л будущего триумфа и страшно боялся оказаться  битым. И  эти
два  чувства  были  в тесной  взаимосвязи.  В  русском,  как, впрочем,  и  в
английском, языке слово  "побить"  имеет  двоякое  значение: отколотить  или
подвергнуть телесному наказанию, а также выиграть или победить.  В решимости
Джугашвили  никогда  не  быть  битым  отразилось  не  только  стремление  по
возможности избегать телесных наказаний или нежелание оказаться среди слабых
(ибо слабость в чем-либо - это повод для наказания), но сильная  потребность
подтверждать  свое  превосходство, всегда быть на стороне победителей, страх
перед  поражением  в  борьбе,  которая,  как  он  понял, составляет  главное
содержание жизни47.
В  упомянутой  выше  статье  он  писал,  что  "целью всякой борьбы  является
победа"48.
     С  этой  точки  зрения замена  первоначальной идентификации  с  Грузией
последующим отождествлением с Россией символизировала для Джугашвили переход
со   стороны,   обреченной   историей  на  поражение,   на  сторону  будущих
победителей.  Слабую  из-за  своих  небольших  размеров,  несчастную  Грузию
(неизменную  жертву  многовекового  соперничества могучих соседей) в прошлом
неоднократно  били  (в  обоих  смыслах), и она являлась объектом чужеземного
господства - персидского, турецкого  и, наконец,  русского. Из того, что  он
узнал из прошлого, из собственного опыта в училище и семинарии Джугашвили не
мог  не  прийти к выводу,  что Грузия  принадлежала  к неудачникам  истории,
постоянно терпевшим поражение. Россия же, с другой стороны, сколько бы ее ни
били в прошлом (трудно, правда, сказать, насколько глубоко  Джугашвили сумел
к  тому времени ознакомится с историей России),  стала по  территории  самой
большой  страной мира,  великой  державой,  вероятным  победителем  грядущих
исторических  битв.  Подобные размышления сами по себе  не могли  обусловить
психологическую  перемену национальной  принадлежности,  но  они  во  многом
способствовали процессу  его русификации, начавшемуся под влиянием Ленина  и
большевизма.  Тот факт,  что Джугашвили не просто отбросил свою национальную
принадлежность, а  энергично ее  отверг, придает  высказанному предположению
дополнительную убедительную силу. Как  видно, в  какой-то мере  он испытывал
известную  враждебность  к Грузии именно из-за  ее  кажущейся незначительной
роли в революционном движении России. Эта неприязнь не исчезла и позже, что,
пожалуй, объясняет его  жесткую политику в  отношении  Грузии  в начале 20-х
годов, когда он занимал пост  народного комиссара по  делам национальностей.
Это также нашло  выражение  в  одном из  выступлений  в 1923 г.,  когда он с
сарказмом  отозвался о "некотором  куске  советской  территории,  называемом
Грузией"49.
     В  известной мере презрительное отношение ко всему небольшому и слабому
явилось причиной  антисемитизма Джугашвили, который к концу жизни перерос  в
манию. Ведь евреи -  это разбросанный по всему свету народ  без  собственной
территории, нередко (особенно  в  России)  объект погромов и  преследований.
Поскольку евреи были постоянно биты, он не мог относиться к ним с уважением,
а сострадание  он чувствовал,  по-видимому, редко, если вообще когда-нибудь.
Поэтому  он  с  такой  готовностью  повторил  грубую  шутку Алексинского  об
"еврейской фракции, и целесообразности погрома в партии".
     Следует отметить, что резкое неприятие Лениным  казенной России и всего
связанного с ней позволило Джугашвили с большей легкостью обрести  тождество
с русской нацией.  В ленинском  мировоззрении существовало две России: одна,
которую  не  только можно, но нужно было ненавидеть,  и рядом  с ней другая,
которая  звала  к  участию  в  классовой  борьбе.  Это позволяло грузинскому
апостолу   сменить   национальную   принадлежность,    не   отказываясь   от
приобретенных в детстве антирусских настроений. Теперь дело сводилось лишь к
тому, чтобы выразить их через марксистские понятия. Он  отождествлял  себя в
тот ранний период не с  Россией - государством, а с Россией  - буревестником
революции. Идентификация с государством наступит позже.
