ни к
кому конкретно. А потом повернул голову ко мне: - Где они
спрятали акции?
   Девушка подскочила к нему и обрушила на него поток слов:
   - Тай, ради Бога, поверь мне! На самом деле это было
так: я сама подменила акции. Хотела надуть вас обоих.
Сунула их под диван внизу, но там их уже нет. Ей-богу, все
было именно так!
   Китаец был склонен ей поверить, тем более, что ее слова
звучали весьма правдоподобно.
   Влюбленному легче поверить в проделку с акциями, нежели в
то, что она хотела сбежать с Хуком. Нужно было поскорее
подлить масла в огонь.
   - Это только часть правды, - сказал я. - Она
действительно засунула акции под диван, но и Хук сыграл в
этом свою роль. Она спланировала все это, когда ты был
наверху. Он должен был затеять с тобой ссору, а она в это
время должна была подменить акции. И именно это она
сделала.
   Он был мой! Когда девушка в бешенстве шагнула ко мне,
китаец сунул ствол пистолета ей в бок - и это оборвало поток
яростных слов, который она обрушила на меня.
   - Дай пистолеты, Эльвира, - сказал он и отобрал у нее
оружие. - Где теперь акции? - обратился он ко мне. Я
усмехнулся.
   - Я не на твоей стороне, Тай. Я твой противник.
   - Я не люблю шума, - сказал он, - и верю, что ты
достаточно рассудителен. Думаю, мы придем к
взаимопониманию.
   - Предлагай, - сказал я.
   - С удовольствием. В основу наших переговоров положим
предположение, что ты спрятал акции так, чтобы никто не мог
их найти; однако ты сам в моей власти, совершенно так, как в
скверном детективном романе.
   - Справедливо, - сказал я. - Продолжай...
   - Мы имеем, как говорят игроки, патовую ситуацию. Ни
один из нас не имеет преимущества. Ты, как детектив, хотел
бы наложить на нас лапу, но пока что ты сам в наших руках.
В обмен на акции я предлагаю тебе девушку; сдается мне, что
это честное предложение. Я в этом случае получаю акции и
шанс скрыться. Однако ты, как детектив, получаешь приз.
Хук мертв. У тебя будет девушка. Тебе останется только еще
раз найти меня и акции, а ведь это не является чем-то
невозможным. Вместо поражения - половина победы плюс
великолепный шанс на полный успех.
   - Откуда я могу знать, что ты отдашь девушку?
   Он пожал плечами.
   - Ты прав, никаких гарантий у тебя нет. Но ведь ты
знаешь, что она хотела бросить меня ради этой свиньи,
которая валяется там, внизу. Можешь ли ты думать, что я
питаю к ней теплые чувства? А кроме того, если я возьму ее
с собой, она будет требовать свою часть добычи.
   Я проанализировал в уме его предложение.
   - Вот как все это мне представляется, - сказал я наконец.
- Ты отнюдь не тупоголовый убийца. Я выйду из этой истории
живым независимо от обстоятельств. Так зачем мне идти на
такой обмен? Будет легче найти тебя и девушку, чем акции,
не говоря уже о том, что они представляют собой нечто куда
более существенное. Я останусь с вами, а потом попробую
отыскать вас. Так будет безопасней.
   - Я действительно не убийца, - сказал он мягко и в первый
раз улыбнулся. Но улыбка его вовсе не была приятной: в ней
было нечто, вызывающее дрожь. - Но я могу быть кем-то иным.
Пожалуй, в дальнейшей болтовне нет смысла. Эльвира!
   Девушка послушно подошла.
   - В одном из ящиков ты найдешь простыни. Разорви одну
или две на полосы, достаточно прочные, чтобы связать нашего
друга.
   Девушка подошла к комоду, а я, наморщив лоб, попробовал
найти какой-нибудь не слишком неприятный ответ на грызущий
меня вопрос. Ответ, пришедший мне в голову первым, приятным
