м, - заключил лысый, - что нет способа определить,
какое ему дали название. Конечно, мы можем проверять  все  пароходы  подряд,
подниматься на борт и осведомляться о нужных вам людях, но...  -  Он  развел
руками.
   - Нет, - сказал Эбнер Марш. - Я отыщу его более простым способом. Никакая
краска не изменит ?Грезы Февра?, так что я легко узнаю его, когда увижу. Раз
уж мы здесь, то продолжим наш путь в Новый Орлеан. - Марш подергал  себя  за
бороду. - Мистер Грув, - обратился он к боцману, - найдите  наших  лоцманов.
Они знают низовье реки и все  местные  пароходы.  Попросите  их  просмотреть
сохранившиеся  у  меня  газеты  и  отметить  суда,  которые   покажутся   им
незнакомыми.
   - Хорошо, капитан, -  отозвался  Грув.  Эбнер  Марш  снова  повернулся  к
детективам.
   - Боюсь, джентльмены, ваши услуги мне больше  не  понадобятся.  Если  вам
все-таки случится натолкнуться на мой пароход, как найти меня, вы знаете. За
мной не станет, я  щедро  вознагражу  вас.  -  Марш  поднялся.  -  А  теперь
соблаговолите вернуться в  корабельную  контору,  и  я  рассчитаюсь  с  вами
окончательно.
 
*** 
 
   Марш заканчивал ужинать, доедая  жареных  цыплят  с  тушеным  картофелем.
Цыплята, к его  величайшему  огорчению,  оказались  непрожаренными.  В  этот
момент к нему подошел Кэт Грув и подставил рядом  стул.  В  руке  он  держал
листок бумаги.
   - У них ушел почти целый день, капитан, но они справились  с  задачей,  -
сообщил Грув. - Чертовски много оказалось пароходов. Из  них  штук  тридцать
незнакомы им обоим. Тогда я просмотрел газеты сам - данные о размерах судов,
об их владельцах и тому подобное. Некоторые имена  были  знакомы  мне,  и  я
вычеркнул все маломерные и заднеколесные суденышки.
   - Сколько же осталось?
   - Только четыре. Четыре крупных большеколесных корабля, о которых  прежде
никто не слышал. -  Грув  протянул  список  Эбнеру  Маршу.  Там,  аккуратным
столбиком, печатными буквами были написаны четыре названия:
 
   "Б. ШРЕДЕР?
   "КУИН СИТИ?
   "ОЗИМАНДИАС?
   "Г.Ф. ХЕКИНДЖЕР?
 
   Марш, хмурясь, долго и пристально рассматривал  список,  словно  в  имени
должна скрываться подсказка, а он ее не видит.
   - Они вам говорят о чем-нибудь, капитан?
   - Это не ?Б. Шредер?, - вдруг сказал Марш. -  Его  строили  в  Нью-Олбани
примерно в то же время,  когда  мы  строили  ?Грезы  Февра?.  -  Он  почесал
затылок.
   - А последнее судно! - Грув указал  пальцем.  -  Взгляните  на  инициалы,
капитан. Г.Ф. Может, под ними скрываются ?Грезы Февра??
   - Может быть. - Марш начал вслух произносить имена:
   - Г.Ф. Хекинджер. Куин Сити. Ози... - Это было трудное.  Он  порадовался,
что ему не требовалось произносить его по буквам. - О-зи-ман-ди-ас.
   И тогда медлительный ум Эбнера Марша, который никогда ничего не  забывал,
выдал ответ - с легкостью,  с  какой  река  выбрасывает  на  берег  плывущую
корягу. Над этим словом не так давно он уже ломал голову, листая книжку.
   - Минутку. - Марш поднялся и быстро зашагал в свою каюту. Книги лежали на
дне одного из ящиков комода.
   - Что это? - спросил Грув капитана, когда тот вернулся.
   - Дурацкие стихи, - ответил Марш.
   Он полистал Байрона, но ничего не нашел там, тогда переключился на Шелли.
Искомое лежало перед глазами. Марш откинулся на спинку стула,  нахмурился  и
снова перечитал.
   - Капитан, - тронул его Грув.
   - Послушайте вот это, - сказал Марш и прочел вслух:
 
   "Я - Озимандиас. Отчайтесь, исполины!
   Взгляните на мой труд, владыки всей Земли!?
   И рядом - ничего. Вкруг места, где лежали
   Столетьями той статуи руины,
   Бескрайние пески теряются вдали.
 
