х слышать, а потом, в тихом и нежном тумане,
заснуть...
   Время от времени я проваливался в сон, чтобы вновь
позволить сиренам разбудить себя.
   - Чертовы сирены, чертовы сирены! - громко жаловался я
раз за разом.
   Вскоре одна из них стала напирать на меня сзади, с каждым
мигом все более пронзительная и назойливая. Я перевернулся
на спину и ждал. Показались огни, мутные, расплывчатые.
   С большой осторожностью, стремясь избежать малейшего
плеска, я отплыл в сторону. Как только эта напасть наконец
пройдет, я смогу уснуть. Я тихонько захихикал, когда огни
подошли совсем близко, чувствуя глупую радость от того, что
мне удалось так ловко спрятаться. Чертовы сирены...
   Жизнь, жажда жизни захлестнула меня вдруг гигантской
волной. Я заорал на проплывающий паром и бросился к нему
изо всех сил. Не переставая грести, я вскидывал голову и
кричал...

                        * * *

   Когда я уже второй раз за этот вечер пришел в себя, то
понял, что лежу лицом вверх на трясущейся багажной тележке.
Вокруг двигались люди, проходя мимо, они поглядывали на меня
с любопытством. Я сел на тележке.
   - Где мы? - спросил я.
   Мне ответил невысокий краснолицый мужчина в униформе:
   - Подходим к Сосалито. Не двигайся. Мы отвезем тебя в
больницу.
   Я огляделся по сторонам.
   - А когда этот паром возвращается в Сан-Франциско?
   - Сразу же.
   Я соскочил с тележки и пошел обратно.
   - Мне нужно в Сан-Франциско, - объяснил я.
   Полчаса спустя, дрожа и сжимаясь от холода в мокрой
одежде, с сомкнутыми челюстями - чтобы зубы не стучали и не
уподоблялись стаканчику с костями, я уселся в такси на
Водном вокзале и поехал домой.
   Там я выпил полбутылки виски, растерся жестким
полотенцем, пока кожа не начала гореть и можно было сказать,
что я вновь почувствовал себя человеком, если бы не адская
усталость и ноющая боль в голове.
   Я позвонил О'Гар у и попросил его срочно приехать ко мне,
а потом набрал номер Чарльза Гантвоорта.
   - Вы уже виделись с Мэдденом Декстером? - спросил я.
   - Нет, но мы говорили по телефону. Он позвонил, мне
сразу, как вернулся. Я предложил ему встретиться завтра
утром в конторе мистера Абернети, чтобы поговорить о деле,
которое он улаживал для отца.
   - Вы можете позвонить ему сейчас и сказать, что вам нужно
уехать из города... что вы уезжаете рано утром... и хотите
встретиться с ним у него сегодня вечером?
   - Если вы настаиваете...
   - Отлично. Сделайте это, пожалуйста. Сейчас я заеду за
вами и мы отправимся туда вместе.
   - А что...
   - Все объяснения при встрече, - отрезал я и повесил
трубку.
   О'Гар вошел, когда я заканчивал одеваться.
   - Значит, он что-то тебе сказал? - спросил
сержант-детектив, зная, что я собирался перехватить Декстера
в поезде и допросить его.
   - Да, - ответил я с горьким сарказмом. - Но об этом я
уже забыл. Я проделал с ним всю дорогу от Сакраменто до
Окленда и не вытянул из него ни слова. Когда мы сели на
паром через залив, он познакомил меня с одним парнем,
которого назвал Смитом, и с ходу сообщил ему, где я работаю.
И все это - обрати внимание - происходило на переполненном
пароме. Мистер Смит приставил мне пушку к животу, вывел на
палубу, а затем треснул чем-то по затылку и столкнул в воду.
   - Ну, ты даешь, - О'Гар улыбнулся, а потом наморщил лоб.
- Похоже, что именно этот Смит нам и нужен... что именно он
и прикончил Гантвоорта. Но зачем же он так засветился,
выбрасывая тебя за борт?
   - Не понимаю, - признался я, примеряя, какая из шляп
будет меньше давить на мою больную голову. - Декстер
сообразил, что мы ищем одного из давних поклонников его
сестры. И, наверное, решил, что я знаю значительно больше,
иначе бы он не действовал так поспешно, подсказав Смиту мою
профессию.
   Возможно, когда Декстер потерял голову и предупредил
Смита на пароме, тот прикинул, что очень скоро - если не
сейчас же - я возьмусь за него. Поэтому он и предпринял
отчаянную попытку избавиться от меня. Но это мы скоро
выясним, - закончил я, когда мы подошли к ожидавшему нас
такси.
