Михаил Булгаков.
    Сборник. Статьи, рассказы, наброски


 * Михаил Булгаков. 1-ая детская коммуна



     Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.
     OCR Гуцев В.Н.


     Одна из руководительниц  в  пальто  и  калошах  стояла  в  вестибюле  и
говорила:
     - Заведующий поехал на заседание, а Сергей Федорович пошел по  воинской
повинности, и мне, как назло, сейчас нужно уходить. Такая досада...  Как  же
тут быть? Впрочем, может быть, вам Леша все покажет?..
     Дискант с площадки лестницы отозвался:
     - Леша чинит замки.
     - Позовите Лешу!
     - Сейчас!
     И вверху дискант закричал:
     - Ле-еша!
     Послышались откуда-то издали сверху звуки пианино, а в ответ ему птичье
пересвистыванье и писк. В вестибюле висел матовый  с  бронзой  фонарь,  было
тихо и очень тепло, и, если бы не плакат, на котором  с  одной  стороны  был
мощный корабль, с другой - паровоз, а посредине - "Знание  все  победит",  -
казалось бы, что это вовсе не в коммуне, а дома, как в  детстве,  -  в  доме
уютном и очень теплом.
     Леша  пришел  через  несколько  минут.  Леша   оказался   председателем
президиума детской коммуны - блондином-подростком в черных штанах и защитной
куртке. В руках у него были старенькие замки. За Лешей тотчас вынырнул некто
круглоголовый, стриженый и румяный. Из расспросов выяснилось, что это не кто
иной, как -
     - Кузьмик Евстафий, 13-ти лет.
     Кузьмик Евстафий был в серой  куртке,  коротких,  серых  же,  штанах  и
по-домашнему совершенно босой.
     Леша повел в светлый  зал  -  студию  художественного  творчества.  Тут
руководительница ушла, облегченно вздохнув, и на прощание сказала еще раз:
     - Они вам все объяснят...
     Студия - как музей. На стенах, столах, на подставках нет клочка  места,
где бы не было детских работ. Высоко на стене надпись:
     "Не сознание людей определяет их  бытие,  но  напротив  -  общественная
жизнь определяет их сознание".
     Под надписью ряды рисунков,  а  на  широких  подставках,  сделанные  из
картона, палок и ваты, - снежные пространства и юрты, северные угрюмые  люди
в мехах и олени.
     - Какая жизнь у них, такой и бог, - говорит Леша. Это верно. При  такой
жизни хорошего бога  не  сочинишь,  и  бог  северных  некультурных  людей  -
безобразный, с дико-изумленными глазами, неумный,  по-видимому,  и  мрачный,
холодный северный бог на стене.

          Светает, товарищ,
          Работать пора -
          Работы усиленной
          Требует край.

