днем  сиденье  негромко
вскрикнула. В глазах у Дарвина немного помутилось, на мгновение  все  вокруг
застлала  красная  пелена.  Но  в  следующий  миг  ему   удалось   выровнять
непослушный планер в горизонтальное положение. А потом "Твин-Астир" встал на
хвост и камнем рухнул вниз.
   Дарвин наклонил нос машины книзу, насколько это было возможно, чтобы хоть
немного управлять падающим планером. Пилот вертолета наверняка  наблюдал  за
безумной  каруселью  фигур  высшего  пилотажа,  которые  выделывал   планер.
Вертолет задрал хвост и устремился вверх вдоль долины.
   Слишком поздно. "Твин-Астир" уже развил максимальную скорость, на которую
был способен. На несколько секунд скорость падающего планера  сравнялась  со
скоростью  вертолета.  И  хлипкий,  изрешеченный   пулями,   разваливающийся
"Твин-Астир"  устремился  на  правую  сторону  хвостового  винта  белого,  с
голубыми и  красными  полосками  вертолета,  словно  атакующий  истребитель.
Сидни, конечно, не могла стрелять прямо по курсу - ей  мешал  плексигласовый
фонарь. И если бы они стали дожидаться, пока планер пролетит мимо вертолета,
Констанца разнес бы их на куски из своего "АК-47". Ни в каком  самолете  или
вертолете не могло быть  устойчивой  площадки  для  стрельбы.  Но  мафиозный
киллер Далласа Трейса все равно обладал весомым преимуществом -  по  крайней
мере он мог поливать пулями все вокруг, на все триста шестьдесят градусов.
   Но Дар не собирался снова предоставлять стрелку такую возможность. "Что у
нас есть такого, чего у них нет?" - снова и снова спрашивал  себя  Дарвин  -
наверное, уже в двадцатый раз. И на двадцатый раз он  нашел  наконец  ответ.
Парашюты! Конечно, парашют  Дарвина  мог  быть  изрешечен  в  клочья  пулей,
попавшей в сиденье. Но это еще предстояло выяснить.
   Чего пилоты  планеров  боятся  больше  всего  на  свете?  Столкновения  в
воздухе. И Дарвин решил сам устроить такое столкновение.
   Дар и Сид на своем несчастном,  израненном  "Твин-Астире"  падали  сверху
прямо на вертолет - словно воробей, в отчаянии атакующий  грозного  ястреба.
Если  они  не  свернут  с  этого  курса,  то  в  конце  концов  врежутся   в
пятидесятифутовый сверкающий круг лопастей.  После  такого  столкновения  не
выживет никто. В последнюю  секунду  Дар  постарался  выровнять  скорости  и
бросил планер влево.
   Левое крыло планера ударилось о балку рядом с хвостовым винтом вертолета.
Крыло треснуло и согнулось.
   Дар резко бросил машину вправо, изо всей силы налегая на рычаг управления
и педали. Ему удалось выиграть еще две-три секунды управляемого полета.
   Планер снова качнулся  влево.  На  этот  раз  изогнутое  крыло  попало  в
рокочущий вихрь лопастей хвостового  винта,  словно  деревянная  щепка  -  в
жадную утробу  циркулярной  пилы.  Лопасти  винта  соприкоснулись  с  крылом
планера,  прорезали  его  насквозь,  размолотили  обломки  крыла  на  мелкие
кусочки, а потом  зацепились  за  оперение,  разорвали  его  и,  погнутые  и
изломанные, перестали вращаться.
   Силой инерции глайдер закрутило против часовой стрелки  в  горизонтальной
плоскости и отшвырнуло в сторону. Дар знал, что ни один пилот в мире не смог
бы вывести машину из такого  горизонтального  штопора.  "Твин-Астир",  всего
несколько минут назад - совершенная машина с  прекрасными  аэродинамическими
качествами, теперь представлял собой всего лишь жалкий,  искореженный  кусок
металлолома, камнем падающий на  землю.  Дар  потерял  из  виду  вертолет  и
старался сосредоточиться на приборах. Но  из-за  пуль,  разбивших  приборную
панель, и бешеного вращения планера  он  не  мог  ничего  толком  разобрать.
