явилось  растерянное  и
задумчивое выражение. Такое же выражение  бывает  на  лицах  детей,  которых
матери зовут домой как раз в ту минуту, когда они только-только разыгрались.
   Зуев посмотрел вниз, на свой живот, и увидел, что по рукоятке ножа  и  по
кулаку Дара струится кровь. Зуев совершенно растерялся.
   Дар выбил пистолет из внезапно обессилевшей  руки  русского  и  попытался
схватить Зуева за жилет  -  но  тот  уже  начал  заваливаться  набок,  потом
соскользнул с бревна и упал вниз. В последний  миг  Дар  успел  взглянуть  в
глаза русского снайпера - в них была тревога и  невысказанный  вопрос,  хотя
кровь уже перестала поступать в его мозг, - а потом  Зуев  исчез  в  фонтане
брызг у подножия водопада. Дарвину  пришлось  потрудиться,  чтобы  сохранить
равновесие, - он с такой силой вырвал нож из тела русского, что  бревно-мост
закачалось. Дар всадил нож в середину бревна и держался за  рукоятку  обеими
руками, пока оно не перестало раскачиваться.
   Дарвин тяжело дышал, к горлу подкатывала тошнота.  Он  посмотрел  на  дно
ущелья, где в шестидесяти  футах  под  ним  лежало  тело  мертвого  русского
снайпера. Вода, стекавшая вниз от тела, была густо окрашена кровью.  Бледное
лицо Зуева было повернуто кверху, рот приоткрыт, словно в немом вопросе.
   - Кевлар не  защищает  от  удара  ножом,  -  сказал  Дарвин,  отвечая  на
невысказанный вопрос. - Особенно если лезвие - с тефлоновым напылением.
   "Наверное, неплохо бы  убраться  с  этого  бревна",  -  робко  предложила
аналитическая часть сознания Дара.
   Оставшиеся до конца бревна десять футов Дар прополз на  четвереньках.  На
краю расщелины он поднялся на  ноги  и  прошел  в  неглубокий  овражек,  где
прятался Зуев перед тем, как выпрыгнул на бревно. Здесь остались  следы  его
ботинок - за небольшим  выступом  скалы.  Только  сейчас  Дар  почувствовал,
насколько он устал. Измученное тело настойчиво требовало отдыха.
   Дарвин запретил себе даже думать об отдыхе  и  медленно  пошел  вверх  по
овражку. Он тщательно вытер лезвие ножа и спрятал нож в чехол, потом взял  в
руки свою винтовку.
   Существовало четыре  варианта  последующего  развития  событий.  Дар  был
уверен, что к этому времени Япончиков  уже  покинул  свою  огневую  позицию.
Сейчас  он  наверняка  уже  спустился  вниз  с  холма  и  намеревается  либо
прикончить Сидни, либо убраться отсюда подальше  на  своем  "Шевроле",  либо
занял новую удобную для стрельбы позицию и дожидается Дара.  А  может  быть,
русский снайпер задумал осуществить все три пункта, один за другим.
   Дар начал медленно пробираться сквозь заросли на  запад,  держа  винтовку
наготове и старательно прогоняя сонливость, которая во что бы  то  ни  стало
стремилась его одолеть.
 
Глава 25 
 
Ю - ЮРИЙ ЯПОНЧИКОВ 
 
   Дарвин пробирался на запад осторожно и бесшумно, в полном соответствии  с
инструкциями для снайперов. Он полз, не поднимая  головы,  ясно  представляя
себе карту местности, все время помнил о  расположении  солнца,  использовал
для  прикрытия  любую  неровность  рельефа,  держал  винтовку   под   собой,
передвигался, опираясь на локти, живот и колени...  В  Куантико  продвижение
таким способом на сто ярдов в час считалось прекрасным результатом. Но очень
скоро Дар понял, что если он и дальше будет ползти так,  как  должен  ползти
профессиональный снайпер, то доберется до хижины только через три недели.  А
к тому времени Япончиков уже разделается с Сидни и спокойно уедет.