     Под четверостишием -  завод  имени  Бухарина.  Он  электрифицирован!  У
картонного корпуса лампа. К ограде идут рабочие.  И  сразу  видно,  что  они
сознательные, потому что у одного из них в руках газета.
     Рядом макет: "Как жил рабочий раньше и теперь". В правой половине тьма,
сумерки, мрачная печь, голый стол, теснота, нары. В левой - опрятная комната
с занавесками, мебель, просторно и чисто.
     "Школа прежде и теперь". Прежняя школа под эмблемой: цепь,  религиозная
книжка, кнут; новая - под серпом и молотом. В  старой  школе  выпиленные  из
дерева горбатые ученики уткнулись носами в парты и стоит сердитый учитель  с
палкой. В новой - парт нет. Там телескоп,  там  станки,  рубанки,  книги.  И
розоватый свет льется через огромные окна в новую просторную школу.
     - А вот некоторые девочки думают, что с партами лучше,  по-прежнему,  -
говорит Леша.
     Школа, фабрика, театр - нет угла  жизни,  который  бы  не  отразился  в
рисунках и макетах, сотворенных детскими руками, в  этой  огромной  комнате,
где разбегаются глаза. Старшие ребята  соорудили  макеты  к  "Вию",  младшие
нагромоздили маленькие примитивные и наивные макеты с декорациями к  пьесам,
которые они видели.
     Стена полна рисунков карандашом и красками. И  сверху  гордо  красуется
надпись "Илюстрация".
     - А почему одно "л"?
     - А это малыш ошибся.
     Под "илюстрацией" все  что  угодно.  В  красках:  красноармеец  продает
цветок в день борьбы  с  туберкулезом.  Покупают  его  два  явных  буржуя  и
буржуйка в мехах. Видел малыш такую  сцену  и  нарисовал.  "Охота  зимой  на
зайца" представлена лихим охотником и зайцем,  который  перевернулся  кверху
ногами. Другой заяц  сам  летит  на  охотника.  Рисунки,  рисунки...  Дальше
детские поделки: валенки, перчатки, сумочки, рукоделье.
     - Это девочки делали.
     В теплом коридоре рядом  со  студией  свистят  и  перекликаются  птицы.
Прыгают по жердочкам чижи и воробьи.
     И лишь открывается дверь в класс естествознания, рыжая белка с  шорохом
сбегает со стола, прыгает на Кузьмика Евстафия, цепляясь, заглядывает острой
мордочкой в карман.
     В светлом классе - все жизнь. Побеги вербы в бутылках с водой заполнили
их серебристыми корнями. Белка живет  в  настоящем  дупле  в  верхнем  этаже
огромной клетки. В аквариумах плывут красноватые и  золотистые  рыбки.  Двое
аксолотлей, похожих на  белых  маленьких  крокодилов,  шевелят  красноватыми
мохнатыми ожерельями в тазу.
     - Они жили в аквариуме, да там на рыбок села болезнь - плесень, вот  мы
их перевели временно в таз, - объясняет естествовед Кузьмик Евстафий.
     По стенам - гербарии, коллекции бабочек, на стойках - минералы.
     В библиотеке - ковер, тишина, давно не виданный уют, богатство  книг  в
застекленных шкафах. Две девочки сидят, читают. Лежат газеты на столах.  Все
звучит и звучит в отдалении пианино, и в зале со сценой занавес, за  ним  на
деревянных подмостках декорации.
     И нигде нет взрослых, начинает казаться, что они и не  нужны  совсем  в
этой изумительной ребячьей республике - коммуне.
     В спальнях ребят внизу чистота поражающая.
     На спинках кроватей полотенца. На полу нет соринки.
     - Кто убирает у вас?
     - Сами. Вон расписание дежурств.
     В вестибюле в глубокой нише, в которую скупо льется свет из  стеклянной
пятиконечной звезды - розового окна, - электротехнический  отдел.  Мальчуган
спускается по ступенькам к нише и начинает возиться с проводами.  Вспыхивает
свет в маленьком трамвае, и с гудением он начинает идти по рельсам.  Трамвай
как настоящий - с дугой, с мотором.
     Между двумя картонными семиэтажными стенами лифт. Пускают в него ток, и
лифт,  освещенный  электрической  лампой,  ползет  вверх.  Дальше  телеграф.
Мальчуган  стучит  по  клавише  и  объясняет  мне,  как  устроен   телеграф.
Электрический звонок. Электромагниты.
     Все это ребята сооружали под руководством электротехника-руководителя.

