на реке, Марш много раз бывал в  Новом  Орлеане,
но впервые он вошел  в  город,  стоя  на  капитанском  мостике  собственного
парохода, самого большого, самого красивого, самого быстроходного  судна  из
стоявших на причале. Он чувствовал себя чуть ли не творцом мироздания.
   Они пришвартовались, и впереди  Марша  ждала  большая  работа:  следовало
выгрузить груз, договориться о новой партии товара для обратного путешествия
в Сент-Луис, дать в местные газеты рекламные  объявления.  Марш  решил,  что
компании не повредило бы открыть в городе  постоянное  представительство.  В
связи  с  этим  он  занялся  поиском   подходящего   места   и   проведением
подготовительной работы. Предстояло также нанять агента и открыть банковский
счет. В тот вечер ужинал он  в  отеле  ?Сент-Чарльз?  в  компании  Джонатана
Джефферса и Карла Фрамма. Но мысли  его  были  далеки  от  еды  и  постоянно
возвращались к словам Валерии об опасности, якобы поджидавшей Джошуа  Йорка.
Интересно, думал он, что затевает Джошуа?
   Когда Марш вернулся на пароход, Джошуа беседовал со своими компаньонами в
зале палубной надстройки. Казалось, ничто не изменилось, разве что  Валерия,
сидевшая рядом, выглядела мрачной и несколько рассеянной. Марш, отринув  все
заботы, отправился спать. В течение последующих дней он едва ли вспоминал  о
том, что произошло. Днем капитан бывал слишком занят  делами  ?Грез  Февра?,
вечером он  ужинал  где-нибудь  в  городе,  после  чего  заходил  пропустить
стаканчик-другой горячительного напитка в ближайшую к реке таверну,  где  не
уставал  хвастаться  достоинствами  своего  судна,  затем  прогуливался   по
Вье-Карре, восхищался прелестными креолками, красивыми двориками,  фонтанами
и балкончиками. Новый Орлеан был таким же прекрасным, каким Марш его помнил.
   Постепенно беспокойство начало  овладевать  им  с  новой  силой.  Чувство
внутреннего недовольства росло и крепло,  заставляя  смотреть  на  привычные
вещи новыми глазами. Погода стояла изнуряющая; жара днем  была  невыносимой,
стоило удалиться в сторону от речной прохлады, как воздух становился  густым
и влажным. Днем и ночью над открытыми стоками курилось марево, ветер  далеко
разносил зловонные запахи стоячей воды и  гниющих  отбросов.  Неудивительно,
что в Новом Орлеане так часты вспышки желтой лихорадки, думал Марш.
   В городе было полно отпущенных на волю цветных и прелестных  квартеронок,
одевавшихся так же хорошо, как белые дамы. Хватало и рабов. Увидеть их можно
было повсюду. Кто носился по городу, выполняя поручения хозяев, кто  томился
без  дела  на  невольничьих  площадках  на  Моро  и  Коммон-стрит.  Вереницы
скованных цепями рабов следовали к торговым биржам, чистили сточные  канавы.
Даже  в  местах  швартовки  пароходов  глаз  натыкался  на  следы   рабства.
Крупноколесные  пароходы,  обслуживающие  маршруты  Нового  Орлеана,   часто
перевозили живой товар. Эбнер Марш каждый раз, возвращаясь в порт,  встречал
чернокожих невольников, которых либо вели на посадку, либо выводили в город.
Перевозили их когда в кандалах, когда без,  но  всегда  они  понуро  сидели,
прижавшись друг к другу, под палящим солнцем среди кип  груза  или  истекали
потом у раскаленных топок.
   - Мне это нисколько не нравится, - жаловался Марш Джонатану Джефферсу.  -
В этом есть что-то нечистое. Более того, я скажу тебе, что у меня на ?Грезах
Февра? их никогда не будет. Никто не посмеет  набить  ими  мой  пароход,  вы
слышите?
