уверены,  что у
нас  не  дрогнет  рука..."17. И она действительно не дрогнула.
     В августе 1918 г. Троцкий выехал в бронепоезде на восток и расположился
в небольшом городе Свияжске, на берегу Волги близ Казани. Здесь он объединил
деморализованные  части  красных  в  боеспособную  силу,  которая  в  начале
сентября  после  сражения,  названного  "Вальми  русской революции"18,  захватила  Казань.  В
результате этой победы от белых очистили все Поволжье.  Однако под Царицыном
красные оказались летом 1918 г. в

     180

     тяжелом  положении.  Белоказачьи отряды захватили  окрестные населенные
пункты,  чем не только  затруднили выполнение возложенной на Сталина миссии,
но  и  создали  угрозу для  самого  города. В  этих  условиях Сталин  принял
непосредственное участие в боевых действиях. 7 июля Сталин писал Ленину:
     "Спешу на фронт. Пишу только по делу.
     ... Линия южнее Царицына еще  не восстановлена. Гоню и ругаю всех, кого
нужно, надеюсь,  скоро восстановим.  Можете  быть  уверены, что  не  пощадим
никого,  ни себя,  ни  других,  а хлеб все  же дадим. Если бы  наши  военные
"специалисты"  (сапожники!) не  спали и не бездельничали, линия  не  была бы
прервана, и  если  линия будет  восстановлена, то не  благодаря  военным,  а
вопреки им...
     Ввиду  плохих  связей  с  центром необходимо иметь человека с  большими
полномочиями на месте для своевременного принятия срочных мер".
     Через три  дня,  в следующем послании Сталин сообщал:  "Для пользы дела
мне  необходимы военные  полномочия.  Я уже писал  об  этом,  но  ответа  не
получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать
тех командармов  и  комиссаров, которые губят  дело.  Так  мне  подсказывают
интересы   дела,  и,  конечно,  отсутствие  бумажки  от  Троцкого   меня  не
остановит"19.  Такое
дерзкое  домогательство  Сталина  увенчалось  успехом. 19 июля  Реввоенсовет
Республики создал  Военный совет Северо-Кавказского военного округа во главе
со Сталиным. Ему поручалось "навести порядок, объединить отряды в регулярные
части, установить правильное командование, изгнать всех  неповинующихся". На
телеграмме о назначении имелась пометка: "Настоящая  телеграмма отправляется
по согласованию  с  Лениным"20. Очевидно, Троцкий не пожелал подписать ее.
     Таким образом, в Царицыне Сталин стал участником операций, направленных
не только  против  белых,  но  и против Троцкого. Разногласия  касались роли
военных  специалистов.  В  то  время, опираясь на поддержку  Ленина, Троцкий
создавал  Красную  Армию  как  профессиональную  военную  организацию. Из-за
нехватки офицеров (тогда называвшихся командирами)  из среды рабочего класса
в качестве  "военных  специалистов" привлекли  большое  число бывших царских
офицеров.   Они   выполняли   командные   функции,   однако   под   надзором
большевистских  политических  комиссаров,  которые   должны  были  вместе  с
командирами  подписывать  приказы.  Политика  широкого  использования старых
офицерских  кадров натолкнулась на сопротивление ряда  красных командиров, с
недоверием относившихся к "буржуазным" военным и предпочитавших партизан-