x x x

     Эта коммуна живет в особняке купца Шипкова на Полянке. В ней 65  ребят,
мальчиков и девочек от 8 до 16 лет, большею частью  сироты  рабочих.  В  две
смены, утреннюю и вечернюю, они учатся в соседних школах, а дома, у  себя  в
коммуне, готовятся по различным предметам.
     Управляется    эта   коммуна   детским   самоуправлением.   Есть   семь
комиссий-хозяйственная,       бельевая,      библио-санитарная,      учетно-
распределительная,  инвентарная.  Сверх  того,  была  еще и "кролиководная".
Образовалась  она,  как  только  коммунальные  ребята  поселили  на  чердаке
кроликов.  Но  вслед  за  кроликами  раздобыла  коммуна лисицу. Дрянь лисица
забралась  на  чердак  и  передушила  всех  кроликов,  прикончив тем самым и
кролиководную комиссию.
     Итак, от каждой из комиссий выделен один представитель в  правление,  а
правление выделило президиум из трех человек. Во  главе  его  и  стоит  этот
самый Леша-блондин.
     Судя по тому, что видишь в шипковском особняке,  Правление  справляется
со  своей  задачей  не  хуже,  если  не  лучше  взрослых.  Ведает  оно  всем
распорядком жизни. В его руках  все  грани  ребячьей  жизни.  Зорким  глазом
смотрит правление за всем, вплоть до того, чтобы не сорили.
     - А если кто подсолнушки грызет, - говорит зловеще Кузьмик, -  так  его
назначают на дежурство по кухне.
     Но не только подсолнушки в поле  зрения  ребячьего  управления.  Решают
ребята и более сложные вопросы.
     Недавно мэр Лиона, Эррио, посетил  коммуну.  Он  долго  осматривал  ее,
объяснялся  с   ребятами   через   переводчика.   Наконец,   уезжая,   вынул
стомиллионную бумажку детям на конфеты. Но дети ее не взяли. Потом уже, чтоб
не  обидеть  иностранца,  составили  тут   же   заседание,   потолковали   и
постановили:
     - Взять и истратить на газеты и журналы.
     Правление улаживает все конфликты и ссоры между ребятами,  лишь  только
они возникают.
     - А если кто ссорится... - внушительно начинает Кузьмик.
     Правление ведает назначением на дежурства, снабжением  коммуны  хлебом,
наблюдением за кухней. Президиум ведет собрания. У президиума в  руках  нити
ко всем комиссиям. И комиссии блестяще  ведут  библиотечное  дело.  Комиссии
смотрят за санитарным состоянием коммуны.  Благодаря  им  в  чистоте,  тепле
живет ребяческая коммуна в шипковском особняке.
     - Работа наладилась, - говорит Леша. - Правление уже изживает себя. Оно
слишком громоздко. Нам теперь достаточно трех человек президиума.
     Идем смотреть последнее, что осталось, - столовую в нижнем  этаже,  где
ребятишки в 8 час. утра пьют чай, в два обедают. В столовой,  как  и  всюду,
чисто. На стене плакат: "Кто не работает, тот не ест".
     Опять в вестибюль с разрисованными стенами, с  беззвучной  лестницей  с
ковром. Опять прислушиваешься,  как  нежно  и  глухо  сверху  несутся  звуки
пианино - девочки играют в четыре руки - да птицы, снегири и чижи, гомонят в
клетках, прыгают.
     И нужно прощаться с председателем президиума -  Лешей  и  с  знаменитым
румяным кролиководом Кузьмиком Евстафием 13-ти лет.

 * Михаил Булгаков. Двуликий Чемс



     Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.
     OCR Гуцев В.Н.


                                      На ст. Фастов ЧМС издал распоряжение о
                                   том,  чтобы  ни  один  служащий  не давал
                                   корреспонденции    в   газеты   без   его
                                   просмотра.
                                      А  когда  об этом узнал корреспондент,
                                   ЧМС    испугался    и    спрятал    книгу
                                   распоряжений под замок.
                                                                  Рабкор 742

     -  Я пригласил вас, товарищи, - начал Чемс, - с тем, чтобы сообщить вам
пакость: до моего сведения дошло, что многие из вас в газеты пишут?
     Приглашенные замерли.
     - Не ожидал я этого от  моих  дорогих  сослуживцев,  -  продолжал  Чемс
горько. - Солидные такие чиновники... то бишь служащие... И не угодно  ли...
Ай, ай, ай, ай, ай!
     И Чемсова голова закачалась, как у фарфорового кота.
     - Желал бы я знать, какой это пистолет наводит  тень  на  нашу  дорогую
станцию? То есть ежели бы я это знал...
     Тут Чемс пытливо обвел глазами присутствующих.
     - Не товарищ ли это Бабкин?
     Бабкин позеленел, встал и сказал, прижимая руку к сердцу:
     - Ей-богу... честное  слово...  клянусь...  землю  буду  есть...  икону
сыму... Чтоб я не дождался командировки на курорт... чтоб  меня  уволили  по
сокращению штатов... если это я!
     В  речах  его  была  такая  искренность,  сомневаться  в  которой  было
невозможно.
     - Ну, тогда, значит, Рабинович?
     Рабинович отозвался немедленно:
     - Здравствуйте! Чуть что, сейчас - Рабинович. Ну, конечно, Рабинович во
всем виноват! Крушение было - Рабинович.  Скорый  поезд  опоздал  на  восемь
часов - тоже Рабинович.  Спецодежду  задерживают  -  Рабинович!  Гинденбурга
выбрали - Рабинович? И в газету писать - тоже Рабинович?  А  почему  это  я,
Рабинович, а не он, Азеберджаньян?
     Азеберджаньян ответил:
     - Не ври, пожалста! У меня даже чернил  нету  в  доме.  Только  красное
азербейджанское вино.
     - Так неужели это Бандуренко? - спросил Чемс.
     Бандуренко отозвался:
     - Чтоб я издох!..
     - Странно. Полная станция людей, чуть не через день какая-нибудь этакая
корреспонденция, а когда спрашиваешь: "кто?" - виновного  нету.  Что  ж,  их
святой дух пишет?
     - Надо полагать, - молвил Бандуренко.
     - Вот я б этого святого духа, если бы он только мне попался! Ну, ладно.
Иван Иваныч, читайте им приказ, и чтоб каждый расписался!
     Иван Иваныч встал и прочитал:
     -  "Объявляю  служащим  вверенного  мне...  мною  замечено...   обращаю
внимание... недопустимость... и чтоб не смели, одним словом..."