   - Не надеешься же ты сегодня еще раз увидеть Смита? -
спросил О'Гар.
   - Нет. Он наверняка лег на дно и выжидает, как
развернутся события. Но Мэдден Декстер должен быть на виду,
это в его интересах. На момент убийства Гантвоорта у него
неопровержимое алиби, а поскольку он полагает, что я умер,
то чем более естественно он будет себя вести, тем безопаснее
для него. Безусловно, он знает обо всем, хотя и
необязательно прямо замешан. Кажется, он не выходил на
палубу вслед за нами. Во всяком случае, сейчас Декстер
дома. И на этот раз он будет говорить.... на этот раз он
все скажет.
   Когда мы подъехали, Чарльз Гантвоорт стоял на ступеньках
перед парадной дверью. Он сел в такси, и мы отправились к
Декстерам. У нас не было времени отвечать на вопросы,
которыми он засыпал нас с каждым оборотом колес машины.
   - Он дома и ждет вас? - спросил я.
   - Да.
   Мы вылезли из такси и вошли в подъезд дома.
   - Мистер Гантвоорт к мистеру Декстеру, - сказал он
филиппинцу на коммутаторе.
   Филиппинец доложил по телефону.
   - Прошу вас, - пригласил он нас.
   У двери квартиры Декстеров я обогнал Гантвоорта и нажал
кнопку звонка.
   Дверь открыла Креда Декстер. Ее янтарные глаза
расширились, и улыбка замерла на лице, когда я прошел мимо
нее в глубь квартиры.
   Я быстро пересек прихожую и свернул в первую же комнату,
из-за двери которой пробивался свет.
   И нос к носу столкнулся со Смитом.
   Мы оба обалдели, но его изумление было больше, чем мое.
Ни один из нас не ожидал встретить другого, но я-то знал,
что он жив, а вот у Смита были все основания полагать, что я
лежу на дне залива.
   Я воспользовался его оцепенением, чтобы сделать два шага
вперед, пока он успел что-то сообразить.
   Его рука двинулась вниз.
   Мой правый кулак врезался ему в лицо... врезался всей
тяжестью каждого грамма моих девяноста килограммов веса,
усиленной воспоминаниями о каждой секунде, проведенной в
воде, и о каждом ударе пульса в моей разбитой голове.
   Тянувшаяся за пистолетом рука слишком поздно вернулась,
чтобы блокировать мой кулак.
   В нем что-то хрустнуло, когда он столкнулся с его лицом.
   Мое предплечье онемело.
   Но Смит упал. И лежал неподвижно.
   Я перепрыгнул через него и бросился к двери по другую
сторону комнаты, левой рукой вытаскивая револьвер.
   - Где-то здесь должен быть Декстер, - крикнул я О'Гару,
который в этот момент вошел вместе с Кредой и Гантвоортом.
- Будь внимателен!
   Я пробежал через комнаты, открывая по дороге шкафы и
заглядывая во все углы, но никого не нашел.
   Потом я вернулся туда, где Креда Декстер с помощью
Гантвоорта пыталась привести в чувство неподвижного Смита.
   Сержант-детектив взглянул на меня через плечо.
   - Ты знаешь, кто этот шутник? - спросил он.
   - Конечно. Мой приятель Смит.
   - Гантвоорт говорит, что это Мэдден Декстер.
   Я посмотрел на Чарльза Гантвоорта, который кивнул.
   - Это Мэдден Декстер, - подтвердил он.
   Мы трудились над Декстером десять минут, прежде чем он
открыл глаза.
   Как только он сел, мы принялись засыпать его вопросами и
обвинениями, в надежде получить показания, пока он еще не
пришел в себя. Но парень вовсе не был таким слабачком.
   - Можете меня посадить, если хотите, - процедил он. -
То, что надо, я скажу своему адвокату и никому больше.
   Вот и все, что мы с него имели.
   Креда Декстер, которая отошла в сторону, когда ее брат
пришел в чувство, стояла немного дальше, глядя на нас; вдруг
она приблизилась и тронула меня за плечо.
   - Какие у вас улики против него? - спросила она
вызывающе.
   - Этого я не скажу, - парировал я. - Но могу сообщить,
что мы предоставим ему возможность доказать в красивом новом
зале суда, что это не он убил Леопольда Гантвоорта.
   - Он был в Нью-Йорке!
