ом.  Но  через  пару
месяцев.., может быть, другой судья...
   "Твою мать! - подумал Дар. - Я не  буду  в  это  влезать.  И  пальцем  не
коснусь этого дела!"
 
*** 
 
   На 15-м шоссе в это время суток машин почти не было, потому Дар сразу  же
заметил "Мерседес  Е-340",  который  летел  по  ближайшей  полосе  слева  от
"Акуры". Переднее и  боковые  стекла  "Мерседеса"  были  тонированы,  что  в
Калифорнии запрещено. Копам удалось пропихнуть это постановление - никому не
хотелось и близко подходить к  машине  с  непрозрачными  стеклами.  Кто  его
знает,  что  там  внутри?  Увязавшийся  за  Даром  "Мерседес"  был  новым  и
скоростным,  с  восемнадцатидюймовыми  шинами,  приподнятым   багажником   и
маленьким спойлером. Дарвин считал, что те, кто покупает шикарные автомобили
-  например,  "Мерседесы"  класса  "люкс",  -  а  потом  переделывают  их  в
скоростные спортивные машины, чтобы хвалиться ими перед другими  родителями,
- худшие из всех возможных идиотов. Идиоты с амбициями.
   Потому он поглядывал в зеркальце  заднего  вида  на  "Мерседес",  который
пошел на обгон по левой полосе. Этот участок  магистрали  был  пятиполосным,
три полосы  пустовали,  но  "Мерседес"  решил  пройти  впритирку  с  машиной
Дарвина,  словно  они  были  на  финишной  прямой  Дэйтоны-500.  Дар  только
вздохнул. Это неизбежное зло, с которым приходится мириться, если ты  водишь
серьезную спортивную машину вроде "Акуры NSX".
   "Мерседес" начал обгон  и,  поравнявшись  с  "Акурой",  внезапно  сбросил
скорость. Дар  бросил  взгляд  налево  и  увидел  собственную  физиономию  в
солнцезащитных очках  на  носу,  отраженную  в  тонированном  окне  большого
немецкого автомобиля.
   Когда  стекло  начало  опускаться,  интуиция  заставила  Дара  немедленно
пригнуть голову. Из окна высунулось черное металлическое рыло то  ли  "узи",
то ли "Мак-10" и изрыгнуло огонь. Левое  боковое  окно  "Акуры"  разлетелось
брызгами осколков, осыпав голову Дарвина стеклянным  дождем,  и  алюминиевый
корпус "Акуры" прошила автоматная очередь.
 
Глава 3 
 
В - ВЫДЕРЖКА 
 
   Пальба продолжалась не более  пяти  секунд,  но  Дарвину  они  показались
вечностью.
   Дар распластался под приборной доской, уткнувшись носом в кожаную  обивку
пассажирского сиденья. Словно карнавальное конфетти, сверху на него сыпалось
битое стекло. Левой рукой  Дар  до  сих  пор  цеплялся  за  нижний  полукруг
рулевого колеса, а правым каблуком изо всех сил давил на тормоз.  На  дороге
было пусто, не считая "Акуры" и этого чертова "Мерседеса".  Левой  ногой  он
выжал сцепление, а левой рукой, которая  оказалась  выше  вжатой  в  сиденье
головы, перевел рычаг переключения передач с четвертой скорости  на  третью.
Пули грохотали о дверцу и капот машины, и Дарвину показалось,  что  теряющая
скорость "Акура" - это огромная железная бочка, по которой кто-то  изо  всех
сил лупит палкой.
   Машина остановилась, как Дар искренне надеялся, у обочины магистрали.  Он
не спешил поднимать голову и проверять, так ли это. Когда  стрельба  утихла,
он еще некоторое время  лежал  на  сиденье,  не  шевелясь.  Затем  Дар  ужом
переполз через пассажирское сиденье - осколки стекла посыпались с его  спины
и головы, - перевел рычаг коробки передач на нейтральную,  потянул  на  себя
стояночный тормоз и выпал на мостовую через пассажирскую дверцу.
