алении  от
ближайшей  контрольной  вышки.  Здесь  следовало  двигаться,  полагаясь   на
визуальные ориентиры. В зоне Е разрешалось набирать высоту  до  восемнадцати
тысяч футов над уровнем  моря,  а  выше  этого  потолка  проходили  маршруты
коммерческих  авиалиний  и  реактивных  самолетов.  Дар  вывел   машину   из
восходящего потока на высоте четырнадцать с половиной тысяч футов,  выровнял
планер  в  горизонтальное  положение  и  начал  описывать   широкие   круги,
постепенно набирая скорость, чтобы удержать высоту.
   Дар разрешил Сидни немного поуправлять планером с переднего  сиденья.  Он
научил ее правильно выполнять медленные развороты, не снижая скорости  и  не
слишком сильно теряя высоту.
   Сидни сдвинула кислородную маску и спросила:
   - А мы можем сделать какие-нибудь фигуры? Дарвин нахмурился, но  тоже  на
время снял маску и переспросил:
   - Ты имеешь в виду фигуры высшего пилотажа?
   - Ну да, - кивнула Сидни. - Стив мне сказал,  что  ты  умеешь  делать  на
таких глайдерах и "петли", и "бочки", и всякие другие штуки - не  знаю,  как
они называются.
   - Не думаю, что тебе понравится, - засомневался Дарвин.
   - Понравится, понравится! - закричала Сид.
   - Надень маску, -  сказал  Дар.  -  А  то  у  тебя,  кажется,  начинается
гипоксия. И ухватись покрепче... Но не  за  рули.  Убери  ноги  подальше  от
педалей.
   Они все еще парили на восходящих потоках. Планер довольно сильно  сносило
в сторону. Но вот Дар развернул "Твин-Астир" носом к ветру  и  чуть  опустил
нос планера, чтобы машина набрала дополнительную скорость. Дарвин уже  надел
маску, поэтому не стал больше предупреждать  Сидни.  Используя  элероны,  он
резко бросил "Твин-Астир" в  двойной  переворот  через  крыло,  одновременно
следя за рулями направления и высоты - так, чтобы нос машины все  время  был
направлен в точку сразу над линией горизонта. Планер  благополучно  завершил
маневр, выйдя из "бочки" именно так, как Дарвин и рассчитывал.
   - Bay! - воскликнула Сидни. - Давай еще раз! Дарвин покачал  головой.  Но
потом не удержался от желания пустить  пыль  в  глаза  (девушка  просит!)  и
заложил вираж вправо, опустил нос  планера  ниже  линии  горизонта  -  чтобы
набрать скорость, - снова поймал мощный восходящий  поток  и  стал  набирать
высоту... А сам  тем  временем  переложил  рули  и  пустил  "Твин-Астир"  по
нисходящей спирали, заставив вращаться  вокруг  воображаемой  горизонтальной
оси. Небо и земля поменялись местами - один, два, три, четыре раза.
   Дар выровнял планер, проверил высоту, быстро глянул на приборную панель и
покрутил  кольцо  скорости  Мак-Криди  на   вариометре,   чтобы   определить
оптимальное время для следующего захода в восходящий поток.
   - Еще! - закричала Сидни.
   Дарвин выжал руль на себя, глайдер задрал нос  кверху  под  невообразимым
углом и  перестал  подниматься.  Впечатление  было  примерно  такое,  как  у
человека, внезапно шагнувшего в  пустую  шахту  лифта.  "Твин-Астир"  кивнул
носом, перевернулся и понесся к земле, которая  виднелась  где-то  в  десяти
тысячах  футов  под  ним.  Как  будто  кто-то  перерезал  ниточку,   которая
удерживала планер в полете, и изящная машина вдруг  превратилась  в  коробку
мертвого металла, обернутую бесполезной,  жалкой  тканью,  -  планер  падал,
словно алюминиевый гроб, выброшенный из грузового самолета.
   Сидни завизжала, и Дару на мгновение стало  стыдно,  но  он  почти  сразу
понял, что Сидни вопит не от страха, а от искреннего восторга.  Дар  сдвинул
маску в сторону и сказал:
   - Ты должна вывести нас из пике.
   - А как?
   - Толкни рукоятку вперед.
   - Вперед? - переспросила Сид сквозь маску. - Не назад?
   - Совершенно верно -  не  назад,  а  вперед,  -  сказал  Дар.  -  Плавно,
постепенно - давай, толкай ее вперед.