   Джефферс искоса, оценивающе, посмотрел на него.
   - Почему, капитан, ведь если мы не станем перевозить невольников, то мимо
нашего кармана будет течь уйма денег? Вы говорите как аболиционист.
   - Никакой я вам не аболиционист, - горячо запротестовал Марш, - но  будет
так, как я сказал. Если джентльмену понадобится провезти одного-двух  рабов,
его слуг, ради Бога, я не стану возражать. Я размещу их, согласно  плате  за
проезд, в каюте или на палубе, как будет угодно, мне все равно. Но  брать  в
качестве груза, скованных цепью каким-то сукиным сыном, мы их не будем.
   На седьмую ночь пребывания в Новом Орлеане  Марш  внезапно  почувствовал,
что сыт городом по горло. Отчаянно захотелось  как  можно  быстрее  покинуть
пределы его порта. В тот вечер  Джошуа  Йорк  пришел  на  ужин  с  какими-то
речными картами. Эбнер Марш со дня прибытия практически не виделся со  своим
компаньоном.
   - Ну, как тебе Новый Орлеан? - спросил Марш Йорка, пока тот усаживался за
столом.
   - Сам город просто прекрасен, -  странно  взволнованным  голосом  ответил
Джошуа. Его тон заставил Марша оторвать взгляд от булочки, которую он в  тот
момент намазывал маслом. -  Нельзя  не  восхищаться  Вье-Карре.  Этот  район
совершенно не похож на другие речные города, попадавшиеся нам  на  пути.  Он
выглядит почти по-европейски, да и в американском квартале дома почти так же
величественны. Все же мне здесь не нравится.
   Марш нахмурился.
   - Почему же?
   - Я плохо себя здесь чувствую, Эбнер. Этот  город  с  его  жарой,  яркими
красками, запахами, рабами, с виду в нем жизнь бьет ключом, но изнутри Новый
Орлеан  прогнил  насквозь.  Все  здесь  дышит  богатством  и  выглядит   так
привлекательно: кухня, манеры, архитектура, однако под  всем  этим...  -  Он
покачал головой. -  Посмотри  на  дворики,  в  каждом  красуется  изысканный
колодец. Тут же рядом видишь уличных торговцев,  продающих  речную  воду  из
бочек, и понимаешь, что вода в колодцах  для  питья  не  пригодна.  Вдыхаешь
богатые ароматы щедро сдобренной соусами пищи, а потом узнаешь, что приправы
используются для того,  чтобы  скрыть  вкус  подпорченного  мяса.  Проходишь
мимо ?Сент-Луиса?, где  взор  ласкают  мрамор  и  чудный  купол  со  светом,
льющимся в ротонду, а потом узнаешь, что это  известный  невольничий  рынок,
где людей продают, как какой-нибудь скот. Кладбища здесь  тоже  красивы.  Не
увидишь простых могильных плит или деревянных крестов, только величественные
мраморные мавзолеи, один краше и горделивее другого, со  статуей  наверху  и
душещипательными стихотворными строчками, высеченными на  камне.  Но  внутри
каждого покоится гниющий труп, кишащий личинками мух и червями. Трупы  здесь
нужно заключать в камень, потому что земля  для  погребения  не  годится,  в
могилах  стоит  вода.  Над  прекрасным  городом  дамокловым  мечом   довлеет
проклятие.
   Нет, Эбнер, - добавил Джошуа, устремив вдаль взор серых глаз. -  Я  люблю
красоту, но иногда красивая снаружи вещь скрывает внутри мерзость и зло. Чем
скорее мы оставим город, тем больше он будет мне нравиться.
   - Черт, - пробормотал Эбнер Марш. - Черт, не знаю почему, но  я  чувствую
то же самое. Не беспокойся, мы сможем отчалить отсюда довольно скоро.
   Джошуа Йорк нахмурился.
