шкой  твоего  Петрушу  проводили,  все
нормально.
   - Спасибо.
   - Что шефу-то сказать? Когда вы будете?
   - Леш, скажи - через пару дней. Все в цвет, все здорово. Мы уже почти
все раскрутили.
   - Ну и мы тут кое-что раскрутили, - похвастался Лешка. - Кой-чего  по
Шорохову установили...
   После того, как я положила трубку, Кужеров позвонил Косте Мигулько  с
докладом, почему мы задержались. У них в милиции, как  ни  странно,  эти
вопросы с командировками решались проще - надо, значит надо.
   Все, теперь мы с относительно  спокойной  совестью  могли  дожидаться
результатов экспертизы.
   Франсуа спросил нас, какие мы имеем планы на вечер? Мы посмотрели  на
часы. Было еще не так поздно, но  делать  в  городишке  было  решительно
нечего.  В  казино  играть  -  у   нас   валюты   не   хватало,   осмотр
достопримечательностей в такое время был опасен, это  нам  подтвердил  и
старший участковый Франсуа Ксавье. Поэтому мы отправились в гостиницу  и
завалились спать. На этот раз - без чтения стихов.
   Утро, как и вчера, началось с полного опасностей и приключений похода
в туалет.  Я  чуть  не  получила  разрыв  сердца,  вовремя  заметив  под
раковиной  какой-то   темный   предмет,   при   ближайшем   рассмотрении
оказавшийся грузной бомжихой, которая мирно спала на полу туалета.
   Плюнув  на  присутствие  бомжихи,  я  вымылась,  насколько  позволяли
условия, и  запустила  туда  Кужерова.  Через  полчаса  наша  свеженькая
команда сохла на ветерке и ждала появления алого кабриолета. И  он  лихо
вынырнул из-за поворота.
   После  завтрака  в  ресторане  казино,  становившегося  для  нас  уже
привычным, Франсуа доставил нас в морг. Того, что сказали нам  эксперты,
было достаточно, чтобы снять поселенца с розыска и сообщить родным о его
смерти. Совпадала группа крови, антропометрические данные; на  отпечатки
пальцев рассчитывать не приходилось, но, в принципе, того, что мы знали,
было достаточно.
   Я попросила Кужерова найти в справочнике код города, откуда родом был
наш разложившийся труп, но по зрелому размышлению мы решили  действовать
не так: Франсуа отвез нас в горотдел, и мы попросили  соединить  нас  из
дежурной части с нужным населенным пунктом.
   В общем, рядом с пультом мы провели ничуть не меньше времени, чем  до
этого в морге. Раза три дежурный пробовал объяснить своему  иногороднему
коллеге, чего мы от него хотим, но тот все время бросал трубку,  видимо,
пребывая в полной уверенности, что ему пытаются навязать чужую работу.
   - Але! - надрывался дежурный по нашей просьбе.  -  У  вас  человек  в
розыске, с поселения, мы его нашли!
   - Телефон ГУИНа такой-то, -  бесстрастно  отвечал  его  собеседник  и
отключался. Наш дежурный возобновлял попытку:
   - Але! Подскажите данные территориального райуправления...
   - Звоните в ГУИН! - твердил, как попка, дежурный в другом городе.
   В конце концов наш дежурный так и  поступил:  набрал  номер  ГУИНа  и
через их дежурного вышел на розыскной отдел территориального управления,
а там уже с  операми  разговаривать  было  проще.  Данные  родственников
нашлись быстро, а беседовать с ними я предоставила  Кужерову,  посчитав,
что я и так уже сделала достаточно.
   К тому же Сережка в таких ситуациях вел себя всегда в высшей  степени
дипломатично, если только он находился в трезвом состоянии. Но сегодня я
была за него спокойна.
   Соединившись по телефону  с  женой  погибшего,  он  очень  сдержанно,
соответствующим тоном,  поставил  ее  в  известность  о  смерти  мужа  и
предложил, если это входит в ее планы, забрать  тело,  чтобы  похоронить
там, где она считает нужным. Жена, вернее, теперь уже вдова,  пообещала,
что приедет завтра.
   В принципе, мы  могли  ее  не  ждать.  Я  оставила  в  местном  морге
разрешение на захоронение эксгумированного трупа, коль скоро  он  теперь
находился в моей юрисдикции. Мы тепло распрощались с  сотрудниками  бюро
судебно-медицинских экспертиз. Я-то к ним испытывала  почти  родственные
чувства, изнемогая от благодарности: за один  день  они  мне  изготовили
заключение судебно-медицинской экспертизы, это было достойно занесения в
книгу рекордов Гиннесса.
