прекратить военные действия было [их учением] о внешнем; [нас-
тавление об] умеренности и простоте в чувствах  и  желаниях  было  [их
учением] о внутреннем. Только до этого дошли и здесь остановились нич-
тожность и величие,  тонкость и грубость [их учения, а также] их дейс-
твия.
     Заботиться об общем благе, а не [принадлежать к одной] группиров-
ке;  быть бесстрастным и бескорыстным;  быть решительным, но бесприст-
растным;  следовать внешним вещам,  но не быть двуликим;  не  обращать
внимания  на  заботы;  не строить планов на основе знаний;  относиться
одинаково ко всем вещам и идти вместе с ними -- все  это  в  древности
имелось в науке о дао.
     Пэн Мэн, Тянь Пянь и Шэнь Дао"181 услышали об этих наставлениях и
обрадовались им. Главным они считали уравнение тьмы вещей. Они говори-
ли: <Небо может [сверху] покрывать всю тьму вещей, но не может ее нес-
ти на себе;  земля может нести тьму вещей на себе,  но не может покры-
вать ее [сверху];  великое дао может вмещать в себя тьму вещей,  но не
может определить различие между ними.  Они знали,  [что для каждой из]
множества вещей есть что-то возможное и что-то невозможное,  и поэтому
говорили:  <Любой выбор не является всеохватывающим, любое обучение не
является [всеобъемлющим], и только дао не оставляет ничего вне себя>.
     Поэтому Шэнь Дао отбросил знания, отказался от личных убеждений и
следовал неизбежному;  очищение от вещей он считал  основным  законом.
Шэнь Дао говорил:  <Знание -- это незнание,  если иметь даже ничтожные
знания, то это приближает [человека] к беде>. Непостоянный и ненужный,
он  высмеивал  то,  что Поднебесная уважает способных;  необузданный и
бездеятельный, он порицал великих мудрецов Поднебесной. [Своим учением
он,  как]  ударами молотка,  [соединял все вещи] и совершенствовал [их
форму]"182 и находился в круговороте и изменениях вместе с ними.  Отб-
расывал  и  истинное и ложное,  если только можно было [таким образом]
избежать [затруднений].  Не руководствовался ни знаниями, ни размышле-
ниями,  не знал ни прошлого, ни будущего и лишь неподвижно возвышался,
своевольный и независимый.  Действовал лишь после того,  как его  под-
толкнули; передвигался лишь после того, как его потянули; кружился по-
добно смерчу;  крутился подобно перышку;  вращался подобно мельничному
жернову, [считая, что таким образом] сохраняет себя в целости и не де-
лает ошибок;  и в движении и в покое не совершает проступков и никогда
не творит преступлений.  Что было этому причиной?  [Подобно] вещи,  не
обладающей знаниями, он не знал ни страданий самоутверждения, ни тягот
применения знаний;  ни в движении,  ни в покое не отрывался от естест-
венных начал и поэтому за всю жизнь не [встретился ни с] похвалой, [ни
с  порицанием].  Поэтому [Шэнь Дао] говорил:  <Следует достичь [такого
состояния,  чтобы] быть подобным вещи,  не обладающей знаниями,  и  на
этом остановиться.  Не надо использовать ни способных, ни мудрых, ведь
[даже самый маленький] комок земли не теряет своего  дао>.  Выдающиеся
люди [в разговорах] между собой высмеивали его,  говоря:  <Учение Шэнь
Дао -- это не образец поведения для живых людей,  это высшие  принципы
для мертвых. Оно лишь вызывает удивление>.
     Таким же был и Тянь Пянь.  Он учился у Пэн Мэна и постиг его уче-
ние без наставлений [учителя].  Учитель Пэн Мэн говорил:  <В древности
люди,  [постигшие] дао,  поднимались до [понимания того,  что] нет  ни
правды, ни неправды, и это все. Их поучения [исчезали так быстро, как]
шум ветра, как же можно о них говорить? > [Его учение] часто шло враз-
рез  [с  мнениями  других] людей и не встречало их одобрения -- оно не
могло избежать совершенствования [его формы другими людьми]. То, что в
его учении называется дао,  не является настоящим дао; а правда, о ко-
торой в нем говорится,  не свободна от лжи.  Пэн Мэн, Тянь Пянь и Шэнь
Дао не знали дао,  хотя все они когда-то что-то в общем о нем и слыша-
ли.