   - Хорошо. Только сначала мне нужно  выполнить  последнее  задание.  -  Он
отодвинул в сторону свою тарелку и разложил на столе карту, которую принес с
собой. - Завтра в сумерках я хотел бы отвести ?Грезы Февра? чуть дальше вниз
по реке.
   - Вниз по реке? - с изумлением в голосе переспросил Марш. - Черт, ниже по
течению  для  нас  нет  ничего  интересного.  Отдельные  плантации,  болота,
многочисленные рукава и залив.
   - Смотри, - сказал Йорк и пальцем провел по Миссисипи вниз. - Мы  пройдем
по реке вот тут, потом свернем в рукав и пройдем еще миль пять, сюда.  Много
времени это не займет. К следующему вечеру мы вернемся и заберем пассажиров,
следующих в Сент-Луис. Мне нужна короткая остановка здесь.
   Он был непреклонен.
   Хотя перед Маршем на тарелке лежал кусок ветчины, он, не обращая на  него
внимания, наклонился над картой, чтобы посмотреть, куда показывал Джошуа.
   На карте было написано ?Кипарисовый причал?.
   - По правде,  не  знаю.  -  Марш  оглядел  кают-компанию.  Сейчас,  когда
пассажиров на борту не было, она на  три  четверти  пустовала.  Карл  Фрамм,
Уайти Блейк и Джек Эли ужинали  на  другом  конце  стола.  -  Мистер  Фрамм,
подойдите сюда на минутку! - Когда Фрамм подошел, Марш  указал  на  маршрут,
обозначенный Йорком. - Вы сможете провести нас  вниз  по  реке  вот  в  этот
рукав? Или у нас слишком большая посадка?
   Фрамм пожал плечами.
   - Некоторые рукава достаточно широкие и глубокие,  по  другим  невозможно
пройти и на ялике, не говоря уже о пароходе. Кто  знает,  может,  у  меня  и
получится.  Там  имеются   и   другие   плантации   со   своими   причалами,
следовательно, пароходы туда ходят. Хотя большинство из них не  так  велики,
как наш. Могу только точно сказать, что  продвижение  будет  медленным.  Нам
придется всю дорогу измерять  глубину  и  постоянно  опасаться,  как  бы  не
наскочить на топляк или не  сесть  на  песчаную  банку.  Наверное,  придется
попилить изрядно деревьев, я имею в виду их ветки, если не хотим, чтобы  они
снесли нам трубы. - Он наклонился над картой, чтобы  повнимательнее  изучить
маршрут. - Куда мы направляемся? Я был в низовье раз или два.
   - Это место называется ?Кипарисовый причал?, - пояснил Марш.
   Фрамм задумчиво сложил губы.
   - Должно получиться. Это старая плантация Гару. Раньше пароходы регулярно
приставали там к  берегу,  забирали  у  них  сладкий  картофель  и  сахарный
тростник и доставляли в Новый Орлеан. Но Гару умер, и вся его семья тоже,  с
тех пор  о  Кипарисовом  причале  ничего  не  слышно.  Хотя,  насколько  мне
известно, о тех местах ходят всякие странные истории. Зачем нам идти туда?
   - По личному делу, - сказал Джошуа Йорк. - Отчаливаем завтра в сумерках.
   - Как скажете, капитан, - ответил Фрамм и вернулся на свое место.
   - Где мое молоко, черт побери? - пожаловался Эбнер Марш. Он осмотрелся по
сторонам. На пороге кухни появился официант, худощавый чернокожий  парнишка.
- Скорей неси мне мой ужин, - прорычал капитан, и парень задвигался шустрее.
Марш повернулся к Йорку. - Эта  поездка  относится  к  тем  мероприятиям,  о
которых ты мне рассказывал?
   - Да, - коротко ответил Йорк.
   - Она опасна?
   Джошуа Йорк пожал плечами.
   - Мне это совсем не нравится, - проговорил Марш,  -  вся  эта  история  с
вампирами. - Голос его перешел на шепот.
