Анна. Что же это такое происходит?

                Пол разверзается, и лифт выбрасывает Граббе.

     Аврора. Граббе! Сюда, сюда! На помощь к этому!
     Граббе. Кто это такие? (Приводит в чувство Рейна.)
     Рейн. Вы врач?
     Граббе. Да.
     Рейн. Мы попали к вам в аппарате времени... из  двадцатого  века...  но
мне не верят...
     Граббе. Я не постигаю.
     Аврора. Я верю! Это правда! Граббе! Это правда!
     Граббе. Аврора, это несерьезно, этого не может быть.
     Рейн. Ах, и этот не верит! Мне трудно дышать.

Граббе открывает кран, из него, светясь, начинает бить какой-то газ, который
                        Граббе направляет на Рейна.

     Граббе. Дышите!
     Аврора. Дайте какое-нибудь доказательство, что вы говорите правду.
     Бунша. Сию минуту. Вот доказательство. Домовая книга Банного переулка.
     Аврора. Не понимаю. Отец! Сюда!
     Радаманов. Что еще?
     Аврора. Отец, это верно! Это не актеры! Это люди другого времени.
     Радаманов. Что ты, с ума сошла? (Граббе.)  Граббе,  объясните  мне,  вы
что-нибудь понимаете? Кто это такие?
     Граббе. Нет.
     Рейн. Ну, хорошо. Я докажу вам... Как  только  ко  мне  вернутся  силы.
(Радаманову.) Кто вы такой?
     Радаманов. Я председатель Совнаркома Радаманов.
     Рейн (вставая). Ага. Ну, вы убедитесь. (Подавая  ему  механизм.)  Прошу
спрятать его. Мне он нужен. Дайте хоть оглядеться. (Идет к парапету, за  ним
Бунша и Милославский.) А-аа! Признавайтесь! Кто из вас двух, чертей,  тронул
машину, пока я искал стамеску?
     Бунша. Честное...
     Милославский. Гражданин профессор, куда это вы нас завезли?
     Рейн. Мы в двадцать третьем веке.
     Милославский. Чтоб вам издохнуть!

                            Вдали взрыв музыки.

     [Рейн (смутно). Это праздник? Аврора. Верю! Верю вам! Это  первомайский
праздник! Только успокойтесь!
     Радаманов. Что за чепуха! Это актеры!

 Взрыв музыки. Появляется Саввич во фраке, с цветами. Увидев группу Рейна,
                                 застывает.

     Аврора. Ну, что вы смотрите, Фердинанд? Не правда  ли,  интересно?  Это
люди двадцатого века!]

                                   Темно.


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

     Милославский. Очень, очень приятно! Мерси,  гран  мерси!  Вы  из  каких
будете?
     Гость. Я мастер канализационной станции.
     Бунша. Во фраке?! Вот здорово!
     Милославский. Очень приятно!

     Милославский. Господи, господи! Я обеспеченный человек, солист театров.
На что мне Михельсоново барахло? Вот часы так часы! (Вынимает часы.)
     Бунша. Гм! Вещь богатая! У товарища Радаманова точно такие  же  часы  и
буква "Р" бриллиантовая.
     Милославский. Ну, вот видишь, одинаковые попались.
     Бунша. А на каком основании вы мне "ты" говорите?

     Милославский. От спирту-то? Да что вы! Вы  только  закусывайте!  Князь!
Закуси паштетом. Мировой паштет!
     Бунша. Я вам уже рассказывал про кучера Пантелея.
     Милославский. Рассказывал, но только ты все наврал про свою маму.
     Бунша. Позвольте, товарищ, навести у вас справочку.

     Анна. Простите, что я улыбаюсь, но я ни  одного  слова  не  понимаю  из
того, что вы говорите. Скажите, кем вы были в той жизни?
     Бунша. Секретарь домкома, товарищ.
     Анна. А он что делает... этот человек... в этой должности?
     Бунша. Карточки, товарищ, главным образом.
     Анна. Художник?
     Бунша. Извиняюсь, нет. Хлебные карточки.
     Анна. Интересная работа? Как вы проводили ваш ; день?

                       Входят Рейн и Аврора под руку.

