сылке.

     1917 год
     Революция  1917  г.  была вызвана  не  только  глубокими  историческими
причинами,  но  и затяжной  неудачной  войной,  в которой плохо  оснащенная,
неумело  руководимая  русская  армия,  состоявшая в  основном  из  крестьян,
потеряла, по некоторым оценкам, семь миллионов человек. С продолжением бойни
в   населении  усиливались  пораженческие   настроения,   армия  все   более
деморализовывалась. В секретном докладе полиции  за октябрь 1916 г., позднее
обнародованном Советским  правительством,  говорилось:  "Все  с  нетерпением
ожидают конца "проклятой  войны"". "Я твердо убежден, - писал 10 марта  1917
г. командующий 7-й армией генерал В. Ю. Селичев, - что простой солдат желает
сегодня только одного - хлеба  и  мира,  - так  как  он  устал  от  войны"34.   Временное
правительство было обречено  прежде всего потому, что  оказалось неспособным
осознать страстного стремления уставшей от войны  России к миру. Более того,
столкнувшись со стихийно начавшимся движением крестьян за раздел  помещичьих
земель, новое  правительство  стало проводить политику  сдерживания аграрной
революции до созыва Учредительного собрания,  предусмотренного  на ближайшее
время   правительственной   программой.   В   такой   обстановке   повторный
политический  переворот   был   весьма   вероятен,   особенно   в   условиях
"двоевластия",   создавшегося  в  результате   одновременного  существования
органов  Временного  правительства  и  Петроградского   Совета   рабочих   и
солдатских  депутатов -  этой потенциальной политической  базы  радикального
революционного строя. Но не все, включая и большевиков,  сразу осознали этот
факт.
     Сталин не  долго  мирился  с  правом иметь  лишь совещательный голос  в
воссозданном  Центральным  Комитетом  Русском  бюро.  После  первоначального
холодного приема он  с успехом утвердил свои позиции. Вместе  с Каменевым  и
Мурановым Ста-

     155

     лин вошел  в редакционную коллегию  газеты  "Правда", печатного  органа
Бюро,  5  марта   возобновившего  деятельность  под  руководством  Вячеслава
Молотова, с которым Сталин познакомился еще до войны. В  отсутствие Ленина и
других  руководителей  партии,  находившихся  еще  в пути  или  собиравшихся
вернуться в  Россию, на  партийные решения в  Петрограде  в  марте и  начале
апреля  в основном  влияли  Каменев  и  Сталин. При  этом  они  действовали,
ориентируясь   на  высказанную  Каменевым  в  Ачинске  мысль  о  длительном,
охватывающим  многие  годы,  промежуточном  периоде,  который  должен  будет
отделять  происходившую  в  России  буржуазно-демократическую  революцию  от
последующей  социалистической.  Иными  словами, по  отношению  к  Временному
правительству  они  отстаивали  умеренную  политику,   исходя  из  того  что
демократическая  революция еще не завершена и  что, следовательно, свержение
нового режима  не  является  непосредственной практической задачей. Подобная
политика не предусматривала и отстранения Временного правительства от власти
в  качестве  предварительного  условия  выхода  России  из  войны.   Так,  в
редакционной статье газеты "Правда"  Сталин  16 марта  1917  г. призвал лишь
оказывать "давление на  Временное правительство с  требованием изъявления им
согласия        немедленно        открыть        мирные        переговоры"35.
     Сначала под руководством Молотова и  в то время, когда Русское бюро  ЦК
возглавлял А. Шляпников, газета "Правда"  занимала более радикальную позицию
отказа от  какой бы то ни было поддержки Временного правительства. Теперь же
ее тон переменился. В своих мемуарах Шляпников писал: "Тт. Каменев, Сталин и
Муранов   решили  овладеть  "Правдой"   и   повести  ее  на  "свой"   лад...
Редактирование  очередного, 9-го  номера "Правды" от  15 марта, на основании
этих формальных  прав,  они  взяли  полностью  в  свои руки,  подавив  своим
большинством  и  формальными  прерогативами  представителя  Бюро  ЦК  т.  В.
Молотова". Как вспоминал далее Шляпников, этот "переворот в редакции" вызвал
большое возмущение в  рабочих  районах Петрограда, где умеренная политика по
отношению к войне и Временному правительству не вызывала симпатий и где даже
требовали   исключить    трех   новых   редакторов    из    партии36.
     Примерно в это же время редакция "Правды" получила первые два ленинских
"Письма  из  далека".  В  этих  письмах,  а  затем  и в Апрельских  тезисах,
утверждалось,  что  демократическая  революция в  России  уже  свершилась  и
назревала  социалистическая,  что  покончить  с  войной  можно  было только,
свергнув  Временное  правительство  и создав  республику Советов.  Отходя от
революционной воинственности Ленина, Каменев  и Сталин поместили в  "Правде"
лишь первое письмо, да и то сократив при-