Горизонт, горный хребет, утесы, пустыня - все вертелось вокруг с сумасшедшей
скоростью. Но поскольку Сид и Дарвин по-прежнему находились в  самом  центре
тяжести  вращающегося  планера,  они  пока  не  ощущали  на  себе   действия
центробежной силы. Дар понятия не имел, сколько еще осталось до земли -  три
тысячи футов или тридцать. Он ничего не  слышал,  кроме  резкого  хруста  со
стороны левого крыла, которое продолжало отламываться, - с таким же страшным
треском ломается лед.
   Сидни возилась  с  замком,  запиравшим  плексигласовый  фонарь,  но  его,
похоже, заклинило. Дарвин отстегнул все  пять  пряжек  ремней  безопасности,
сбросил лямки и выпрямился в кабине бешено крутящегося планера. Дар понимал,
что у них остались считанные секунды, пока  еще  можно  что-то  предпринять,
потому что из-за раздробленного левого крыла горизонтальное вращение планера
постепенно переходило  в  беспорядочное  кувыркание.  Дар  перегнулся  через
спинку  сиденья  к  Сидни  и  всем  своим  весом  надавил  на  второй  запор
плексигласового  колпака.  Потрескавшийся,  пробитый  в  нескольких   местах
плексиглас внезапно отлетел назад, и Дарвину в лицо ударил  резкий  холодный
ветер. Мощным  порывом  воздуха  Дарвина  едва  не  выбросило  из  маленькой
пилотской кабины. Дар удержался. Он низко пригнулся  и  ухватился  за  узкую
приборную  панель,  потом  снова  придвинулся  к  Сидни,  чтобы  помочь   ей
освободиться от страховочных ремней.
   - Нет! Эти лямки не трогай! - заорал он, перекрикивая свист ветра.  Сидни
лихорадочно отстегивала все пряжки, какие попадались под руку.  -  Это  твой
парашют!
   Сидни перестала дергать за пряжки и встала. Дар заметил,  что  она  нашла
время, чтобы спрятать пистолет обратно в кобуру  и  застегнуть  страховочный
ремешок. Дарвин схватил ее за правую руку, которой Сидни цеплялась  за  край
кабины.
   - Прыгай, когда я сосчитаю  до  двух!  -  крикнул  он.  -  Оттолкнись  от
фюзеляжа как можно сильнее... Нужно отлететь подальше от машины, на открытое
пространство! Раз... Два!
   Они оттолкнулись от обломков планера и полетели вниз. На мгновение Дарвин
похолодел - он увидел, как Сидни раскинула руки в стороны, и испугался,  что
она забудет дернуть за красный шнурок с кольцом, который раскрывал  парашют.
Но Сидни специально распласталась в воздухе, чтобы ее  отнесло  подальше  от
обломков планера. "Твин-Астир" вертелся вокруг своей оси  в  тридцати  футах
под  ними.  В  следующую  секунду  спортивный  парашют  Сидни   благополучно
раскрылся. Убедившись, что у Сид  все  в  порядке,  Дарвин  тоже  дернул  за
кольцо.
   Только после того, как над головой раздался короткий хлопок, стропы резко
дернулись  вверх  и  натянулись,  Дар  отважился  посмотреть  наверх.  Купол
парашюта раскрылся. В ткани не было заметно никаких дыр, все стропы тоже как
будто были целы. Дарвин потянул за стропы, и парашют повернулся - и как  раз
в это время Дар услышал шум падающего вертолета. Дарвин  понимал,  что  если
"Рейнджер"  пострадал  не  слишком  сильно  и  пилот  сумел   справиться   с
управлением - тогда им с Сидни конец.