     Рейн. Иоанн Грозный остался в Москве. Я его видел так  же  близко,  как
вижу вас. Спутанная, нечесаная бороденка, с посохом...
     Аврора. И он выбежал в квартиру!
     Рейн. Да, я бросился его ловить, поймал и загнал обратно.
     Аврора. Вы знаете, я смотрю на вас и не могу отвести глаз.

     Аврора. Скажите, а вы женаты?
     Рейн. Я был женат.
     Аврора. Простите, если задаю вам нескромный вопрос: а она умерла?
     Рейн. Она убежала от меня.
     Аврора. От вас? К кому?
     Рейн. К какому-то Семену Петровичу... я не знаю точно.
     Аврора. Вы даже не поинтересовались?
     Рейн. Чего ж тут интересоваться!
     Аврора. А почему она вас бросила?
     Рейн. Я очень обнищал из-за  этой  своей  машины,  и  нечем  было  даже
платить за квартиру.
     Аврора. Как было устроено ваше жилье?
     Рейн. Одна большая комната.
     Аврора. Как одна?
     Рейн. Ну, да, это вам не будет понятно.

                                   Пауза.

     Аврора. А она умная была?
     Рейн. Кто?
     Аврора. Ваша жена.
     Рейн. Нет, не очень.
     Аврора. Как ее знали?
     Рейн. Ольга Алексеевна. А мне можно вам задать вопрос?
     Аврора. Не стоит.

                       Бьет полночь, и входит Саввич.

     Аврора. Не сердитесь на меня и забудьте меня.  Я  не  могу  быть  вашей
женой.
     Саввич (молча идет к двери. От двери). Аврора! Подумайте! Прошу вас.  Я
не верю вам. Мы были рождены друг для друга.
     Аврора. Нет, нет, Фердинанд. Это была грустная ошибка.  Мы  не  рождены
друг для друга. И я была бы вам плохой женой.
     Саввич. Объясните мне, что случилось?
     Аврора. Ничего не случилось. Просто разглядела себя.  Вы  очень  умный,
очень порядочный человек, но вы слишком влюблены в  гармонию,  а  я  бы  все
время вам разрушала ее. Нет, нет, забудем друг друга, Саввич.  Вы  ошиблись,
выбрав меня.
     Саввич. Институт Гармонии не ошибается, и я это докажу. (Уходит.)
     Аврора. Вот далась ему эта гармония! (Зовет.) Рейн!

     Радаманов. Я вас очень прошу, прочтите что-нибудь моим гостям. Они меня
совершенно замучили.
     Милославский. Да ведь,  знаете...  у  меня  репертуар  такой...  больше
классический...
     Радаманов. Ну, вот и прекрасно! Мне-то, голубчик, все равно, я  в  этом
плохо разбираюсь. Становитесь к аппарату, мы вас передадим во все залы.
     Милославский. Застенчив я...
     Анна. Непохоже.
     Милославский. Ну, а впрочем, где наша не пропадала!
     Анна. Становитесь.

                          Милославского освещают.

(В  аппарат.)  Внимание!  Артист  Милославский будет читать... Какого автора
будете читать?
     Милославский. Льва Толстого.
     Анна. ...древнего автора Льва Толстого.

          В это время входит гость, очень мрачен. Смотрит на пол.

     Милославский. Богат... и славен... Кочубей! Как,  бишь,  дальше?  Да...
Его поля необозримы...

     Анна {Во II редакции вместо Услужливого гостя действует Анна.}.  Будьте
добры, найдите  сейчас  же  пластинку  "Аллилуйя".  Артист  Милославский  не
танцует ничего другого! Начало двадцатого века!

                   Милославский, подкравшись, целует ее.

Что вы делаете? В аппарат видно.
     Милославский. Техника! Вы скажите им, чтоб погромче!
     Анна. Погромче!

                    В аппарате слышно начало "Аллилуйи".

Это? Какая странная музыка!
     Милославский. Это. (Убегает вместе с Анной.)

                           Входят Рейн и Аврора.