не был: пытки.
   И в этот момент какой-то тихий звук заставил нас
замереть.
   Комната, в которой мы находились, имела две двери: одна
из них вела в холл, другая - в соседнюю комнату. Именно из
двери, ведущей в холл, до нас донесся тихий звук шагов.
   Тай быстро отступил и занял позицию, с которой он мог бы
наблюдать за дверью, не выпуская в то же время из поля
зрения девушку и меня. Пистолет в его толстой руке, словно
живое существо, ясно дал нам понять, чтобы мы вели себя
тихо.
   Снова тихий звук, уже у самой двери.
   Казалось, что пистолет в руке Тая дрожит от нетерпения.
   И вдруг через другую дверь, ведущую в соседнюю комнату,
ворвалась миссис Квейр с огромным пистолетом в маленькой
руке.
   - Брось оружие, ты, гнусный язычник! - прошипела она.
   Тай бросил пистолет прежде, чем повернулся в ее сторону,
и высоко поднял руки, что, с его стороны, было весьма
разумно.
   Затем через дверь, ведущую в холл, вошел Томас Квейр - он
тоже держал в руке пистолет, точно такой же, как и у его
жены, хотя, на фоне его обвислого живота, не столь
впечатляющий.
   Я снова бросил взгляд на старуху. Если бы существовали
волшебницы, то она была одной из них, причем самого высокого
класса. В маленьких выцветших глазках - жестокость, губы
стиснуты в волчьей гримасе, а тело дрожало от ненависти.
   - Я знала, - проскрипела она. - Как только мы оказались
достаточно далеко, чтобы подумать, я сразу сказала Томасу.
Я знала, что это мошенничество. Знала, что этот, так
называемый детектив - ваш приятель. Знала, что все это
устроили для того, чтобы лишить Томаса и меня нашей доли.
Ну, я тебе покажу, ты, желтая обезьяна! Где акции? Где?!
   Китаец уже обрел уверенность в себе, если он вообще
когда-нибудь ее терял.
   - Наш энергичный друг может сам вам сказать, что я как
раз намеревался добыть у него эту информацию, когда вы так
драматически вмешались.
   - Томас, Бога ради, не спи! - окрысилась она на мужа. -
Свяжи этого китайца! Я не успокоюсь, пока он не будет
связан.
   Я встал со своего места на краю кровати и осторожно
переместился, чтобы не оказаться на линии выстрела, если то,
чего я ожидал, произойдет.
   Тай бросил на пол пистолет, который был у него в руке; но
его не обыскивали. Китайцы - народ предусмотрительный:
если кто-нибудь из них вообще носит пистолет, то всегда
имеет при себе еще два, три или даже больше. Один у него
отобрали, однако если его начнут связывать без обыска, то
произойдет фейерверк.
   Толстый Томас Квейр подошел к Таю, чтобы выполнить приказ
жены - и великолепно запорол дело.
   Он вставил свой толстый живот между китайцем и пистолетом
старухи.
   Руки Тая шевельнулись, и в каждой из них было оружие.
   Тай еще раз подтвердил то, что говорят о его народе:
если китаец стреляет, то стреляет, пока ему хватит патронов.
   Когда я схватил Тая за его толстую шею, опрокинул и
пригвоздил к полу, его пистолеты продолжали металлически
тявкать. Эти щелчки заглохли, лишь когда я коленом придавил
его руку. Рисковать мне не хотелось. Я работал над его
горлом, пока глаза и язык китайца не сказали мне, что я
сумел на какое-то время отключить его. Тогда я посмотрел по
сторонам.
   Томас Квейр лежал возле кровати, без сомнения, мертвый, с
тремя круглыми дырами в накрахмаленной манишке.
   В противоположном углу комнаты лежала на спине миссис
Квейр. Ее одежда выглядела очень чистой и опрятной, а
смерть вернула ей сердечный и кроткий вид.
   Рыжеволосая Эльвира исчезла.