     Считать начало сущностью,  а вещь -- внешней формой"183; считать,
что накопление не создает достаточности;  спокойно и в одиночестве об-
щаться с духами -- все это в древности имелось в науке о дао.
     Начальник пограничной заставы "184 и Лао Дань  услышали  об  этих
наставлениях  и  обрадовались  им.  Они построили [свое учение на трех
принципах] -- постоянстве,  небытии и бытии "185, главным в нем считая
великое  единство.  [Внешним]  проявлением [своего учения они] считали
мягкость,  слабость, скромность и унижение; [внутренней] сущностью его
считали [утверждение, что] пустота не разрушает тьмы вещей.
     Начальник заставы говорил: <Тому, кто не замыкается в себе, формы
и вещи сами становятся понятными. Движения такого человека [естествен-
ны],  как течение воды;  его покой  [чист],  как  зеркало,  его  ответ
[быстр],  как эхо.  Такой человек туманен, будто несуществующий; чист,
будто прозрачный;  объединяясь [с тьмой вещей,  он] пребывает в гармо-
нии;  приобретенное [тут же] теряет; никогда не опережает других людей
, а всегда за ними следует >.
     Лао Дань говорил:  <Тот,  кто, зная свою силу, сохраняет при этом
свою слабость,  тот становится руслом [продвижения] Поднебесной.  Тот,
кто,  зная свою чистоту, сохраняет при этом свое бесчестье, тот стано-
вится долиной [пребывания]  Поднебесной>"186.  Все  люди  предпочитают
быть первыми,  лишь он один предпочитал держаться сзади, говоря: <При-
нимаю на себя позор Поднебесной>.  Все люди предпочитают  наполненное,
лишь он один предпочитал пустое. Он не накапливал, поэтому обладал из-
бытком, сполна удовлетворял [свои потребности] и снова оставался с из-
бытком.  В обеспечении своего существования был медлителен, но не тер-
пел убытка; бездействовал и насмехался над ловкостью [других]. Все лю-
ди добиваются счастья,  лишь он один, [чтобы обеспечить себе] спокойс-
твие,  приспосабливался к обстоятельствам,  говоря:  <Лишь бы избежать
беды>. Считая глубину [сокровенного] основой [воплощения дао], умерен-
ность -- основным принципом [действия],  говорил;  <Твердое  ломается,
острое тупится>.  Он всегда был великодушным по отношению к [тьме] ве-
щей и ничего не отнимал у других людей.  Вот что  может  быть  названо
пределом [совершенства]! О, начальник заставы и Лао Дань! Они действи-
тельно были настоящими людьми древности, знающими и великими.
     Туманность, беспредельность  и  отсутствие формы;  изменчивость и
непостоянство;  [чередование] смерти и жизни;  единение с небом и зем-
лей;  странствование с духами;  чего достичь?  -- неясно; куда направ-
ляться? -- туманно; вся тьма вещей как бы охвачена [одной] сетью, и не
остается  ничего,  к  чему бы можно вернуться,  -- все это в древности
имелось в науке о дао.
     Чжуан Чжоу услышал об этих наставлениях и обрадовался им. В неле-
пых и запутанных выражениях, бесплодных и пустых словах, беспредельных
и  бескрайних речах он никогда не сдерживался,  но не относился прист-
растно [к своим идеям] и не смотрел на них с одной  точки  зрения.  Он
считал,  что Поднебесная погрязла в скверне и что поэтому нельзя к ней
[обращаться] со степенными речами.  Поэтому он использовал слова, [ль-
ющиеся свободно, как вино из] чаши, для беспредельного распространения
[своих мыслей], использовал почитаемые всеми слова для выражения исти-
ны; использовал иносказательные речи для развития [воображения людей].
Лишь он один свободно странствовал вместе с небом,  землей и духами  и
не  был заносчив по отношению к тьме вещей.  Не осуждал ни правды,  ни
неправды,  чтобы ужиться с заурядностью мира. Хотя его писания странны
и необычны, однако они согласуются [с движением Вселенной] и никому не
причиняют вреда. Хотя его выражения негладкие, однако они насыщены ве-
сельем и производят впечатление.  К тому же они наполнены содержанием,
воистину неисчерпаемым. Наверху [Чжуан Чжоу] странствует вместе с соз-
дателем всех вещей, внизу же дружит с теми, кто находится вне смерти и
жизни и у кого нет ни конца ни начала. [В проникновении] в основное он
необъятен, огромен и открывает [новые просторы], он глубок, широк и не
ведает предела.  [О его понимании] всеобщего принципа  можно  сказать,
[что он является тем, кто] привел это в гармонию и достиг высшего пре-
дела, тем не менее он приспосабливался к изменениям и объяснял мир ве-
щей.  Его принципы неисчерпаемы;  происхождение его [учения] -- это не
наследие прежних людей "187.  Как оно туманно!  Как оно неясно! Нельзя
постичь его до конца!