   Прижавшись всем телом к асфальту, Дарвин оглядел  дорогу  из-под  низкого
брюха своей спортивной машины. Более всего он хотел знать, не остановился ли
"Мерседес"  рядом  с  ним.  Если  да,  то  пиши  пропало,  потому   что   до
отгораживающего магистраль заборчика его отделяло добрых тридцать  ярдов,  а
укрытия никакого.
   Но колес чужой машины не было видно. Затем Дар услышал рев  двигателя  и,
приподнявшись  на  локте  за  передним  колесом  "Акуры",  разглядел  быстро
удаляющийся серый "Мерседес".
   Пошатываясь, Дар поднялся. Адреналин еще бурлил в крови, желудок сводило.
Только тут он сообразил поглядеть, не  ранило  ли  его.  Ощупав  левое  ухо,
Дарвин испачкал пальцы кровью, но было ясно, что это не серьезное ранение, а
простая царапина. Если не  считать  еще  парочки  порезов  от  разлетевшихся
осколков стекла, Дар  остался  невредим.  Мимо  прокатила  "Хонда  Сивик"  с
круглолицым водителем, который  уставился  на  Дара  и  изрешеченную  пулями
"Акуру" не менее круглыми глазами.
   Дарвин оглядел свою машину. Нападающие патронов  не  жалели,  и  дырок  в
корпусе было преизрядно. Все стекла - вдребезги. В основании рулевой колонки
зияла дырка, в глубине пулевого отверстия поблескивал алюминий. В дверце  со
стороны водителя оказалось три дыры. Дарвин получил бы пулю в задницу,  если
бы не стальная противоударная распорка, от которой и срикошетила пуля, а еще
две пули влепились возле самой дверной ручки.
   Когда "Акура" сбросила скорость, несколько пуль попали в  переднюю  часть
машины, зато колеса не пострадали. Все выстрелы  пришлись  либо  на  покатый
капот, либо на салон автомобиля, либо на бампер. Если бы в "Акуре" двигатель
находился впереди, то все закончилось бы гораздо плачевней.
   Но в спортивных моделях его размещали сразу позади водительского  кресла.
Судя по ровному урчанию, мотор уцелел и работал исправно. К тому же колеса и
все основные детали машины остались неповрежденными, и это решило дело.
   Дарвин стянул рубашку, вымел ею осколки с водительского сиденья,  сел  за
руль и тронулся с места. Серый "Мерседес" только  что  скрылся  из  виду  за
пригорком в двух милях впереди. Когда он  проезжал  мимо  других  машин,  то
двигался со скоростью  явно  не  семьдесят  миль  в  час,  как  положено  на
автомагистрали между штатами, а на двадцать с хвостиком миль быстрее.
   Дар переключил на третью передачу и выжал  сто  миль  в  час.  Вскоре  он
обогнал  "Хонду",  мимоходом  отметив,  что   круглолицый   водитель   снова
вытаращился на пробитую пулями "Акуру".
   "Я свихнулся", - подумал Дар и врубил четвертую передачу.
   Шестицилиндровый  мотор  бодро  взревел  на  7  800  оборотах  в  минуту,
заключенные в  железных  тисках  лошадиные  силы  вырвались  на  свободу,  и
спортивная машина ринулась вперед.
   Дара захлестнула злость. Холодная, всепоглощающая злость. Он давно уже не
чувствовал себя таким разъяренным. Дарвин передвинул рычаг  коробки  передач
на пятую скорость и вжал в пол педаль газа.