   - Что это?
   - - Стихотворение, - сказал Эбнер Марш. - Дурацкое стихотворение.
   - И что оно означает?
   - Оно означает, - сказал Марш, закрывая книгу, - что у  Джошуа  депрессия
от поражения. Хотя причину этого вы пока  не  поймете,  мистер  Грув.  Важно
одно: предмет нашего поиска носит название ?Озимандиас?.
   Тогда Грув протянул ему другой листок бумаги.
   - Я выписал сюда  из  газет  еще  кое-какие  сведения,  -  пояснил  он  и
прищурился, чтобы разобрать собственный почерк. -  Давайте  посмотрим.  Этот
Ози... Ози, как там бишь его, обслуживает линии Натчеза. Хозяина  зовут  Дж.
Энтони.
   - Энтони, - повторил Марш. - Черт. Второе имя Джошуа  -  Энтони.  Натчез,
говорите?
   - Натчез - Новый Орлеан, капитан.
   - Мы останемся здесь на ночь. Завтра с рассветом тронемся  в  Натчез.  Вы
меня поняли, мистер Грув? Не хочу терять ни минуты светового  дня.  Чтобы  с
восходом солнца наши паровые котлы уже вовсю работали, и мы  были  готовы  к
путешествию.
   Может, у бедного Джошуа и не оставалось ничего, кроме отчаяния, но  Эбнер
Марш чувствовал, что настроен куда решительнее. Ему предстояло свести кое  с
кем счеты, а потом, когда  он  покончит  с  этим,  от  Деймона  Джулиана  не
останется ничего, как и от той дурацкой статуи.
 