   С покупкой билетов проблем не возникло, и мы,  отобедав  в  последний
раз в  казино,  прыгнули  в  поезд,  обнявшись  на  перроне  со  старшим
участковым Франсуа Ксавье.
   Родной город встретил  нас  еще  более  лютым  ветром,  чем  северные
населенные пункты. На работу мы  решили  в  день  приезда  не  являться,
поскольку рабочий день был уже на исходе. Завтра, все завтра. Я со  всех
ног понеслась к маме, где меня дожидался сыночек. Кужеров тоже  помчался
домой к жене.

***

   Трясясь в общественном транспорте, я думала о  том,  что  пока  я  не
приму душ, я не почувствую себя дома. Я просто ощущала  горячие  водяные
потоки на своей коже и наслаждалась уже при мысли об  этом,  однако  при
входе в парадную мой взгляд  споткнулся  об  объявление  про  отключение
горячей воды на три дня. Сегодня был первый день.
   Подхватив ребенка, я помчалась к себе, в надежде,  что  горячая  вода
отключена в Петербурге не повсеместно. И фортуна мне улыбнулась.
   Только  выйдя  из  душа,  я  почувствовала,  что   моя   командировка
кончилась.
   С утра, проводив ребенка в школу, несмотря на его причитания  -  мол,
он взрослый и за ручку с мамой ходить не обязан, вполне может  добраться
сам, я предстала пред светлы очи родного шефа.
   - Плохо выглядите. - Это было первое, что я услышала от прокурора.  -
В чем дело? Не выспались? Много работали? Или много развлекались?
   "Понятно, - подумала я.  -  За  мое  отсутствие  на  заслушивании  по
взяткам досталось  шефу.  А  по  цепной  реакции  сегодня  влетит  моему
ребенку".
   - Я уже отвыкла от командировок,  Владимир  Иванович.  Уже  с  трудом
переношу отсутствие возможности помыться.
   - Вольному воля, - сухо сказал прокурор. - Что наработали?
   Я отчиталась перед ним за командировку.
   - Хорошо, - сказал он,  откинувшись  в  своем  руководящем  кресле  и
постукивая пальцами по столу. - Сколько в итоге дел вы нам привезли?
   Я скрупулезно подсчитала:
   -   Дело   по   факту    умышленного    убийства    осужденного    из
колонии-поселения; дело по факту соучастия в организации побега из места
лишения свободы и по факту использования заведомо подложного  документа.
Вот и все. Сущие пустяки.  Да  к  тому  же  их  надо  соединять  в  одно
производство.
   - Вот  и  соединяйте.  А  заодно  соединяйте  и  четыре  нападения  в
парадных, и убийство Шорохова. Вы по факту покушения на убийство киллера
дело возбудили?
   - Да, перед командировкой. Зое отдала на регистрацию.
   - А что ж она мне его не передала? Вас дожидалась?
   Я пожала плечами.
   - Ладно. Вам Горчаков уже сказал, что ему удаюсь установить?
   - Нет, только обмолвился, что они что-то накопали.
   - Шорохов занимался изготовлением и продажей оружия. Это объясняет  и
его доходы, и образ жизни.
   - А где он изготавливал оружие?
   - А на том самом заводе, где работал Коростелев. Видимо, ваш фигурант
все и устроил,  а  когда  уволился,  производство  не  встало,  еще  два
работника там вовсю этим занимались.
   - А как обнаружили, Владимир Иванович?
   - Элементарно. И вы бы обнаружили, если бы доработали тему мастера до
конца.  Горчаков  сделал  обыск  в  том  цехе,  где   когда-то   работал
Коростелев.  И  нашел  заготовки  к   огнестрельному   оружию,   видимо,
украденные или купленные за границей. Между прочим, часть заготовок -  к
итальянской  "беретте".  Прошерстили  рабочих,  нашлись  двое,   которые
оказались  причастны,  они  дали   показания,   опознали   Шорохова   по
фотографии, уличили и Коростелева.
   - Здорово! - Я испытала искреннюю зависть к Лешке.
   Шеф был абсолютно прав. Ведь у нас были показания мастера о том,  что
была попытка организовать на заводе изготовление оружия.  Почему  мы  не
пошли дальше? Развесили уши: мастер сказал, что выгнал мужика с деталями
к оружию, а я решила, что тот  так  и  ушел,  солнцем  палимый.  Так  не
бывает.
