о  года.  Одно  время  рубил  лес  для  владельца
дровяного склада. Он знал, что это место редко кто навещал. Итак.., ну а что
было дальше, ты знаешь и сам.
   Эбнер, твои люди многому могут научиться у моих, но только не тому,  чему
научился он. Только не этому. Мне стало жаль его. Он был стар, безобразен  и
потерял надежду. К тому же он разозлил меня, разозлил так,  как  та  богатая
женщина в Будапеште, которая любила умываться  кровью.  В  преданиях  вашего
народа мои соплеменники выглядят воплощением зла. У вампиров нет  души,  нет
благородства, нет надежды, нет  избавления,  говорится  в  них.  Я  не  могу
согласиться с этим,  Эбнер.  Я  убивал  бесчисленное  множество  раз,  делал
ужасные вещи, однако во мне нет зла. Я не выбирал  своего  пути.  Когда  нет
выбора, нельзя говорить о добре или зле. Нами руководила красная жажда, наше
проклятие и наше наказание. Она лишила нас того, чем мы могли бы  стать.  Но
люди твоего племени, Эбнер.., над ними не  висит  подобное  проклятие.  Тому
существу, которое я  обнаружил  на  дровяном  складе  близ  Нового  Мадрида,
красная жажда была неведома. Он мог стать кем угодно и  заниматься  мог  чем
угодно. А вместо этого стал  тем,  кем  стал.  Хотя,  чтобы  быть  до  конца
честным, следует сказать, что в его падении отчасти виновен и  представитель
моей расы, тот, кто  пообещал  исполнить  неосуществимое  желание.  Все  же,
несмотря на то что мне это претит, я могу понять и объяснить  его  поступок.
Союзник в вашей среде значит очень многое и в корне меняет жизнь. Нам  всем,
и вашему роду, и нашему, в равной степени известно, что такое страх, Эбнер.
   Я только одного не могу понять, почему среди  вас  встречаются  отдельные
особи, которые с таким  вожделением  взирают  на  жизнь  во  тьме,  с  такой
алчностью стремятся познать красную  жажду.  Вот  и  старик  мечтал  о  ней,
страстно мечтал. Он умолял меня не  бросать  его,  как  сделал  это  прежний
хозяин. Я не мог дать ему то, о чем он просил меня. И не дал бы,  даже  если
бы это было в моих силах. Я дал ему то, что мог.
   - Ты ради его блага вырвал ему глотку, так? - донесся  из  темноты  голос
Эбнера Марша.
   - Я же говорила тебе, - услышал Марш Валерию. Он  совершенно  забыл,  что
она находится тут же, так тихо сидела женщина.
   - Я убил его, - признался Джошуа, - своими собственными руками.  Да,  его
кровь обагрила мои ладони и капала с них на землю. Но я не притронулся к ней
губами, Эбнер. Я похоронил его, не тронув.
   Снова в каюте воцарилась тишина. Эбнер Марш, пощипывая бороду, размышлял.
   - Выбор, говоришь, - осмелился он наконец. - В этом состоит разница между
добром и злом, ты считаешь. Теперь, похоже, сделать выбор предстоит мне.
   - Мы все делаем наш выбор, Эбнер. Каждый день.
   - Может, оно и так, - промолвил Марш. - Говоришь, тебе нужна моя  помощь,
Джошуа. Предположим, я соглашусь. В таком случае чем я  буду  отличаться  от
несчастного старого мулата, которого ты убил? Ты можешь мне ответить?
   - Я бы никогда не втравил тебя ни во что подобное, - заметил Джошуа. -  Я
даже не пытался. Эбнер, я еще много веков буду продолжать жить  после  того,
как тебя не станет на этом свете, и память о тебе сгинет во  мраке  времени.
Разве я когда-нибудь сулил тебе бессмертие?
   - Вместо этого ты посулил мне проклятый пароход,  -  ответил  Марш.  -  И
ясно, как день, навешал на уши лапши.