   Сид медленно подала рукоятку вперед, несущие поверхности крыльев  поймали
воздушную струю,  и  постепенно,  под  чутким  руководством  Дарвина,  Сидни
выровняла машину. Вариометр показывал, что они  уже  не  теряют  высоту.  Он
снова взял управление полетом на себя,  велел  Сидни  держаться  покрепче  и
задрал нос планера кверху  под  невозможным  углом.  Скорость  резко  упала.
Прежде чем планер совсем потерял скорость,  Дарвин  резко  повернул  рули  и
заставил  "Твин-Астир"  развернуться  на  сто  восемьдесят  градусов,  потом
направил машину почти вертикально вниз, чтобы быстро набрать скорость,  и  в
конце концов выровнял планер. Они снова  плавно  и  неспешно  заскользили  в
воздушных потоках.
   - Еще раз! - потребовала Сидни.
   - Нет, хватит, - сказал Дар. Он снял дыхательную маску и отключил  подачу
кислорода. - После всех этих выкрутасов мы опустились до восьми тысяч футов,
так что можешь снять маску. И не забудь перекрыть кислород.
   Сидни сделала все, что нужно, и сказала:
   - Давай еще покружимся... Сделай "мертвую петлю".
   - "Мертвая петля" тебе не понравится, - возразил Дар, прекрасно сознавая,
что ей понравится, и даже очень.
   - Ну пожалуйста!
   Дар не успел ответить, как вдруг послышался стрекот  винтов,  и  всего  в
пятидесяти футах от них, справа, появился  белый  вертолет  "Белл-Рейнджер".
Вертолет снизился до той же высоты, на которой парил "Твин-Астир".
   - Идиот!.. - начал было Дарвин, но сразу же замолчал. Потому что  увидел,
что задняя дверца вертолета открыта,  а  в  проеме  расположился  мужчина  в
темном костюме. В руках у него был автомат. Полыхнули вспышки  выстрелов,  и
по обшивке планера, сразу за пилотской кабиной, застучали пули.
   Дар бесчисленное множество раз прослушивал записи бортовых  диктофонов  -
пятнадцатиминутные записи, сделанные на замкнутой в петлю  магнитной  ленте,
спрятанной в оранжевом корпусе, который почему-то называют "черным  ящиком".
И при подавляющем большинстве авиакатастроф последними словами пилотов были:
"Черт!", "Твою мать!" - или что-нибудь еще в том же духе. Дарвин знал  -  по
тону, каким летчики высказывали эти непристойности, - что так  они  выражали
не протест перед лицом неминуемой гибели, нет. В  этой  предсмертной  ругани
звучала злость и досада профессионалов на свою собственную глупость -  из-за
того, что летчики не могли справиться с проблемами, которые зачастую сами же
и создавали. И из-за их глупости погибали все, кто был на борту самолета.
   - Черт! - ругнулся Дарвин и резко  развернул  глайдер  влево  и  вниз,  в
вираже снижая высоту.  Он  выровнял  машину  на  несколько  сот  футов  ниже
вертолета. Но вертолет  пролетел  дальше,  развернулся  на  сто  восемьдесят
градусов, с ревом полетел обратно и снова пристроился в пятидесяти футах  от
планера. Человек с автоматом снова начал стрелять.  Дарвину  пришлось  резко
сбросить скорость. "Твин-Астир" задрал нос, а потом пошел вниз - можно  даже
сказать, начал падать, - и пули просвистели над пилотской кабиной.
   Сидни ухитрилась вытащить из-под ремней безопасности и  парашютной  сбруи
свой девятимиллиметровый "ЗИГ-зауэр", и попыталась  просунуть  ствол  сквозь
узкую форточку.
   - Твою мать! У этого  парня  сзади  -  "АК-47"!  -  крикнула  она,  когда
вертолет, пролетев мимо них, снова развернулся и стал заходить сзади.  Сидни
открыла правую форточку. - Я не  могу  как  следует  прицелиться  через  эту
дурацкую маленькую щелку! Надо отстегнуть эти чертовы ремни, они мне мешают!
   - Не вздумай  отстегиваться!  -  закричал  Дар.  Он  лихорадочно  пытался
сосредоточиться,  придумать   какой-нибудь   выход..,   найти   какие-нибудь
преимущества.  Какими  преимуществами  обладает  высококлассный  двухместный
планер по сравнению с вертолетом, способным летать со скоростью двести  миль
в час? На глайдере можно выполнять фигуры высшего пилотажа, а на вертолете -
нельзя... Ну и какая с этого польза? Никакой! Пока "Твин-Астир" будет плавно
и красиво кружить в "полубочках"  или  делать  "мертвую  петлю",  "Рейнджер"
будет спокойно летать вокруг и расстреливать планер в упор.
   Что же еще?