   Дарвин остановился, чтобы обдумать эту  проблему,  а  тем  временем  стал
осматривать сквозь прицел склоны горы справа и слева от  себя.  Внезапно  со
стороны хижины донеслись звуки выстрелов.  Дар  безошибочно  определил,  что
стреляют из "СВД" и из автомата Калашникова  с  глушителем.  Звуки  стрельбы
помогли ему встряхнуться.
   На мгновение Дарвин испугался, решив,  что  русских  было  не  пятеро,  а
шестеро, и из автомата стреляет тот, кого он не заметил. Но потом Дар понял,
что недооценил Сидни. Она могла, конечно, воспользоваться его дробовиком, но
ведь в хижине у нее под рукой было  целых  три  автомата  Калашникова,  и  у
мертвых русских стрелков наверняка было немало запасных магазинов к "АК-47".
Сидни охотилась на матерого медведя, и ей наверняка удалось его вспугнуть.
   Япончиков снова выстрелил из своей "СВД" - три раза. По  звуку  выстрелов
Дар сумел определить, где находится русский снайпер. Ниже по склону  горы  и
примерно в восьмидесяти ярдах влево от него. Из "АК-47" стреляли со  стороны
хижины.
   Дар закрыл глаза, представляя себе события  последних  нескольких  минут.
Япончиков поступил совсем не так, как ожидал Дарвин. Русский спустился  вниз
- теперь Дар понимал, что  это  имело  смысл.  Опытный  снайпер  отступил  с
удобной позиции наверху, зато подошел поближе к своей  машине  и  уже  здесь
решил найти место, с которого был бы виден спускающийся с горы Дарвин.
   Дар знал, что Япончиков не пошел бы там, где его могла увидеть  Сидни,  -
через окна или открытую  дверь  хижины.  Значит,  Сид  вышла  из  дома.  Дар
предположил, что она вышла через  южную  дверь,  вниз  по  склону,  а  потом
направилась к стоянке и скорее всего спряталась там среди валунов. Наверное,
Сидни заметила Япончикова через оптический прицел на "АК-47".  Дар  подумал,
что не стал бы жалеть, если бы Сидни прикончила  этого  сукина  сына  вместо
него. Но, судя по звукам выстрелов, Япончиков был еще очень даже жив.
   Дар поднялся на ноги и побежал что было  сил.  Он  бежал  напролом  через
густой подлесок, несколько раз спотыкался и падал, но  быстро  поднимался  и
бежал дальше. Он ни разу не выпустил из рук винтовку  и  все  время  следил,
чтобы не выпал нож. Он  уже  приметил  себе  подходящий  валун,  за  которым
собирался залечь, - чуть выше и примерно на пятьдесят ярдов  восточнее  того
места, откуда стрелял Япончиков. Из-за того валуна  Дар  сможет  стрелять  в
русского, не рискуя попасть в Сид, и сам не попадет в зону ее обстрела.
   Дарвин упал на живот, скрывшись за выбранным камнем как раз в ту секунду,
когда три пули из "СВД" ударились о верхушку валуна. Юрий  Япончиков  скорее
всего не видел Дара, но зато прекрасно слышал, как  он  бежал.  Хорошо.  Дар
притаился за валуном и приготовился стрелять, когда Япончиков  снова  начнет
обстреливать Сидни. Однако,  хотя  "АК-47"  кашлянул  еще  пару  раз,  "СВД"
русского снайпера почему-то молчала.
   "Черт! - подумал Дар. - Он снова меня обманул". Потом серия  приглушенных
супрессором выстрелов из "СВД" прозвучала где-то неподалеку от  автостоянки,
и Дар услышал, как Сидни кричит:
   - Дар, он прострелил колеса на наших машинах!
