буду  в
безопасности, если вы поскорее посадите за решетку Далласа Трейса и  русских
боевиков. Вот давай этим и займемся.
   Сидни кивнула и спросила:
   - Ответишь на один мой вопрос?
   - Конечно, если ты обещаешь ответить на мой.
   - Согласна. Где ты собираешься ночевать сегодня.., и на эти выходные?
   - Я поеду в хижину, - ответил Дарвин, -  но  на  ночь  там  не  останусь.
Поздно вечером вернусь на квартиру. А что касается выходных... В  субботу  я
собираюсь пойти в поход с ночевкой, до самого понедельника.
   - В поход? - недоверчиво переспросила Сидни.
   - Ну, в некотором роде, - подтвердил он.
   - Позвонишь мне, когда.., будешь в походе?
   - Нет, - ответил Дар. - Но я обещаю вам, госпожа  следователь,  что  буду
находиться в таком месте, где ни Даллас Трейс, ни его свора меня никогда  не
найдут.
   - Свора, - хмыкнула Сидни. - Хорошо. Я больше не  буду  ходить  за  тобой
хвостом. Пока.
   - Теперь моя очередь, - заметил Дарвин и огляделся по сторонам.
   Рядом никого не было. Стоял теплый летний вечер.
   - К чему было устраивать это утреннее совещание? - спросил он.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Не притворяйся, ты прекрасно все понимаешь, - спокойно возразил  Дарвин
и, облокотившись о дверцу "Лендкруизера", выжидающе посмотрел на Сид.
   - У нас обнаружилась утечка информации, - ответила она. - Мы уверены, что
Даллас Трейс и прочие из "Альянса" узнают о наших планах еще до того, как мы
начинаем действовать.
   - Кто-то из присяжных? - предположил Дарвин.
   - Нет, - покачала головой Сидни. - Кто-то  из  группы  расследования  или
тех,  кто  прекрасно  осведомлен  о  наших  делах.  Потому  я  устроила  это
совещание, а еще мы посадили "жучки" на некоторые телефоны.
   - Фернандес или Саттон? -  задумчиво  промолвил  Дарвин.  -  В  противном
случае под подозрением мы с Лоуренсом  и  Труди,  и  наши  телефоны  тоже  с
"жучками".
   - Нет, - возразила Сидни. - Это  началось  задолго  до  того,  как  ты  и
Стюарты включились в расследование.
   - А линия спецагента Уоррена тоже прослушивается?
   - Это бюро устанавливает "жучки", идиот, - поморщилась Сид.
   - Как всегда, - усмехнулся он и добавил уже серьезным голосом:
   - Поверить не могу, что твой друг Сантана отправляется в логово бандитов,
а вы сообщаете это тем, кто может передать эти сведения "Альянсу".
   - Мой друг Сантана, - нахмурилась Сидни, делая ударение на слове  "друг",
- знает, что делает. Мы все уже обговорили. Все не так-то просто. Официально
считается, что он внедряется в организацию один, но на самом деле его  будут
прикрывать трое агентов.
   - Из отдела по борьбе со страховым мошенничеством?
   - Из ФБР, - поправила Сидни. - Наше  расследование  переведено  в  разряд
первостепенных. Том знает, что делает, и, конечно, мы  постараемся  прикрыть
ему спину. Кстати, у тебя  странно  меняется  голос,  когда  ты  говоришь  о
Сантане. Почему?
   Дарвин ничего не ответил.
 
*** 
 
   На  Восьмой  магистрали  машины  ползли  медленно  и  плотно,   Сан-Диего
выплескивал уставших служащих и рабочих за город, отдохнуть  в  выходные  на
природе.
   Дарвин  проверил,  закрыты  ли  окна,  включил  кондиционер  и   поставил
компакт-диск с берлинской записью Бернс-тайна "Оды  к  радости"  из  Девятой
симфонии. На шоссе номер 97 оказалось посвободней, а  когда  он  свернул  на
дорогу между штатами, за ним никто  не  последовал.  "Тауруса"  Сидни  Олсон
нигде не было видно, и, судя по всему, за Дарвином больше никто не следил.
   Когда он подъехал к хижине, легкие сумерки сгустились, стало  прохладнее.
Дар проверил, на месте ли  маленький  листочек  над  дверью  -  хитрость,  к
которой он всегда прибегал, чтобы узнать, не наведывался ли  кто  в  дом  за
время отсутствия хозяина. Он вошел в хижину и запер за собой дверь.