     181

     ские методы ведения войны. Центром "военной  оппозиции"  (как ее вскоре
окрестили) стал  Северный  Кавказ.  Ее лидерами были Ворошилов  и  некоторые
другие красные  военачальники, включая такую колоритную  фигуру,  как бывший
кавалерийский вахмистр Семен Буденный, прославившийся  в гражданскую войну в
качестве  командующего Конной  армией. В  Царицыне Сталин действовал в русле
"военной оппозиции".  Несомненно,  это  явилось причиной  нежелания Троцкого
предоставить ему  неограниченные полномочия, которых  Сталин так  настойчиво
добивался у Ленина.
     Утверждая  вновь приобретенные права, Сталин  побуждал  местных красных
командиров  не   выполнять   распоряжения   главного   командования.   После
восстановления  железнодорожной   линии  к   югу  от  Царицына  он  приказал
арестовать  старшего военного специалиста  А. Е.  Снесарева и  большое число
штабных  работников. Последних заключили под  стражу  на  барже, стоявшей на
якоре  посредине   Волги.  На  протестующей   телеграмме  Троцкого,  который
требовал, чтобы военному штабу и  комиссариату дали  в  Царицыне возможность
спокойно  работать, Сталин  начертал:  "Не  принимать  во  внимание"21.  С прибытием специальной
комиссии,   расследовавшей  обстоятельство  дела,  Снесарева  освободили   и
перевели  командиром на  другой участок фронта. Штабным  работникам, однако,
повезло  значительно меньше. Баржа по неизвестным причинам внезапно затонула
вместе со всеми находившимися на борту22.
     В  нарушение  распоряжений Москвы,  запретившей  вмешиваться  в решения
военных командиров  по оперативным вопросам, Сталин сначала отменил  приказы
вновь  назначенного  командующего  Южным  фронтом  Н.  Н.  Сытина,  а  затем
отстранил его от командования23. В ответ Троцкий 4 октября телеграфировал Ленину:
     "Категорически  настаиваю на  отозвании Сталина. На Царицынском  фронте
неблагополучно  несмотря  на  избыток  сил.  Ворошилов способен  командовать
полком,  а  не  пятидесятитысячной   армией.   Я  оставлю   его  командующим
царицынской армией на условии подчинения командующему Южным фронтом. До сего
дня Царицын  не посылает даже оперативных донесений на Козлов... Если завтра
это  не  будет выполнено,  я отдам под  суд Ворошилова и  объявлю  об этом в
приказе  по Армии... Царицын  должен  или  подчиниться, или же  ответить  за
последствия.  У нас  колоссальное  превосходство  сил,  но  в  верхах полная
анархия. Я могу покончить с этим  в 24 часа, если буду иметь твердую и ясную
поддержку.  Во  всяком  случае,  это  единственный   путь,  который  я  себе
представляю"24.

     182

     Ленин  уступил,  и  во второй  половине  октября  Сталина  отозвали  из
Царицына. По  словам Троцкого, Свердлов лично специальным поездом  поехал  в
Царицын за Сталиным. По пути Свердлов организовал в вагоне встречу Сталина и
Троцкого.  Как  вспоминал позднее  Троцкий, речь шла  о красных командирах в
Царицыне. Он же воспроизводит следующий диалог:  "Неужели  Вы хотите всех их
выгнать?  -  подчеркнуто  смиренным  голосом  спрашивал  меня Сталин. -  Они
хорошие  ребята". "Эти  хорошие  ребята погубят революцию, которая  не может
ждать,  доколе они выйдут из ребяческого возраста, -  ответил  Троцкий. -  Я
хочу     одного:     включить     Царицын     в      Советскую     Россию"25.
     Хотя  Сталин  сделал все, что в его  силах, чтобы доставить хлеб с юга,
его первые шаги на военном поприще были с  военной  точки зрения неудачными.
Изучив после смерти Сталина архивные  материалы, советские военные  историки
пришли к выводу, что Сталин оказался не  в состоянии понять значение военные
специалистов, придерживался партизанских методов борьбы и не проявил должной
инициативы  и  умения  в деле  оказания  помощи  Северо-Кавказской  армии  и
войскам,    сражавшимся    в   Баку.    И   он,   и    Ворошилов    проявили
недисциплинированность   в   отношении   командования   Южным  фронтом.  Его
вмешательство  в  дела  этого  фронта "осложнило"  организацию и обеспечение
воинских частей, их действия на поле боя. При решении задач снабжения войск,
защищавших царицынский сектор, Сталин обнаружил "местничество и сепаратизм".
Переоценивая  значение своего  участка  фронта, он все время  стягивал  туда
лучшие силы и боевые средства,  ослабляя при  этом  другие,  не менее важные
участки26.
Опубликованная  переписка  показывает,   что,  будучи  в   Царицыне,  Сталин
буквально бомбардировал Ленина  настойчивыми просьбами  относительно  боевой
техники и  рисовал заманчивые картины успешного развития войны с ее помощью.
В одном из посланий он обещал занять Баку, Северный Кавказ и Туркестан, если
только  Ленин "разобьет все преграды"  и без  промедления пришлет  несколько
миноносцев  легкого типа  и  две  подводные  лодки. Письмо, датированное  31
августа  1918  г.,  кончалось  словами: "Жму руку моему дорогому  и любимому
Ильичу"27.
     Бесславный  конец военной миссии Сталина  в Царицыне не  имел серьезных
последствий для его политической карьеры. 8  октября, перед самым отъездом в
Москву,  Сталина назначают членом Реввоенсовета Республики,  вероятно  чтобы
успокоить  его  самолюбие.  Не  предавались  гласности  и  весьма  нелестные
обстоятельства  отзыва. По  возвращении Сталин имел беседу с корреспондентом
газеты "Правда", в ходе которой поделился