   После этого "СВД" выстрелила еще несколько раз, и наступила тишина.
   Дар снова пополз вниз по склону, стараясь держаться так, чтобы между  ним
и автостоянкой все время были толстые древесные стволы. Дар  решил  зайти  к
Япончикову с фланга.
   Он добрался до края зарослей и, глянув на площадку перед  хижиной,  сразу
оценил обстановку. Все колеса, на его "Лендкруизере" и на  "Таурусе"  Сидни,
были прострелены. Дар увидел Сидни - она притаилась  за  большим  валуном  к
западу от хижины. Но Япончикова нигде не было видно. Дар негромко свистнул.
   Сидни заметила его и крикнула:
   - Он побежал вниз по дороге! Я боялась выходить, потому что не знала,  на
какое расстояние бьет его винтовка.
   - Оставайся там! - крикнул  Дарвин.  -  Держись  с  западной  стороны  от
валунов.
   Он поспешил к ней, двигаясь от укрытия к укрытию, прячась  за  камнями  и
деревьями, быстрыми перебежками проскакивая через открытые пространства. Дар
надеялся, что Сидни сумеет  пристрелить  Япончикова,  если  русский  снайпер
снимет его на бегу.
   Дарвин добежал  и  нырнул  за  валун  рядом  с  Сидни,  и  никто  его  не
подстрелил. Дар заметил, что лицо и руки у Сидни все в ссадинах, из  которых
до сих пор сочилась кровь.
   - Ты ранена!
   - Ты ранен!
   Они сказали это одновременно. И одновременно ответили:
   - Нет, все нормально!
   - Ничего!
   Дарвин покачал головой и взял  Сидни  за  правую  руку,  чтобы  осмотреть
царапины на кисти и предплечье. Он понял, что и  руки,  и  лицо  Сид  больше
измазаны кровью, чем изранены, - все ранки были маленькие и поверхностные.
   - Шрапнель? - спросил Дар.
   - Да. Я была за дверью, но когда тот  парень  бросил  гранату,  по  всему
подвалу полетели осколки... -  тихо  сказала  Сид.  Она  по-прежнему  сидела
пригнувшись и старалась не высовываться из-за валуна. -  Ты  весь  в  крови,
Дар.
   Дарвин посмотрел на залитый кровью бронежилет.
   - Это кровь Зуева.
   - Он мертв?
   Дар кивнул.
   - Но у тебя кровь и на боку, и на спине... - сказала Сид. - Повернись.
   Дар повернулся. В правом боку болело, раны на задней части ног  жгло  как
огнем.
   - Здесь твоя кровь, а не Зуева. Похоже, тебе прострелили задницу?
   - Вот спасибо... - сказал Дар, внезапно застыдившись "неприличной" раны.
   Сидни приподняла лохмотья маскировочных штанов и осмотрела рану.
   - Извини. Здесь просто глубокая царапина. Кровь уже запеклась. Ухо у тебя
в ужасном состоянии - какой-то  окровавленный  клочок.  А  откуда  кровь  на
правом боку?
   - Рикошетом задело, - объяснил  Дар.  -  Пуля  прямо  под  кожей.  Ничего
страшного. Давай лучше подумаем о Япончикове.
   Они разом выглянули из-за  противоположных  сторон  валуна  и  тотчас  же
спрятались обратно. Выстрелов не было "Лендкруизер" и "Таурус" уныло присели
на спущенных колесах.
   - Я думаю, он вышел из боя и  собирается  удрать,  -  сказал  Дар.  -  Он
побежал к "Шевроле".
   - Их машина стоит за полмили отсюда... - начала Сидни, но Дар ее перебил:
   - Я знаю. - Он потер щеку, понюхал ладонь. Пахло кровью. Дар посмотрел на
ладонь, потом потер ее о штанину. Не помогло.
   - Если мы отправимся за ним... - снова заговорила Сид.