     Следует добавить,  что, избрав  Ленина в качестве объекта преклонения и
подражания,  Джугашвили, однако,  занял  позицию,  не  лишенную определенной
двойственности. Ведь часто  бывает, что мы бессознательно испытываем чувство
соперничества  или ревности  по  отношению к  тому самому  человеку, которым
восхищаемся и  с  которого  берем пример. Возникновение подобных  чувств тем
более   вероятно,  если,  как  в  нашем  случае,  соответствующий   персонаж
отождествляет себя  с более старшим по возрасту лидером  движения,  вождем и
хотел  бы  подняться  выше.  Поэтому,  как  мы  еще  увидим,   идентификация
Джугашвили  с  Лениным вовсе  не  исключала трения и конфликты между ними  в
будущем50.


     Примечания
     1 Iremaschwili
J. Stalin und die Tragödie Georgiens. Berlin, 1932, S. 24.
     2  Сталин  сам
себя  характеризует  как  практика,  в  предисловии  к  1-му  изданию  своих
сочинений  (М., 1946,  т. 1, с.  13). Образ Сталина-"прагматика"  дает Исаак
Дейчер следующими словами: "В  известном  смысле Сталин  меньше,  чем другие
товарищи,  зависел   от   Ленина.   Его  интеллектуальные  потребности  были
ограничены.  Он  был  больше  заинтересован  в   практическом  использовании
ленинских  идей,  меньше  в  ленинской  работе  мысли" (Stalin:  A Political
Biography, 2nd ed., N. Y., 1966, p. 235).
     3 Верещак  С.
Сталин в тюрьме - ("Дни", 22 января 1928 г.).
     4 Сталин И. В.
Соч., т. 1, с. 297 - 298.
     5 Там же, с. 62
- 63.
     6  Там же,  с.
277.
     7 Там  же, с.
294, 344 - 346.
     8 Там же, с. 74
- 77. Прокламацию отпечатали в Авлабарской подпольной типографии Тифлиса.
     9  Воспоминания
Жордания о расколе "Месами-даси" в: "Моя жизнь", Стэнфорд, 1968, с. 25, 29.
     10 Iremaschwili
J. Stalin und die Tragödie Georgiens, S. 22.
     11 Сталин И. В.
Соч., т. 6, с. 52 - 54.
     12  Автором
истории  с письмами  является  Д.  Сулиашвили,  участник  лейпцигской группы
большевиков (Сталин И. В. Соч., т. 1, с. 396).
     13 Ленин  В. И.
Полн. собр. соч., т. 7, с. 1 - 31. Мнение, что  речь идет о данном ленинском
документе, впервые  высказал  Бертрам  Вулф (Three  Who Made  a  Revolution.
Boston, 1948, p. 426).
     14 Сталин И. В.
Соч., т. 1,  с.  61. "Письмо" было отпечатано отдельной брошюрой  в Женеве в
1904 г.
     15 Ленин  В. И.
Полн. собр. соч., т. 7, с. 9.
     16 Сталин И. В.
Соч., т. 1, с. 57 - 61
     17 Там же, с. 89
-  130, 160 - 172. Знал ли  Ленин  в  то  время, что Сталин  являлся автором
статей,  точно  не  известно.   Первая  статья  была   напечатана  от  имени
Кавказского союзного комитета, а вторая первоначально появилась без подписи.
Ее Сталин начал несколько необычно, настаивая  на  своем  авторстве.  Он,  в
частности, писал: "Я должен еще заметить вот что: автором брошюры "Коротко о
партийных разногласиях" многие считают Союзный комитет, а не отдельное лицо.
Я  должен  заявить,  что  автором этой брошюры являюсь  я. Союзному комитету
принадлежит  только редакция ее" (там же,  т. 1, с. 160). Очевидно, в момент
написания он намеревался статью подписать.
     18 Ленин В. И.
Полн. собр. соч., т. 6, с. 177; т. 8, с. 404.
     19 Сталин И. В.
Соч., т. 1, с. 62 - 73.
     20 Ворошилов К.
Е. Рассказы о жизни. М., 1968, кн. I, с. 247.
     21 Ленин  В. И.
Полн. собр. соч., т. 6, с. 141 - 142.
     22 Там же, т. 6,
с. 172.
     23 Сталин И. В.
Соч., т.  1, с. 64, 65 - 67, 70, 73. В примечании (с.  68) Сталин представил
Ленина   кавказскому  читателю  как   "выдающегося   теоретика   и  практика
революционной социал-демократии".
     24 Там  же,  т.
1,  с.  79. Заявление содержится  в составленном Сталиным в  январе  1905 г.
воззвании к рабочим Кавказа.