     Хуэй Ши был очень разносторонен,  а его писания [могли заполнить]
пять  повозок  "188.  Его учение было противоречивым и путаным,  а его
[пристрастные] слова не попадали в цель.  Определяя [общий] смысл [ес-
тественных законов] мира вещей,  Хуэй Ши говорил: <Самую большую вели-
чину, вне которой ничего нет, называю великим единством; самую малень-
кую малость,  внутри которой нет ничего,  называю малым единством.  --
То,  что не обладает толщиной,  не может быть накоплено,  и все же его
громада [может простираться] на тысячу ли. -- Небо и земля [одинаково]
низки;  горы и болота [одинаково] ровны. -- Солнце, только что достиг-
шее зенита,  уже находится в закате;  вещь, только что родившаяся, уже
умирает.  -- Великое тождество отличается от малого тождества -- это я
называю малым различием тождеств. Вся тьма вещей абсолютно тождествен-
на и абсолютно различна -- это я называю большим  различием  тождеств.
--  Южная сторона света не имеет предела и в то же время имеет предел.
-- Только сегодня отправившись в Юе "189,  туда я давно уже прибыл. --
Соединенные кольца можно разъединить. -- Я знаю местонахождение центра
Поднебесной: [он лежит] к северу от Янь "190, к югу от Юе. -- Всеобщую
любовь  [следует  распространить] на всю тьму вещей,  ибо небо и земля
[представляют собой] одно тело>.
     Сам Хуэй Ши считал свои изречения великим взглядом на Поднебесную
и преподал их софистам. Софисты Поднебесной вместе с ним находили удо-
вольствие в таких [изречениях]. [Они говорили]: <В яйце есть перья. --
У курицы три ноги. -- Город Ин "191 вмещает всю Поднебесную. -- Собака
может  стать  бараном.  --  Лошадь несет яйца "192.  -- У лягушки есть
хвост.  -- Огонь не горяч.  -- Гора выходит изо рта "193. -- Колесо не
касается земли.  -- Глаза не видят. -- Пальцы не прикасаются [к вещи],
прикасаясь,  не отрываются [от нее] "194. -- Черепаха длиннее змеи. --
Угломер не квадратный; циркуль не может быть круглым. -- Долото не ох-
ватывает своей рукоятки "195. -- Тень летящей птицы никогда не движет-
ся.  --  В  стремительном  [полете] наконечника стрелы есть мгновение,
когда он не движется и не стоит на месте.  -- Собака не пес  "196.  --
Гнедая лошадь и вороная корова [вместе составляют] три. -- Белая соба-
ка -- черная.  -- У осиротевшего жеребенка никогда не было матери.  --
Если от палки длиною один чи "197 ежедневно отрезать половину, [то да-
же через] десять тысяч поколений не истощится [ее длина]>. Такими [па-
радоксами]  софисты и Хуэй Ши отвечали друг другу и не могли их исчер-
пать до конца жизни.  Последователи софистов Хуань Туань и Гунсунь Лун
"198  [своими афоризмами] приукрашивали сердца людей и изменяли их во-
ображение.  Однако они могли только победить уста людей,  но не  могли
покорить  их  сердца  -- [в этом заключалась] ограниченность софистов.
Используя свои знания,  Хуэй Ши ежедневно спорил с людьми и  вместе  с
другими софистами Поднебесной нарочно создавал странные [изречения], и
это было основой его [деятельности].  Однако сам Хуэй Ши  считал  свои
изречения  наимудрейшими и говорил:  < Кто может сравниться со мной во
всей Вселенной?>.  Хуэй Ши жил [будто] герой,  но не  знал  учения  [о
дао].