   - Тес... Погоди минутку, - сказал Дар.  Он  закрыл  глаза,  стараясь  как
можно точнее вспомнить расположение подъездной дороги и расстояние  до  нее.
Дар сомневался, что Япончиков побежит по дороге, - русский снайпер наверняка
понимал, что "Таурус" или "Лендкруизер" могут догнать его, даже  если  будут
ехать на ободах, со спущенными колесами. Нет, скорее всего он идет к  машине
осторожно, не  спеша,  заранее  тщательно  рассчитав  свой  отход  с  учетом
тактических  соображений.  Япончиков  наверняка   передвигается   от   одной
снайперской  точки  к  другой,   время   от   времени   поджидая   возможных
преследователей.
   Дар прикинул, что русский будет идти к  своему  "Шевроле"  еще  несколько
минут. После этого Япончиковым будет заниматься уже не он, а ФБР. Но...
   От  хижины  было  видно  часть  подъездной  дороги  -  крутой  поворот  с
ограждением вдоль обрыва с северно-западной стороны. На повороте деревьев по
эту сторону дороги не было.  Поворот  находился  примерно  в  миле  езды  по
дороге, и почти сразу после  этого  подъездная  дорога  выходила  к  трассе.
Машина, проезжающая по этому  участку,  будет  видна  в  течение  нескольких
секунд, а потом снова скроется за деревьями и выедет на трассу. Может  быть,
он успеет?
   Дар передал свою "М-40" Сидни.
   - Если он вернется, лучше стреляй из этого, а не из  автомата,  -  сказал
он. Потом сбросил тяжелый бронежилет и только сейчас заметил, что у Сидни на
груди висит бинокль. - А это ты где взяла?
   - Забрала у русского, которому ты отстрелил ногу.
   - Он мертв? - Немного поразмыслив. Дар понял, что бинокль был у  русского
не зря - Япончиков позаботился о том, чтобы обеспечить себе как можно больше
наблюдателей.
   Сидни покачала головой.
   - Он без сознания и в шоковом состоянии, но я перетянула ему ногу жгутом.
Он потерял много крови и умрет, если хорошие парни вскоре не  подоспеют  нам
на помощь.
   - Мы не можем позвонить... - начал было Дар, но  сразу  заткнулся,  когда
Сидни показала ему свой мобильник, целый и невредимый. Очевидно, она  успела
отыскать свою сумку в зарослях за хижиной.
   - Уоррен с командой уже едет сюда, - сказала Сид. Дарвин кивнул. Еще один
довод  в  пользу  того,  чтобы  успокоиться  и  предоставить  разбираться  с
Япончиком фэбээровцам. Бросив бронежилет на землю, Дар сказал:
   - Не теряй бдительности.  Если  Япончиков  вернется  -  стреляй  из  моей
винтовки. Я приду через пару минут.
   Он бежал как сумасшедший. Это было чертовски больно  -  бежать,  когда  у
тебя на заднице здоровенная царапина от пули калибра  7.62,  тем  более  что
всплеск адреналина уже прошел. Еще больнее было  соскальзывать  на  заду  по
травянистому склону к хижине. Дар пробежал по тропинке  за  фургон  и  снова
съехал вниз по склону, возле входа в золотую шахту - там начиналось  ущелье.
Он  чувствовал,  как  кровь  из  открывшейся  раны  пропитывает  разодранные
маскировочные штаны,  но  не  замедлял  бега.  Дар  вскарабкался  наверх  по
восточному склону ущелья и наконец выбрался к краю скального выступа - туда,
где он устроил свою первую снайперскую засаду.
   Дар задержался на секунду - не потому, что хотел  немного  отдышаться,  а
потому, что поразился количеству пуль, срикошетивших на  то  место,  где  он
лежал. Все камни  в  нише  были  выщерблены  пулями,  пончо  и  рюкзак  Дара
превратились в дырявые лохмотья. Два магазина от "легкой  пятидесятки"  пули
русского снайпера продырявили, как  консервные  банки.  Видеомонитор  разбит
вдребезги - следовательно, план "А" отменяется. Придется действовать  иначе.