   - А вот и нет! Он послал туда своего дружка под именем
Мэддена Декстера, чтобы тот уладил там дела мистера
Гантвоорта. А сам он встретился с ним сегодня на пароме,
чтобы забрать бумаги, касающиеся соглашения с фирмой Б. ф.
ф. "Айрон Корпорейшен", сообразил, что мы случайно узнали
правду о его алиби... чего в то время я и сам не понял.
   Она резко повернулась к своему брату.
   - Это правда?
   Он насмешливо скривил губы и продолжал ощупывать свою
челюсть в том месте, куда пришелся удар моего кулака.
   - Все, что надо, я скажу адвокату, - повторил он.
   - Ах, так? - взорвалась она. - Тогда я скажу все, что
надо, и здесь, сейчас!
   Она снова повернулась ко мне.
   - Мэдден вовсе мне не брат! Моя фамилия Айвес. Мы
познакомились с Мэдденом четыре года назад в Сент-Луисе, с
годик путешествовали вместе, а потом приехали в
Сан-Франциско. Он был мошенником... и сейчас мошенник. С
мистером Гантвоортом он познакомился месяцев шесть-семь
назад и пытался подбить его на покупку липового изобретения.
Он несколько раз приводил его сюда, представив меня своей
сестрой. Мы вели себя, как родственники.
   Затем, после нескольких визитов мистера Гантвоорта,
Мэдден решил сыграть по- крупному. Он понял, что мистер
Гантвоорт меня любит и можно будет вытянуть из него больше
денег шантажом. Я должна была флиртовать с жертвой до тех
пор, пока не получу полную власть над ним... пока мы не
опутаем его так, чтобы он не мог вырваться... пока его не
накроют при компрометирующих обстоятельствах. А потом мы
собирались изрядно облегчить его кошелек.
   Какое-то время все шло хорошо. Он влюбился в меня...
очень. И, в конце концов, попросил моей руки. Этого мы не
ожидали. Мы планировали шантаж. Но когда он сделал мне
предложение, я попыталась отговорить Мэддена от нашего
замысла. Да, конечно, деньги мистера Гантвоорта имели для
меня значение, но и я тоже полюбила его немного... его
самого. Он был во всех отношениях прекрасный человек...
более приятный, чем кто-либо, известный мне до сих пор.
   И вот я все рассказала Мэддену и предложила ему изменить
план, чтобы я могла выйти замуж за Гантвоорта. Я обещала,
что у Мэддена не будет недостатка в деньгах... я знала, что
могу получить от мистера Гантвоорта то, что захочу. Я
честно обошлась с Мэдденом. Я любила мистера Гантвоорта, но
ведь это Мэдден его нашел и познакомил со мной, поэтому я не
собиралась оставлять его с носом. Я хотела сделать для него
все, что только можно.
   Но Мэдден и разговаривать не стал. В будущем он получил
бы больше денег, если бы послушал меня. А он требовал хоть
немного, но сразу. И, что еще глупее, с ним случился один
из его припадков ревности. Однажды ночью он избил меня!
   Это было последней каплей. Я решила от него избавиться.
Я сказала мистеру Гантвоорту, что мой брат категорически
против нашего брака, да он и сам видел, как Мэдден к нему
относится. Он придумал отправить его на Восток для
заключения какой-то сделки с металлургической компанией,
чтобы убрать его с дороги, пока мы не уедем в свадебное
путешествие. Мы считали, что нам удастся его обмануть...
хотя я должна была предполагать, что он поймет наши
намерения. Мы планировали отсутствовать по меньшей мере
год, что, как я надеялась, будет достаточным сроком, чтобы
Мэдден забыл обо мне... или чтобы я собралась с силами и
смогла бы дать ему отпор, если он попытается потом создавать
нам трудности.
   Когда я услышала об убийстве Гантвоорта, то сразу
подумала, что это сделал Мэдден. Но поскольку я узнала, что
он на следующий день приехал в Нью-Йорк, то корила себя за
то оскорбление, которое нанесла ему своими подозрениями. Я
радовалась, что это не он. А сейчас...
   Она подскочила к недавнему сообщнику.
   - Сейчас я очень радуюсь, что тебя повесят, дубина!
   И опять повернулась ко мне. Теперь это был не
хорошенький котенок, а разозленная фыркающая кошка с
обнаженными зубами и когтями.
   - Как выглядел тот тип, который ездил вместо Мэддена в
Нью-Йорк?
   Я описал внешность своего собеседника из поезда.