   Никто бы не подумал, глядя на домик снаружи, что у него есть подвал, - не
было ни подвальных окон, ни  отдельного  входа.  Но  подвал  имелся.  Дарвин
отвернул край красного  персидского  ковра  у  кровати,  нащупал  и  откинул
небольшую плитку в деревянном полу и ключом  отпер  замок  на  крышке  люка.
Когда крышка поднималась, свет в подвале включался автоматически.
   Дарвин спустился вниз по крутой лестнице и невольно поежился  от  холода,
который царил в этом узком коридорчике. Внизу не было ничего, кроме стальной
двери в противоположном конце коридора. Дверь отпиралась двумя ключами, и со
вторым Дарвин возился гораздо дольше, чем с первым.
   Помещение, которое открылось за дверью,  по  размерам  было  в  три  раза
меньше верхней, жилой комнаты. Но Дарвину  хватало  и  этого.  Ему  пришлось
нажимать выключатель, чтобы зажечь свет, зато освещение было  устроено  так,
что в подвале не осталось  ни  одного  темного  уголка.  Аккуратными  рядами
стояли ящики и  коробки,  а  стены  увешаны  полками.  Здесь  поддерживалась
постоянная температура и стояли влагопоглотители. Стены из шлакоблоков  были
обшиты асбестом и тонкими алюминиевыми листами.  Собственно,  это  помещение
являлось гигантским сейфом, защищающим от  пожара,  торнадо  или  удаленного
ядерного взрыва. Дарвин улыбнулся, припомнив, во сколько  ему  обошлось  это
редко посещаемое хранилище.
   В дальней стене виднелась решетка, закрытая на висячий замок. За решеткой
начиналась вентиляционная шахта.  Она  тянулась  сто  двадцать  два  фута  и
выходила в ствол золотой шахты, заброшенной  более  века  назад.  Шахта  же,
через двести восемь футов, выводила к  довольно  глубокому  оврагу.  Вход  в
шахту  находился  примерно  в  ста  футах   от   пастушьего   фургона.   Эта
вентиляционная шахта - с решетками на обоих концах -  стоила  Дарвину  почти
столько же, сколько постройка всего этого дома.
   Он пошел по узкому проходу между ящиками. Первым делом  заглянул  в  свою
"дорожную сумку" - черный чемодан, который во время  работы  в  НУБД  держал
упакованным и наготове - на случай неожиданных дальних поездок.  Затем,  как
всегда, сам того не замечая,  провел  рукой  по  зеленому  ящику,  где  были
сложены одежда Барбары, их семейные фотографии и вещи маленького Дэвида.  И,
как всегда, не стал открывать его.
   В углу стоял обычный сейф. Дарвин быстро  набрал  код.  Он  понимал,  что
глупо в качестве кода использовать дату рождения сына. Но того,  кто  сумеет
добраться сюда, уже не остановит обычный банковский сейф.
   Отделение сейфа было глубоким и  просторным,  перегороженным  несколькими
металлическими полками. На полочках лежали документы, дискеты и  фотографии.
Но Дарвин достал длинный  футляр  орехового  дерева  с  ручкой.  Внутри,  на
подкладке зеленого  войлока,  лежала  разобранная  и  завернутая  в  пластик
снайперская винтовка "М-40"  -  армейский  вариант  классической  спортивной
винтовки "Ремингтон-700".
   Дарвин  погладил  деревянный  приклад  оружия,  затем  достал  из  гнезда
оптический прицел "редфилд". Посмотрев  через  него,  он  вернул  прицел  на
место. Защелкивая замочки на футляре, Дар услышал громкий  стук  во  входную
дверь.
   Дар вышел из подвала, прихватив с собой футляр, запер  стальную  дверь  и
поднялся по лестнице. Кто-то изо всех  сил  барабанил  в  дверь  хижины.  Он
закрыл люк и вернул ковер на место. Потом  прикинул,  не  стоит  ли  собрать
винтовку при такой яростной осаде, но сперва выглянул в окно.
   Вздохнув, Дарвин спрятал футляр с оружием под  нижнюю  книжную  полку,  и
пошел открывать.
   - Ты живой? - воскликнула Сидни.
   В правой руке она сжимала свой "ЗИГ-зауэр". Костяшки левой руки,  которой
она, видимо, и колотила в дверь, были в крови.
   - А что со мной могло случиться? - спросил Дарвин, пропуская ее в дом.
   - Почему ты не открыл мне сразу?
   - Я был в ванной.
   - Не правда, - возмутилась Сид. - Я обошла дом и заглянула в  то  окошко.