   Тай шевельнулся. Вынув из его кармана еще один пистолет,
я помог ему сесть. Он поглаживал свою помятую шею и
спокойно осматривал комнату.
   - Где Эльвира? - спросил он.
   - Слиняла, не теряя времени.
   Он пожал плечами.
   - Итак, ты можешь назвать это исключительно удачной
операцией. Супруги Квейр и Хук мертвы, я и акции в твоих
руках.
   - Действительно, мои дела выглядят не худшим образом, -
согласился я. - Но не могу ли я кое о чем тебя попросить?
   - Если я смогу...
   - Расскажи мне, в чем тут, черт бы его побрал, дело?
   - В чем дело?
   - Именно. Из того, что мне удалось подслушать,
напрашивается вывод, что вы совершили какой-то грабеж в
Лос-Анджелесе и наложили лапу на акции стоимостью в сто
тысяч долларов, но я не могу вспомнить такого грабежа.
   - Что? Невероятно... - сказал он, и то, что прозвучало
в его голосе, было очень похоже на искреннее изумление. -
Невероятно! Нет, разумеется, ты все знаешь.
   - Не знаю. Я разыскивал молодого человека - Фишер его
фамилия, - который, разругавшись с домашними, ушел из своего
дома в Такоми. Его отец хочет найти сына без огласки, чтобы
потом уговорить парня вернуться обратно. Мне сообщили, что
я могу найти Фишера здесь, на Турецкой улице. И я его
искал.
   Он не верил мне. И не поверил никогда. Он пошел на
виселицу, считая меня лжецом.
   Когда я снова вышел на улицу - Турецкая улица показалась
мне прекрасной после вечера, проведенного в этом доме, - я
купил газету и из нее узнал все, что хотел узнать.
   Так вот, некий двадцатилетний парень, работающий
рассыльным в какой-то маклерской фирме, исчез два дня назад
по дороге в банк с пакетом акций. В тот же вечер этот
парень и какая-то худенькая рыжеволосая девушка с прической
"паж" зарегистрировались в одном из отелей Фресно как
супруги Дж. М. Риордан. На следующее утро парня нашли в
комнате мертвого. Девушка исчезла. Акции тоже.
   Это все, что сообщила мне газета. В течение следующих
двух-трех дней, собирая понемногу тут и там, я сумел сложить
почти всю историю.
   Китаец, полное имя которого было Тай Чун Тау, являлся
мозгом шайки. Они использовали беспроигрышный метод. Тай
выбирал парня, который был посыльным или курьером
какого-нибудь банкира или маклера и которому доверяли
крупные суммы наличными или в ценных бумагах.
   Затем Эльвира порабощала парня, влюбляя его в себя - что
вообще-то было совсем не трудно, - а потом мягко наводила на
мысль бежать с ней с тем, что он мог взять у работодателя.
   Там, где они проводили первую ночь после побега,
появлялся Хук, пьяный вдрызг, с пеной у рта. Девушка
умоляет, рвет на себе волосы, пытаясь удержать Хука,
выступающего в роли ревнивого мужа, от убийства. В конце
концов ей это удается, - и в результате у парня нет ни
девушки, ни плодов его кражи.
   Временами парень все-таки обращался в полицию. Двое из
обнаруженных кончили самоубийством. Этот, из Лос-Анджелеса,
был потверже остальных. Он вступил в драку - и Хук его
убил. Девушка столь великолепно играла свою роль; что ни
один из шести ограбленных грабителей, не сказал ничего,
указывающего на ее участие, а некоторые старались вообще о
ней не упоминать.
   Дом на Турецкой улице был местом, где укрывалась шайка,
и, чтобы обеспечить ему безопасность, они никогда не
работали в Сан-Франциско. Соседи супругов Квейр считали
Хука и девушку их сыном и дочерью, а Тая - китайским
поваром. Порядочность и сердечность супругов Квейр бывали
полезны при сбыте акций.