x x x

     С тех пор станция Фастов словно провалилась сквозь землю. Молчание.
     - Странно, - рассуждали в столице, - большая такая станция, а между тем
ничего не пишут. Неужели там у них  никаких  происшествий  нет?  Надо  будет
послать к ним корреспондента.

x x x

     Вошел курьер и сказал испуганно:
     - Там до вас, товарищ Чемс, корреспондент приехал.
     - Врешь, - сказал Чемс, бледнея, - не было печали! То-то мне  всю  ночь
снились две большие крысы... Боже мой,  что  теперь  делать?..  Гони  его  в
шею... То бишь проси его сюда... Здрасьте, товарищ... Садитесь,  пожалуйста.
В кресло садитесь, пожалуйста. На стуле вам слишком твердо будет.  Чем  могу
служить? Приятно, приятно, что заглянули в наши отдаленные Палестины!
     - Я к вам приехал связь корреспондентскую наладить.
     - Да господи! Да боже ж мой! Да я же полгода бьюсь, чтобы наладить  ее,
проклятую. А она не налаживается. Уж такой народ. Уж до чего дикий народ,  я
вам скажу по секрету, прямо ужас. Двадцать тысяч раз  им  твердил:  "Пишите,
черти полосатые, пишите!" Ни черта они не пишут, только пьянствуют. До  чего
дошло: несмотря на то, что я перегружен  работой,  как  вы  сами  понимаете,
дорогой товарищ, сам им предлагал: "Пишите, говорю, ради  всего  святого,  я
сам вам буду исправлять корреспонденции, сам помогать буду,  сам  отправлять
буду, только пишите, чтоб вам ни дна ни покрышки". Нет, не пишут! Да  вот  я
вам сейчас их позову, полюбуйтесь сами на наше  фастовское  народонаселение.
Курьер, зови служащих ко мне в кабинет.
     Когда все пришли, Чемс ласково ухмыльнулся одной щекой  корреспонденту,
а другой служащим и сказал:
     - Вот, дорогие товарищи, зачем я вас пригласил. Извините,  что  отрываю
от работы. Вот товарищ корреспондент прибыл из центра просить вас, товарищи,
чтобы вы, товарищи, не ленились корреспондировать нашим столичным товарищам.
Неоднократно я уже просил вас, товарищи...
     - Это не мы! - испуганно ответили Бабкин,  Рабинович,  Азеберджаньян  и
Бандуренко.
     - Зарезали, черти! -  про  себя  воскликнул  Чемс  и  продолжал  вслух,
заглушая ропот народа: - Пишите, товарищи, умоляю вас, пишите! Наша  союзная
пресса уже давно ждет ваших корреспонденций, как манны небесной, если  можно
так выразиться? Что же вы молчите?..
     Народ безмолвствовал.

 * Михаил Булгаков. Работа достигает 30 градусов



     Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.
     OCR Гуцев В.Н.


                                      Общее  собрание транспортной комячейки
                                   ст.  Троицк  Сам.-Злат.  не состоялось 20
                                   апреля,   так   как   некоторые  партийцы
                                   справляли  Пасху  с  выпивкой и избиением
                                   жен.
                                      Когда  это происшествие обсуждалось на
                                   ближайшем  собрании,  выступил  член бюро
                                   ячейки и секретарь месткома и заявил, что
                                   пить можно, но надо знать и уметь как.
                                                           Рабкор Зубочистка

     Одинокий человек сидел в помещении комячейки на ст. Икс и тосковал.
     - В высшей степени странно. Собрание назначено  в  5  часов,  а  сейчас
половина девятого. Что-то ребятишки стали опаздывать.
     Дверь впустила еще одного.
     - Здравствуй, Петя, - сказал вошедший, - кворум изображаешь? Изображай.
Голосуй, Петро!
     - Ничего не понимаю, - отозвался первый. - Банкина нету, Кружкина нет.
     - Банкин не придет.
     - Почему?
     - Он пьян.
     - Не может быть!
     - И Кружкин не придет.
     - Почему?
     - Он пьян.
     - Ну, а где ж остальные?
     Наступило молчание. Вошедший стукнул себя пальцем по галстуку.
     - Неужели?
     - Я не буду скрывать от себя русскую горькую правду, - пояснил  второй,
- все пьяны. И Горошков, и Сосискин, и Мускат,  и  Корнеевский,  и  кандидат
Горшаненко. Закрывай, Петя, собрание!
     Они потушили лампу и ушли во тьму.