     156

     мерно  на  одну пятую  и  вычеркнув  положения,  в  которых содержались
нападки   на    Временное   правительство,   а    политика   его   поддержки
характеризовалась        как        измена        делу        пролетариата37.
     Ничего  не  сказали они  о  письмах Ленина  и делегатам  Всероссийского
совещания большевистских партийных работников,  проходившего в Петрограде за
закрытыми дверями в конце марта - начале апреля 1917 г. Докладывая Совещанию
о политике партии в отношении Временного правительства, Сталин предостерегал
от   "форсирования  событий"  из-за  опасности  преждевременного  разрыва  с
средними слоями  буржуазии. Прибывшим из провинции нетерпеливым товарищам он
заметил, что ставить вопрос о немедленном захвате власти несвоевременно, ибо
Временное правительство еще  "не  так  слабо".  Сталин  (опять  же с  подачи
Каменева) настаивал на политике условной поддержки Временного  правительства
в  той  мере,  в какой  оно "закрепляет  шаги  революции". Партии  следовало
выжидать  благоприятного  момента  и  позволить  самим  событиям  обнаружить
"пустоту"  правительства.  Позднее  Сталин внес и  отстаивал  предложение  о
переговорах  с  меньшевиками по  вопросу  объединения  партии  на  платформе
умеренной  оппозиции к  войне. После принятия четырнадцатью  голосами против
тринадцати  этого вызвавшего споры  предложения  Сталину поручили руководить
большевистской     делегацией,     уполномоченной     вести     переговоры38. Однако  переговорам
об  объединении с  меньшевиками  было не  суждено  состояться. С  приездом 3
апреля  Ленина  (через  день  после  окончания совещания) курс партии  круто
изменился. Еще  не ступив на перрон Финляндского вокзала в Петрограде, Ленин
совершенно ясно выразил свое  отрицательное  отношение к  занятой Сталиным и
Каменевым  позиции. Раскольников  и  Каменев, которые  подсели  в  поезд  на
станции  Белоостров, в 1923  г. вспоминали,  как Ленин, зайдя к ним  в купе,
обращаясь  к Каменеву, сразу же спросил "Что у  вас пишется в  "Правде"?  Мы
видели    несколько    номеров    и     здорово    вас    ругали"39.
     В результате  политику  ограниченной поддержки Временного правительства
Каменева    -    Сталина   заменили    революционной    бескомпромиссностью,
провозглашенной  в  Апрельских  тезисах.  Кроме  того,  разъясняя  4  апреля
собранию  большевиков  свои  тезисы,  Ленин  в   резкой  форме  отверг  идею
объединения с меньшевиками. В  конце выступления Ленин заявил: "Я слышу, что
в  России идет  объединительная  тенденция, объединение с оборонцами.  Это -
предательство социализма. Я думаю, что лучше остаться одному, как Либкнехту:
один против 110"40.
Этим была  подведена черта под первыми  неделями не совсем  удачного участия
Сталина в большевистской революции.

