянием экономического кризиса начала столетия и позорного поражения в
русско-японской войне 1904  г.  подспудное  недовольство  крупных социальных
групп   переросло   в   мятежные  настроения.   В  такой  атмосфере  события
петербургского Кровавого воскресенья  в  январе 1905  г., вызвали  настоящий
взрыв.  По  стране  прокатилась  волна   забастовок,  уличных  демонстраций,
крестьянских беспорядков и вооруженных выступлений - от мятежа на броненосце
"Потемкин" в  Одессе (увековеченного  в  кинофильме Сергея  Эйзенштейна)  до
вооруженных восстаний в Москве  и в ряде других административных  центров. В
октябре назревало  что-то  похожее на всеобщую  политическую  стачку.  В это
время в Петербурге сформировался Совет  рабочих депутатов, в котором  видную
роль  играл Троцкий,  и  политические  партии  впервые  вышли  из  подполья.
Манифестом от 17 октября  царь провозгласил гражданские свободы и объявил  о
создании  выборного  законодательного  органа  -  Государственной  думы.  Но
революционные страсти полностью улеглись лишь к началу 1907 г.
     В  Закавказье,  где   глубокое   социальное  недовольство  усугублялось
национальными  притеснениями,  волнения  1905  г.  были  особенно   бурными.
Крестьяне с оружием  в руках поднялись против помещиков, выступления рабочих
приняли   массовый  характер,   состоялись  уличные  демонстрации.  Жестокие
репрессии со стороны русских войск и не жалевших нагаек казаков, в том числе
и  ужасная  бойня,  учиненная  среди  собравшихся  в  августе  на  митинг  в
тифлисском городском  зале, не  смогли сдержать брожения,  и  к  концу  года
Грузия оказалась в состоянии почти  полной анархии. Социал-демократы всецело
использовали благоприятную ситуацию для достижения собственных целей. Вместе
с тем здесь,  как и по  всей стране, раскол в  их рядах  увеличился,  ибо  к
первоначальным причинам, породившим внутрипартийные разногласия, прибавились
споры относительно революционной тактики. Таким  образом,  революция 1905 г.
ускорила  превращение двух противоборствующих  фракций  в две  воюющие между
собой партии.
     Джугашвили  активно  участвовал  в  грузинских событиях 1905 г., но его
революционная  роль  не была  особенно заметной. Он  выступил  на  некоторых
массовых митингах, выпустил несколько агитационных прокламаций и написал ряд
статей,  касавшихся революционной  ситуации  и  внутрипартийных разногласий.
Ездил по Грузии как организатор и пропагандист большевизма, затрачивая много
энергии на фракционную борьбу.  Так, в хронике его жизни за 1905 г., которую
опубликовали позднее в 1-м томе сочинений Сталина, указывается, что в апреле
он   "выступает  на  большом   дискуссионном   собрании   в   Батуме  против
меньшевистских  лидеров  Н.  Рамишвили,  Р.  Арсенидзе  и  др.",  а  в  июле
"выступает  на   двухтысячном   дискуссионном   митинге  в   Чиатуре  против
анархистов,  федералистов,  эсеров"74.
     Однако Джугашвили участвовал в событиях  того времени и в иной  роли. В
различных регионах страны,  в том числе  и Закавказье, боевые  группы партии
осуществили  целую  серию  "экспроприации", то  есть  вооруженных ограблений
банков,   почтовых  вагонов   и  т.   п.  Хотя  эти  операции  (известные  в
революционных  кругах  как "эксы") вызвали  протесты в  партии,  особенно со
стороны  меньшевиков,  Ленин одобрял "эксы"  и  рассчитывал  на них  как  на
источник   денежных  средств,   нужных   для   финансирования   политической
деятельности. С его молчаливого согласия экспроприации  продолжались и после
1905 г., несмотря на то что их запрещала резолюция, принятая, по предложению
меньшевиков, IV  (Объединительным) съездом партии, состоявшимся в  1906 г. в
Стокгольме.   Широкую   известность  приобрело"   нападение  на   Тифлисский
государственный банк в июне  1907 г., которое пополнило большевистскую кассу
огромной  суммой  денег. Тифлисской операцией руководил бесстрашный искатель
приключений  С.  А.   Тер-Петросян   (Камо).   Полагают,   однако,   что   в
действительности  эти  и другие  "эксы"  в  Закавказье  закулисно  направлял
Джугашвили.