   - Скоро все закончится, Эбнер. Заеду на плантацию,  сделаю  одно  дело  и
вернусь оттуда со своими приятелями. На этом все кончится.
   - Разреши мне пойти с тобой, - попросил Марш. - По этому твоему  делу.  Я
не говорю, что не верю тебе, но мне будет все  же  проще  поверить,  если  я
увижу одного из них.., ну, этих, ты знаешь.., своими собственными глазами.
   Джошуа посмотрел на него. Марш на минуту заглянул ему в глаза,  что-то  в
них отразилось и коснулось его. Вдруг, сам не зная почему, он отвел  взгляд.
Джошуа свернул карту.
   - Вряд ли это было бы разумно с твоей стороны,  -  заметил  он,  -  но  я
подумаю. А теперь извини. Дела. - Он поднялся и вышел из-за стола.
   Марш проводил его взглядом. Что-то между ними произошло, но  что  именно,
он не понял. Наконец капитан пробормотал:
   - Ну и черт с ним, - и перенес  свое  внимание  на  ожидавший  его  кусок
ветчины.
   Несколько часов спустя у Марша были гости. Он лежал  в  каюте  и  пытался
уснуть. Тихий стук в дверь  подействовал  на  него,  как  удар  грома.  Марш
почувствовал, как тяжело заколотилось в груди сердце. По неизвестной причине
он испугался. В каюте было темно, как в преисподней.
   - Кто там? - спросил он. - Чтоб вам!..
   - Это Тоби, капитан, - услышал он тихий шепот. Тут же от страхов Марша не
осталось и следа, и теперь  они  казались  ему  глупыми.  Тоби  Лэньярд  был
добрейшей душой, ступавшей когда-либо на палубу парохода, и самым робким.
   - Входи, - крикнул Марш, зажег на  прикроватном  столике  лампу  и  пошел
открывать.
   Снаружи стояли двое мужчин. Тоби  было  около  шестидесяти  лет.  На  его
голове блестела лысина, окруженная коротким ежиком седых волос. Лицо старое,
сморщенное и черное, как пара удобных сношенных сапог.  Рядом  с  ним  стоял
более молодой негр, толстый коротышка в дорогом  костюме.  В  тусклом  свете
Марш не сразу узнал Джебедию Фримена, парикмахера, нанятого в Луисвилле.
   - Капитан, - пробормотал Тоби, - мы бы хотели переговорить с вами с глазу
на глаз, если можно. Марш жестом предложил им войти.
   - Что случилось, Тоби? - спросил он, прикрывая за ними дверь.
   - Мы пришли как представители, - сказал кок. - Вы знаете меня  уже  много
лет, капитан, и знаете, что я не стану вам лгать.
   - Ничуть не сомневаюсь.
   - И я не стал бы убегать. Вы дали мне  свободу  и  все  такое,  и  я  вам
готовлю. Но некоторые из них, другие черномазые, кочегары и прочие,  они  не
желают слушать ни Джеба, ни меня, они не хотят знать, какой вы распрекрасный
человек. Они боятся и намерены сбежать. Сегодня вечером мальчишка за  ужином
слышал, что капитан Йорк собирается заходить в Кипарисы,  сейчас  все  негры
только и говорят об этом.
   - Ну и что? - спросил Марш. - Вы же никогда не бывали там  раньше,  никто
из вас. Что вам этот Кипарисовый причал?
   - Ничего, - согласился Джеб. - Но некоторые негры уже наслышаны о нем. Об
этом месте ходят всякие слухи, капитан. У него дурная слава. Оттуда  сбежали
все негры, потому что там творится что-то неладное.  Жуткие  вещи,  капитан,
просто жуткие.
   - Мы пришли просить вас, капитан, не ходить туда, - вставил Тоби. - Вы же
знаете, я никогда вас раньше ни о чем не просил.