     На юге жил странный человек по имени Хуан Ляо "199.  Он спрашивал
[у Хуэй Ши],  почему небо не падает, а земля не проваливается и каковы
причины,  [вызывающие] ветер и дождь,  бурю и гром.  Хуай Ши с  готов-
ностью отвечал ему и ответы давал не задумываясь.  Он подробно излагал
учение о тьме вещей, говорил не умолкая, много и без конца, но ему ка-
залось, что этого еще недостаточно, и он добавлял к этому [все новые и
новые] странности.  Выступления против [взглядов] других людей он счи-
тал  единственно  настоящим  [для себя занятием],  а славу желал [себе
сыскать],  побеждая других людей [в споре],  и поэтому не подходил для
народа.  Он  был слаб во [внутренних] свойствах,  а силен во [внешних]
вещах,  и путь его был сокровенен.  Если взглянуть на то, что мог сде-
лать Хуэй Ши с точки зрения дао неба и земли,  то это покажется трудом
комара или овода.  Какая же от него польза для [множества]  вещей?  Он
еще  мог выполнить какое-то одно [дело] "200,  но было бы опасно гово-
рить,  что он превзошел [других] в уважении дао "201.  Хуэй Ши не  мог
самоуспокоиться  на том,  чего [достиг],  без устали распылялся на всю
тьму вещей и в конце концов приобрел лишь славу знаменитого  спорщика.
Как жаль, что свой талант Хуэй Ши [бездумно] растрачивал на ненужное и
не достиг [истоков] истины! [Хуэй Ши] гнался за [внешней стороной] ть-
мы  вещей  и не мог вернуться [к их сокровенному началу].  Это [как бы
пытаться] убежать от эха,  издавая звуки,  или [пытаться] умчаться  от
собственной тени "202. Разве это не печально?

                               <ГО ЮЙ>
     <Го юй> (в переводе буквально <Речи царств>) -- исторический па-
мятник,  освещающий события в восьми древнекитайских царствах в период
с Х по V в. до н. э.
     В своем современном виде это сочинение состоит из 21 главы.  Пер-
вые три из них посвящены царству Чжоу,  главы 4 -- 5 -- Лу, глава 6 --
Ци,  главы 7 -- 15 -- Цзинь,  глава 16 -- Чжэн,  главы 17 -- 18 -- Чу,
глава 19 -- У, главы 20 -- 21 -- Юэ.
     Традиционная китайская  историография  приписывает  авторство <Го
юй> некоему Цзо Цю-мину, который считается также автором <Цзо чжуань>.
В действительности в основе <Го юй> лежат, по-видимому, документальные
записи первой половины первого тысячелетия до н.  э., которые подверг-
лись обработке в 1V -- 111 вв. до н. э.
     Как и в подавляющем большинстве других древнекитайских письменных
памятников,  общефилософские  концепции  выражены  в <Го юй> не в абс-
трактной теоретической форме; они приурочены к конкретным историческим
ситуациям  и излагаются в речах деятелей различных царств Древнего Ки-
тая,  произнесенных и связи с теми или иными событиями. Само изложение
носит часто назидательный характер: развитие событий подтверждает пра-
вильность высказанных соображений.  При этом характерно,  что суждения
об  общих основах строения Вселенной и законах взаимоотношения ее эле-
ментов распространяются в разной мере как на  естественные,  природные
явления,  так  и  на  деятельность  людей в области политики и морали.
Ссылка на универсальные закономерности нередко является  важным  аргу-
ментом, доказывающим ошибочность решений и действий правителя.
     Перевод выполнен М.В.Крюковым на основе <Го юй>. Шанхай, 1958.
                                                          М. В. Крюков

               ГЛАВА ПЕРВАЯ <ЧЖОУ ЮЙ>. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ "1
     Во второй  год  правления  Ю-вана"2  в районе трех рек в Западном
Чжоу произошло землетрясение.
     Бо Ян-фу"3 сказал:  <Чжоу накануне гибели! Ибо ци неба и земли не
должны  нарушать  свою последовательность.  Если последовательность не
будет соблюдена,  это приведет к смуте в народе. Светлое начало ян на-
ходится внизу и не может выйти наружу; темное начало инь подавляет его
и не дает подняться вверх -- от этого и происходят землетрясения. Ныне
район  трех рек подвергся землетрясению -- это светлое начало утратило
свое обычное место и угнетено темным началом.  Если светлое начало на-
ходится не там,  где нужно, а ниже темного начала, источники рек исся-
кают.  А когда источники иссякают,  государство должно погибнуть.  Ибо
если  вода и земля взаимодействуют между собой,  народ будет обеспечен
всем необходимым. Если же вода и земля не взаимодействуют, народ стра-
дает от недостатка богатств и оказывается обреченным на гибель.