Глава 23 
 
На борту парохода ?Эли Рейнольдз? 
Река Миссисипи, октябрь 1857 года 
 
   В ту ночь Эбнер Марш не спал.  Длинные  часы  темного  времени  суток  он
провел в своем кресле на штормовом мостике,  сидя  спиной  к  смутным  огням
Виксбурга, лицом к реке. Ночь была прохладной  и  тихой,  вода  походила  на
черное стекло. Временами в поле зрения в венце огней, дыма и  искр  возникал
какой-нибудь пароход, нарушая тишину всплесками воды. Пароход швартовался  у
причала или проходил, звук его гудка  угасал  вдали,  и  безмолвная  темнота
снова поглощала округу. Над водой серебряным  долларом  висел  месяц.  Эбнер
Марш прислушивался к вечному говору реки, на фоне которого звучали  натужные
скрипы старушки ?Эли Рейнольдз?, случайные голоса или звуки  шагов,  обрывки
песни, доносившиеся со стороны Виксбурга.  Река  катила  свои  воды  на  юг,
билась о борт судна, словно хотела увлечь его за собой дальше на  юг,  туда,
где ждали его люди ночи и ?Грезы Февра?.
   По странной причине Марш чувствовал себя преисполненным ночной красоты  и
той темной прелести, которая так трогала хромого британца  Байрона.  Капитан
прислонил спинку стула к старому колоколу и устремил взгляд на луну, звезды,
реку, подумав, что, возможно, ему в жизни выпал последний  момент  тишины  и
покоя. Потому что завтра или послезавтра он непременно найдет ?Грезы Февра?,
и летний кошмар может начаться сызнова.
   В голове теснились дурные предчувствия,  воспоминания  и  картины.  Перед
мысленным взором все еще стоял Джонатан  Джефферс  с  тростью-шпагой,  такой
задиристый и  самоуверенный  и  ставший  таким  беспомощным,  когда  Джулиан
налетел на его клинок. В ушах  еще  звучал  хруст  шеи  клерка,  когда  рука
Джулиана сжала ее. Марш никак не мог забыть, как сорвались и золотой  искрой
упали на палубу очки мистера Джефферса, издав при ударе еле слышный звук.
   Его большие руки крепко сжали неизменную  трость.  На  фоне  темной  реки
виделись капитану и другие вещи. Крохотная  ладошка,  нанизанная  на  острие
ножа, стекающая каплями кровь. Джулиан, пьющий зелье Джошуа. Чмокающие удары
железной дубины Волосатого Майка... Эбнер Марш испытывал такой страх, какого
не знал раньше. Чтобы  отогнать  видения,  вызванные  тьмой,  он  попробовал
представить себе, какое будущее его ждет. Вот он с тяжелым  ружьем  у  двери
капитанской каюты. Он  услышал  раскат  ружейного  выстрела  и  почувствовал
сильный  толчок  отдачи,  увидел   бледную   улыбку   Деймона   Джулиана   и
разлетевшиеся в стороны его черные кудри. Как  дыня,  сброшенная  с  высоты,
дыня, наполненная кровью, раскололась его голова.
   Но почему-то, когда лицо исчезло, и дым рассеялся,  глаза  оставались  на
месте, они, не мигая, смотрели на Марша, пробуждая в нем низменные  чувства:
злобу, ненависть и  еще  что-то  более  потаенное  и  страшное.  Глаза  были
черными, как сама преисподняя, с красными глубинами, бездонными  и  вечными,
как река. Они взывали к Маршу, пробуждая в нем вожделение и его  собственную
красную жажду. Они плыли перед ним, и  Эбнер  Марш  заглянул  в  них,  в  их
обволакивающую черноту и увидел там ответ, ответ, как покончить с ними лучше
и надежнее, чем с помощью шпаги, кола или крупнокалиберного ружья.
   Огонь. На реке горел пароход со знакомыми очертаниями. Эбнер Марш  ощущал
его почти  физически.  Жуткий  внезапный  грохот,  ворвавшийся  в  уши,  был
оглушительнее любого грома.  Рев  пламени  и  дыма,  горящие  куски  дерева,
рассыпающийся в золу уголь, обжигающе горячий пар, оказавшийся  на  свободе,
белым саваном смерти окутывал  пароход,  лопались  и  взрывались  переборки,
взлетали  в  воздух  объятые  пламенем  или  полусварившиеся   тела,   трубы
надломились и рухнули.., пронзительные вопли.., корабль  начал  крениться  и
погружаться в воды реки, издавая шипение и пуская клубы пара и  дыма,  среди
обломков  лицом  вниз  плавали  обугленные  трупы.  Большеколесный  красавец
рассыпался на куски, оставив после  себя  лишь  обгоревшие  куски  дерева  и
торчащие из воды обезображенные трубы. В его воображении,  когда  взорвались
паровые котлы, имя парохода, написанное на рулевой  рубке,  вновь  сменилось
на ?Грезы Февра?.
   Это будет гораздо проще. Партия товара, предназначенная  для  доставки  в
порт Нового Орлеана; они ничего не заподозрят. Бочки с  динамитом,  небрежно
складированные на основной палубе в опасной близости от раскаленных топок  и
исполинских паровых котлов. Запал и часовой механизм - и Деймон  Джулиан  со
своим ночным народом сгинет навек.
   Эбнер Марш закрыл глаза. Когда он снова открыл их, горящий пароход исчез,
как исчезли звуки криков и взрывов. В ночи снова воцарилась тишина.
   - Не могу, - произнес он вслух. - Джошуа тоже на борту. Джошуа.
   И остальные, как он надеялся: Уайти Блейк,  Карл  Фрамм,  Волосатый  Майк
Данн и его матросы. Нельзя забывать и о самом пароходе,  красавце  по  имени
?Грезы Февра?.
   Тогда Маршу представилось иное зрелище. Он  увидел  поворот  реки.  Стоит
тихая ночь, похожая на эту. Рядом несутся два огромных парохода, оставляя за
собой плюмажи дыма.  Скорости  их  уравниваются.  Трубы  полыхают  пламенем,
колеса бешено вращаются. Они  состязаются  из  последних  сил,  и  вот  один
начинает вырываться вперед;  отрыв  с  каждой  минутой  увеличивается,  пока
наконец опережение не составляет целый корпус и не открывает борт  парохода.
Когда видение начало рассеиваться, он все еще продолжал лидировать,  и  Марш
увидел выведенные на кораблях имена. Впереди шел ?Грезы  Февра?.  Флаги  его
весело развевались, когда, стремительный и торжественный, он  шел  вверх  по
реке, за ним следовал ?Эклипс?, великолепный даже в поражении.
   "Я добьюсь, чтобы это стало явью?, - сказал себе Эбнер Марш.
 