   Но вертолет  был  совершенно  неуправляем.  Он  почти  полностью  лишился
хвостового винта, а то, что уцелело, быстро перемалывало  остатки  оперения.
Двигатель дымился - наверное, одна из пуль Сидни все-таки попала в  цель,  а
может  быть,  в  двигатель  угодили  разлетавшиеся,  как  шрапнель,  обломки
хвостового винта. Пилот отключил двигатель и пытался как-нибудь дотянуть  до
земли на одном главном винте. Очевидно,  он  надеялся,  что  подъемной  силы
свободно вращающегося главного винта хватит, чтобы обеспечить  поврежденному
вертолету более-менее мягкую аварийную посадку.
   Вертолет падал прямо на Сидни и Дарвина.
   Дар с первого взгляда  понял,  что  это  уже  не  преднамеренная  попытка
убийства.  Он  был  уверен,  что  пилот  вертолета  не  жаждет  еще   одного
столкновения в воздухе - особенно с тканью  и  стропами  парашютов,  которые
намотаются на единственный уцелевший винт. Но пилот вертолета уже ничего  не
мог с этим поделать. Он мог только вести  вертолет  со  свободно  крутящимся
винтом на снижение, к земле, по смертельно опасной спирали.
   Дар услышал какой-то звук сзади и  сверху  и  развернулся  на  стропах  -
посмотреть, что там такое. И сразу понял, что сколько  бы  ему  ни  осталось
прожить - тридцать секунд или пятьдесят лет, - он  никогда  уже  не  забудет
того, что увидел.
   Сидни отпустила стропы и держала обеими руками  свой  девятимиллиметровый
пистолет. Она широко расставила ноги, приняв правильную стойку для  стрельбы
- правда, в тысяче футов от твердой земли - и расстреливала вторую, запасную
обойму "ЗИГ-зауэра", целясь в остекление кабины вертолета.
   "Рейнджер" пролетел мимо Дарвина - совсем близко, так что Дар даже поджал
ноги, чтобы их не обрубило лопастями вертолета.  Тяжелая  машина  неслась  к
земле по спирали, все быстрее и быстрее.
   Пистолет Сидни затих. Дар видел, как Сид выбросила пустую обойму, достала
из  кармашка  на  поясе  последнюю  запасную  и  вставила   ее   на   место.
Неуправляемый бело-оранжевый парашют вертел Сидни из стороны в  сторону,  но
она упорно продолжала стрелять. Правда, она была уже слишком далеко от цели,
чтобы выстрелы оказались удачными. Дарвин ничем не мог  ей  в  этом  помочь,
поэтому взялся за стропы и подтянул правую связку на  себя,  отчего  парашют
заскользил вправо - Дарвин  присмотрел  там  место  для  посадки,  небольшую
ровную долину.
   Сидни кивнула, убрала  оружие  в  кобуру  и  тоже  принялась  подтягивать
стропы, стараясь повторить маневр Дарвина. Им обоим удалось, ценой некоторых
усилий, направить парашюты к выбранному месту.  Они  еще  спускались,  когда
"Рейнджер" врезался в землю в четырех сотнях футов под ними.
   Пилот  вертолета  был  настоящим  мастером,  но   и   его   умения   было
недостаточно. Вертолет, который снижается  при  свободном  вращении  винтов,
представляет собой огромный мертвый груз, почти не управляемый в полете.  Но
пилот все-таки как-то ухитрялся направлять машину.  Он  по  спирали  облетел
высокие деревья и более-менее выровнял вертолет перед аварийной посадкой. Но
ему пришлось сажать поврежденный "Рейнджер" на довольно крутой  склон  -  не
меньше тридцати градусов. Если бы Дарвину пришлось сажать туда планер, он бы
следовал  правилам  аварийной  посадки  и   попытался   перед   приземлением
развернуть планер носом вверх по склону. Посадка в  таких  условиях  снижала
вероятность опрокидывания машины и давала последний шанс  снизить  скорость.