   - Даже в моей лжи имелась доля истины, Эбнер. Я сказал,  что  охочусь  на
вампиров, чтобы положить конец злу. Разве в этом нет правды? Мне нужна  твоя
помощь, Эбнер, но помощь партнера, а не холопа повелителя крови.
   Эбнер Марш поразмыслил над его словами.
   - Хорошо. Предположим, я поверю тебе. Предположим, я стану доверять тебе.
Но ведь и ты должен доверять мне, если хочешь видеть во мне партнера.
   - Я доверил тебе сокровенное. Разве этого недостаточно?
   - Черт, конечно, нет, - сказал Эбнер Марш. - Да, ты сказал мне правду,  а
теперь ждешь ответа. Если я дам тебе не  тот  ответ,  который  ты  хотел  бы
получить, живым из каюты я не выйду, так?  Если  не  ты  сам,  так  уж  твоя
подружка об этом позаботится - Очень проницательно, капитан Марш, - заметила
невидимая в темноте Валерия. - У меня нет против вас злого умысла, но Джошуа
не должен пострадать.
   Марш фыркнул.
   - Понимаешь, к чему я клоню? Это не доверие. На  пароходе  мы  больше  не
партнеры. Положение вещей чертовски неустойчиво. Вы в силах убить меня,  как
только вам вздумается. Если я не буду паинькой, вы  меня  отправите  на  тот
свет. В моих глазах все это делает меня рабом,  а  не  компаньоном.  Я  тоже
одинок. С тобой на корабле находятся все твои кровососущие  дружки-приятели,
которые в случае чего выручат вас из беды. Бог знает, что вы  замышляете,  а
сказать можно все, что угодно. К тому же ты предупредил, что я не имею права
ни с кем поделиться. Черт, Джошуа, может, лучше убить меня сразу. Не  думаю,
чтобы мне понравилось партнерство такого рода.
   Джошуа Йорк молча обдумывал услышанное. Через некоторое время он сказал:
   - Очень хорошо. Я тебя понял. Что, по-твоему,  должен  я  сделать,  чтобы
продемонстрировать тебе свою лояльность?
   - Для начала, - промолвил Марш, - предположим, что мне  понадобится  тебя
убить. Как я могу сделать это?
   - Нет! - встревоженно воскликнула Валерия. Марш услышал  ее  шаги,  когда
она бросилась к Джошуа. - Не  смей  говорить  ему.  Ты  не  знаешь,  что  он
замышляет, Джошуа. Зачем ему справляться об этом, если он не намерен...
   - Чтобы уравнять наши шансы, - мягко ответил Джошуа.  -  Я  понимаю  его,
Валерия. И мы должны пойти на этот риск. - Она снова начала умолять его,  но
Джошуа велел женщине замолчать и сказал Маршу:
   - Огонь справится с этой  задачей.  Меня  можно  утопить  или  прикончить
выстрелом в голову. Мозг у нас уязвим, а выстрел в сердце  только  на  время
свалит с ног, пока рана не затянется. Легенды точны в одном.  Если  отрезать
мне или мне подобному голову и вбить кол в сердце, я уже  не  встану.  -  Он
хрипло рассмеялся. - О вас, думаю, можно сказать то же самое. Солнце, как ты
видел, оказывает такое же смертоносное воздействие. Все остальное -  чеснок,
серебро - это чушь.
   Эбнер Марш шумно выдохнул из легких  воздух,  он  даже  не  осознал,  что
сидел, затаив дыхание.
   - Разрази меня гром.
   - Удовлетворен? - спросил Йорк.
   - Почти, - ответил Марш. - Еще кое-что.
   Чиркнула спичка, в сложенной ладони Йорка вспыхнул танцующий  огонек.  Он
поднес его к масляной лампе, и пламя перешло на фитиль, озарив каюту тусклым
желтым светом.