*** 
 
   К полуночи большая часть команды ?Эли Рейнольдз?  вернулась  на  корабль.
Марш видел, как поодиночке и группами плетутся они из Виксбурга, слышал, как
руководит погрузкой топлива  Кэт  Грув,  отдавая  в  лунном  свете  короткие
команды. Через  несколько  часов  над  трубами  парохода  закурились  первые
завитки дыма. Паровые котлы оживали. До рассвета оставался еще час. Примерно
в это время на  штормовом  мостике  с  собственными  стульями  и  кофейником
появились Йергер и Грув. Они молча уселись по соседству с  Маршем  и  налили
ему кружку кофе. Кофе был горячим и крепким. Он с  благодарностью  отхлебнул
бодрящей жидкости.
   - Ну что, капитан, - через некоторое время  прервал  тишину  Йергер.  Его
длинное лицо было серым и утомленным. - Не пора ли объяснить нам, что же  на
самом деле скрывается под всем этим?
   - С тех пор как мы вернулись в Сент-Луис, - добавил Кэт Грув, - вы только
и говорили о том, чтобы найти ваш корабль. Завтра, похоже,  мы  его  наконец
отыщем. Что тогда? Вы нам толком ничего не сказали, капитан, за  исключением
того, что не собираетесь вмешивать в это дело полицию. Почему все-таки, если
корабль у вас украли?
   - По той же причине, по которой я ничего не рассказываю вам, мистер Грув.
Они не поверят ни слову.
   - Команда любопытствует, - заметил Грув. - Я тоже.
   - Это не их дело. Хозяин парохода я, не так ли? Вы работаете на меня,  да
и они тоже. Делайте, как вам приказывают.
   - Капитан Марш, - вмешался Йергер. - Этой старушке уже  достаточно  много
лет, и я достаточно давно хожу по реке. Вы передали ее мне сразу, как только
приобрели второй пароход, кажется, назывался он ?Ник Перро?, и  было  это  в
52-м году. С тех пор эту даму я берегу и лелею, и вы никогда  не  жаловались
на меня, сэр. Если я уволен, то так и скажите. Если я все же ваш капитан, то
должен знать, на что обрекаю стой пароход. Это право, по-моему, я заслужил.
   - Я сказал об этом Джонатану Джефферсу, - начал Марш, - и что  же?  Из-за
этого он умер. Может быть. Волосатого Майка тоже уже нет на белом  свете,  я
не знаю.
   Кэт Грув услужливо наклонился вперед и снова  налил  в  чашку  Марша  уже
начавшей остывать жидкости.
   - Капитан, из того, что вы нам сказали, выходит, что вы не знаете, жив ли
Волосатый Майк, но не это главное. О  других  вам  тоже  ничего  неизвестно.
Уайти Блейк, ваш лоцман, и все остальные, кто остался на  ?Грезах  Февра?...
Вы им все рассказали?
   - Нет, - покачал головой Марш.
   - Тогда не совсем понятно, - промолвил Грув.
   - Если впереди на реке нас ждет опасность, мы имеем Право знать об  этом,
- заключил Йергер.
   Эбнер Марш поразмыслил над этим и увидел  долю  истины  в  словах  своего
капитана.
   - Вы правы. Однако вы ни за что не поверите. И я не могу  себе  позволить
потерять вас, мне нужен этот пароход.
   - Мы не бросим вас, - заверил его Грув. - Расскажите нам все.
   Эбнер Марш  вздохнул  и  еще  раз  поведал  свою  историю.  Закончив,  он
вопросительно  посмотрел  на  слушателей.  У  обоих   выражение   лиц   было
настороженным и не выдавало истинных чувств.