Но  массивному  вертолету  посадка  на  крутой  склон  не   давала   никаких
преимуществ. И у пилота не было иного выбора, кроме  как  посадить  вертолет
носом в  сторону  спуска  -  тогда  машина  могла  бы  стать  на  полозья  и
проскользнуть вниз по склону, как сани в бобслее.
   С высоты нескольких сотен  футов  долина  казалась  достаточно  ровной  и
гладкой. Но Дарвин не обманывался этой кажущейся гладкостью. Он знал, что  в
долине наверняка полным-полно больших валунов и камней поменьше, разных ям и
оврагов,  плотных,   как   камень,   кустарников   и   других   препятствий.
"Белл-Рейнджер" сильно ударился о землю. Он встал на полозья,  но  удар  был
слишком силен, и, проскользив немного, полозья зарылись  в  землю.  Вертолет
перевернулся через кабину. Лопасти главного винта взрыхлили землю, подняв на
сотню футов в воздух целую тучу пыли.
   Сквозь  облако  пыли  Дарвин  разглядел,  что  "Рейнджер"  несколько  раз
перевернулся, катясь вниз по склону, хвостовая часть отломилась,  остекление
пилотской кабины вдавилось  внутрь  и  разбилось  вдребезги.  Ужасный  звук,
которым все это сопровождалось, был слышен даже на высоте двухсот  футов  от
места  катастрофы.  Наконец   туша   изломанного   вертолета   остановилась,
ударившись о пару крупных валунов примерно в сотне ярдов ниже по  склону  от
того места, где "Рейнджер" вначале  приземлился.  Откуда-то  с  юга  донесся
более тихий шум и треск. Дарвин обернулся как раз вовремя и успел  заметить,
как покореженный "Твин-Астир" исчез среди крон  высоких  пихт  в  нескольких
сотнях ярдов к югу.
   Дарвин сосредоточился на управлении парашютом. Он  должен  был  плавно  и
мягко приземлиться, заодно показав Сидни, как это делается. Пример получился
не слишком удачный. Дар врезался в развилку ветвей большой  ивы  и  кувырком
полетел в заросли высокой травы. Потом, когда он  в  конце  концов  упал  на
спину, парашют еще какое-то время тащил его по  склону.  Сидни  приземлилась
очень удачно, в пятидесяти футах от Дарвина, выше по склону  горы.  И  сразу
опустилась на ноги! Приземлившись, Сид только пару раз  подпрыгнула,  но  не
упала. Она явно была ошеломлена, но тем не менее после всего, что случилось,
осталась живой и невредимой.
   Дарвин выпутался из лямок и строп парашюта и вскочил  на  ноги,  спеша  к
Сидни, чтобы помочь ей освободиться от парашюта прежде,  чем  налетит  порыв
ветра и потащит ее по склону. Когда Дар вскочил,  все  вокруг  снова  начало
кружиться. Он решил присесть  на  пару  секунд  и  подождать,  пока  пройдет
головокружение. Не успел он плюхнуться на землю, как Сидни уже была рядом  -
без парашюта. Она наклонилась и помогла  Дарвину  высвободиться  из  складок
парашютного купола, который вздулся пузырем и обвился вокруг его ног.
   - Пошли! - сказала Сидни, и они поспешили вниз по склону, к месту падения
"Рейнджера".
   Сид  задержалась  возле  отломившейся   хвостовой   части   и   осмотрела
искалеченный хвостовой винт. Между погнутыми лопастями до  сих  пор  торчали
обломки крыла планера. А Дарвин, не останавливаясь, медленно побрел  дальше,
еще на сотню футов вниз по склону. Он чувствовал резкий  запах  авиационного
горючего и понимал, что стоит случайной искре попасть в пилотскую кабину,  и
люди, которые могли остаться в живых после катастрофы, неминуемо погибнут.