   Он обошел слева две  машины  и  небольшой  трейлер.  Из-за  доплеровского
эффекта обгоняемые машины  отзывались  низким  утробным  гулом.  Взлетев  на
пригорок, он увидел серый "Мерседес", поднимающийся на следующий холм в трех
милях впереди. Он мчался по крайней левой полосе и  удерживал  скорость  сто
миль в час. Дарвин потянулся к  карману  рубашки  за  своим  телефоном..,  и
сообразил, что рубашку-то он снял, чтобы смести ею осколки с кресла, а потом
швырнул на пассажирское сиденье. Он похлопал по рубашке,  но  мобильника  не
нащупал. Видимо, телефон  вывалился  на  землю,  когда  он  вылезал  наружу,
прятался за машиной или выметал осколки стекла.
   "Черт!" Дар убедил себя, что это уже неважно - рев ветра,  задувающего  в
разбитые боковые окна, неизбежно заглушит любой разговор. Так что в  полицию
все равно не сообщишь. Хорошо хоть ветровое  стекло  цело,  не  считая  двух
трещинок-паутинок в верхнем левом углу.
   Не отрывая взгляда от дороги и "Мерседеса", Дарвин улучил минуту и скосил
глаза на спидометр: 158. Поддал  газу  и  одновременно  подхватил  сумку  со
съемочным оборудованием, которая лежала на полу перед пассажирским  креслом.
"Боже, - мысленно взмолился Дар, - хоть бы  эти  ублюдки  не  испортили  мои
камеры!" Быстро орудуя свободной рукой и время от времени отрывая взгляд  от
дороги,  Дарвин  открыл  сумку  и  бесцеремонно  вывалил  ее  содержимое  на
пассажирское сиденье. На этот раз он потянулся не за цифровой  видеокамерой,
а за "Никоном" и длиннофокусным объективом.
   Дар пристроил "Никон" между  колен,  поставил  переключатель  на  длинный
фокус и начал менять  объектив,  пока  машина  летела  по  склону  холма  на
скорости 165 миль в час.
   Обычно для этой процедуры требовалось обе руки:  одной  нажимать  кнопку,
которая  управляет  зажимами,  а  второй   снимать   ненужный   объектив   и
прикручивать другой. Но ему уже приходилось  проводить  эту  операцию  одной
рукой. Правда, не на такой скорости.
   Краем глаза Дарвин заметил, как по боковой дороге на магистраль  вырулила
патрульная машина. Бросив взгляд в зеркальце заднего вида,  он  увидел,  что
черно-белый  полицейский  автомобиль  ринулся  за  ним  в  погоню,   сверкая
разноцветной мигалкой. Возможно, патрульные запустили и сирену, но за  гулом
ветра в салоне Дар ничего не слышал.
   Ему повезло, что полицейская машина оказалась "Мустангом" - судя по виду,
модели   94-года,   -   оснащенным   типичным   для   них   триста    вторым
восьмицилиндровым двигателем. Приглядевшись, Дар отметил, что водитель и его
напарник молоды и, судя по скорости "Мустанга",  они  вошли  в  азарт  и  не
собираются  прекращать  погоню.  "Вот  уж  везет",  -  подумал  Дар,   снова
переключая  все  внимание  на   серый   "Мерседес".   Каким-то   чудом   его
солнцезащитные очки "Серенгети" не  свалились  с  носа  во  время  ползаний,
прыжков  и  всей  предыдущей  катавасии.  Они  частично  защищали  глаза  от
неистового ветра, бушующего в салоне, так что без них нечего было  и  думать
догнать проклятый "Мерседес". Снова повезло.
   Теперь  его  отделяло  от  "Мерседеса",  который  сбросил   скорость   до
восьмидесяти пяти, примерно двадцать корпусов.  Но  в  эту  минуту  водитель
"мерса" заметил в зеркальце "Акуру" или сверкающую огнями патрульную машину,
либо и то и другое вместе, потому что "Мерседес" резко увеличил  скорость  и
начал петлять между машинами, перестраиваясь из ряда  в  ряд.  Он  выгадывал
минуту, втискивался в свободное  пространство,  обгонял  и  срезал  углы  на
поворотах, маневрируя по всем пяти полосам автомагистрали.