Тебя нигде не было.
   Дарвин знал, что из окон нельзя увидеть вход в подвал, даже  если  крышка
люка будет распахнута.
   - Два часа назад ты сказала, что не будешь следить за  мной,  -  напомнил
он. - А теперь ты заглядываешь в окна моей ванной!
   Сид вспыхнула. Краска залила ее лицо и шею, пока она засовывала  пистолет
в кобуру и застегивала пуговицы на пиджаке.
   - Я вовсе не следила за тобой. Я пыталась дозвониться на твой сотовый, но
он был отключен. Я попробовала позвонить на номер твоей  хижины,  но  ты  не
отвечал.
   - Да я всего несколько минут здесь, - удивился Дарвин. -  Что  стряслось?
Что-то произошло? Сидни обвела взглядом комнату.
   - Можно мне стакан виски?
   - Мы же за рулем, - заметил Дар. - И мне еще возвращаться домой. Я  скоро
поеду обратно.
   - Я узнала, что такое костюм Гилли, - задыхаясь, как  от  быстрого  бега,
промолвила Сид. - И я узнала про Далат.
 
Глава 17 
 
С - СНАЙПЕРЫ 
 
   "Я никогда не рассказывал Барбаре про Далат,  -  думал  Дарвин,  разливая
напитки и занимаясь приготовлением спагетти. - Я ни о чем ей не рассказывал,
хотя мы были так близки. Ни ей, ни Ларри. Никому".
   "Все изменилось, - возразил он сам  себе--  Недавно  тебя  пытался  убить
русский снайпер. Ладно".
   В полной тишине они с  Сид  чокнулись  бокалами,  выпили.  А  потом  Дар,
обуреваемый невеселыми мыслями, принялся готовить еду.
 
*** 
 
   Далат был - и есть  -  вьетнамский  город  у  подножия  горы  Ланг-Бианг,
расположенный в пятидесяти милях от побережья. В 1962 году президент Кеннеди
и правительство Соединенных Штатов, чтобы поддержать главу  южновьетнамского
правительства - Дарвин запамятовал его имя - предоставили стране плутоний  и
другие радиоактивные материалы и помогли запустить ядерный реактор в Далате.
   Первым  направлением  в  области  использования  ядерной  энергии   этого
реактора  было  производство  радиоизотопов  и  развитие  национальной  сети
отделений ядерной медицины. Но что самое главное, он стал символом дружбы  и
сотрудничества Южного Вьетнама и США. До марта 1975 года.
   Никсон и Киссинджер приняли решение о выводе войск из Вьетнама - шестьсот
тысяч американских солдат, морских  пехотинцев  и  летчиков  должны  были  в
сжатые сроки покинуть страну. Вьетконг и регулярные части северовьет-намской
армии спешили занять опустевшие американские базы, укрепления и  вьетнамские
города. За десять дней Сайгон был под  завязку  набит  военными,  и  дела  в
американском посольстве, где в охране  оставалось  всего  несколько  морских
пехотинцев, шли, выражаясь по-солдатски,  через  задницу.  Огромная  армада,
стоявшая  у  берегов  Вьетнама,  готовилась  вывезти  последних  дипломатов,
работников посольства и охрану.
   В разгар этой неразберихи -  поспешного  уничтожения  документов,  вывоза
семей и договоров с вьетнамскими "помощниками",  которые  стремились  унести
ноги вместе с американцами, - в посольство заявились двое техников  и  робко
напомнили, что далатский реактор продолжает работать  и  произвел  очередную
порцию плутония. Посол и военный советник отвлеклись на минуту  от  царящего
вокруг  бардака,  наскоро  посовещались  и  приказали  вьетнамским  техникам
возвращаться в Далат и заглушить реактор. И, кроме того, привезти  материалы
для ядерного реактора, особенно плутоний, в Сайгон, чтобы  его  захватила  с
собой отплывающая армада.
   Техники признались, что они бы и не против, но напомнили, если генерал  и
посол об этом подзабыли, что Далат сейчас занят войсками Вьетконга и СВА,  к
тому же  все  автомобильные  и  железные  дороги  к  Сайгону  контролируются
врагами,  а  крошечный  аэропорт   в   Далате   давно   захвачен   солдатами
северо-вьетнамской армии. Весь персонал, обслуживавший реактор,  разбежался,
и в настоящее время там никого нет, а реактор работает сам по себе.