   Остекление кабины вертолета вдавилось внутрь и разбилось вдребезги. Пилот
все  еще  сидел  в  кресле,  пристегнутый  страховочными  ремнями.  Он   был
определенно мертв. Покореженный пол и осколки разбитого плексигласа вспороли
его тело в нескольких местах и почти оторвали голову. Заднего сиденья Дарвин
сразу не  разглядел.  Из  разорванного  бака  струей  вытекал  керосин.  Дар
взобрался на полозья перевернутого вертолета и заглянул на  заднее  сиденье.
Констанцы там не оказалось.
   - Дар! - крикнула Сидни  сверху  и  внезапно  замолчала.  Тони  Костанца,
пошатываясь, вышел из-за большого валуна. Он был  весь  покрыт  ссадинами  и
залит кровью, от пиджака и  рубашки  остались  жалкие  клочья.  Но  в  руках
Констанца держал "АК-47", и ствол автомата был направлен на Дарвина.
   - Ни с места! - крикнула Сидни и, присев  на  одно  колено,  нацелила  на
Констанцу свой маленький "ЗИГ-зауэр".
   Констанца мельком взглянул на нее. Он стоял всего в  каких-нибудь  восьми
футах от Дарвина, и ствол  автомата  Калашникова  был  направлен  Дарвину  в
грудь.
   "Я могу прыгнуть на него", - пронеслась в голове у Дара смутная мысль.  И
сразу же последовал ясный ответ: "Нет, не можешь, дуралей".
   - Ты что, сучонка, собираешься пристрелить меня из этой пукалки, с такого
расстояния? - крикнул Констанца. -  Бросай  свою  игрушку,  девка,  а  то  я
нафарширую этого ублюдка пулями по самое не балуйся!
   Услышав эти угрозы, Дарвин чуть не  бросился  на  Констанцу.  Но  "АК-47"
удержал его на месте.
   Сидни опустила оружие.
   - Нет! - крикнул Дар.
   - Я сказал, брось  пушку,  сука!  -  заорал  Констанца,  направляя  ствол
автомата Дарвину в лицо.
   Сидни снова прицелилась в  Констанцу  из  своего  "ЗИГ-зауэра"  и  трижды
выстрелила. Выстрелы следовали один за другим так быстро, что почти  слились
в одну короткую очередь. Первая пуля  разворотила  левое  колено  Констанцы,
превратив его в месиво из красного мяса и белых ошметков хряща. Вторая  пуля
попала в верхнюю часть левого бедра, третья -  в  левую  ягодицу.  Констанцу
отбросило назад.
   Половина магазина "АК-47" была выпущена в землю.
   Дарвин прыгнул вниз и ударом ноги  отшвырнул  автомат  в  сторону.  Сидни
большими прыжками бежала  вниз  по  склону  горы,  даже  на  бегу  целясь  в
вопящего, извивающегося на земле человека.
   - Помогите мне, гады! - простонал  Констанца,  когда  Сидни  остановилась
рядом с ним. - Ты мне яйца отстрели - да, сука!
   -  Это  вряд  ли,  -  сказала  Сид.  Она   пинком   заставила   Констанцу
перевернуться на живот и приставила ему пистолет  к  затылку.  Сидни  быстро
обыскала раненого бандита, а потом завернула ему руки за спину и  надела  на
него наручники.
   - Сид, - тихо сказал Дарвин. - Разве вас в Куантико не учили  целиться  в
середину корпуса при стрельбе из пистолета на таком расстоянии?
   - Учили, конечно, -  ответила  главный  следователь,  убирая  пистолет  в
кобуру. - Но этот парень нужен нам  живым.  А  ты  что,  не  знаешь  другого
способа разбираться с преступниками, кроме как устраивать им катастрофы?
   Дарвин пожал плечами.