   - Ни кок, ни цирюльник не вправе указывать мне, куда вести мой пароход, -
твердо сказал Марш. Но,  взглянув  Тоби  в  лицо,  смягчился.  -  Ничего  не
случится, - пообещал он, - но если вы двое  хотите  подождать  нас  в  Новом
Орлеане, я вас не держу. В таком коротком  путешествии  мне  не  понадобятся
услуги ни кока, ни цирюльника.
   Тоби с благодарностью посмотрел ему в глаза.
   - А кочегары...
   - Вот они как раз-то мне и нужны.
   - Они ни за что не останутся, капитан, клянусь.
   - Думаю, Волосатому Майку найдется что им сказать. Джеб покачал головой.
   - Конечно, они до чертиков боятся Волосатого  Майка,  однако  еще  больше
боятся того места, куда вы собрались  отправиться.  Они  непременно  сбегут,
можете не сомневаться.
   Марш выругался.
   - Чертовы дурни! Не можем же мы вести пароход без кочегаров.  К  тому  же
туда нужно идти не мне, а капитану Йорку. Дайте одеться,  ребята,  потом  мы
отыщем капитана Йорка, и я переговорю с ним об этом.
   Двое чернокожих переглянулись, но ничего не сказали. Джошуа Йорк  был  не
один. Когда Марш подошел к  двери  каюты  Джошуа,  то  услышал  доносившийся
изнутри  громкий,  размеренный  голос  партнера.  Марш  на  какое-то   время
замешкался, а потом, когда понял, что  тот  читает  стихи,  простонал.  Стон
получился  довольно  громкий.  Тростью  он  постучал  в  дверь,   декламация
прекратилась, и Йорк предложил им войти.
   Джошуа сидел в спокойной  позе  с  книгой  на  коленях,  длинным  бледным
пальцем отметив на странице то место, где остановился. На столе  подле  него
стоял бокал вина. В другом кресле сидела Валерия. Она подняла на Марша глаза
и тотчас отвела их. После ночного эпизода  на  палубной  надстройке  Валерия
избегала его. Удивительно, но Маршу на этот раз  не  стоило  никакого  труда
проигнорировать ее.
   - Скажи ему, Тоби, - попросил он кока. Говорить с капитаном Йорком  Тоби,
похоже, было еще труднее, чем с капитаном Маршем, и все же он в конце концов
отважился выложить все как  есть.  Закончив  рассказ,  Тоби  стоял,  опустив
глаза, и мял в руках свою старую шляпу. Лицо Джошуа Йорка помрачнело.
   - Чего люди боятся? - спросил он вежливо-холодным тоном.
   - Плыть туда, сэр.
   - Передай им, что я даю слово, что с ними ничего не случится.
   Тоби покачал головой.
   - Капитан Йорк, не хочу вас обидеть, негры боятся и  вас  тоже,  особенно
теперь, когда вы собираетесь отправиться туда.
   - Они думают, что вы один из них, - вставил Джеб.  -  Вы  и  ваши  друзья
хотите заманить нас туда, к другим. Из их рассказов  следует,  что  те  люди
днем не выходят, капитан, вы, как известно, тоже. Конечно, я и  Тоби  думаем
иначе, но у остальных другое мнение.
   - Скажите им, что за время пребывания в том месте они  получат  удвоенное
жалованье, - сказал Марш. Тоби, не отрывая от пола глаз, покачал головой.
   - Деньги их не интересуют. Они просто сбегут, и все.
   Эбнер Марш выругался. . - Джошуа, если ни деньги, ни  Волосатый  Майк  не
способны повлиять на них, они туда не пойдут. Нам придется  всех  уволить  и
нанять новых кочегаров,  матросов  и  грузчиков,  а  если  так,  понадобится
дополнительное время.
   Валерия подалась вперед и положила ладонь на руку Йорка.
   - Прошу тебя, Джошуа, - тихо произнесла она.  -  Послушай  их.  Это  знак
свыше. Мы ведь не собирались туда отправляться. Давай вернемся в  Сент-Луис.
Ты обещал показать мне Сент-Луис.