   "Да, мы летаем чертовски медленно, во много раз  медленнее,  чем  они,  -
думал Дар. - Зато они могут и зависнуть на месте..."
   "Рейнджер" снова приближался - слева и сзади. Дар видел сквозь стеклянный
колпак кабины, что в вертолете только двое - пилот в правом переднем  кресле
и стрелок в темном костюме, с "АК-47" сзади. Обе  боковые  дверцы  вертолета
открыты. Стрелок, похоже, пристегнут каким-то  ремнем  безопасности,  причем
достаточно длинным - он свободно перемещался вдоль заднего сиденья вертолета
от одной открытой дверцы к другой.
   Дар выждал до последней секунды, нырнул вниз, чтобы набрать  скорость,  и
послал "Твин-Астир" в "петлю" - они как раз достигли турбулентных завихрений
на границе теплого восходящего потока.
   "Слишком поздно", - подумал  Дар,  услышав,  как  еще  две  пули  пробили
обшивку планера где-то позади кабины.
   Планер пошел вверх, потом описал "мертвую петлю".  Сидни  сжимала  обеими
руками свой "ЗИГ-зауэр". А Дарвин  прикидывал,  насколько  сильно  поврежден
планер. Ни одна из пуль пока не пробила колпак пилотской кабины.  В  планере
не было ни мотора, который можно было  бы  повредить,  ни  бака  с  горючим,
который мог бы взорваться, ни гидравлических систем, которые можно  было  бы
пробить. Но даже при такой простой конструкции одно-единственное попадание в
рулевой трос полностью выведет  планер  из  строя.  Одна-единственная  пуля,
попавшая в элерон, лишит планер управления. Даже те пули, которые  вроде  бы
без особого вреда просвистели сквозь фюзеляж позади пилотской кабины, все же
нарушили гладкую, обтекаемую поверхность  планера,  и  маневренность  легкой
машины заметно снизилась.
   Дар завершил "петлю" и дважды проделал переворот  через  крыло.  Вертолет
тем  временем  завис  в  сотне  метров  к  западу  от  них,  выжидая,   пока
"Твин-Астир"  перестанет  кувыркаться  и  снова  перейдет  в  горизонтальное
положение. Но вместо того чтобы выйти из  "петли",  Дарвин  направил  планер
вниз, прямо к земле.
   "Это я  зря",  -  подумал  он,  следя  за  стрелкой  альтиметра,  которая
крутилась с бешеной скоростью, показывая, как быстро планер  теряет  высоту.
Дарвин  инстинктивно  направил  планер  вниз,  в  каньоны  и  ущелья,  чтобы
подняться потом на  восходящих  потоках  от  нагретых  солнцем  склонов.  Он
надеялся заслониться чем-нибудь от стрелка, неважно чем  -  скалой,  утесом,
деревьями... Но когда планер снизился до высоты в тысячу футов,  Дар  понял,
что совершил ошибку - возможно, непоправимую.
   Эта чертова штуковина могла вертеться вокруг своей оси. Даже летя  вперед
на полной скорости, она могла  закладывать  крутые  виражи  ничуть  не  хуже
легкого планера, могла парить на месте, пока планер набирал нужную скорость.
Но Дарвин все-таки решил рискнуть.  Он  оглянулся  через  плечо.  "Рейнджер"
висел позади и чуть  сверху,  словно  стервятник,  выжидающий,  пока  жертва
перестанет трепыхаться, чтобы потом без помех схватить ее в когти.
   Но Дарвин еще только начинал "трепыхаться". Он на малой  высоте  пролетел
над  широкой  долиной,  подыскивая  место,  куда  можно  было  бы   посадить
"Твин-Астир". Дар понимал, что на земле у них будет  больше  шансов,  чем  в
воздухе. Но внизу не было  ни  лугов,  ни  даже  открытого  горного  склона.
Никаких открытых пространств. Только деревья, каменные завалы, нагромождения
валунов или каменные утесы.
   Вертолет резко нырнул вниз, идя на перехват. Лопасти винтов  ослепительно
сверкали на солнце.
   - Можно откинуть этот колпак? - крикнула Сидни. -  Я  должна  попробовать
его подстрелить!
   - Нет, - сказал Дар. Он направил глайдер прямо на каменную стену, отыскал
волну разогретого воздуха,  поднимающегося  от  склона  горы  меньше  чем  в
пятидесяти футах от земли, и резко ушел в вираж  влево,  постепенно  набирая
высоту в восходящем потоке.
   Вертолет  легко  развернулся,  пристроился  к  поднимающемуся  планеру  и
полетел рядом с ним - как  раз  возле  границы  восходящего  потока.  Дарвин
отчетливо видел, как человек на  заднем  сиденье  улыбнулся  и  поднял  свой
"АК-47".