   - В катастрофах я разбираюсь лучше всего.  -  Он  присел  возле  раненого
бандита и сказал:
   - Он умрет от потери крови из этой  раны  в  бедре,  если  мы  ничего  не
предпримем.
   - Да, - согласилась Сидни. На ее лице не отражалось никаких эмоций.
   Дар  придерживал  Констанцу,  пока  Сидни  снимала  с   него   ремень   и
перетягивала простреленное бедро импровизированным жгутом. Когда  Сидни  изо
всех сил затянула ремень, Констанца вскрикнул, а потом потерял сознание.
   Дар тяжело опустился на сухую траву.
   - Он все равно истечет кровью и умрет, прежде чем нас кто-нибудь  найдет.
Кен и Стив начнут беспокоиться только через несколько часов.
   Сидни покачала головой.
   - Дарвин, дорогой мой... Ты как будто  из  средних  веков  вылез.  -  Она
вынула из кармана жилетки  мобильник  и  быстро  набрала  номер.  -  Уоррен!
Джим... Это Сид Олсон. Да. Слушай. У нас здесь Тони Констанца, но он  тяжело
ранен. Если хочешь, чтобы он стал  нашим  коронным  свидетелем,  тебе  лучше
поторопиться... Скорее  присылай  медицинский  вертолет...  -  Она  опустила
трубку и повернулась к Дарвину. - Дар, где мы сейчас находимся?
   - На восточном склоне горы Паломар, - сказал Дарвин. -  На  высоте  около
четырех тысяч футов над уровнем моря. В вертолете есть  коробка  с  цветными
сигнальными ракетами...  Скажи  Уоррену,  что  мы  посигналим  дымом,  когда
услышим, что подлетает вертолет.
   - Ты все слышал, Джим? - сказала Сидни в трубку. - Да. Да... Мы сидим  на
месте и ждем. - Она глянула на Дарвина и сказала:
   -  Они  пришлют  медицинский  вертолет  военно-морского  флота   с   базы
"Твелв-Палмс".
   - Скажи им, что в этой  местности  много  гремучих  змей,  -  посоветовал
Дарвин.
   - Мы сидим на месте, - сказала Сид в трубку. - Но Дар говорит, что  здесь
полно гремучих змей, так что поторопите морячков.  Пусть  прилетают  скорее,
если вы хотите увидеть нашего свидетеля живым - и нас, кстати, тоже.
   На этом Сидни отключилась.
   Они посмотрели  друг  на  друга,  посмотрели  на  лежащего  без  сознания
Констанцу, потом снова друг на друга. Оба были покрыты  синяками  и  мелкими
ссадинами, вся одежда пропиталась потом и покрылась слоем  пыли.  Неожиданно
оба улыбнулись.
   - Боже мой, какой ты красивый! - сказала Сидни.
   - Я как раз хотел сказать тебе то же самое, - признался Дар.
   Потом они крепко обнялись и стали целоваться так страстно,  что  случайно
пнули лежащего без сознания Констанцу. Раненый застонал  и  почти  пришел  в
себя.
   Почти, но не совсем.
 
Глава 22 
 
Ц - ЦЕЛЬ 
 
   Дара пригласили принять участие в арестах, но он отказался. И без того  у
него  было  полно  дел.  Позже  Дарвину  подробно   пересказали,   как   все
происходило.
   В Англии, как  объяснила  Сидни,  полиция  предпочитает  подождать,  пока
подозреваемый войдет в свой дом, и только после этого  проводит  арест.  Так
меньше  вероятность,  что  пострадают  случайные  прохожие.  В  Америке  все
наоборот. Чаще всего в  Соединенных  Штатах  твой  дом  -  твоя  крепость  в
буквальном смысле слова, настоящий склад оружия и боеприпасов.
   Американские копы обычно проводят арест в сравнительно безлюдных и хорошо
простреливаемых местах, где, на  худой  конец,  можно  свалить  преступника,
прежд