   - Ну вот, - произнес Йорк и взмахом руки потушил  спичку.  -  Так  лучше,
Эбнер? Теперь мы в более равных условиях? Партнерство требует света,  ты  не
согласен со мной? Чтобы мы могли заглянуть друг другу в глаза.
   Эбнер Марш заморгал. От долгого пребывания в темноте даже тусклый  огонек
показался нестерпимо ярким, и на глаза  навернулись  слезы.  Комната  теперь
выглядела просторнее, а страх и давящая теснота отступили прочь.
   Джошуа Йорк спокойно смотрел на Марша. Лицо его  было  покрыто  струпьями
сухой мертвой кожи; когда он улыбнулся, один из них отслоился и  упал.  Губы
его по-прежнему были опухшими, а глаза  казались  непроницаемо  черными,  но
следы ожогов и пузыри исчезли. Перемена была разительной.
   - Так о чем ты говорил, Эбнер? Марш воспользовался предложением  Йорка  и
посмотрел ему прямо в глаза.
   -  Я  не  собираюсь  брать  ответственность  на  себя  одного.   Я   хочу
рассказать...
   - Нет! - воскликнула Валерия, которая все еще находилась подле Джошуа.  -
Один - это уже много, мы не можем  позволить  ему  разнести  слух  по  всему
кораблю? Нас убьют!
   - Черт возьми, женщина, в мои планы не входит давать  объявление  в  ?Тру
Дельта?, можете не сомневаться.
   Джошуа сцепил пальцы и задумчиво посмотрел на Марша.
   - Тогда что же входит в твои планы, Эбнер?
   - Посвятить в дело еще одного-двух людей, - ответил Марш. - Ты знаешь, не
я один проявлял  подозрительность.  К  тому  же  может  оказаться,  что  вам
понадобится помощь, оказать которую в одиночку я буду не в  силах.  Я  скажу
только тем, в ком совершенно уверен. Волосатому Майку. И мистеру  Джефферсу,
он чертовски умен, к тому же уже давно  интересуется  тобой.  Все  остальные
ничего не будут знать. Мистер Олбрайт слишком благочестивый и  чопорный,  он
не правильно поймет, ну а если сказать мистеру Фрамму, это в течение  недели
станет известно всей реке. Что касается  Уайти  Блей-ка,  мы  можем  спалить
палубную надстройку, а он даже не заметит это, Лишь бы  его  паровые  машины
работали исправно. Но Джефферс и Волосатый Майк должны  быть  в  курсе.  Они
хорошие люди, и нам может понадобиться их помощь.
   - Понадобится их помощь? - переспросил Джошуа. - Что ты  имеешь  в  виду,
Эбнер?
   - Вдруг  кому-то  из  твоих  соплеменников  придется  не  по  вкусу  твой
напиток?
   Искренняя улыбка Джошуа в тот же момент исчезла. Он  поднялся  и  пересек
каюту, чтобы налить себе выпить - на этот  раз  виски.  Выражение  его  лица
по-прежнему оставалось хмурым.
   - Не исключено, - произнес он. - Я подумаю. Если на самом деле  им  можно
доверять... У меня имеются определенные опасения относительно путешествия  в
излучину реки.
   Впервые за все время Валерия, несмотря на ожидания Марша,  не  произнесла
ни  слова.  Марш  бросил  на  нее   взгляд   исподлобья.   Женщина   сидела,
сосредоточившись и  крепко  сжав  губы.  В  глазах  ее  промелькнуло  нечто,
отдаленно напоминавшее страх.
   - Что-то случилось? - спросил Марш. - Вы оба выглядите как-то.., странно.
   Валерия вскинула голову.
   - Все из-за него, - сказала  она.  -  Я  просила  вас  повернуть  пароход
вспять. Я попрошу еще раз, если увижу, что вы оба послушаете меня.  Там,  на
Кипарисовом причале - он.
   - Кто? - спросил сбитый с толку Марш.