     183

     своими впечатлениями о положении дел на Южном фронте. Он назвал Царицын
пунктом особой заинтересованности противника  ввиду  важного стратегического
значения города, находившегося  между белыми  войсками,  дислоцированными  в
Донской области, близ Астрахани и на Урале. Он с похвалой  говорил об умелых
организаторах  тыла,  чья  работа по мобилизации и снабжению  способствовала
спасению Царицына, и объяснил успехи  армии "прежде всего ее сознательностью
и дисциплиной"28.
     Помимо работы в Наркомнаце, у Сталина появились и другие обязанности. В
ноябре   его   избрали   членом   Президиума   Всероссийского   Центрального
Исполнительного Комитета. Но что еще важнее: когда ЦИК 30 ноября учредил под
председательством Ленина Совет  Рабоче-Крестьянской  Обороны, который должен
был руководить мобилизацией  всех  ресурсов страны  на нужды  войны, Сталина
назначили членом этого органа, куда вошли также Троцкий, заместитель наркома
продовольствия Н.  Брюханов, народный комиссар путей сообщения  В.  Невский,
председатель Чрезвычайной  комиссии по снабжению  Красной Армии  Л.  Красин.
Сталин  вступил в  новую  должность  как представитель  ЦИК и стал в  Совете
заместителем    Ленина29. Комментируя  это  назначение, Троцкий впоследствии писал:  "Ленин
хотел дать Сталину известное удовлетворение за его удаление  из  царицынской
Армии. Я  хотел  предоставить Сталину возможность открыто  формировать  свою
критику  и  свои предложения,  без  подрыва порядка  в военном  ведомстве"30.  Даже  принимая  это
объяснение  за  чистую монету,  трудно поверить, чтобы  Ленин  хотел  видеть
Сталина  членом  Совета, особенно  своим заместителем, если бы  он не  ценил
высоко  организаторские  способности  Сталина, его надежность  и  абсолютную
преданность делу. Весьма возможно, что конфликт между  Сталиным и Троцким он
относил  на счет несовместимости характеров этих  двух заносчивых  и волевых
помощников, каждый из которых был ему верен и по своему незаменим.
     Конфликт,  естественно,  быстро   приобрел  форму  взаимных  обвинений.
Троцкий,  например, жаловался  Ленину  в частном  порядке на  то, что Сталин
восстанавливал в  армии "порядки великих князей", намекая на обычаи царского
времени, когда приказы, отдававшиеся войскам великими князьями через  головы
вышестоящих  начальников  порождали  неразбериху  в   управлении  войсками31. Как бы там  ни было,
но  зачинщиком   вражды  являлся  Сталин.  Более  того,  вопрос  о   военных
специалистах, при всей его важности, не был причиной конфликта, а лишь одной
из многих сфер, в которых он выплескивался наружу. Причем со стороны Сталина
к конфликту привели побуждения психологического свойства. К нападкам на