     157

     Антибольшевистским  кругам  Петрограда   радикальная   позиция   Ленина
казалась  признаком потерявшего связь  с реальной действительностью  разума.
Подобные  представления, типичным  примером  которых была критическая статья
Плеханова  "О тезисах  Ленина  и  о том,  почему  бред  бывает подчас весьма
интересным",  побудили американского посла  в Петрограде Давида Ф.  Френсиса
послать в Вашингтон телеграмму следующего содержания: "Крайний социалист или
анархист по  имени Ленин выступает с неистовыми  речами, укрепляя тем  самым
правительство; ему умышленно дают продолжать и в подходящий момент вышлют"41. Многих  большевиков
буквально  ошеломил разработанный Лениным дерзкий план и повергло в смятение
казавшееся  на  первый  взгляд  ошибочным  объяснение сложившейся  в  России
ситуации.   Как    вспоминал    много   позднее    Сталин,   он   и   другие
"практики-большевики" до  революции 1917 г. полагали, что между буржуазной и
социалистической   революциями   будет  длительный   перерыв,   и   в   силу
"недостаточной  теоретической  подготовки"  не  поняли  ленинской  мысли   о
"перерастании"      буржуазной      революции      в      социалистическую42.  Возможно,   этим
объясняется тот факт, что поначалу  и Сталин, и многие другие воспротивились
стратегии, которую тогда отстаивал  Ленин. При обсуждении Апрельских тезисов
на  заседании  Русского бюро ЦК Сталин вместе  с Каменевым  выступили против
них. В  протоколах  ЦК  зафиксированы  следующие его  слова: "Схема,  но нет
фактов,  а  поэтому не  удовлетворяет. Нет ответов о нациях мелких"43. Критика Сталина совпадала
со словами  Каменева,  заметившего  на том же заседании, что  тезисы не дают
конкретных руководящий  указаний. То же  самое  можно сказать  и о заявлении
Каменева  на Всероссийской конференции  большевистской партии, проходившей с
24 по 29 апреля,  где он сказал,  что в тезисах "общая социологическая схема
не     заполнена     была     конкретным     политическим     содержанием"44. Вместе  с  тем  к
началу работы  конференции  Сталин  (не  в  пример  Каменеву) взял  курс  на
поддержку Ленина во всех вопросах.
     Несмотря на  важную (и, как  оказалось потом, неудачную) роль,  которую
довелось сыграть Сталину в партийных делах в первые недели после февральской
революции,  его  действия  в  марте  не  обернулись   для  него  негативными
последствиями. Переизбранный на Апрельской конференции в Центральный Комитет
партии, он наконец становится  не кооптированным, а выбранным  членом. Более
того, по числу полученных голосов Сталин оказался на третьем (после Ленина и
Зиновьева) месте45.
Главная  причина  этого  успеха  крылась,  вероятно,  в том,  что  он теперь
принимался за дело, к которому Ленин готовил его в

     158

     предшествующие годы:  Сталин  теперь занимался национальными вопросами;
здесь он чувствовал себя  в родной стихии и мог  принести наибольшую пользу.
Утверждая  практику, которой он часто будет следовать  в дальнейшем,  Сталин
выступил на Апрельской  конференции с докладом по национальному вопросу. Еще
до  официального  создания  соответствующего ведомства он уже  действовал  в
качестве большевистского комиссара по делам национальностей.
     И как показала Апрельская конференция, национальный  вопрос превращался
для  партии  в  одну  из наиболее жгучих и  трудных  проблем. Желая поощрить
революционный распад многонациональных империй (прежде  всего России), Ленин
в свое  время в  работе  "О праве наций  на самоопределение" выдвинул идею о
том,  что  каждая  национальная  общность имеет  полное право  отделиться  и
образовать  собственное  независимое  государство. И  вот  эта дезинтеграция
начала  реально  осуществляться.  Финляндия, которая являлась частью царской
империи  с  особыми  правами  внутренней  автономии,   стала  добиваться   у
Временного правительства санкции  на отделение. Другим  вероятным кандидатом
была Польша;  сепаратистские  движения  зрели  на Украине, в Закавказье  и в
других  местах.  Следовало  ли  большевикам  в  данных  условиях  продолжать
придерживаться предложенной  Лениным формулы? Доклад Сталина  и внесенный им
проект  резолюции  отвечали  на  этот вопрос утвердительно, но  с оговоркой.
Право  на  отделение  провозглашалось  верным  в  принципе,  и  признавалась
справедливость требования Финляндии. Но проект  резолюции  Сталина  содержал
существенные  дополнения,  которые сводились  к тому,  что  право  наций  на
свободное отделение  нельзя было  смешивать с вопросом  о  "целесообразности
отделения той  или другой нации в тот или  иной момент". Этот вопрос "партии
пролетариата"   следовало  решать   в  соответствии   с   интересами   всего
"общественного     развития     и     интересами     классовой     борьбы"46.
     Короче    говоря,   право   на   самоопределение   провозглашалось    и
подтверждалось  для  таких  особых  случаев,  как  Финляндия  (или Ирландия,
которую  Сталин  также  взял  в  качестве  примера),  однако  большевики  не
связывали  себя обязательством проводить  аналогичную  политику в  отношении
многих других входящих  в  империю наций,  которые могли поставить вопрос об
отделении.  И  Сталин,  осторожно обрисовав  в  общих чертах  иную политику,
заявил: "Я могу признать за нацией право  отделиться, но это  еще не значит,
что  я ее обязал  это  сделать...  Я лично высказался бы,  например,  против
отделения Закавказья, принимая во внимание общее развитие в  Закавказье и  в
России, известные условия борьбы пролетариата и пр.". Кроме того, продол-