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

     Рейн. Ну, не спал.
     Аврора. Скажи мне, а как тебя называли в прошлой жизни?
     Рейн. То есть?
     Аврора. Ну, вот эта, которая бежала?
     Рейн. Женя.
     Аврора. Но я тебя буду звать Рейн. Хорошо?
     Рейн. Ах, Аврора, ты знаешь, я не вспомню!
     Аврора. Вспомнишь! Только не смей работать по  ночам.  Мне  самой  -  я
просыпалась сегодня несколько раз - все время снились цифры, цифры...
     Рейн. Что за дьявол! Мне все кажется, что кто-то ходит...
     Аврора. Некому ходить, кто же может прийти без сигнала?
     Рейн. Ну, это у вас такие порядки... Нет, мне показалось...
     Аврора. Ты знаешь, как только я подумаю, что она зазвучит и мы с  тобой
полетим, у меня обрывается сердце!
     Рейн. Черта с дна полетим! Молчит, как гроб! Как он упал? Он же  плотно
входил в щель!
     Аврора. Перестань, перестань! Не мучь себя, ничем себе не поможешь!
     Рейн. Выпью кофе, буду дальше искать.
     Аврора. Нет, нет, нет, не делай этого. Брось  работать  до  завтрашнего
дня, так нельзя.

                              В аппарате свет.

Отец! Его сигнал. Летим гулять. Тебе надо отдохнуть.
     Рейн. Надо переодеться. Неудобно так.
     Аврора. Вздор! Летим и кофе будем пить на море.

                                  Уходят.

     Саввич. Я вам звонил. У вас открыт сигнал?
     Радаманов. Пожалуйста, пожалуйста, садитесь.

                           Саввич молча садится.

Вы что, ко мне помолчать пришли?
     Саввич. Нет. Я пришел вам сказать.
     Радаманов. Душенька! Драгоценный мой Фердинанд! Хотите я вам что-нибудь
подарю, только вы мне не говорите того, что хотите сказать.
     Саввич. Вы разве знаете, что я хочу вам сказать?
     Радаманов. Знаю. Об Авроре. Ну, согласитесь, я ж не виноват, что  я  ее
отец. Ну, будем считать вопрос исчерпанным. Ну, я сочувствую...
     Саввич. Вам угодно смеяться!
     Радаманов. Какой тут смех! Такая суматоха... у меня часы вот, например,
пропали.
     Саввич. А у меня портсигар!
     Радаманов. Нет, серьезно? Это интересно! Ну, ладно. Так что  вы  хотели
сказать еще?
     Саввич. Радаманов! Бойтесь этих трех, которые прилетели сюда!

     Саввич. То есть чтоб они остались здесь?
     Радаманов. Вот именно.
     Саввич. Ах, понял! Но, хорошо, я понимаю значение этого  аппарата.  Ваш
комиссариат может заботиться о  том,  чтобы  сохранить  это  изобретение,  а
Институт Гармонии заботится о том, чтобы эти трое не смели нарушить жизнь  в
Блаженстве, а они ее нарушат! Я уберегу от них Аврору! Прощайте!
     Радаманов. Всего доброго. Саввич, вы примите  каких-нибудь  капель.  Вы
так волнуетесь. (Звонит.)

                                Анна входит.

     Радаманов. Ну, да зачем же его дергать? Просто-напросто он закрыт.
     Бунша. Ага.
     Радаманов. Позвольте, но ведь вы же должны были быть с вашим  приятелем
сейчас в Индии?
     Бунша. Не долетели мы, товарищ Радаманов.
     Радаманов. Не понимаю, как вы могли не долететь.
     Бунша. Это все Милославский виноват. Она уже показалась на горизонте, а
он говорит: а впрочем, ну ее к псу под хвост, чего я там не видел, в  Индии!
Ну, и повернули.
     Радаманов. Так. Чем же объясняется такое его поведение?
     Бунша. Затосковал.
     Радаманов. Ага. Так что ж вы от меня хотели бы?
     Бунша. Я к вам с жалобой, товарищ Радаманов.