   Дарвин гнал за ним по пятам. Он знал, что в обычные  "Мерседесы"  встроен
ограничитель скоростей, который не позволит превысить  отметку  130  миль  в
час. Но этот вылезший из тюнинга серый сукин сын  с  тонированными  стеклами
уже перевалил за 155, легко шныряя туда-сюда в плотном потоке автомобилей.
   "Черт бы его побрал", - подумал Дар. В левой руке  он  сжимал  "Никон"  с
двухсотмиллиметровым объективом, а правой выворачивал руль, бросая машину то
вправо, то влево. Но "Мерседес" упорно держался в четверти мили впереди, так
что четко снять его номер было невозможно. Притом Дарвин  понятия  не  имел,
сможет ли он удержать  камеру  ровно,  даже  если  и  сумеет  подобраться  к
"Мерседесу" поближе.
   Плевать! Он выронил "Никон" на колени, вцепился в рулевое  колесо  обеими
руками и бросил "Акуру" из крайнего правого ряда в крайний левый,  чтобы  не
отстать от противника. На спидометре было уже 170, и стрелка приближалась  к
запретной красной черте. Дару отчаянно не  хотелось  сжечь  двигатель  своей
"Акуры" - она была настоящим произведением искусства, собранным на  японском
заводе одним выдающимся мастером. Где-то на  алюминиевой  коробке  двигателя
иероглифами было выгравировано его имя. В эпоху суперсовременных  двигателей
с наддувом, с турбонаддувом и прочим  "дувом"  в  его  "Акуре"  был  обычный
шестицилиндровый мотор, который развивал высокие  обороты  только  благодаря
высокому  качеству  сборки.  Погубить  такой  двигатель  было  бы  настоящим
кощунством. Тем не менее Дарвин продолжал вжимать педаль газа в пол  -  или,
если хотите, в шикарный коврик из черной резины, под которым  было  шикарное
черное ковровое покрытие. Стрелка спидометра  уползла  за  красную  отметку.
Двигатель "Акуры" пронзительно взвыл, и расстояние между  преследователем  и
преследуемым начало сокращаться.
   Здравая часть дарвиновского рассудка задалась вопросом:
   "А что, если они притормозят и снова выстрелят в меня?" У  него  не  было
оружия в машине. Дома тоже не было. Дар в принципе ненавидел оружие. "А что,
если я заторможу и меня пристрелят  патрульные?  -  предположила  часть  его
сознания, отравленная адреналином.  -  Нет,  лучше  я  первым  достану  этих
сволочей!"
   "Мерседес" перестроился из крайней левой полосы в крайнюю правую, оттирая
по пути две автомашины. Одна из них,  фургон  "Форд  Виндстар",  затормозила
слишком резко, так что четырежды повернулась вокруг своей  оси,  прежде  чем
остановилась носом в ту сторону, откуда ехала. Когда Дар проносился мимо нее
на скорости 168 миль в час,  то  заметил  белые  как  мел  лица  водителя  и
женщины-пассажира.
   "Вот так все и закончится, придурок!  -  надрывалась  здравая  часть  его
рассудка, обращаясь к затуманенному адреналином и яростью сознанию  Дарвина.
- В кино автомобильные погони всегда выглядят эффектно и волнующе.  Смотришь
- и визжишь от восторга. А  на  самом  деле  это  погибшие  семьи,  невинные
жертвы, а  ты  ведь  даже  не  коп!  У  тебя  нет  никаких  прав  устраивать
смертельную гонку".
   Обезумевший  Дар  в  чем-то  был  согласен  с  Даром   трезвомыслящим   -
теоретически. Глянув в зеркальце,  он  заметил,  что  полицейский  "Мустанг"
развил такую скорость, что слегка подлетел над верхушкой  холма  примерно  в
миле позади "Акуры". Но Дарвин был так зол, как никогда за много-много  лет.