     Это  верно, что ни один из будущих биографов даже не намекнул на данный
аспект его  революционной  карьеры, а  сам он уклонился  от прямого  ответа,
когда немецкий писатель Эмиль  Людвиг в 1931 г. в интервью заметил: "В Вашей
биографии  имеются моменты, так сказать,  "разбойных"  выступлений"75. Вместе  с  тем  вполне
достоверно засвидетельствовано,  что,  хотя Джугашвили  лично никогда  и  не
участвовал в  различных "экспроприациях", он, оставаясь в тени, планировал и
организовывал  их 76.
В  меньшевистских  источниках  утверждалось,  что  Закавказская  организация
исключила его из партии за участие в  тифлисском ограблении в июне 1907 г. В
марте  1918  г., когда деятельность меньшевиков не  была полностью пресечена
победившими большевиками, Мартов написал в московской газете, что  Сталина в
свое  время  исключили  из   партийной  организации  в  связи   с  какими-то
экспроприациями. Сталин подал на Мартова в революционный трибунал,  отрицая,
что когда-либо судился или исключался  партийной организацией.  Однако он не
отрицал        своей         причастности         к         экспроприациям77.
     В  Грузии  меньшевики  вышли  из революции  1905  г.  как  доминирующая
социал-демократическая  фракция.  Успеху  способствовала  наряду  с  другими
факторами та энергия, с которой они проводили меньшевистскую тактику участия
в выборах в I Государственную  думу. Большевики,  собравшиеся в декабре 1905
г.  на  конференцию  в  Таммерфорсе,  приняли  решение  (вопреки возражениям
Ленина) бойкотировать выборы. В  результате взятого грузинскими меньшевиками
курса  в I Думе пять  из восьми грузинских  мандатов, а во II  Думе  все эти
мандаты оказались у меньшевиков. Успех  грузинского меньшевизма объясняется,
вероятно, его  более  националистической  ориентацией  и тем  фактором,  что
меньшевистские вожди  Грузии были более  революционно настроены,  чем лидеры
русских меньшевиков. Влияние  меньшевиков среди грузинских социал-демократов
было   столь   велико,  что  из  16   грузинских  делегатов,   избранных  на
стокгольмский  съезд партии, большевиков представлял только один Джугашвили.
А на V  съезде, проходившем в Лондоне в  апреле  - мае 1907 г., все делегаты
Грузии  с  решающим  голосом  являлись  меньшевиками.   Двух  большевистских
представителей  Грузии,  Джугашвили и Цхакая, не  располагавших  достаточной
поддержкой на местах для получения полноправных мандатов, допустили на съезд
по  более  низкой  категории делегатов  с "совещательным голосом", да  и  то
вопреки     протестам     со     стороны    меньшевиков.     Когда    Ленин,
председательствовавший на  14-м заседании  съезда, попросил проголосовать по
предложению  мандатной комиссии,  высказавшейся  за то,  чтобы допустить  на
съезд  с совещательными голосами Ивановича  (Джугашвили), Барсова (Цхакая) и
еще двух других делегатов, Мартов потребовал представить о них информацию  и
заявил: "Нельзя голосовать, не зная, о ком идет дело". На что Ленин ответил:
"Действительно,  это не  известно.  Но  съезд может довериться единогласному
мнению  мандатной  комиссии".  Требование  Мартова отклонили,  а пре