     159

     жал  он,  теперь,  когда  царизм  и  его политика  угнетения  больше не
существуют,  должно   ослабнуть   недоверие  и  расти   тяготение  к  России
национальных  меньшинств.  По  его  мнению,  9/10   народностей  не  захотят
отделиться. Поэтому партия была готова предложить неотделившимся народностям
с их особенностями  быта и собственным языком  областную автономию.  Но  как
подчеркнул Сталин, это не  означало признание австро-марксистского  принципа
культурно-национальной автономии, которую требовал Бунд и которая превратила
бы  Россию   в  "союз   наций",   не   основанный   на   территориальности47.   Проницательные
слушатели, могли бы  почувствовать, что  автор этих замысловатых аргументов,
изложенных с грузинским акцентом,  является прорусским централистом из среды
национальных  меньшинств.  Но  как  видно,  никого  из  присутствовавших  не
интересовали подлинные взгляды Сталина.
     Содокладчик  Георгий  Пятаков,  молодой  перспективный  большевик левых
убеждений  (тесно  связанный  с  Бухариным,  еще не  вернувшимся  в Россию),
доказывал, что партия не  должна поддерживать  принцип права на национальное
самоопределение. Пятаков  был особо заинтересован  в делах  Украины, так как
провел  юные  годы  в Киеве.  Он  и поляк  Феликс Дзержинский  считали,  что
сепаратистские движения меньшинств - в Польше ли, на Украине или  где-нибудь
еще -  могут быть использованы местной буржуазией для сдерживания революции.
Дескать, бороться за  социализм  социал-демократам нужно под лозунгом "Прочь
границы". Отвечая Пятакову, Ленин сказал, что с  1903  г. польские  товарищи
выступали против идеи национального самоопределения. По сути, заметил Ленин,
они просили  своих  русских  товарищей  занять  позицию русских  шовинистов,
отказывающих Польше, Украине  и Финляндии в праве на  отделение  от  России.
Всякий   русский   социалист,   не   признающий   финскую   или   украинскую
самостоятельность, обязательно-де скатится в болото шовинизма. Существовала,
однако, надежда, что, "если украинцы  увидят, что у  нас республика Советов,
они  не  отделятся..."48. В конце концов, отвергнув предложения Пятакова, резолюцию Сталина
приняли  56 голосами  против  16  при  18 воздержавшихся.  Предметом  спора,
однако, была ленинская позиция, которую Сталин всего лишь изложил. И поэтому
его речь почти не упоминалась в развернувшейся горячей полемике.
     В ходе революционных событий Сталин вновь взял  на  себя  прежнюю  роль
специального помощника  Ленина по  особым  поручениям.  Его  изворотливость,
мастерство конспиратора и абсолютная  надежность  нашли  хорошее применение.
Навыки конспиратора особенно пригодились, когда большевики попали в тя-