x x x

     Праздники кончились, поэтому собрание было полноводно.
     - Дорогие товарищи! - говорил Петя  с  эстрады,  -  считаю,  что  такое
положение дел недопустимо. Это позор! В день Пасхи я лично сам видел  нашего
уважаемого товарища Банкина, каковой Банкин вез свою жену...
     - Гулять я ее вез, мою птичку, - елейным голосом отозвался Банкин.
     - Довольно оригинально вы везли, Банкин! -  с  негодованием  воскликнул
Петя. - Супруга ваша ехала физиономией по тротуару, а коса ее  находилась  в
вашей уважаемой правой руке!
     Ропот прошел среди непьющих.
     - Я хотел взять локон ее волос на память! - растерянно крикнул  Банкин,
чувствуя, как партбилет колеблется в его кармане.
     - Локон? - ядовито спросил Петя, - я никогда не видел, чтобы при взятии
локона на память женщину пинали ногами в спину на улице!
     - Это мое частное дело, - угасая, ответил Банкин, ясно  ощущая  ледяную
руку укома на своем билете. Ропот прошел по собранию.
     - Это, по-вашему, частное дело? Нет-с, дорогой Банкин, это не  частное!
Это свинство!!
     - Прошу не оскорблять! - крикнул наглый Банкин
     - Вы устраиваете скандалы в публичном месте и этим бросаете тень на всю
ячейку! И подаете дурной пример кандидатам  и  беспартийным!  Значит,  когда
Мускат бил стекла в своей квартире и угрожал зарезать свою супругу, - и  это
частное дело? А когда я встретил Кружкина в пасхальном  виде,  то  есть  без
правого рукава и с заплывшим глазом?! А когда Горшаненко на всю  улицу  крыл
всех встречных по матери - это частное дело?!
     - Вы подкапываетесь под нас, товарищ Петя, - неуверенно крикнул Банкин.
Ропот прошел по собранию.
     - Товарищи.  Позвольте  мне  слово,  -  вдруг  звучным  голосом  сказал
Всемизвестный {имя его да перейдет в потомство),  -  я  лично  против  того,
чтобы этот вопрос ставить на обсуждение. Это отпадает,  товарищи.  Позвольте
изложить точку зрения. Тут многие дебатируют: можно ли пить? В общем и целом
пить можно, но только надо знать, как пить!
     - Вот именно!! - дружно закричали на алкогольной крайней правой.
     Непьющие ответили ропотом.
     - Тихо надо пить, - объявил Всемизвестный.
     - Именно! - закричали пьющие, получив неожиданное подкрепление.
     - Купил ты, к примеру, три бутылки, - продолжал Всемизвестный, - и...
     - Закуску!!
     - Тиш-ше!!
     - Да, и закуску...
     - Огурцами хорошо закусывать...
     - Тиш-ше!..
     - Пришел домой, -продолжал Всемизвестный, - занавески на окнах спустил,
чтобы шпионские глаза не нарушили домашнего покоя, пригласил приятеля,  жена
тебе селедочку очистит, сел, пиджак снял, водочку поставил под  кран,  чтобы
она немножко озябла, а затем, значит, не спеша, на один глоток налил...
     - Однако, товарищ Всемизвестный! - воскликнул пораженный Петя, - что вы
такое говорите?!
     - И никому ты  не  мешаешь,  и  никто  тебя  не  трогает,  -  продолжал
Всемизвестный. - Ну, конечно, может у  тебя  выйти  недоразумение  с  женой,
после второй бутылки, скажем. Так не будь же ты ослом.  Не  тащи  ты  ее  за
волосы на улицу! Кому это нужно? Баба любит, чтобы ее били дома. И не бей ты
ее по физиономии, потому что на другой день баба ходит  по  всей  станции  с
синяками - и все знают. Бей ты ее по разным сокровенным  местам!  Небось  не
очень-то пойдет хвастаться.
     - Браво?! - закричали Банкин, Закускин и Кo. Аплодисменты загремели  на