   - Ивен Фельтер, - сказала она, подумав секунду. - Они
когда-то работали с Мэдденом. Наверное, он спрятался в
Лос-Анджелесе. Прижмите его, и он все выложит... слабый,
как баба. Возможно, он узнал об игре Мэддена только потом.
Ну, как тебе это нравится? - она плюнула Мэддену прямо в
лицо. - Неплохо для начала? Ты испортил мне праздник. А
теперь - я сделаю все, чтобы помочь им отправить тебя на
виселицу.

                       * * *

   Так она и поступила; с ее помощью было нетрудно найти
недостающие улики и накинуть петлю ему на шею. Думаю, что
никакие угрызения совести по поводу Мэддена не испортили
Креде Декстер удовольствия от обладания семьсот пятьюдесятью
тысячами долларов. Сейчас это всеми уважаемая дама, а я
рад, что избавил мир от мошенника.



   Дэшил Хэммет
   Дом на турецкой улице


   Перевод Э. Гюнтера и А. Чернер


   Я знал, что человек, за которым я охочусь, живет где-то
на Турецкой улице, однако мой информатор не смог сообщить
мне номер дома. Поэтому в один дождливый день после полудня
я шел по этой улице, звоня по очереди в каждую дверь. Если
мне открывали, я отбарабанивал вот такую историю:
   "Я из адвокатской конторы Уэллингтона и Берили. Одна из
наших клиенток, старая дама, была сброшена на прошлой неделе
с задней платформы трамвая и получила тяжелые повреждения.
Среди свидетелей этого происшествия был некий молодой
мужчина, имени которого мы не знаем. Мы узнали, что он
живет где-то здесь". Потом я описывал разыскиваемого мною
человека и спрашивал: "Не проживает ли здесь кто-нибудь,
кто бы так выглядел?".
   Я прошел по одной стороне улицы, слыша все время только
"нет", "нет", "нет".
   Я перешел на другую сторону и занялся тем же самым делом.
Первый дом: "Нет". Второй: "Нет". Третий. Четвертый.
Пятый...
   На мой звонок не последовало никакой реакции. Через
минуту я позвонил снова. Я уже был уверен, что там никого
нет, когда дверная ручка легонько шевельнулась, и дверь
отворила маленькая седая женщина с каким-то серым вязанием в
руках, с выцветшими глазами, приветливо моргающими за
стеклами очков в золотой оправе. Поверх черного платья она
носила жестко накрахмаленный фартук.
   - Добрый вечер, - сказала она тонким, приятным голосом.
- Простите, что заставила вас ждать. Но я всегда, прежде
чем открыть, проверяю, кто это там за дверью. Старым
женщинам свойственна осторожность.
   - Извините за беспокойство, - начал я, - но....
   - Войдите, пожалуйста.
   - Я хотел бы только кое о чем спросить. Я не отниму у
вас много времени.
   - И все же я попросила бы вас войти, - сказала она и
добавила с напускной строгостью: - Мой чай стынет.
   Она взяла мои мокрые шляпу и плащ, после чего проводила
меня по узкому коридору в слабо освещенную комнату.
Сидевший там старый полный мужчина с редкой бородой,
падающей на белую манишку, так же туго накрахмаленную, как и
фартук женщины, встал при нашем появлении.
   - Томас, - сказала она, - это мистер...
   - Трейси, - подсказал я, ибо под таким именем
представлялся другим жителям улицы, и покраснел, чего со
мной не случалось уже лет пятнадцать. Таким людям не лгут.
   Как оказалось, их фамилия была Квейр, и были они старыми
любящими супругами. Она называла его "Томас" и каждый раз
произносила это имя с явным удовольствием. Он говорил ей
"моя дорогая" и даже два раза встал, чтобы поправить
подушки, на которые она опиралась своей хрупкой спиной.
   Прежде чем мне удалось убедить их выслушать мой первый
вопрос, я должен был выпить с ними чашечку чая и съесть
парочку маленьких пирожных с корицей. Миссис Квейр издала
несколько сочувственных причмокиваний, когда я рассказывал
им о старушке, упавшей с трамвая. Потом старик пробормотал
себе в бороду: "Это ужасно...", - и угостил меня толстой
сигарой.
   Наконец я закончил рассказ и описал им разыскиваемого.
   - Томас, - сказала миссис Квейр, - а не тот ли это
молодой человек, который живет в том доме с перилами. Тот,
который всегда выглядит чем-то озабоченным?