   - Ладно, не посыпайте свою голову пеплом, - сжалился шеф. -  Горчаков
тоже не сразу догадался. Дело в том, что криминалисты в ваше  отсутствие
связались со мной, сообщили, что пистолет,  из  которого  был  застрелен
Шорохов,  поначалу  они  приняли  за  фабричный,  итальянский.  А  потом
разглядели, что он хоть и из фабричных деталей, но  склепан  самопально.
Там на рукоятке такая нетипичная  заусеница,  прямо  шип.  На  фабричном
пистолете такой брак маловероятен. Я и отправил Горчакова на завод.
   - Шип?! - Я с трудом дослушала, что говорил шеф про завод. - Владимир
Иванович, надо срочно  показать  этот  пистолет  медикам.  Мне  Стеценко
говорил про сложную конфигурацию орудия, которым наносили травмы  головы
в парадных, - ребра и шип. Ну конечно, это даже логично: раз  на  местах
происшествия отпечатки Коростелева, то  и  орудие  должно  быть  к  нему
привязано.
   - Засвербило? - Шеф критически смотрел на меня. -  О  том,  что  есть
орудие,  привязанное  к  Коростелеву,  вы  знали  еще   до   отъезда   в
командировку.
   - Ну не дошли руки...
   - Руки или голова?
   Я безропотно проглотила  это  саркастическое  замечание.  И  руки  не
дошли, и голова...
   - Какие планы? -  поинтересовался  начальник,  решив,  наверное,  что
достаточно меня приложил мордой об стол.
   Он вспомнил, видимо,  что  со  мной  нельзя  так  жестко.  Если  меня
постоянно так прикладывать, у меня руки опустятся, я захочу уволиться  к
чертовой матери, и работа  встанет.  А  вот  ежели  со  мной  обращаться
бережно, хвалить и поощрять, я горы с места сдвину.
   На вопрос, какие планы, я не сразу ответила. Мысли разбегались.  Надо
забрать у криминалистов пистолет, отвезти медикам... Дело на Коростелева
срочно почитать в облсуде...
   - Не  о  том  вы  думаете,  Мария  Сергеевна,  -  мягко  сказал  шеф,
понаблюдав за моей мимикой. - Пистолет вы в морг  отвезти  успеете.  Вам
надо искать Коростелеву. Вот это первостепенно. Идеи есть?
   Идей пока не было.
   - Хорошо, подумайте.  У  Горчакова  заберите  документы  с  обыска  у
Шорохова.
   - Установили место его жительства?
   - Установили. Рабочие с ним общались по телефону. Когда  узнали,  что
Шорохова убили, сразу сдали телефон. По  номеру  установили  адрес.  Там
нашли пару интересных бумажек, Горчаков пока их не может объяснить.
   Выйдя от шефа, я понеслась к Горчакову смотреть интересные бумажки.
   За  время  моего  отсутствия  в  прокуратуре  ничего   глобально   не
изменилось. Горчаков не похудел, Зоя его не разлюбила. Вот и сейчас  она
поила его свежезаваренным чаем  и  кормила  какими-то  плюшками,  вместо
того, чтобы купить ему пояс "Боди-шейпер" и почаще подводить к зеркалу.
   - О, Машка! - заорал друг и коллега, как только я появилась в дверях.
- Как отдохнула?
   - Тебе бы так отдохнуть...
   -  А  что?  Я  люблю  командировки.  Полчаса  работаешь,  целый  день
расслабляешься.
   Я присела к столу, ухватив кусок плюшки, отчего у Горчакова  чуть  не
случился сердечный приступ,  и  стала  живописать  кошмары  гостиничного
проживания в Ивановской области. Зоя и Лешка мне сочувственно кивали,  и
Зоя даже налила мне чаю. Потом Лешка спохватился и  торжественно  вручил
мне коробку с телефоном.
   - Будешь учить меня, как им пользоваться, - попросила я,  разглядывая
телефон. - А то у меня технический кретинизм.
   - Да он своим-то не умеет пользоваться,  -  хмыкнула  Зоя.  -  У  его
аппарата куча функций, а он только на кнопочки нажимать может.
   Я с удивлением отметила, что Зоя начала прилюдно  критиковать  своего
кумира. Что бы это значило?
   - Ладно. - Я убрала телефон  в  коробочку.  -  Рассказывай  про  свои
триумфы, Горчаков. Пока я прозябала в командировке, ты тут все раскрыл?
   - Ну не все... - скромно потупился Лешка. -  Шеф  идейку  подкинул  -
сделать обыск на заводе, и вот грандиозный результат. -  Он  вытащил  из
сейфа  папку  с  какими-то  бумажками  и,  высыпав  их  на  стол,   стал
рассортировывать.