     В древности реки И и Ло высохли -- и династия Ся пала. Хуанхэ вы-
сохла -- и пала династия Шан "4.  Ныне жизненная сила Чжоу находится в
том же состоянии,  что и в последние дни этих двух династий. К тому же
источники рек иссякают, а если это так, то реки высохнут.
     Существование государства зависит от гор и рек.  Если горы рушат-
ся,  а реки высыхают, то это предвестник гибели государства. Когда вы-
сохнут реки,  горы неизбежно обрушатся. До гибели государства осталось
не  более десяти лет -- это круглое число,  ибо небо отворачивается от
людей раз в десять лет и это произойдет именно в этот год.
     Три реки  высохли,  гора  Цишань  обрушилась.  В одиннадцатый год
Ю-ван потерпел поражение. Столица Чжоу была перенесена на восток "5.

                        ГЛАВА ШЕСТАЯ.  <ЦИ ЮЙ>
     "6 Хуань-гун "7 спросил:  <Каким образом следует организовать за-
нятия народа?  >
     Гуань-цзы "8  сказал:  <Нельзя допускать,  чтобы четыре категории
народа жили вперемежку.  Если это случится, то речи их будут недостой-
ными, а профессии будут меняться>.
     [Хуань-]гун спросил:  <А как же следует поселять людей просвещен-
ных, земледельцев, ремесленников и торговцев ? >
     Гуань-цзы ответил:  <В древности мудрые правители поселяли  людей
просвещенных в уединении,  ремесленников -- поблизости от казны,  тор-
говцев -- на рынке, земледельцев -- в полях.
     Если люди просвещенные будут жить все вместе, но отдельно от дру-
гих категорий народа,  то отцы будут говорить друг с другом  о  долге,
дети -- о почтении к старшим. Те, кто служит правителю, будут говорить
об уважении к вышестоящим,  юные -- о братской любви;  этим они  будут
постоянно заниматься с самого детства.  Их сердца будут спокойны, ибо,
не видя ничего иного, они не будут к нему стремиться. Поэтому поучения
отцов  и  старших братьев будут естественными,  а стремление сыновей и
младших братьев к учению без труда увенчается успехом. По этой причине
дети людей просвещенных всегда будут также людьми просвещенными.
     Если ремесленники будут жить все вместе,  учитывая времена  года,
они будут выбирать подходящий материал,  тщательно измерять его, опре-
делять его достоинства и недостатки, с утра до вечера заниматься своим
делом, и их изделия будут распространяться повсюду. Поучая своих детей
и младших братьев,  они будут говорить о своем деле,  показывать  свое
мастерство,  демонстрировать  результаты своего труда;  этим они будут
постоянно заниматься с самого детства.  Их сердца будут спокойны, ибо,
не видя ничего иного, они не будут к нему стремиться. Поэтому поучения
отцов и старших братьев будут естественными,  а стремление  сыновей  и
младших братьев к учению без труда увенчается успехом. По этой причине
дети ремесленников всегда будут также ремесленниками.
     Если торговцы будут жить все вместе,  то,  учитывая времена года,
они будут проверять свои товары,  чтобы обеспечить торговлю на  рынке.
Они  будут  переносить  товары на себе или запрягать в повозки быков и
лошадей,  с тем чтобы товары эти распространились повсюду.  Они  будут
менять то,  что имеют, на то, чего не имеют, покупать по низкой цене и
продавать по высокой,  занимаясь этим с утра до вечера.  Поучая  своих
детей и младших братьев, они будут говорить о выгоде и показывать друг
другу барыши, чтобы стать опытными в торговле; этим они будут постоян-
но заниматься с самого детства. Их сердца будут спокойны, ибо, не видя
ничего иного, они не будут к нему стремиться. Поэтому поучения отцов и
старших  братьев  будут естественными,  а стремление сыновей и младших
братьев к учению без труда увенчается успехом.  По этой  причине  дети
торговцев всегда будут также торговцами.
     Если земледельцы будут жить все вместе,  то, учитывая времена го-
да,  они будут тщательно выбирать орудия -- сохи, мотыги, серпы, зимой
удалять сорняки и мельчать почву, дожидаясь поры дождей. Когда же нач-
нется пахота, они