   Старик размышлял, поглаживая свою снежно-белую бороду.
   - Моя дорогая, но разве волосы у него темные? - сказал
он наконец.
   Старая женщина просияла.
   - Томас такой наблюдательный! - сказала она с гордостью.
- Я забыла, но у того молодого мужчины действительно светлые
волосы. Значит, это не он.
   Потом старик высказал предположение, что парень, живущий
через несколько домов от них, может быть тем человеком,
которого я ищу. Только после довольно продолжительной
дискуссии они решили, что он слишком высок, да и, пожалуй,
старше. К тому же миссис Квейр припомнила еще кого-то. Они
обсудили эту кандидатуру, а потом отвергли ее. Томас
высказал новое предположение, которое тоже было забраковано.
И так далее.
   Сгущались сумерки. Хозяин дома включил торшер. Он
бросал на нас мягкий желтый свет, остальная часть помещения
оставалась во мраке. Комната была большой и изрядно
загроможденной; в ней висели тяжелые портьеры, стояла
массивная, набитая волосом мебель прошлого века. Я уже не
ожидал какой-либо помощи с их стороны, но мне было
удивительно приятно, а сигара оказалась отменной. Я все
успею и после того, как выкурю ее.
   Что-то холодное коснулось моего горла.
   - Встань!
   Я не вставал. Не мог. Я был парализован. Я сидел и
пялил глаза на супругов Квейр.
   Я глядел на них, зная, что это невозможно, чтобы что-то
холодное касалось моего горла, чтобы резкий голос
приказывал.
   Миссис Квейр продолжала сидеть, опираясь на подушки,
которые поправлял ее муж. Ее глаза за стеклами очков
продолжали мигать столь же дружелюбно и благожелательно.
   Сейчас они снова, начнут говорить о молодом соседе,
который может оказаться тем человеком, которого я
разыскиваю. Ничего не случилось. Я всего лишь задремал.
   - Встань! - И снова что-то уперлось в мое горло.
   Я встал.
   - Обыщите его! - прозвучал сзади тот же резкий голос.
   Старый господин медленно отложил сигару, подошел и
осторожно ощупал меня. Убедившись, что я не вооружен,
   он опорожнил мои карманы.
   - Это все, - сказал он, обращаясь к кому-то, стоявшему
позади меня, после чего вернулся на свое место.
   - Повернись, - приказал резкий голос.
   Я повернулся и увидел высокого, хмурого, очень худого
человека приблизительно моего возраста, то есть лет тридцати
пяти. У него была скверная физиономия - костистое, со
впалыми щеками лицо, покрытое крупными бледными веснушками.
Его глаза были водянисто-голубыми, нос и подбородок торчали
вперед. Настоящий урод!
   - Знаешь меня? - спросил он.
   - Нет.
   - Врешь!
   Я не стал вступать с ним в полемику: он держал
револьвер.
   - Прежде, чем с тобой покончат, ты узнаешь меня
достаточно хорошо, - пригрозил он.
   - Хук! - прозвучало из-за откинутых портьер двери, через
которую, по всей вероятности, прошел этот урод.
   - Хук, иди сюда! - Голос был женский, молодой и чистый.
   - В чем дело? - бросил через плечо урод.
   - Он здесь.
   - Ладно. Постереги этого типа, - приказал он Томасу
Квейру.
   Откуда-то из-под бороды, пиджака и крахмальной манишки
старый господин добыл огромный черный револьвер. То, как он
с ним обращался, отнюдь не указывало на отсутствие опыта.
   Мрачный урод собрал со стула вещи, извлеченные из моих
карманов, и исчез за портьерой.
   - Пожалуйста, сядьте, мистер Трейси, - с улыбкой
обратилась ко мне миссис Квейр.
   Я сел.
   Из-за портьеры донесся новый голос: неторопливый баритон
с заметным британским акцентом, свидетельствующий о
появлении образованной особы.
   - Что происходит, Хук? - спросил голос.
   Резкий голос ответил:
   - Очень много. Они вышли на нас! Я как раз выходил на
улицу, когда увидел этого типа, я его знал и раньше. Лет
пять-шесть назад мне показали его в Филадельфии. Не помню,
как его зовут, но морду его я запомнил. Он из
Континентального детективного агентства. Я немедленно
вернулся, а потом мы с Эльвирой наблюдали за ним из окна.
Он шастал от дома к дому по другой стороне улицы и о чем-то
спрашивал. Потом перешел на нашу сторону и, немного погодя,
позвонил в дверь. Я сказ