                    * * *

   Китаец пошел на виселицу. Мы расставили самую лучшую,
самую густую сеть на рыжеволосых девиц и поймали в нее
множество рыжих девушек с прической "паж". Эльвиры, однако,
среди них не было.
   Но я пообещал себе, что рано или поздно...



   Дэшил Хэммет
   Женщина с серебряными глазами


   Перевод Э. Гюнтера и А. Чернер


   Меня разбудил телефонный звонок. Я перекатился на край
постели и потянулся за трубкой. Старик. Шеф отделения
Континентального агентства в Сан-Франциско. Голос деловой.
   - Прости, что я тебя беспокою, но придется пойти на
Ливенуорт-стрит. Глентон - так называется этот дом.
Несколько минут назад звонил некий Барк Пэнбурн, чтобы я
кого-нибудь прислал. Он произвел на меня впечатление
человека, у которого не в порядке нервы. Выясни, чего он
хочет.
   Зевая, потягиваясь и проклиная неведомого Пэнбурна, я
стянул со своего упитанного тела пижаму и запихнул его в
костюм.
   Добравшись до Глентона, я установил, что испортил мне
утренний воскресный сон мужчина в возрасте около двадцати
пяти лет, с бледным лицом, большими карими глазами,
окруженными красными ободками то ли от слез, то ли от
бессонницы, то ли от того и другого. Длинные темные волосы
растрепаны, фиолетовый халат с большими изумрудно-зелеными
попугаями наброшен поверх шелковой пижамы цвета красного
вина.
   Комната, в которую он меня провел, напоминала аукционный
зал до начала распродажи или старинную чайную. Приземистые
голубые вазы, искривленные красные вазы, вытянутые желтые
вазы, вазы всех форм и цветов; мраморные статуэтки, эбеновые
статуэтки, статуэтки из всех возможных материалов; фонари,
лампы и подсвечники, драпри, портьеры, коврики, диковинная
гнутая мебель; странные картинки в неожиданных местах.
Неужели можно хорошо чувствовать себя в такой комнате!
   - Моя невеста, - начал он без промедлений высоким голосом
на грани истерики, - исчезла. С ней что-то произошло.
Что-то ужасное! Найдите ее и спасите от этой страшной...
   Я слушал его до этого момента, а потом перестал. Из его
уст слова изливались стремительным потоком: "Испарилась...
нечто таинственное... заманили в ловушку..." - и были эти
слова настолько невнятными, что я никак не мог сложить их
воедино. Поэтому я не пытался его прерывать, только ждал,
когда у него пересохнет в горле.
   Мне не раз случалось слушать людей, которые от волнения
вели себя еще более странно, чем этот парень с дикими
глазами, но его наряд - халат в попугаях, яркая пижама, -
равно как и эта бессмысленно обставленная комната, создавали
слишком театральный фон, лишая его слова достоверности.
   Барк Пэнбурн в нормальном состоянии был, наверное, вполне
приличным молодым человеком, правильные черты лица, хотя
губы и подбородок излишне мягкие. Красивый высокий лоб. Но
когда из потока, который он обрушивал на меня, я время от
времени выхватывал какие-то мелодраматические фразы, я
невольно думал, что на халате уместней кукушки, а не
попугаи.
   В конце концов у него кончились слова, он простер ко мне
длинные, худые руки и вопросил:
   - Вы мне поможете? - И так по кругу: - Вы поможете?
Поможете?
   Успокаивающе кивая головой, я заметил на его щеках слезы.
   - Может быть, мы начнем с самого начала? - предложил я,
осторожно усаживаясь на что-то вроде резной скамейки.
   - Да! Конечно, да! - Он стоял передо мной, ероша
пальцами волосы. - С начала. Итак, я получал от нее письма
ежедневно, пока...
   - Это не начало, - высказал я свое мнение. - О ком идет
речь? Кто она?
   - Это Джейн Делано! - выкрикнул он, удивленный моим
невежеством. - Она моя невеста. А теперь она исчезла, и я
знаю, что...
   И снова из него хлынул поток истеричных обрывков фраз:
"жертва заговора", "ловушка" и тому подобное.
   В конце концов мне удалось его успокоить, и в промежутках
между очередными взрывами страстей я извлек из него
следующую историю.
   Барк Пэнбурн - поэт. Примерно два месяца назад он
получил письмо от некой Джейн Делано, пересланное ему
издателем; в письме она хвалила его последний томик стихов.
Джейн Делано жила в Сан-Франциско, но не знала, что и он там
проживает. Он ответил на ее письмо и получил следующее.
Спустя некоторое время они встретились. Была ли она вправду
прекрасна или нет, но во всяком случае он считал ее таковой
- и влюбился по уши.
   Мисс Делано переехала в Сан-Франциско недавно: когда
поэт познакомился с ней, она жила на Эшбери-авеню. Пэнбурн
не знал, откуда она приехала, он вообще ничего не знал о ее
прошлом. Он подозревал - на основании некоторых туманных
намеков и некоторых странностей в ее поведении, которые он
не сумел определить словами, - что над девушкой висит
какая-то туча, что ее прошлое и настоящее не свободны от
забот. Однако он не имел ни малейшего понятия, в чем они
состоят. Он не интересовался этим. Не знал о ней абсолютно
ничего, кроме того, что она прекрасна, что он ее любит и что
она обещает выйти за него замуж. Однако третьего дня сего
месяца, ровно двадцать один день тому назад, в воскресенье
утром, девушка внезапно покинула Сан-Франциско. Он получил
письмо, присланное с посыльным.
   В письме, которое он показал только после моего
решительного требования, я прочитал:

   "Барк, мой любимый!
   Я только что получила телеграмму и должна ехать на Восток
ближайшим поездом. Пыталась связаться с тобой по телефону,
но это не удалось. Напишу, как только буду знать свой
адрес. Если что-нибудь... (Дальше два слова были
зачеркнуты, и прочесть их было невозможно). Люби меня, и я
вернусь к тебе навсегда.
                                     Твоя Джейн"