   -  Тони  Констанца!  -  сказала  Сидни.  Она   немного   ослабила   ремни
безопасности, наклонилась  вперед  и  выставила  ствол  своего  "ЗИГ-зауэра"
наружу.
   Констанца выпустил очередь из автомата как раз в то мгновение, когда  Дар
снова направил планер вниз, держа курс на гребень утеса.
   Одна пуля прошила нос  "Твин-Астира".  Еще  одна  пробила  плексигласовый
фонарь кабины, свистнула у  Дарвина  и  Сидни  между  головами  и  расколола
плексиглас справа.
   - Ты как, нормально? - крикнул Дар.
   Сидни еще не успела ответить, когда Дарвин  провел  планер  в  нескольких
дюймах над верхушками дугласовых пихт, сшибая  иголки  с  верхних  веток,  а
потом нырнул вниз, в узкую горную долину.
   Вертолет набрал высоту, перевалил через гребень утеса в нескольких ярдах,
а не дюймах от верхушек деревьев и с ревом устремился вслед  за  планером  к
югу. Констанца непрерывно стрелял очередями.
   Дар летел ниже крон деревьев, держась вдоль русла небольшой горной речки,
которая сбегала вниз по склону примерно посредине  узкого  ущелья.  Вертолет
развернулся, подался чуть в сторону и завис впереди, прямо на пути  планера,
повернувшись к нему открытой дверцей, в  проеме  которой  хищно  поблескивал
ствол "АК-47".
   Дар заложил крутой вираж влево и почувствовал, как пули дважды ударили  в
правое крыло. Потом он направил планер к узкой расщелине в  восточной  стене
горной гряды - эту расщелину он  заприметил,  еще  когда  парил  на  большой
высоте. Здесь можно было поймать восходящий  поток,  но  Дарвин  не  смог  в
полной мере воспользоваться этой возможностью -  ему  приходилось  постоянно
направлять планер вниз, в очередную узкую долину. На этот раз  -  еще  более
узкую, чем предыдущая. Между крыльями  планера  и  стенами  ущелья  было  не
больше двух метров с каждой стороны.
   "Рейнджер" уже рокотал сзади.
   - Я должна в него выстрелить! - закричала Сидни, ерзая на своем  сиденье.
Она настолько ослабила пристежные ремни, что  во  время  крутых  виражей  ее
заметно бросало из стороны в сторону.
   - Нет, - отрезал Дар. - Машина и так уже плохо слушается рулей.  Если  мы
откроем фонарь, наша аэродинамика не будет стоить и кучки дерьма.
   Вертолет летел сверху, в четыре раза быстрее планера. Констанца высунулся
из открытой двери и непрерывно стрелял, но  сейчас  у  него  была  неудобная
позиция.
   Планер вылетел в более широкую горную долину, которая находилась у  самой
границы основных восходящих потоков. Они оказались  почти  позади  скопления
линзовидных  облаков,  и  Дарвин  круто  повернул  вверх  и  влево.  Глайдер
уклонился от восходящих потоков, пролетел над вершиной утеса - и вот они уже
перевалили через горную гряду и заскользили  в  тысяче  футов  над  широкой,
полого снижающейся долиной.
   - Мы не сможем здесь опуститься, - сказал Дарвин. - Нужно набрать высоту.
   - Нужно набрать высоту, - повторила Сид, сжимая в обеих руках пистолет. -
И тогда ты сможешь здесь сесть.
   - Знаю, - сказал Дар. - Лезу вверх.
   Он направил планер в мощный восходящий поток, ближе к горному  склону,  и
как раз в это время "Рейнджер" снова развернулся  к  ним  бортом.  Констанца
высунулся из вертолета,  держась  за  страховочный  ремень,  и  снова  начал
стрелять. Из ствола "АК-47"  вырывалось  пламя,  блестящие  гильзы  сыпались
вниз,  сверкая  на  солнце.  Пули  прошили  хвост  планера,  и   Дар   сразу
почувствовал, что управлять машиной стало труднее. Еще одна пуля  раздробила
плексигласовый фонарь кабины прямо за головой Дарвина. Дар круто задрал  нос
планера - выигрывая скорость, необходимую  для  набора  высоты,  он  слишком
близко подошел к зоне турбулентных завихрений у границы восходящего  потока,
- и тут следующая пуля пронзила подушку на его сиденье.
   "А может, он продырявил мне парашют?" - подумал Дарвин,  и  внезапно  его
осенило. Теперь он знал, что нужно делать.