   - В  принципе,  мы  доказали,  что  Шорохов  занимался  изготовлением
оружия. Он откуда-то притащил кучу заготовок, надо еще выяснить,  откуда
эти заготовки, а здесь они клепали "пестики". Но все равно пока  неясно,
зачем Коростелев его грохнул. Вроде бы, по показаниям рабочих,  все  шло
по плану, прибыли росли. Может, не поделился с  Коростелевым?  Но  тогда
зачем мочить? Логичнее сначала получить долги...
   - То есть с мотивом убийства Шорохова пока  непонятно?  Ты  говоришь,
что изготовление оружия шло гладко, эксцессов не было?
   - Ну, насколько мы могли  установить...  То  есть,  я  хочу  сказать,
почему Коростелев  стал  стрелять  в  своего  подельника  именно  в  тот
момент?
   - Лешка, ты хочешь  сказать,  что  момент  убийства  Шорохова  как-то
привязан к нападениям в  парадных?  -  спросила  я,  напряженно  пытаясь
уловить какую-то мысль, не дававшую мне покоя. Она явно имела  отношение
к нападениям в парадных, но мне никак не удавалось ее сформулировать.
   - Нет. - Горчаков удивленно уставился на меня. - Я ничего  такого  не
имел в виду. А почему ты решила, что это связано - убийство  Шорохова  и
нападения в парадных?
   - Лешка, - медленно сказала я, - пока не могу четко выразить,  почему
у меня в голове все это соединилось. Если мотив убийства Шорохова - не в
изготовлении оружия, то, может, он связан  как-то  с  мужиками,  которых
мочили в парадных? Ну просто  слишком  много  совпадений  на  квадратный
километр. Уж коль у нас определен круг фигурантов, давай сначала  поищем
мотивы в том, о чем нам известно.
   - Ну  давай,  -  неуверенно  поддержал  Горчаков.  -  Тогда  посмотри
шороховские бумажки, может, на  тебя  озарение  снизойдет.  На  меня  не
снизошло.
   Он бросил передо мной на стол смятый листок из блокнота. Я расправила
его и  прочитала  корявые  буквы:  "множественные  колото-ножевые  раны,
сильная черепно-головная травма..."
   - Что за бред? - Я подняла глаза от листочка. - Что это за выражения?
Это не судебно-медицинские термины. Мы так  не  говорим:  колото-ножевые
раны.   Что   это   такое?   Колото-резаные   или   ножевые   раны.    А
"черепно-головная травма", да еще и "сильная" - это вообще запредельно.
   - Да, я тоже это отметил, - сказал Лешка. -  А  главное,  почему  эти
записи были у Шорохова? Ты его образцы почерка привезла из колонии?
   - Привезла, сейчас.
   Я сбегала к себе и притащила копии объяснений, написанных Шороховым в
колонии собственноручно. Мы положили рядом ксерокопии  образцов  почерка
Шорохова и листочек с таинственными письменами; было очевидно, что и те,
и другие записи выполнены одной рукой.
   - Понятно. Писал он сам. А вот что бы это значило? - спросил Лешка, и
так, и сяк вертя листочек с обыска. - Может, где-то слышал и  по  памяти
воспроизвел? А зачем?
   - Леша, я одно могу сказать: это явно имеет отношение к  Коростелеву.
Трудно предположить, что в окружении Шорохова была еще  какая-то  афера,
связанная  с  "сильными  черепно-головными  травмами".   Давай   сначала
проверять то, что лежит на поверхности.
   Горчаков горячо со мной согласился и предложил мне отправиться в морг
с пистолетом, который он забрал у криминалистов, а заодно  показать  там
докторам эти удивительные выражения: может, они что-то подскажут.
   - Все это хорошо, - вздохнув, сказала я, - только  шеф  прав  -  надо
искать Ольгу. А вот где и как, у меня пока идей нету. А у тебя?
   Но и Горчаков тоже был в данном случае на идеи не богат.
   Впрочем, одну идею он генерировал:
   - А ты зайди в отдел розыска пропавших лиц, пусть работают. Тебе ведь
еще надо устанавливать личность мужика, которого стукнули  по  голове  в
парадной и выдавали за Коростелева.
   Ух ты! Вот об этом я совсем забыла! А ведь и правда, этот потерпевший
получается неустановленным. Кто же он такой?
   - Ты прав, Лешка. - Я поднялась. - Поеду в РУВД, а потом в морг.