   Техники рассказали, что из города их вывез  на  маленьком  самолете  брат
одного  из  них,  который,  по   счастливой   случайности,   был   капитаном
южновьетнамских военно-воздушных сил. Он сел в поле у Национального шоссе, а
сам полетел в Таиланд. Техники сказали, что они бы с  радостью  вернулись  в
Далат, чтобы помочь дорогим американским друзьям. Но загвоздка  в  том,  что
они состояли в персонале низшего обслуживающего эшелона и понятия не  имеют,
как остановить реактор. К тому же они, рискуя жизнью, прорвались  в  Сайгон,
чтобы передать это важное известие, и, вероятно, уже заслужили себе место на
отплывающем корабле и право на новую жизнь в Штатах.
   - У нас здесь есть ядерщики? - спросил  посол.  -  Хоть  кто-нибудь,  кто
знает, как отключить реактор и как обращаться с плутонием?
   Оказалось,  были  такие.  На  борту  авианосца,  стоявшего  у   пристани,
находились двое членов американской Комиссии по ядерной энергии и  МАГАТЭ  -
Уолли Хендерсон  и  Джон  Халлоран.  Оба  -  гражданские  лица,  вежливые  и
интеллигентные академики, которые слыхом не слыхивали о Далате и понятия  не
имели, что в Южном Вьетнаме есть ядерный реактор. Они  оказались  у  берегов
Вьетнама потому, что на некоторых кораблях армады было  ядерное  оружие,  на
других   -   атомные   двигатели   и   кто-то   из   министерства    обороны
предусмотрительно постановил, чтобы  в  такой  сложной  ситуации  под  рукой
всегда были специалисты-ядерщики, которые разбираются и в том, и  в  другом.
На всякий случай.
   Уолли Хендерсона и  Джона  Халлорана  тут  же  привезли  на  вертолете  в
разворошенный  муравейник  под  названием  Сайгон,  объяснили   ситуацию   и
отправили в Далат в сопровождении двенадцати морских пехотинцев. Инструкции,
выданные и ученым и  пехотинцам,  были  просты  и  незамысловаты:  отключить
реактор, не дать ему взорваться - ну или что там делают  реакторы,  попав  в
лапы врагов, - захватить с собой побольше радиоизотопов и  по  меньшей  мере
восемьдесят граммов плутония и вернуться в Сайгон.  Если  аэропорт  окажется
захвачен врагами, пройти пешком  пятьдесят  миль  через  джунгли  и  вызвать
помощь по радио. И любой ценой сохранить плутоний.
   Из двенадцати морских пехотинцев четверо были снайперами. И среди  них  -
девятнадцатилетний Дар Минор, не по годам образованный  студент  колледжа  с
научной степенью по физике, о чем военное и посольское начальство  не  знало
или просто не обратило внимания, когда Дарвина направляло в Далат.
   Древний пассажирский "DC-3", на котором  их  доставили  в  Далат,  сильно
потерял  в  летных  качествах  из-за  того,   что   его   на   скорую   руку
переоборудовали для перевозки радиоактивных веществ - разместив  в  грузовом
отсеке тяжеленный ящик со свинцовыми стенками.
   Когда неуклюжий "DC-3" приземлился в Далате,  восемь  морских  пехотинцев
под командованием офицера -  лейтенанта  -  остались  охранять  аэродром  от
наступающих с севера вьетнамцев, а Дар и трое остальных отправились вместе с
Уолли и Джоном к реактору. Это было ровно в семь ноль-ноль, и утренний туман
уже развеялся.
   Вокруг реактора  не  было  ни  души.  Охранники  из  элитарных  армейских
подразделений разбежались кто куда, и ворота у главного входа  были  открыты
настежь. Но враги еще не подошли.
   Молодому  Дару  Минору  это  сооружение  чем-то  напомнило  Форт-Нокс  из
какого-то из фильмов про Джеймса Бонда,  который  он  видел  в  восьмилетнем
возрасте. Массивное, надежно укрепленное здание с толстыми бетонными стенами
и  сводом,  возведенное  на  невысоком  холме.  Вокруг  далатского  реактора
примерно на полтора километра с каждой  стороны  тянулись  ровные,  открытые
склоны холма, поросшие травой. По периметру реактор был обнесен  ограждением
из колючей проволоки в три ряда с промежутками по сто метров.