Нужно увидеть, когда Япончик доберется до своего "Шевроле" -  если  он  туда
доберется.
   Дар вытащил "легкую пятидесятку" из щели под плоским камнем. Винтовка  от
рикошетов не пострадала. Дарвин быстро набил карманы запасными магазинами  с
бронебойными и обычными патронами и вприпрыжку побежал вдоль гребня  горы  и
вниз, на дно ущелья.
   Он забыл, какая тяжелая эта так называемая "легкая пятидесятка".  К  тому
же к весу  винтовки  прибавился  вес  оптического  прицела  с  десятикратным
увеличением - отчего она вовсе не стала легче. Во  время  службы  в  морской
пехоте  Дарвин  всегда  сочувствовал  радистам  и  гранатометчикам,  которым
приходилось таскать на своем  горбу  тяжеленное  оборудование  -  чудовищные
рации "PRC-77", которые на бегу отбивали всю задницу, или  пулеметы  "М-60",
или громадные сорокамиллиметровые гранатометы.  Дар  не  сомневался,  что  у
каждого из этих парней - у тех из них, кого не убьют на войне,  -  до  конца
жизни будет болеть спина, сорванная такой непомерной тяжестью.
   К тому времени как Дарвин спустился к хижине  и  присоединился  к  Сидни,
сидевшей за валуном, у него не только снова открылось кровотечение из  обеих
ран, он еще и насквозь промок от пота. Хорошо хоть хватило  ума  перед  этим
марш-броском снять бронежилет, который весил двадцать пять фунтов.
   - Все спокойно, никакого движения, - доложила Сидни.  -  Я  наблюдала  за
местностью в бинокль, а не через прицел твоей винтовки.
   Дар кивнул.
   - Ни звука?
   - Я не слышала, чтобы "Шевроле" заводился... Но он стоит черт  знает  где
отсюда - может, мы вообще не услышим, как он уедет.
   - Но он точно не проезжал еще через то открытое место? - спросил Дарвин.
   - Я же сказала - никакого движения, - немного раздраженно сказала Сид.
   Дарвин с "легкой пятидесяткой" отошел  немного  левее,  вниз  по  склону,
стараясь держаться вне поля  зрения  русского  снайпера,  который  мог  быть
где-нибудь на дороге или в придорожных зарослях. Дар шел к большому валуну с
плоской вершиной, что находился чуть выше последней кучки  дугласовых  пихт,
после которой лесистый  склон  горы  переходил  в  ровную,  заросшую  травой
долину. Благополучно добравшись до валуна - русский ни разу не выстрелил,  -
Дарвин махнул Сидни рукой, чтобы та шла к нему.
   Дар пристроил "легкую пятидесятку" на  плоской  верхушке  камня,  лег  на
живот, посмотрел в оптический прицел с сеткой,  размеченной  в  тысячных,  и
заново настроил вертикальное и горизонтальное смещение. Ветра сегодня  почти
не было - даже здесь, на открытом пространстве,  -  только  легкое  движение
воздуха со скоростью не больше трех миль в час.  Но  Дарвин  знал,  что  при
стрельбе  на  такое  большое  расстояние  необходимо  учитывать  даже  самые
незначительные факторы.
   - Ты что, издеваешься? - спросила Сидни, глядя на открытый отрезок дороги
вдалеке через трофейный бинокль с увеличением 7х50. - Отсюда  до  дороги  не
меньше мили!
   - Тысяча семьсот ярдов,  -  сказал  Дар,  все  еще  возясь  с  настройкой
прицела. - То есть все-таки меньше мили.