А "Мерседес" находился всего в ста ярдах  впереди,  снова  перестроившись  в
крайний левый ряд, да и движения на этом участке почти не было...
   Дар снял ногу с газа  и  пристроил  "Никон"  на  край  выбитого  бокового
окошка, объективом внутрь. Больше  всего  Дарвин  боялся,  что  ветер  может
вырвать дорогую камеру из рук.
   "А что, даже забавно", - подумал он, прикидывая, что ему придется снимать
через ветровое стекло, придерживая руль локтями, потому что  для  равновесия
нужно держать "Никон" обеими руками. Рулить придется левым коленом. Остается
переставить переключатель камеры на "авто" и молить бога, чтобы удался  хотя
бы один снимок.
   "Мерседес" затормозил и так быстро переметнулся  через  пять  полос,  что
едва  избежал  столкновения  с  грузовиком.  Чиркнув  крылом  по   дорожному
указателю, он едва вписался в поворот, свернул на  боковую  дорогу  и  пулей
понесся в сторону города.
   "Твою мать!" - мысленно взвыл Дар и резко затормозил, чтобы не  врезаться
в автобус "Грейхаунд", нажал  на  тормоз  и  быстро  преодолел  три  полосы,
оставшиеся до выезда с магистрали.  Задние  колеса  "Акуры"  подпрыгнули  на
бордюре, и машина помчалась по боковому шоссе. Краем глаза Дар успел уловить
надпись на указателе - "Улица Озерная".
   Отлично, он понял, где находится. Дорога, по которой он преследовал серый
"Мерседес", тянулась до самого  озера  Эльсинор  и  не  вела  никуда,  кроме
спальных кварталов "Эльсинор". Когда-то она считалась старой  альберхиллской
трассой, но сам поселок они уже успели проскочить.
   Дар оглянулся и увидел, что следом увязались еще две машины шерифа  этого
округа - два "Шевроле", "Монте-Карло" и "Импала", которые выехали из  города
на перехват. И "Мерседес" и "Акура" пронеслись  мимо  развилки  прежде,  чем
"Шевроле" выкатили на трассу, но Дарвин услышал пронзительный вой  сирен  за
спиной. "Шеви" мчались всего в ста  ярдах  от  "Акуры",  "Мустанг"  тоже  не
отставал, все норовя их обойти и встать во главе погони.
   "Как только я поравняюсь с "Мерседесом", - отстранение,  словно  мысленно
проигрывая партию в шахматы, думал Дарвин, - эти ребята меня пристрелят". Он
глянул в зеркальце заднего вида. "Если  я  остановлюсь,  копы  скорее  всего
стрелять в меня не станут. Но они так увлекутся арестом, что и  не  подумают
преследовать "Мерседес".  В  это  время  впереди  вспыхнули  тормозные  огни
"Мерседеса". Дару ничего  не  оставалось,  как  тоже  затормозить.  Большие,
семнадцатидюймовые тормозные колодки мгновенно  снизили  скорость  маленькой
спортивной машины, из-за чего Дарвина сплющило ускорением, но прочный ремень
безопасности надежно удержал его в кресле.  "Мерседес"  потерял  управление,
его мотнуло вправо-влево, он перемахнул  через  бордюр  пустой  автостоянки,
подскочив так высоко, что Дар увидел трехфутовый  просвет  под  его  днищем.
Затем серый автомобиль приземлился на дорогу, выровнялся без  особого  труда
и, поддав газу, пронесся по боковой улице.
   Таблички с названием улицы видно не было, но, сворачивая в ту же сторону,
Дарвин не беспокоился. Он бывал здесь не  раз  и  прекрасно  знал,  как  она
называется - Риверсайд-роуд. Собственно, отсюда начиналось 74-е шоссе, узкая
двухполосная дорога, которая шла через горы и Кливлендский национальный парк
и примерно в тридцати двух милях западнее вливалась в магистраль  номер  1-5
возле Сан-Хуана. Дар постоянно срезал здесь угол, если  хотел  добраться  до
магистрали кратчайшим путем.