     184

     Троцкого  его,  по-видимому,  толкало  чувство  сильнейшей неприязни  к
человеку,  который в силу  своей  роли  в  революции, портил  ему  жизненный
сценарий.
     Еще будучи  очень молодым, Сталин привык идентифицировать себя с героем
в образе Ленина. Он мечтал стать вторым "я"  и ближайшим сподвижником вождя.
И  вот,  несмотря на  все усилия,  направленные на реализацию давней  мечты,
несмотря на особые отношения сложившиеся с Лениным в 1917 г., и на  близость
к  нему, на  все  надежды  и планы  легла тень Троцкого -  этого, как считал
Сталин, выскочки  и чужака  среди  большевиков, этого попутчика меньшевиков,
противника  Ленина  в  революционном движении и  еврея,  который  появился в
Петрограде  в  самый  разгар  революции,  играл  видную  роль в  последующих
событиях и  стал  наркомом по военным  и  морским делам. Троцкий вторгался в
особые  отношения  Сталина с Лениным. Короче  говоря,  он пытался  отнять  у
Сталина принадлежавшие  ему по праву  привилегии,  лишить его с таким трудом
приобретенного   статуса  Ленина  II  в  революционном   движении.  Ощущение
непосредственной угрозы вызвали у  Сталина не какие-то  действия Троцкого, а
тот факт, что наряду с  Лениным он  стал героем  революции и  знаменитостью.
Поскольку же Сталин был не  в состоянии привести свои честолюбивые помыслы в
соответствие с  собственными реальными достижениями и  возможностями, то его
реакцией стала ревность,  чувство обиды  и вражды к источнику  этой  угрозы.
Сообщения Сталина из Царицына ясно показывают, что он вознамерился принизить
Троцкого,  прежде  всего в  глазах  Ленина.  Ничего  не  ведая о  внутренних
переживаниях Сталина и не проявляя к ним никакого интереса, Троцкий облегчал
ему  задачу реализации враждебных планов уже тем, что оставался самим собою,
т.  е. властно-непреклонным,  не потакающим  сталинскому самолюбию.  Трудно,
однако, представить, чтобы  иная позиция Троцкого, серьезно повлияла  бы  на
окончательный итог. Конфликт не был случайным.
     Стремление Сталина  ниспровергнуть Троцкого  в  какой-то  мере  имело и
ретроспективную направленность. Ему хотелось принизить и дискредитировать не
только действия Троцкого  на посту военного комиссара, но и приуменьшить его
роль  в  важнейших   событиях  предшествовавшего  года.  Возможность  начать
действовать в  данном  направлении  появилась  вскоре после  возвращения  из
Царицына  в  Москву.  К  первой  годовщине  Октября,  ставшей   национальным
праздником, Сталин написал небольшую статью "Октябрьский  переворот (24 и 25
октября  1917 г. в Петрограде)", напечатанную  в "Правде". В  ней содержался
абзац (исключенный из более  поздних  изданий сочинений Сталина),  в котором
автор отдавал дань уважения Троцкому. "Вся ра-

     185

     бота по практической организации восстания, - писал Сталин, - проходила
под  непосредственным руководством  председателя Петроградского  Совета,  т.
Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом  гарнизона  на
сторону  Совета и умелой постановкой работы  Военно-революционного  комитета
партия обязана прежде  всего  и  главным  образом  тов.  Троцкому.  Товарищи
Антонов и Подвойский были главными помощниками товарища Троцкого"
     32. В общем же в
статье очень тонко преуменьшался вклад Троцкого, чья роль в том же хвалебном
абзаце   оценивалась,   по  сути,   как  чисто  организационная,  а  не  как
политическая  и  организационная,  каковой  она в действительности  была.  В
сталинском изложении героем событий этих двух решающих дней (если не считать
балтийских  матросов  и  красногвардейцев с  Выборгской  стороны,  сыгравших
вспомогательную роль)  был Центральный Комитет партии.  Сталин, в частности,
писал: "Вдохновителем переворота с  начала до конца был ЦК партии во главе с
товарищем Лениным". Троцкий не ошибся, когда много лет спустя заметил: "Цель
статьи была нанести удар престижу Троцкого,  выдвинув против  него авторитет
Центрального          Комитета,         возглавлявшегося          Лениным"33.

     Жажда воинской славы
     Как  видно, после  пережитого в  Царицыне  у Сталина проснулось желание
сыграть совершенно  определенную  роль в войне;  возможностей для этого было
предостаточно.  Прошло немного  времени  и  он  отправился  в  путь  с новой
миссией. В январе 1919  г. Сталин вместе с Дзержинским выехал в Вятку, чтобы
по  поручению  ЦК  расследовать  причины сдачи  уральского города  Перми 3-й
армией.  А  в  мае его  направили в  Петроград, чтобы приободрить Зиновьева,
запаниковавшего перед  лицом опасных передвижений дислоцированной в  Эстонии
белой  армии генерала Юденича, а  также в связи с  возникшей  угрозой  сдачи
Петрограда и назревавшего  мятежа в городе и  его окрестностях. В Петрограде
Сталин  оставался  весь  июнь, действуя с привычной бесцеремонностью.  После
взятия 16  июня форта  Красная Горка,  гарнизон которого  несколькими  днями
ранее взбунтовался, Сталин послал Ленину телеграмму со следующим текстом:
     "Морские  специалисты  уверяют,   что  взятие  Красной   Горки  с  моря
опрокидывает  науку. Мне  остается  лишь  оплакивать  так  называемую науку.
Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей
и вообще штатских в