   - Действительно, трудно поверить, - сказал Йергер.
   - А я верю, - поспешно вставил Грув. - В это не труднее поверить,  чем  в
призраков. А я сам видел призраки, черт, десятки раз.
   - Капитан Марш, вы часто говорили о желании разыскать  ?Грезы  Февра?,  -
продолжил Йергер, - но ни разу о своих намерениях после того, как найдете. У
вас есть какой-нибудь план?
   Маршу вспомнилась ночная фантазия о пожаре, об извергающих  огонь  и  пар
котлах, о пронзительных воплях врагов. Но эти мысли он отогнал прочь.
   - Я собираюсь вернуть свой пароход. Вы видели мое  ружье?  Как  только  я
снесу Джулиану голову, Джошуа будет нетрудно обуздать всех остальных. - - Вы
уже пытались справиться с ним с помощью Джефферса  и  Данна,  когда  владели
ситуацией на пароходе. А сейчас, по словам ваших детективов,  корабль  полон
рабов и головорезов. Вам не пробраться на борт, не будучи узнанным.  Как  вы
сумеете приблизиться к Джулиану?
   Эбнер Марш пока не  размышлял  на  эту  тему.  Но  сейчас,  когда  Йергер
затронул вопрос, он понял, что просто так, с оружием наперевес, по трапу  не
поднимешься. Если бы попасть на борт в качестве  пассажира...  Йергер  прав,
это неосуществимо. Даже если бы он  сбрил  бороду,  все  равно  на  реке  не
отыщется второго человека,  хотя  бы  приблизительно  похожего  на  капитана
Марша.
   - Мы прорвемся силой, - после минутного колебания сказал он. - Я возьму с
собой всю команду ?Эли Рейнольдз?. Джулиан  и  Мрачный  Билли,  по-видимому,
полагают, что я погиб; мы преподнесем им сюрприз. Но только в дневное  время
суток. Днем у нас будет больше шансов. Ни единая душа из  людей  ночи  знать
ничего не знает о ?Эли Рейнольдз?, да и сам Джошуа, если слышал  о  ней,  то
краем  уха.  Как  только  мы  увидим  ?Грезы  Февра?  на   причале,   тотчас
пришвартуемся рядом, потом дождемся ясного солнечного утра, после чего  я  и
все находящиеся на борту ?Эли Рейнольдз? возьмем его приступом. Мразь -  она
всегда мразь. Каких бы негодяев ни набрал Мрачный Билли в  Натчезе,  они  не
станут рисковать шкурами и не полезут на ножи и ружья. Может,  нам  придется
особо позаботиться о Мрачном Билли, тогда наш путь будет свободен.  На  этот
раз, прежде чем разнести башку Джулиану, я постараюсь убедиться, что это  он
и есть... Ну что, устраивает?
   - Звучит неплохо, - кивнул Грув.
   Йергер был настроен более  пессимистично.  Но  ни  один  из  них  не  мог
предложить  ничего  лучшего,  так  что  после   короткого   обсуждения   они
согласились с планом Марша.
   Рассвет уже позолотил вершины  холмов  Виксбурга,  ?Эли  Рейнольдз?  была
готова к отплытию. Эбнер Марш поднялся и потянулся. Для человека, который за
всю ночь ни на минуту не сомкнул глаз, он чувствовал себя удивительно бодро.
   -  Будем  отчаливать,  -  громко   сказал   он   лоцману,   спешащему   к
незамысловатой рулевой рубке. - Место назначения - Натчез!
   Матросы отвязали швартовы, с помощью которых ?Эли Рейнольдз? удерживалась
у пристани. Заднеколесный пароход  кормой  отошел  от  берега.  Когда  судно