   Он  снова  примерился  к  винтовке,   задержал   дыхание   и   попробовал
прицелиться, подбирая положение ладони и  щеки  на  ложе.  Даже  отсюда  они
услышали, как вдалеке заработал двигатель "Шевроле".
   - Прекрасно, - сказал Дар. - Если только Япончиков не вздумает вернуться,
мы будем знать, где  он  теперь  находится.  Ему  ехать  до  этого  поворота
примерно полмили.
   - Ты ведь не думаешь серьезно, что сможешь...
   - Будешь корректировать меня, - перебил  Дарвин.  -  Мне  хватит  времени
только на пару пристрелочных  выстрелов.  -  Он  приник  к  телескопическому
прицелу. - Я буду целиться вон в тот валун у дороги, в том  месте,  где  она
снова поворачивает вправо.
   - Какой валун? Тот, что потемнее, или посветлее?
   - Светлый, - сказал Дар и выстрелил. Неприглушенный звук выстрела оглушил
Сидни, она даже подпрыгнула на месте от неожиданности.
   - Извини... - сказала Сид. - Я не видела, куда ты попал...
   - Все нормально, - успокоил ее Дар. - Скорее  всего  я  промазал,  причем
сильно.
   Он выстрелил еще два раза.
   - Я заметила, куда попала вторая пуля,  -  сказала  Сид.  -  На  тридцать
метров ближе дороги. Мне говорить расстояние в ярдах или в метрах?
   - Черт! - ругнулся Дарвин и снова внес поправки в  настройку  прицела.  -
Неважно в чем - сойдут и метры, - сказал он и снова прицелился.  В  магазине
осталось два патрона, а Дар знал, что "Шевроле"  появится  на  дороге  всего
через несколько секунд. Он расстрелял еще два патрона не глядя, быстро вынул
пустой магазин и вставил новый, с бронебойными патронами.
   - Обе пули попали в обочину, - сообщила Сидни, глядя в бинокль и с трудом
удерживая его, чтобы не дрожал. - Одна - примерно на метр вправо, а вторая -
на полтора метра вправо и чуть выше светлого валуна.
   - Прекрасно, - сказал Дар, в последний раз  внося  поправку  в  настройку
прицела. - Этого должно хватить. Теперь я буду все время смотреть в  прицел,
а ты смотри в бинокль - как только над кустами  покажется  крыша  "Шевроле",
скажешь мне.
   - Но у тебя будет всего секунда или две...
   - Я знаю, - сказал Дар. - Не говори ничего, пока он не появится. А  потом
просто скажи "есть!", хорошо?
   Сидни замолчала,  глядя  в  бинокль.  А  Дарвин  несколько  раз  моргнул,
проясняя взгляд, расслабился, посмотрел в прицел - с правильного расстояния,
чуть больше двух дюймов от окуляра, - заставил себя не закрывать левый  глаз
и полностью сосредоточился на перекрестье прицела. На таком расстоянии нужно
будет стрелять с упреждением - чтобы учесть скорость движущегося автомобиля.
А для этого нужно еще правильно определить его скорость. Дорога была плохая,
а поворот - довольно крутой, но Дар сильно сомневался, что Япончиков  станет
осторожничать и беречь автомобиль. Если бы он сам был на  месте  Япончикова,
то постарался бы проскочить поворот на скорости чуть больше тридцати миль  в
час. Когда "Шевроле" притормозит перед поворотом, наверное, поднимется целый
столб пыли...
   Изображение в оптическом прицеле  "легкой  пятидесятки"  слегка  плыло  и
мутилось от почти вертикальных  мерцающих  волн.  Дар  знал  этот  природный
феномен - разновидность миража, - который образовывался из-за  волн  теплого
воздуха, искажавших видимость  на  больших  расстояниях.  При  помощи  этого
феномена можно было определить скорость ветра.  Дарвин  знал,  что  если  бы
параллельные волны  миража  отклонились  влево  хоть  немного  сильнее