   Спустя несколько дней - следующее письмо, из Балтимора в
штате Мэриленд, В этом письме, добыть которое оказалось еще
труднее, чем первое, она писала:

   "Мой дорогой поэт!
   Мне кажется, что я не видела тебя уже год или два, и я
боюсь, что пройдет месяц, а может, и больше, прежде чем мы
увидимся снова. Любимый, я не могу сказать тебе сейчас,
почему я здесь. Есть вещи, о которых нельзя писать. Но как
только мы снова будем вместе, я расскажу тебе всю эту
скверную историю.
   Если со мной что-нибудь случится, ты ведь будешь всегда
любить меня, правда, милый? Но это глупости. Просто я
только что с поезда и очень устала с дороги. Зато завтра
напишу тебе длинное-длинное письмо.
   Вот мой здешний адрес: Норд-Стрикер-стрит, 215,
Балтимор, Мэриленд. Прошу тебя, любимый - хотя бы одно
письмо каждый день.
                               Твоя Джейн"

   В течение девяти дней он ежедневно получал от нее письмо,
а в понедельник два - за воскресенье. А его письма, которые
он посылал по сообщенному ему адресу Норд- Стрикер-стрит,
215, возвращались со штемпелем: "Адресат неизвестен". Он
послал телеграмму, и почта ответила ему, что найти Джейн
Делано по указанному адресу на Норд-Стрикер-стрит в
Балтиморе не смогли.
   Три дня он провел, с часу на час ожидая вестей от
девушки. Напрасно. Тогда он купил билет до Балтимора.
   - Но я побоялся поехать, - закончил он. - Я знаю, что
она в затруднительном положении, а я всего лишь глупый поэт.
Мне не справиться с этой загадкой. Я бы все запутал, а
может, еще и подверг ее жизнь опасности. Я не могу. Это
задача для специалиста. Поэтому я подумал о вашем
агентстве. Вы ведь будете осторожны, правда? Может
оказаться, что она не захочет помощи. А может, вы сумеете
помочь ей без ее ведома. Вы знаете толк в таких делах. Вы
займетесь этим, не так ли?
   Я мысленно взвесил... Есть два типа людей, сеющих страх
в любом приличном детективном агентстве: первый - это люди,
являющиеся с сомнительным делом о разводе, которому придан
вид легальности, а второй - это люди непредсказуемые,
живущие в мире необычных иллюзий, люди, которые хотят, чтобы
их грезы стали реальностью.
   Поэт, сидевший напротив, производил впечатление человека
искреннего, но я не был уверен в его вменяемости.
   - Мистер Пэнбурн, - сказал я минуту спустя, - я хотел бы
заняться вашим делом, но сомневаюсь, что смогу. Я верю в
вашу добропорядочность, но я всего лишь работник агентства и
должен придерживаться правил. Если бы вы могли представить
нам рекомендацию фирмы или частного лица признанной
репутации, например уважаемого юриста, то я с удовольствием
взялся бы за ваше дело. В противном случае...
   - Но я знаю, что ей грозит опасность! - взорвался он. -
Я уверен в этом!.. И я не могу делать сенсацию из ее
затруднений...
   - Очень сожалею, но я не прикоснусь к делу, пока не увижу
рекомендацию. Но я уверен, что вы найдете множество
агентств, которые не столь щепетильны.
   Его губы дрожали, как у маленького мальчика. Он закусил
нижнюю губу, и я подумал, что он сейчас расплачется, но он
помолчал немного и заговорил:
   - Пожалуй, вы правы. Вы можете обратиться к моему
родственнику, Рою Эксфорду, - это муж моей сестры. Его
слова будет достаточно?
   - Да.
   Рой Эксфорд, Р. Ф. Эксфорд, был видной фигурой в
горнодобывающей промышленности; на Тихоокеанском побережье
он был совладельцем по меньшей мере половины предприятий -
ста двадцати.
   В этой отрасли с его мнением считались все.
   - Если бы вы позвонили, - сказал я, - и договорились о
встрече на сегодня, то я мог бы сразу же начать.
   Пэнбурн подошел к вороху какого-то хлама и извлек из него
телефон. Минуту спустя он разговаривал с кем-то, кого
называл "Рита".
   - Рой дома?.. после полудня будет?.. Нет, тогда скажи
ему, что я послал к нему одного господина по личному делу...
по моему