оказалось  на  свободном  пространстве,  рулевой  отдал  приказ  застопорить
машину, а потом скомандовал: полный вперед! К этому времени  серые  тени  на
восточном берегу сменились красными, и облака на западе начали розоветь.
   Первые  два  часа  плавания  показали  хороший  результат.  Они  миновали
Уоррентон,  Хард  Таймз  и  Гранд  Галф.  Их   обогнало   три   или   четыре
большеколесных корабля,  но  в  этом  ничего  удивительного  не  было:  ?Эли
Рейнольдз? не предназначалась для  гонок.  Эбнера  Марша  скорость  ее  хода
вполне устраивала. Он на полчаса спустился к  себе:  проверить  и  почистить
ружье, зарядить его, съесть завтрак,  состоявший  из  блинов  с  черникой  и
сваренных вкрутую яиц. Между Сент-Джозефом и Родни небо обложило. Маршу  это
совсем не понравилось. Спустя короткое время на реке  разразилась  гроза  По
мнению Марша, она была недостаточно сильной, чтобы помешать плаванию,  но  у
лоцмана на этот счет имелось  другое  мнение,  и  он  около  часа  продержал
корабль на причале у дровяного склада. Все это время Марш беспокойно  бродил
по пароходу, меряя шагами его палубы. Если бы за штурвалом стояли Фрамм  или
Олбрайт, они продолжали бы путь, несмотря на непогоду. Гром, молния и  дождь
такой силы не могли служить для них препятствием.  Но  глупо  приглашать  на
лоханку, подобную этой, классного лоцмана.
   Дождь был серым и холодным. Когда он наконец кончился, на  небе  расцвела
радуга, что немало порадовало Марша. К тому же  у  них  с  избытком  хватало
времени, чтобы достичь Натчеза засветло.
   А через пятнадцать минут после отправления ?Эли Рейнольдз? со всего  хода
налетела на песчаную банку.
   Ошибка  была  глупой,  непростительной.  Молодой   лоцман,   только   что
закончивший курс обучения, желая наверстать упущенное  время,  вместо  того,
чтобы оставаться в главном русле, свернул  в  какой-то  сомнительный  рукав,
делавший широкую петлю в восточном направлении. Месяц или два назад этот шаг
был бы вполне оправдан, но сейчас река значительно обмелела.
   Эбнер Марш рассвирепел.  Изрыгая  проклятия,  он  сердито  расхаживал  по
палубе. Когда же стало ясно, что снять пароход с мели, дав задний  ход,  они
не  смогут,  гнев  его  еще  более  усилился.  Кэт  Грув  приказал  матросам
приготовить лебедки и шесты. Пару раз их мочил дождик,  еще  более  усложняя
задачу. Спустя четыре с половиной изнурительных часа, проведенных в  воде  и
грязи, старания команды наконец были вознаграждены, и  рулевой  вырвал  ?Эли
Рейнольдз? из песчаного плена. Разбрасывая фонтаны грязи и  песка,  пароход,
дрожа всем корпусом, словно вот-вот рассыплется на части, вырулил на  чистый
участок воды и, издав победоносный гудок, продолжил путь.
   Еще полчаса  они  с  осторожностью  ползли  по  излучине.  Скорость  ?Эли
Рейнольдз? существенно возросла только  после  того,  как  они  вернулись  в
основное русло, и их подхватило течение. Пуская клубы дыма  и  пыхтя,  ?Эли?
неслась вниз по реке, но наверстать упущенное время  уже  не  представлялось
возможным.
   Эбнер Марш сидел на  желтом  выцветшем  диване  в  рулевой  руб