   - Иди попроси у  шефа  машину,  все-таки  пистолет  повезешь,  хватит
таскать вещдоки в общественном транспорте. - Оглянувшись  на  дверь,  он
убедился,  что  Зоя,  вышедшая  помыть  чашки,  плотно  ее  прикрыла,  и
продолжил:
   - Между прочим, мне жена рассказала, что у нее на работе говорили,  -
тетка подруги ее сослуживицы ехала в  трамвае,  и  какая-то  бандитка  с
золотыми зубами, одетая, как в борделе,  достала  из  сумки  пистолет  и
заставила ее под угрозой оружия уступить  место.  Тетка  встала,  а  эта
бандитка нагло села. Представляешь? До чего  народ  докатился!  Вот  для
чего граждане вооружаются - чтобы старушек в трамваях пугать.
   - Во-первых, у меня нет золотых зубов, - сказала я обиженно.
   - А ты-то тут при чем? - Лешка искренне удивился.
   - А притом, что я ее не просила мне место уступать... А  пистолет  я,
между прочим, тебе везла.
   - Ты что, правда, моим "пестиком" в трамвае размахивала? Не ожидал от
тебя... - Лешка сокрушенно качал головой.
   - А ну тебя! Давай "пестик", и я поехала.
   Шеф машину дал без звука, но я практически не  получила  удовольствия
от поездки, потому что уже раскусила преимущества алого кабриолета перед
скучной "Волгой".
   В отделе розыска пропавших лиц моя затея понимания не нашла.
   - Пишите поручение, - сказал мне начальник отдела без  энтузиазма,  -
поищем. Но я бы на вашем месте отправил поручение в главк.
   - Какая разница, - возразила я, - все равно его спустят к вам, только
дольше получится.
   - Вот когда спустят, тогда и поговорим, - упрямился начальник.
   Вздохнув, я поняла, что ситуация называется "что в лоб, что по  лбу":
хоть я им напишу поручение, хоть через ГУВД они его  получат,  результат
будет один - искать они все равно не будут. Разошлют формальные  запросы
по больницам, вот и все, а седалище от стула все равно никто не оторвет.
Поэтому опять все придется делать самой. Но в главк я все равно  съезжу,
хотя бы просто чтобы постучали нашему розыскному  отделу  по  голове.  А
вдруг заинтересуются установлением личности лже-Коростелева?
   Подходя к розыскному отделу в главке, я издали поняла, что  появилась
тут не в добрый час. Из кабинета начальника отдела доносился не  то  что
крик - нет, рык разъяренного льва. Начальник отдела когда-то  работал  в
нашем районе, я его знала и только поэтому осмелилась войти. Он распекал
какого-то человека, судя по всему, своего зама,  который,  увидев  меня,
поспешил ретироваться. А начальник, утратив объект для  нападения,  стал
потихоньку сдуваться, как лопнувший шарик.
   - Игорь Анатольевич, я не вовремя? -  робко  спросила  я,  зная,  что
бесполезно подкатываться с личными просьбами, если человек в  бешенстве.
Заранее понятно, какое будет резюме.
   - Нет, проходите, Мария Сергеевна. Вот идиоты! Слов нет! - Он  жестом
указал мне на кресло и одновременно  подшвырнул  какую-то  бумажку,  она
перелетела через стол и приземлилась ко мне на колени.
   Я  вернула  ее  на  прежнее  место,  но  начальник  отдела  снова  ее
подшвырнул, так, что она слетела на пол. Тут я уже вмешиваться не стала,
пускай валяется.
   - Нет, вы представляете! -  вдруг  опять  взорвался  начальник,  и  я
поняла, что его настолько что-то задело, что он даже  считает  возможным
обсуждать проблемы своего отдела с посторонними, то есть со мной. Ну что
ж, послушаем. Продолжение не заставило себя ждать.
   - Пришел, понимаешь, запрос подписывать! - Начальник кивнул в сторону
двери, видимо, имея в виду своего зама, вышедшего при моем появлении.  Я
пока еще не понимала, что такого криминального в подписании запроса.
   Начальник  побушевал  еще  немного,   а   потом   подобрал   с   пола
провинившуюся  бумажку,  и  ситуация  стала   постепенно   разъясняться.
Оказывается, зам пришел к нему подписывать запрос в районы по  поручению
из Чудова. Там из речки выловили труп  неустановленного  гражданина,  по
данным чудовской милиции, на вид лет сорока - сорока  пяти,  ростом  сто
восемьдесят сантиметров, волосы  св