     25 Там же, т. 5,
с. 71. Эта фраза появилась в наброске плана брошюры о политической стратегии
и тактике.
     26 Там же, т. 6,
с. 46.
     27 Iremaschwi1i
J. Stalin und die Tragödie Georgiens, S. 23.
     28 Каминский
В., Верещагин И.  Детство и юность вождя. - "Молодая  гвардия", 1939, N5 12,
с. 69 - 70. Отрывки переведены с грузинского на русский язык.
     29 Гюго В.  93-й
год. М., 1988, с. 216, 106, 112.
     30 Основываясь
на  кавказских  источниках, Анна Аллилуева  писала, что  называть себя Кобой
(по-турецки  "неустрашимый")  Джугашвили  начал  после  организации  уличной
демонстрации  батумских рабочих  в 1902 г. (Воспоминания. М., 1946, с. 110).
Эту версию повторяет  Исаак  Дейчер в: Stalin: A Political Biography. N. Y.,
1966,  p.  46.  Однако  это  не  соответствует  действительности.  Заявление
Иремашвили о том, что  Джугашвили еще в семинарии был  Кобой, подтверждается
другими свидетельствами (Каминский В., Верещагин И. Детство  и юность вождя,
с.  87), где  говорится,  что псевдонимом Коба он пользовался еще в Тифлисе,
когда примкнул к социал-демократической организации, то есть еще до переезда
в Батум в 1901 г.
     31  Подпись
"Сталин" впервые появилась под статьей, опубликованной в  "Социал-демократе"
в 1913 г. Но он, по-видимому, взял этот псевдоним ранее, поскольку в 1910 г.
некоторые  его статьи имели подпись "К. С." и "К. Ст." (Сталин  И. В., Соч.,
т. 2, с. 187, 196).
     32 Там же, т. 6,
с. 53.
     33 Там же, т. 1,
с. 56.
     34 Там же, т.
6, с. 53, 54, 55.
     35  Это  часто
случается  в   психологическом  процессе   идентификации.  Джугашвили  хотел
походить на  человека,  которым восхищался  и  с которым  себя отождествлял.
Согласно  3.   Фрейду,  разработавшему   данную  концепцию,   "идентификация
стремится к сформированию  своего "я" по  образцу другого человека,  который
берется за "идеал" (Психология масс и анализ человеческого "я". М., 1925, с.
49). Невит Сэнфорд  пишет,  что  идентификация в  отличие  от  сознательного
подражания  есть  процесс  более  или менее  бессознательный.  "Возможно,  -
говорит он, - наиболее существенным является то, что идентификация стремится
к тождеству; другими словами, субъект  старается вести себя точно также, как
и объект" (The Dynamics  of Identification. - "Psychologocal  Review", 1955,
в"-- 2, p. 100).
     36 Арсенидзе Р.
Из воспоминаний о Сталине, - "Новый журнал", июнь 1963, в"-- 72, с.  223.  В
то время  Арсенидзе  знал Сталина, как  товарища  по социал-демократическому
движению.  По  его словам (с.  220),  Сталин  повторял  аргументы  Ленина "с
граммофонной точностью". И далее: "Сталин, пожалуй, лучше копировал Ленина и
повторял его мысли, чем Шаумян" (с. 235).
     37 Сталин И. В.
Соч., т. 2, с. 201, 208. См. также статью  "Партийный кризис и наши задачи",
в которой он говорит о  том,  что  движение нуждается в  "русских Бебелях, в
опытных и выдержанных вождях из рабочих" (там же, т. 2, с. 152).
     38 Там же, т. 2,
с. 30, 31. Статья появилась в марте 1907 г. в грузинской газете "Дро".
     39 Относительно
концепции психосоциального отождествления см.:  Erikson  Н.  Erik. Childhood
and Society. N. Y., 1963, p. 261 - 263, 412; Insight and  Responsibility. N.
Y., 1964, chs. III, V; Identity: Youth and Crisis. N. Y., 1968, ch. IV.
     40 Сталин И. В.
Соч., т. 2, с. 188.
     41 Там же, с. 49
- 50 (курсив автора).
     42 Там же, с. 50
- 51. Выражение "истинно русский" использовал в своем выступлении в 1832  г.
царский министр просвещения князь Уваров, когда  говорил об "истинно русских
консервативных   принципах   православия,   самодержавия    и   народности".