   - Повелитель крови,  -  сказал  Джошуа.  -  Пойми  меня,  Эбнер,  не  все
представители моего рода думают так же, как и я. Даже среди моих собственных
последователей не все являются моими однозначными единомышленниками. Саймон,
скажем, проявляет лояльность, Смит и Браун безразличны,  что  до  Кэтрин,  с
самого  начала  я  чувствовал  в  ней  сопротивление.  Похоже,  в  душе  она
предпочитает жить по-старому. По всему видно, что Кэтрин ужасно скорбит, что
опоздала тогда на корабль, и  моя  власть  ее  раздражает.  Подчиняется  она
только потому, что должна. Я - повелитель крови. Но Кэтрин это не нравится.
   И другие, которых мы подобрали на реке, я не уверен в них. Кроме  Валерии
и Жана Ардана, я никому не доверяю полностью. Помнишь, ты предупреждал  меня
о Раймоне Ортеге? Так вот, я разделяю твои опасения. Только Валерия для него
ничего не значит и движет им не ревность, но  в  остальном  ты  прав.  Чтобы
заставить Раймона последовать за мной в Натчезе, мне пришлось подчинить  его
своей воле, как когда-то в Карпатских горах я подчинил своей  воле  Саймона.
Трудно мне пришлось и с Карой де Грю и Винсентом Тибо. Теперь они следуют за
мной, потому что должны - так у нас заведено. Все же я не уверен в том,  что
кое-кто из них не затаился до поры до времени. То есть, ждет и смотрит,  как
разовьются события  в  излучине  реки,  когда  мне  придется  лицом  к  лицу
столкнуться с тем, кто был их повелителем крови.
   Валерия многое рассказывала о нем, Эбнер. Он стар, Эбнер. Гораздо  старше
Саймона и Кэтрин, он старше любого из нас. Уже одно  это  обстоятельство  не
дает мне покоя. Он называет себя Деймон Джулиан,  однако  раньше  носил  имя
Жиль Ламонт. Именно ему тридцать бесполезных лет  прослужил  тот  несчастный
мулат. Известно мне также, что сейчас у него  в  услужении  работает  другой
холоп из числа людей...
   - Мрачный Билли Типтон, - с отвращением подсказала Валерия.
   - Валерия боится Джулиана, - продолжил Джошуа Йорк. - И другие отзываются
о нем со страхом, а иногда даже с некоторым уважением. Как повелитель  крови
он заботился о них, давал им прибежище, благосостояние, пищу. Питались они в
основном рабами. Неудивительно, что он обосновался именно там.
   Валерия покачала головой.
   - Джошуа, оставь его в покое. Умоляю тебя, если не ради чего другого, так
хотя бы ради меня. Деймон не обрадуется твоему появлению, и ему придется  не
по вкусу свобода, которую ты несешь с собой.
   Джошуа раздраженно нахмурился.
   - С ним все еще находятся наши соплеменники. Ты  хочешь,  чтобы  я  и  их
бросил на произвол судьбы? Нет. К тому же, возможно,  относительно  Джулиана
ты тоже заблуждаешься. Он  находился  в  плену  красной  жажды  бесчисленное
множество веков, а я могу успокоить эту лихорадку.
   Валерия скрестила руки, и ее фиалковые глаза яростно полыхнули.
   - А если он не успокоится? Ты не знаешь его, Джошуа.
   - Он  образован,  умен,  эстетически  развит,  любит  красоту,  -  упрямо
продолжал Йорк. - Ты уже все это говорила.
   - Еще он силен.
   - Как Саймон, Раймон и Кара; теперь все они следуют за мной.
   - Деймон другой, - не отступала Валерия. Джошуа Йорк  нетерпеливо  махнул
рукой.
   - Не имеет  значения,  я  покорю  его.  Эбнер  Марш,  до  сих  пор  молча
наблюдавший за их спором, наконец решил подать голос.
   - Джошуа прав, - обратился он к Валерии. -  Мне  и  самому  раз  или  два
довелось заглянуть ему в глаза. А когда мы впервые обменялись рукопожатиями,
я думал, что он переломает мне все косточки. Кроме того, он.., как  бишь  вы
его называете? Король?