     186

     оперативные дела,  доходившим  до отмены  приказов  по морю  и  суше  и
навязывания своих собственных.
     Считаю  своим долгом  заявить,  что  я и впредь буду действовать  таким
образом,    несмотря   на    все    мое    благоговение   перед    наукой"34.
     Это хвастливое  послание, которое оправдывало произвол Сталина военными
успехами,  можно расценить  как  попытку  задним числом извинить собственное
отношение  к  военным  специалистам  (и  Троцкому)  в  Царицыне.  Оно  также
примечательно  тем,  что  раскрывает желание Сталина  оставить свой  след  в
военной  истории.  Явный  подтекст  послания  -  "штатские"  могут преподать
военным специалистам урок стратегического искусства.
     В  том, что Сталина  втайне  обуревало военное  честолюбие,  нет ничего
удивительного. Не вызывает сомнений  и то, что он жаждал отобрать у Троцкого
лавры,  доставшиеся  ему (еще одному "штатскому")  в  результате энергичного
руководства  Красной  Армией.  Полезно  также  вспомнить, что  первые  мечты
Сталина о  будущей  славе  связывались  с  военным  поприщем, проистекая  из
потребности  превзойти  подвиги  отважного  воина Кобы, чьим  именем близкие
соратники  продолжали  называть  Сталина.  Этим  же объясняется  и  интерес,
который  он  с   давних   пор   проявлял   к  военному  аспекту   революции.
Воодушевленный событиями 1905 г., Сталин написал  для  газеты "Пролетариатис
Брдзола" статью "Вооруженное восстание и наша тактика". В ней  он критиковал
идею, согласно  которой роль партии при  подготовке  вооруженного  восстания
должна или может быть сведена только  к политическому лидерству.  Партия, по
его  мнению,  была  обязана взять на себя руководство  также и "техническим"
аспектом  восстания  -  организовать  мастерские по изготовлению  взрывчатых
веществ, создать  специально обученные боевые дружины,  способные  повести в
бой восставший  народ, заручиться помощью  военных из числа членов партии, а
также  других   товарищей,  "которые  по   своим  природным  способностям  и
склонностям      будут      весьма      полезны      в      этом     деле"35.  Вряд  ли  можно
усомниться в том, что себя автор причислял к категории последних.
     Завершив свою миссию в  Петрограде,  Сталин  3 июля 1919  г. вернулся в
Москву.  С  середины июня на Петроградском фронте наступило затишье, которое
длилось  до самой  осени,  т.  е.  до того момента,  когда Юденич предпринял
крупное наступление. И тогда для осуществления общего руководства  на  место
выехал   Троцкий.  Он   сплотил  защитников  революции,   помог   превратить
назревавшее поражение в победу и, возвратившись  в Москву, принимал со  всех
сторон поздравления, как спаситель Пет-

     187

     рограда. На заседании только что созданного Политбюро, членами которого
являлись  Ленин, Троцкий, Сталин, Каменев  и Крестинский,  а  кандидатами  -
Бухарин, Зиновьев  и Калинин, было  решено вручить  Троцкому,  обеспечившему
решающую победу под Петроградом орден Красного  Знамени. По словам Троцкого,
к  концу заседания Зиновьев несколько смущенно предложил  вручить  такую  же
награду  и Сталину.  "За  что?"  -  спросил  Калинин.  В  перерыве  Бухарин,
разъясняя Калинину,  в частном  порядке, заметил: "Как  ты не понимаешь? Это
Ильич придумал. Сталин не может  жить, если у него нет чего-нибудь, что есть
у  другого.   Он  никогда  этого  не  простит".   Через  несколько  дней  на
торжественном собрании в Большом театре Троцкий