   "Шеви Импала" сворачивать не стала. Краем  глаза  Дар  заметил,  как  она
прошла юзом  по  заправочной  станции,  едва  не  зацепив  "Ягуар",  который
заправлялся у крайней в ряду бензоколонки, и, вылетев на дорогу, скрылась  в
клубах пыли позади вереницы выставленных на продажу подержанных автомобилей.
"Мустанг" и вторая  машина  шерифа  свернули  на  Риверсайд-роуд  следом  за
"Акурой". Они немного поотстали и теперь оказались примерно в четверти  мили
позади.
   "Сейчас самое  время  остановиться  и  сдаться  властям",  -  думал  Дар,
понимая, что никакие протесты не спасут его от тюрьмы. Неожиданно прямо  над
крышей его машины протарахтел вертолет. Он пронесся над "Мерседесом" и начал
описывать круг, чтобы сделать новый заход.
   "Полицейский", - решил Дар. Он знал, что у  полиции  округа  Лос-Анджелес
есть шестнадцать машин, в то время как в Нью-Йорке их всего шесть.
   А потом Дар заметил надпись на боку вертолета. Чудесно!  Как  раз  успеют
показать  его  в  "Новостях"  в  шесть  часов,  по  пятому  каналу  местного
кабельного телевидения. А потом Дарвин сообразил, что скорее всего он уже  в
прямом эфире.
   В Южной Калифорнии так часто снимают  дорожно-транспортные  происшествия,
что начали поговаривать об открытии отдельного канала, который только это  и
будет показывать.
   Стараясь не выпустить из виду крышу "Мерседеса",  Дарвин  прибавил  газу,
едва удерживая машину на узкой извилистой дороге, которая пошла  на  подъем.
Дар уже давно не участвовал в гонках, но  у  него  все  получалось  отлично:
четко вписаться в поворот на спуске, прибавить скорость,  ногой  на  тормоз,
еще один поворот, крутой спуск, сбросить скорость, позволить,  чтобы  машину
немного занесло на повороте, и снова - полный вперед! На  всем  белом  свете
найдется не много машин, которые могут потягаться с  "Акурой  NSX"  в  такой
гонке. К тому времени, как он стал подниматься  к  вершине  довольно  крутой
горки, патрульные машины скрылись из виду, а "Мерседес"  находился  всего  в
трех корпусах впереди.
 
*** 
 
   Позади остались две мили извилистой дороги, и ребята в  "Е-340",  видимо,
решили, что пора избавляться от назойливого преследователя. На повороте  под
углом в 180 градусов  они  сбросили  скорость.  Окно  со  стороны  пассажира
опустилось.  Оттуда  высунулся  черноволосый  мужчина  в  черном  костюме  и
выставил перед собой черный ствол "Мак-10".
   Заметив направленный на него автомат, Дар  отщелкал  "Никоном"  пять  или
шесть кадров, держа камеру одной рукой. Оружие огрызнулось огнем.  Что-то  с
металлическим  скрежетом  чиркнуло  по  правому  крылу  "Акуры",  но  машина
осталась на ходу. Дар уронил камеру на колени и  сбросил  скорость.  Заложив
небольшой вираж, он подрулил к самому бамперу "Мерседеса". Он  отметил,  что
номер невадский, и запомнил его. Стрелок снова высунулся из окна, но "Акура"
была слишком близко. Дарвин передвинулся на  левую  полосу  и  поехал  почти
вровень с "Мерседесом".
   Тогда разъяренный убийца начал палить прямо через  заднее  боковое  окно,
которое тут же разлетелось во все стороны сверкающими зеркальными осколками.