   - Я сдержу обещание, - сказал Джошуа, - но только после того, как закончу
свои дела. - Он хмуро посмотрел в  сторону  Тоби  и  Джеба.  -  Конечно,  на
Кипарисовый причал я могу попасть и по суше. Наверняка  так  будет  проще  и
быстрее. Но меня это не устраивает, джентльмены. Этот пароход мой  или  нет?
Капитан я или нет? Я не потерплю, чтобы моя команда мне не  доверяла.  Я  не
хочу, чтобы мои люди меня боялись, - Йорк с  громким  стуком  положил  томик
стихов на стол. Было видно, что он расстроен. - Разве я сделал  тебе  что-то
плохое, Тоби? Разве я плохо обращался с тобой или другими?  Чем  я  заслужил
ваше недоверие?
   - Ничем, сэр, - тихо согласился Тоби.
   - Ничем, говоришь... И в награду за это они собираются оставить меня?
   - Так точно, сэр. Боюсь, что так, капитан, - снова согласился Тоби.
   Джошуа Йорк решительно распрямился.
   - А если я докажу, что я не  тот,  за  кого  они  меня  принимают?  -  Он
посмотрел на Тоби, а потом перевел взгляд на Джеба. -  Если  увидят  меня  в
дневное время, они станут доверять мне?
   - Нет, - запротестовала Валерия. Вид у нее был испуганный. -  Джошуа,  ты
не можешь...
   - Могу, - заявил он, - и сделаю так.  Ладно,  Тоби?  Кок  поднял  голову,
посмотрел Йорку в глаза и медленно кивнул.
   - Что ж, может быть. Если они увидят, что вы не... Джошуа какое-то  время
пристально разглядывал чернокожих визитеров.
   - Очень хорошо, - проговорил  он  наконец.  -  Завтра  я  вместе  с  вами
пообедаю. Поставьте для меня приборы.
   - Будь я проклят, - пробормотал Марш.
 
Глава 13 
 
На борту парохода ?Грезы Февра? 
Новый Орлеан, август 1857 года 
 
   К обеду Джошуа вышел в белом костюме, и Тоби превзошел самого себя. Весть
о предстоящем событии облетела весь пароход, поглазеть  на  Йорка  собралась
практически вся команда ?Грез Февра?. По салону то и дело сновали официанты,
опрятные и одинаковые в безупречных белых куртках. На  больших  подносах,  в
фарфоровой  посуде  они  доставляли   в   кают-компанию   дымящиеся   блюда,
приготовленные коком.  Там  был  и  черепаховый  суп,  и  салат  из  омаров,
фаршированные  крабы  и  фаршированный  хлебец,  устричный  пирог  и  свиные
отбивные, черепашье  мясо,  цыплята  табака,  репа  и  фаршированный  перец,
ростбиф и телячьи котлеты, ирландский картофель и зеленая кукуруза,  морковь
и артишоки, бобы и фасоль, а также всевозможные булочки  и  хлебцы,  вино  и
крепкие спиртные напитки из бара, свежее молоко из города, бруски  масла,  а
на десерт сливовый пудинг и лимонный пирог, воздушные пирожные и  бисквит  с
шоколадной глазурью. Эбнер Марш никогда в жизни не ел лучше.
   - Черт, - заметил он Йорку, - почему бы тебе не обедать почаще, чтобы  мы
могли так питаться каждый день?
   Сам Джошуа к еде едва прикоснулся. В ярком свете дня  он  казался  совсем
другим человеком, стал как-то меньше, незаметнее. Его бледная кожа  в  свете
дня  приобрела  нездоровый,  землистый,  как  выразился  бы  Марш,  оттенок.
Движения Йорка казались замедленными,  будто  во  сне,  иногда  резкими.  От
присущей ему грации и силы словно  ничего  не  осталось.  Но  самое  главное
отличие заключалось в его глазах. Под широкими полями белой  шляпы,  которую
он надел, глаза выглядели у