Впоследствии это выражение стало присловьем крайне правых националистических
элементов России. В примечании к статье  (с. 382)  указано, что Алексинский,
чью шутку повторил Сталин, позже отошел от большевиков, а "после Октябрьской
социалистической революции - белоэмигрант".
     43    "Новый
журнал",  Нью-Йорк,  1963,  в"--  72,  с.  221. Арсенидзе  также  вспоминает
недоумение Сталина по поводу негативной реакции рабочих на подобный выпад.
     44 Его записки о
Лондонском съезде, опубликованные в "Бакинском  Пролетарии",  были подписаны
псевдонимом Коба Иванович. Иванович -  распространенное в  России  отчество.
Следует  иметь  в  виду, что  отчество Виссариона  Джугашвили было Иванович,
поскольку его отца звали Вано.
     45 Сталин И. В.
Соч., т. 1, с. 42.
     46 Там же, с. 37
- 40.
     47 Я  глубоко
признателен  Эрику Эриксону, который обратил мое внимание  на  значение этой
двойной ассоциации.
     48 Сталин И. В.
Соч., т. 1, с. 36.
     49 Там же, т. 5,
с. 232.
     50 Последний
абзац я добавил  во втором издании  этой книги в США, чтобы  лучше  осветить
один из моментов, не совсем ясно изложенный в первом издании. В этой связи я
выражаю   искреннюю   признательность  доктору   Роберту  С.  Уэллер-стейну,
начальнику отделения психиатрии медицинского  центра Сан-Франциско, который,
исходя   из   своего   клинического   опыта   и   знаний,   почерпнутых   из
психоаналитической литературы, разъяснил, что "человек может бороться вместе
с тем лицом, с которым он себя отождествляет, и одновременно против него"
     На роль большевистского лидера


     В партийном подполье
     С того самого момента,  когда  Сталин  покинул семинарию, он  всю  свою
жизнь  посвятил   марксистскому   движению.  Единственным   занятием   стала
революционная  политика, и ему пришлось перенести свою долю  тягот тюремного
заключения  и ссылки, то есть в  полной мере разделить  обычную участь людей
этой опасной  в  России профессии.  Вместе с  тем  в  революционной  карьере
Сталина того периода  не  было  ничего  выдающегося.  Более  десяти  лет  он
оставался   провинциальным   революционным  функционером  в   своем   родном
Закавказье  и  не  мог  похвастаться  ни  эффектными,  направленными  против
самодержавия  подвигами,  ни значительными трудами  (до  1913  г.),  которые
помогли  бы   формировать   большевизм,  как   идеологическое  течение.   Он
принадлежал   к   партийным   "практикам":   организаторам,   конспираторам,
пропагандистам и газетчикам.
     Поскольку  на первых  порах революционная  деятельность  Сталина  ничем
особенным  не  блистала,  встает  законный  вопрос:  каким образом  он  смог
подняться  до  поста члена  Центрального  Комитета  большевиков? Разумеется,
никто не  избирал  Сталина  "заочно"  на  Пражской конференции большевиков в
январе  1912 г., как  позднее  уверяли  сталинистские историки  партии,  его
кооптировал уже избранный ЦК1.  И  это  произошло по  инициативе  Ленина.  Почему  же он посчитал
Сталина  достойным  стать  членом столь  влиятельного  круга  большевистских
лидеров?
     Мы уже упоминали,  возможно,  не лишенную достоверности историю о  том,
при каких обстоятельствах Ленин в конце 1904  г. впервые обратил внимание на
Сталина. Тогда  проживавшие в Лейпциге друзья переслали Ленину полученные из
Кутаиси  восторженные письма  Сталина.  В  ответном  послании  Ленин  назвал
грузинского автора "пламенным  колхидцем". Прямая  переписка началась  в мае
1905   г.,  когда  Сталин,  будучи  членом  Кавказского  союзного  комитета,
информировал Ленина  о степени влияния большевиков и меньшевиков в партийных
организациях   Закавказья2.   Тем   временем  в  полемике   с  грузинскими   меньшевиками   он
зарекомендовал себя усердным учеником Ленина. В брошюре "Коротко о партийных
разногласиях",  отпечатанной   весной  1905  г.  в   Авлабарской  подпольной
типографии  Тифлиса  на  грузинском,  армянском  и  русском  языках,  Сталин
атаковал Жордания за критику взглядов, изложенных Лениным  в  "замечательной
книге"  под  названием  "Что  делать?".  Спор разгорелся  в  основном вокруг
утверждения  Ленина  о  том,  что   революционное  сознание  (в  отличие  от
тред-юнионистского)  должно  быть  внесено  в рабочий  класс  организованной
социал-демократией извне. Используя цитаты из произведения Карла  Каутского,
Маркса и Энгельса, Сталин решительно отстаивал ту точку зрения, что, вопреки
утверждениям Жордания позиция Ленина нисколько не противоречила марксизму, а
полностью согласовывалась с учением Маркса.  В июле  Крупская написала из-за
границы в Тифлис  и  просила выслать несколько  экземпляров брошюры;  отсюда
можно предположить, что  Ленину  о  ней  сообщили. В  августе  Сталин  вновь
вернулся к  предмету  спора  в полемической  статье, написанной в  ответ  на
критику Жордания упомянутой выше брошюры. Эта статья так понравилась Ленину,
что в  рецензии на  нее, опубликованной в русском издании грузинской газеты,
ранее напечатавшей статью, он с особой похвалой отозвался о работе Сталина и
отметил  "прекрасную  постановку  вопроса о  знаменитом  "внесении  сознания
извне""3.