   Морским пехотинцам хватило ума  позакрывать  все  ворота  в  ограждениях,
когда они вместе с двумя учеными подъехали на  джипе  к  главному  зданию  -
тому, где находился реактор. С трех  сторон  реактор  окружали  непроходимые
джунгли, а с четвертой стороны была открытая местность, по которой проходила
дорога на Далат. С возвышения, на котором располагался реактор,  эта  дорога
простреливалась на расстояние до полутора километров. Для  снайпера  -  даже
такого неопытного снайпера, как девятнадцатилетний Дар  Минор,  -  это  была
оптимальная зона прицельной стрельбы.
   Хотя Дар еще ни разу не побывал в настоящем бою,  он  тем  не  менее  был
назначен старшим в своей снайперской паре. Формально снайперы вошли в состав
подразделений морской  пехоты  только  с  шестьдесят  восьмого  года,  когда
дивизионное начальство осознало их важную роль в ведении военных действий. С
тех пор при штабе каждого полка, а также при штабе каждого разведывательного
батальона обязательно должно было быть  подразделение  снайперов.  Формально
оно состояло из трех групп по пять снайперских пар в каждой, в него  входили
также командиры для каждой группы, один старший сержант,  один  оружейник  и
один офицер - в целом получалось тридцать  пять  человек  под  командованием
одного офицера.
   В разведывательных батальонах снайперское подразделение  состояло  только
из тридцати снайперов и одного офицера. Но это - формально. На самом же деле
снайперы морской пехоты во время войны  во  Вьетнаме,  в  Корее  и  в  обеих
мировых  войнах  действовали  отдельными  командами  по  два  человека.  Оба
снайпера в команде были меткими стрелками, но старший в паре обычно стрелял,
а второй номер исполнял обязанности наблюдателя.
   Во время миссии в Далате Дар был старшим в паре, и  потому  у  него  была
модифицированная   спортивная   винтовка   "Ремингтон-700"   калибра    7.62
миллиметра, переименованная в "М-40". А у второго номера была просто  хорошо
пристрелянная "М-14". В начале вьетнамской войны наблюдатели  в  снайперских
парах были вооружены обычными "М-16"  -  для  большей  скорострельности.  Но
морские пехотинцы на тяжелом личном опыте выяснили, что  "М-16"  не  хватает
необходимой   дальности   прицельной   стрельбы,   поэтому   вместо   "М-16"
наблюдателей вооружили более дальнобойными "М-14".
   На это задание две снайперские команды взяли в буквальном  смысле  больше
оружия, чем могли унести. Дар  решил,  что  раз  уж  война  заканчивается  и
Соединенные Штаты и так бросают во Вьетнаме кучу оружия  и  оборудования  на
десятки миллиардов долларов, то почему бы не прихватить на это задание  чуть
больше оружия, чем полагается? Во второй джип они загрузили четыре  запасные
снайперские винтовки "М-40", две запасные "М-14", по одному сменному  стволу
к "М-40" для каждой снайперской команды и несколько ящиков  с  патронами.  У
каждого из четырех снайперов были собственный бинокль  и  личная  рация  для
переговоров на небольших расстояниях. Кроме того, на две команды  была  одна
большая рация "PRC-45" -  для  того,  чтобы  при  необходимости  можно  было
вызвать артиллерию или  авиацию.  В  довесок  к  обычному  биноклю  у  обоих
корректировщиков  было  по  двадцатикратному  телескопу  -   такими   обычно
пользуются армейские разведчики. На втором джипе ехало и два тяжелых  ПНВ  -
прибора ночного видения, - а еще четыре более легких и не  настолько  мощных
ПНВ "AN/PVS2 Старлайт" были установлены на запасных "М-14". Один большой ПНВ
был смонтирован на треноге, а второй - на гордости их снайперского арсенала,
пулемете "Браунинг  М-2"  калибра  0.50,  специально  модифицированного  для
снайперских  подразделений,  с   возможностью   ведения   прицельного   огня
одиночными выстрелами.  В  комплекте  к  пулемету  "М-2"  прилагался  мощный
телескопический прицел для использования в светлое время суток.
   Наблюдателем  у  Дарвина  был  двадцатидвухлетний  чернокожий  парень  из
Алабамы по имени Нед. Нед стрелял даже лучше, чем Дар, - хотя и  не  намного
лучше, - но, по большому счету, Дарвин все-таки у  него  выигрывал.  Ведь  у
Дара за плечами было двести пять часов инструктажа  на  снайперских  курсах,
шестьдесят два часа практических занятий по  стрельбе,  пятьдесят  три  часа
полевых тренировок и восемьдесят пять часов тактических упражнений в поле.
   Самым главным в двух снайперских командах был  сержант  Карлос,  довольно
пожилой мужчина - ему было целых тридцать  два  года  -  и  ед