     160

     желые условия  после народных восстаний,  имевших место в Петрограде  в
конце июня  -  начале июля  1917  г.  И  хотя большевики  все-таки оказались
замешанными в беспорядках, ни Ленин, ни большевистский  Центральный Комитет,
серьезно опасавшиеся преждевременного бунта,  не желали и не планировали  их
заранее49.  Тем  не
менее после июльской демонстрации Временное  правительство распорядилось  об
аресте Ленина  и  Зиновьева  по  обвинению  в  заговорщицкой  деятельности и
способствовало появлению в печати  сообщений о принадлежности большевистских
лидеров и их сторонников к агентуре германского генерального  штаба. К этому
времени  Ленин   скрывался  на  квартире  Аллилуевых,   переехавших  на  ул.
Рождественка вскоре после первого  посещения их Сталиным. Помимо безусловной
надежности самих Аллилуевых, данное убежище было хорошо еще и тем, что семья
проживала  здесь  всего  два месяца  и  их квартира  не  была  известна  как
партийная  явка.  Ленин  занимал  ту  же  самую  комнату, которую  Аллилуевы
оставили  по  просьбе   Сталина   и  которой   он   еще   не   пользовался50.
     Некоторые видные большевики полагали, что Ленину  и Зиновьеву следовало
бы  явиться  в  суд  и  опровергнуть выдвинутые  против  них  правительством
обвинения.  Другие  категорически  возражали,  опасаясь, что  если  Ленин  и
Зиновьев сдадутся властям, то  их просто убьют. Данную проблему обсуждали  с
Лениным 7 июля  на квартире Аллилуевых Крупская, Сталин, Орджоникидзе, Ногин
и другие. Когда Ногин высказал мнение, что нужно бы перед гласным судом дать
бой обвинителям,  Ленин заметил, что  никакого  гласного  суда не  будет,  а
Сталин  тут же добавил:  "Юнкера до  тюрьмы  не  доведут, убьют по дороге"51.  Когда  же  пришла
Елена   Стасова  и   рассказала,  что  правительство   распускает   слух   о
принадлежности Ленина к агентам  полиции, он решил сдаться властям и остался
в укрытии только после  того, как попытки Орджоникидзе и  Ногина получить от
Петроградского  Совета гарантии  безопасности и  гласного суда для Ленина не
увенчались  успехом.  Через  неделю газета "Пролетарское дело"  опубликовала
письмо Ленина и Зиновьева в котором они объявили о своем решении не являться
в суд,  поскольку  в тот  момент  в  России  не могло  быть беспристрастного
правосудия  и  революционеры  не  имели  оснований  питать   конституционные
иллюзии.
     Частые посещения товарищей по партии вскоре сделали необходимым сменить
место  укрытия.  Было  решено,  что  Ленин  переедет  в   небольшой  городок
Сестрорецк,  расположенный на берегу  Финского залива,  примерно в  двадцати
милях  к  северо-западу от Петрограда. Чтобы  добраться до места неузнанным,
требовалась маскировка. Ленин решил сбрить бороду и усы, и

     161

     Сталин взял на себя роль  брадобрея.  Затем  Ленин  нахлобучил кепку  и
надел длинное пальто Сергея Аллилуева.  Похожий на финского крестьянина он в
сопровождении  Сталина  и  Аллилуева  покинул  квартиру,  пробрался боковыми
улочками  к Приморскому  вокзалу и  сел  в переполненный вагон  пригородного
поезда,          следовавшего         в         нужном         направлении52.
     К этому времени Сталин не только получил  возможность  активно помогать
революции, но и  обрел  домашний очаг.  После  отъезда  Ленина  в Сестрорецк
Сталин стал при каждой возможности проводить у Аллилуевых по нескольку часов
и сделался  чем-то  вроде члена семьи. Однажды в сентябре он привел  с собой
одного  из кавказских друзей, который,  оказавшись  легендарным Камо,  начал
потчевать Аллилуевых историями своих невероятных побегов из мест заключения.
Сталин принес в отведенную  для него комнату небольшую плетеную корзинку,  в
которой хранились все его вещи:  книги, рукописи,  что-то  из одежды.  Ольга
Евгеньевна,  типичная  русская женщина, постоянно заботившаяся о том,  чтобы
все находившиеся в ее  доме хорошо  питались, пыталась улучшить  его рацион;
после  напрасных   стараний   привести   в  порядок   единственный,  изрядно
потрепанный  костюм  Сталина она  пошла в  магаз