     Какое  впечатление  произвел  Сталин   на  Ленина,  когда  они  впервые
встретились на Таммерфорсской конференции в конце 1905 г., - не известно. Но
на  Стокгольмском  съезде  в   1906  г.   оно,   вероятно,  было  совершенно
определенным  (хотя  и  не  совсем  приятным).  На  заседании,  на   котором
председательствовал Ленин, Сталин, выступая  в прениях по аграрному вопросу,
не  поддержал ни ленинскую концепцию национализации земли, ни меньшевистский
план ее  муниципализации, а высказался  за  конфискацию помещичьих земель  и
распределение  их  среди  крестьян.   Такую  позицию  одобрило   большинство
делегатов-большевиков,     но     не     съезд      в      целом4.  Весьма  вероятно,  что,
несмотря  на  разногласия  по  обсуждавшемуся  вопросу  (а возможно,  именно
благодаря  им),  Ленин  в  тот  момент  пришел  к  выводу,  что  в Ивановиче
(псевдоним  Сталина на  съезде)  он приобрел  энергичного и острого на  язык
сторонника, которого не следовало упускать из виду.
     Подобная  реакция  была  тем  более  понятна  в  связи  с  таким важным
обстоятельством,  как неудачи большевиков в Грузии.  Мы уже отмечали в одной
из предшествующих  глав, что после  революции 1905 г. грузинские  меньшевики
стали господствующей социал-демократической фракцией. Таким образом,  Сталин
оказался  в  выгодной   позиции   одного   из   немногих  видных  грузинских
социал-демократов, исповедовавших большевизм. Помимо  этого, он доказал, что
может  быть   полезным   большевикам   в   роли   закулисного   организатора
"экспроприаций", проведенных во время и после  событий 1905 г. в Закавказье.
В  результате  Сталин,  должно  быть,  зарекомендовал себя в  глазах  Ленина
надежным подпольщиком,  которому  без  раздумья  можно  было доверить весьма
деликатные секретные задания большой важности.
     Такой  человек мог  быть  совершенно уверенным в  том,  что в  условиях
кризиса, который переживала партия с 1907  по 1912 г.,  он займет подобающее
положение среди сторонников  Ленина. В период  реакции партийная казна почти
опустела. После революции  1905 г. повсюду распространились уныние, апатия и
политическая пассивность.  Из-за того что многие прежние  активисты покинули
партию, а большинство из тех, кто выражал готовность продолжать работу, было
арестовано, партия практически распалась. Летом 1909 г. в России действовало
не    более     5    -     6    большевистских     подпольных    комитетов5.  Тем временем  часть
партийцев, которых Ленин с презрением окрестил  "ликвидаторами", высказалась
против воссоздания нелегальной партии,  считая,  что в  сложившихся условиях
социал-демократам нужно сосредоточить внимание на использовании существующих
ограниченных возможностей для легальной деятельности, например  в  Думе.  То
было  время,  когда  Ленин  ощутил острую  потребность  в  людях,  абсолютно
преданных   революционному  делу  и   идее   нелегальной  партии   как   его
организующего  инструмента, -  то есть в людях, подобных Сталину, которые  в
короткие  промежутки  между  арестами   и  ссылками  продолжали  работать  в
сохранившихся  подпольных организациях и готовиться  к новому революционному
подъему.  В  своих  статьях, публикуемых  уже в  партийных органах,  которые
издавались на русском языке и которые читал  Лени