   - Да, - кивнула Валерия, - бледный король.
   - Что ж, если он ваш бледный король, то стоит надеяться, что он  победит,
разве нет?
   Валерия перевела взгляд с Марша на Йорка, потом снова на Марша. Ее начала
бить дрожь.
   - Но никто из вас его не видел. - Она на минуту замолчала, тонкой бледной
рукой отвела назад тяжелые черные волосы и посмотрела Эбнеру Маршу  прямо  в
глаза. - Возможно, я ошибалась относительно вас, капитан Марш. У меня нет ни
силы Джошуа, ни его веры, но красная жажда управляла мной на протяжении пяти
веков. И ваши люди были моей добычей, а подружиться со своей добычей нельзя.
Нельзя. И доверять ей тоже нельзя. По этой причине  я  настоятельно  просила
Джошуа убить вас. Нельзя просто так отбросить  в  сторону  предосторожности,
которыми руководствовался всю свою прежнюю жизнь. Вы понимаете?
   Эбнер Марш неуверенно кивнул.
   - И сейчас еще противоречия раздирают меня, - продолжала Валерия, -  хотя
я готова признать, что мы можем довериться вам. Наверное. -  Лицо  ее  стало
мрачнее тучи. - Но, как бы я ни  ошибалась  относительно  вас,  относительно
Деймона Джулиана я права!
   Эбнер Марш нахмурился, сказать ему было нечего. Джошуа взял руку  Валерии
в свою.
   - Думаю, твои страхи напрасны. Обещаю, что  буду  чрезвычайно  осторожен.
Поступай, как знаешь, Эбнер. Можешь  сказать  мистеру  Джефферсу  и  мистеру
Данну. Если Валерия права, их  помощь  нам  понадобится.  Отбери  людей  для
специальной вахты, а остальных отпусти на берег. Когда ?Грезы Февра?  войдет
в рукав реки, я  хочу,  чтобы  с  нами  находились  только  самые  лучшие  и
надежные, только те,  без  услуг  которых  не  обойтись.  Нам  не  нужны  ни
религиозные фанатики, ни боязливые, ни способные на необдуманные поступки.
   - Мы с Волосатым Майком позаботимся о команде, - заверил его Марш.
   - Я встречусь с Джулианом на собственном  пароходе  в  удобное  для  меня
время, имея в тылу тебя и лучших людей команды.  Будь  предельно  осторожен,
когда начнешь рассказывать обо всем Джефферсу  и  Волосатому  Майку.  Ошибки
здесь недопустимы. - Йорк посмотрел на Валерию. - Тебя это устраивает?
   - Нет, - ответила она. Джошуа улыбнулся.
   - Больше я ничего не могу сделать. - Он снова перевел  взгляд  на  Эбнера
Марша. - Эбнер, я рад, что ты не в числе  моих  врагов.  Теперь  наши  шансы
равны, и моя мечта близка к исполнению. В борьбе  с  красной  жаждой  я  уже
одержал первую победу. Хотелось бы думать, что сегодня мы с  тобой  заложили
начало второй, которая будет знаменовать зарождение дружбы и  доверия  между
нашими народами. ?Грезы Февра? станет той границей, что  отделяет  ночь  ото
дня и положит конец старым страхам. Вместе мы достигнем небывалых высот, мой
друг.
   Хотя Марш не слишком любил цветистые выражения, тем  не  менее  страстная
речь Джошуа задела его за живое, и капитан сдержанно улыбнулся.
   - Чтобы чего-то достичь, придется сначала чертовски много потрудиться.  -
Он взял свою трость и встал. - Что ж, пойду.
   - Отлично, - с улыбкой сказал Джошуа. - Я лягу отдохнуть, увидимся  после
захода солнца. Прими все меры, чтобы корабль был готов к  отплытию.  Я  хочу
как можно быстрее осуществить задуманное.