   - Ты как там, в порядке? - крикнул он Сидни, закладывая очередной  вираж.
Стрелки альтиметра и вариометра вертелись вправо - в мощном  потоке  теплого
воздуха  планер  быстро  набирал  высоту.  "Твин-Астир"  почти  не  двигался
относительно земли. Планер медленно сносило к западу боковым ветром,  но  он
продолжал  стремительно  карабкаться  вверх,  все  выше   и   выше,   словно
перепуганный воробей, а  вертолет  с  ревом  носился  вокруг,  по  тщательно
выверенной спирали.
   Дар не отрывал взгляда от приборной панели. Для  того  чтобы  осуществить
задуманный план - если, конечно, это можно было назвать планом, - ему  нужно
было подняться по меньшей мере на пять тысяч футов над уровнем моря.  Только
тогда появлялся шанс,  что  все  получится.  Но  вертолет,  конечно  же,  не
собирался давать им необходимое время. "Рейнджер" подлетел поближе,  стрелок
высунулся из открытой двери - на  этот  раз  слева.  И  планер,  и  вертолет
медленно поднимались вверх по плавной спирали.
   Сидни еще больше ослабила свои  ремни  безопасности,  наклонилась  вперед
так, чтобы прицелиться сквозь форточку, и пять раз выстрелила по вертолету.
   Дар увидел, как на передней части фюзеляжа вертолета сверкнули  искры,  и
Тони Констанца сразу же спрятался в тень на заднем сиденье. Дар  видел,  как
стрелок что-то кричит пилоту.
   "Рейнджер" накренился вправо и полетел вверх по спирали,  против  часовой
стрелки. Они знали, что Дар не сможет долго подниматься вверх и скоро  снова
начнет опускаться. Тогда они смогут подойти к планеру сзади или сверху - под
таким  углом,  что  Сидни  не  сможет  в  них  стрелять,  ей  будет   мешать
плексигласовый фонарь кабины планера.
   - Затяни ремни! - крикнул Дар и кратко объяснил Сидни,  что  надо  делать
дальше.
   Сид развернулась к нему лицом и даже разинула рот от удивления.
   - Ты что, шутишь?! Дар покачал головой.
   - Затягивай ремни!
   Планер рванулся вправо, к внешней границе зоны восходящих потоков.  Здесь
ветер  был  заметно  сильнее,  и  полуденная  жара   явно   прибавила   мощи
возносящимся над разогретыми склонами потокам  горячего  воздуха.  Управлять
планером стало труднее.  Правда,  Дар  подозревал,  что  дело  не  только  в
усилившихся турбулентных завихрениях, но и в многочисленных дырах  от  пуль,
повредивших обтекаемую поверхность фюзеляжа и систему управления. Но это уже
не  имело  значения.  Чудесной,  высококлассной  машине   Стива   оставалось
продержаться в воздухе всего несколько минут.
   "Рейнджер" приблизился  на  удобное  для  стрельбы  расстояние.  Вертолет
плавно скользил в сторону, словно катился по рельсам.
   Дар нырнул вниз, чтобы  набрать  скорость,  и  повел  планер  в  "мертвую
петлю". Когда они пролетали мимо вертолета, Констанца снова начал  стрелять.
Пули молотили по  хвостовой  части  планера,  словно  крупные  градины.  Дар
почувствовал, что правый руль вышел из строя, но он все  еще  мог  управлять
полетом.
   Вертолет остался на месте - пилот понимал, что Дарвину придется завершить
"мертвую петлю".
   Дар так и сделал и сразу  же  начал  следующую  "петлю",  более  широкую,
внутреннюю. Сидни дважды выстрелила по вертолету. Пули из "АК-47"  вонзились
в приборную панель планера и раздробили приборы.  В  плексигласовом  колпаке
над головами Дара и Сидни появилось  еще  четыре  пробоины.  Несколько  пуль
попало в носовую часть планера, и во время  подъема  для  следующей  "петли"
машину заметно снесло влево.
   "Рейнджер" остался на месте. Пилот и стрелок ожидали,  что  Дарвин  снова
пролетит мимо вертолета.
   Как раз перед тем, как выйти в верхнюю точку "мертвой петли", примерно  в
пяти сотнях  футов  над  вертолетом,  Дарвин  перевернул  ставший  неуклюжим
"Твин-Астир" через крыло и из внутренней "петли"  перешел  в  наружную.  Дар
чувствовал, как  отрицательные  перегрузки,  созданные  центробежной  силой,
стремятся вырвать его из кабины и  выкинуть  вверх.  Плечевые  лямки  ремней
безопасности больно вдавились в плечи. Сидни на  пере