   - Я позабочусь о пароходе, - заверил Марш и попрощался.
   Снаружи уже начался день.
   Оказавшись на открытом воздухе, Эбнер Марш от яркого света заморгал. Судя
по всему, было часов девять утра. За спиной щелкнул  замок  -  Джошуа  запер
дверь капитанской каюты.  Утро  стояло  мрачное,  жаркое  и  душное.  Солнце
скрывала плотная серая пелена.  В  воздухе  от  множества  пароходов  висело
марево сажи и дыма. Похоже, приближается  гроза,  подумал  Эбнер  Марш.  Эта
перспектива еще в большей степени осложняла их планы.  Внезапно  он  ощутил,
что  совсем  не  выспался,  и  почувствовал  себя  невероятно  усталым.   Но
предстояло сделать так много, что о сне он даже и мечтать не смел.
   Решив,  что  плотный  завтрак  поднимет  настроение.  Марш  спустился   в
кают-компанию. Пока Тоби готовил для него бифштекс и черничный пирог,  Эбнер
выпил галлон горячего черного кофе.
   В салон вошел Джонатан Джефферс. Увидев капитана,  он  размашистым  шагом
направился к его столику.
   - Присядьте и съешьте чего-нибудь, - предложил  Марш.  -  У  меня  к  вам
длинный разговор, мистер Джефферс. Правда, не здесь. Лучше подождите, пока я
закончу, а потом пройдем ко мне в каюту.
   - Прекрасно, - несколько рассеянно произнес Джефферс. - Капитан,  где  вы
были, я сбился с ног, искавши вас.
   - Я имел беседу с Джошуа, - сказал Марш. - А что?..
   - Здесь вас хочет видеть один человек, - сказал Джефферс. -  Он  появился
на пароходе среди ночи и проявляет невиданное нетерпение.
   -  Не  люблю,  когда  меня  заставляют  ждать,  словно   я   какой-нибудь
недостойный бродяга, - сказал незнакомец.
   Марш даже не заметил, как тот вошел в салон.  Не  дожидаясь  приглашения,
человек пододвинул стул и сел. Это был страшный, изможденный на вид малый  с
обезображенным оспой лошадиным лицом. Редкие коричневые волосы безжизненными
прядями свисали по обе стороны лба, а волосы и плечи были  усыпаны  белесыми
снежинками перхоти, словно после снегопада. Одет он был в дорогой костюм  из
тонкого черного сукна. Грудь украшала  белая  в  рюшах  манишка.  На  пальце
поблескивало кольцо с камеей.
   Внешность незнакомца не понравилась Эбнеру Маршу с первого  взгляда,  как
не понравился ему его тон, выражение плотно сжатых губ и  холодных  льдистых
глаз.
   - Кто вы такой, черт побери? Чтобы побеспокоить  меня  за  завтраком,  вы
должны иметь веские основания, иначе я прикажу выбросить вас за борт.
   Закончив эту не слишком вежливую тираду,  Марш  сразу  почувствовал  себя
лучше. Он всегда считал, что нет смысла быть капитаном парохода, если  время
от времени не посылаешь кого-нибудь ко всем чертям.
   Мрачное выражение лица  незнакомца  не  изменилось  ни  на  йоту,  только
льдистые глаза его уставились на Марша со злобной усмешкой.
   - Я хочу прокатиться на вашей расписной лоханке.
   - Черта с два, - сказал Марш.
   - Может, позвать Волосатого Майка, чтобы он разобрался с этим  грубияном?
- холодно предложил Джефферс.
   Мужчина бросил на письмоводителя мимолетный  взгляд,  полный  молчаливого
презрения, который тут же перевел на Марша.
   - Капитан, я прибыл сюда вчера вечером, дабы  передать  вам  приглашение,
вам и вашему компаньону. Я полагал, что хотя бы  один  из  вас  ночью  будет
бодрствовать. Но поскольку  уже  настал  день,  приглашение