     Бунша. Я полюбил вас с первого взгляда.
     Саввич. Это что значит?!
     Бунша. Не сердитесь. Совсем не то значит, что вы думаете,  я  вам  хочу
оказать услугу.
     Саввич. Какую услугу?
     Бунша. Вы - жених мадемуазель Авроры Радамановой?
     Саввич. Простите, вас это не касается.
     Бунша. Ах, не касается! Ну, простите, что побеспокоил, что  вошел,  так
сказать, без доклада. Видно, бюрократизм еще не у всех изжит. А пора бы,  на
триста пятом году революции! Вы свободны!
     Саввич. Что вы хотели мне сказать? Да, эта девушка была моей...
     Бунша. Девушка, вы  говорите!  Ну,  ну...  Богат  и  славен  Кочубей!..
Девушка!..
     Саввич. Что вы хотите сказать?
     Бунша (вынув записочку, читает).  Первого  мая  сего  года  в  половину
первого ночи Аврора Радаманова целовалась с физиком Рейном.

     Милославский (за сценой). Болван здесь?
     Бунша. Меня разыскивает.
     Милославский (входя). Куда  же  ты  скрылся?  А  то  я  думаю,  где  ты
треплешься?
     Бунша. У меня дел по горло было.
     Милославский. Отчего это у тебя синяк на скуле?
     Бунша. Я из аэроплана вылезал, ударился, честное слово!
     Милославский. А я уж обрадовался. Думал, что тебя побили.
     Бунша. Чему ж тут радоваться?
     Милославский. А тому, что скучно мне! Слушай,  кучеров  сын,  хочешь  я
тебе часы подарю?
     Бунша. Уж я не знаю, брать ли?
     Милославский. Одно условие: строжайший секрет.

     Милославский. Без капризов. У меня не магазин.
     Бунша. А где ты их все-таки приобрел?
     Милославский. В частных руках.
     Бунша. А как фамилия его?
     Милославский. Не спросил.
     Рейн (входит). Вас же повезли Индию осматривать?
     Милославский. Да чего их вспоминать, когда у вас ключ в кармане.
     Рейн. Бросьте эту петрушку. Ни в каком кармане он  быть  не  может.  Он
вывалился и валяется на полу в моей квартире.
     Бунша. Не может он валяться на полу, его милиция подобрала.
     Милославский. Какая такая милиция, когда я  видел,  как  вы  вчера  его
вынимали.
     Рейн. Да что вы, с ума сошли? (Беспокойно шарит  в  карманах,  вынимает
ключ.) Что такое? Ничего не понимаю! Да ведь я же пятнадцать  раз  обшаривал
карманы!
     Милославский. Вы человек ученый и рассеянный, дорогой Женя!
     Рейн. Это волшебство!
     Бунша. Цепь моих подозрений скоро замкнется.

     Аврора. В кармане! В кармане!
     Милославский. Эх! Ключик! Летим немедленно!
     Рейн. Молчите. Мне нужны сутки, чтоб отрегулировать.
     Милославский. Выдвигайте встречный, отец! В  двенадцать  часов  нельзя?
Садитесь сейчас, работайте!
     Рейн. Если вы будете толочься у меня под глазами, я ничего не сделаю.
     Аврора (Милославскому). Слушайте. Никому, ни одного слова про  то,  что
найден ключ.
     Милославский. Что вы, мадемуазель? Не маленький. Это дело деликатное.
     Аврора (Бунше). А в особенности вы, старый ловелас и болтун!
     Бунша. Я.... извиняюсь...
     Милославский. Кончено,  мадемуазель,  заметано.  Я  ему  голову  оторву
собственноручно, если он рот раскроет. Уж вы будьте спокойны.
     Рейн. А теперь, пожалуйста, уходите оба.
     Милославский. Уходим, уходим. Только уж вы, пожалуйста, работайте, а не
отвлекайтесь в сторону.
     Рейн. Попрошу вас не делать мне никаких указаний.
     Милославский. Ничего, ничего, ничего. Только предупредил и  ушел.  Меня
нет. (Бунше.) Ну, следуй за мной! И чтоб! (Уходят.)
     Рейн. Аврора, ключ! Аврора! Только сплавлю, увезу этих  двух  болванов,
которые надоели мне хуже... и...
     Аврора. А затем начнем летать! Ты представляешь, что нам предстоит!  О,
как я счастлива, что судьба меня свела с тобой!

                           Рейн обнимает Аврору.

     Милославский (выглянув). Я же просил  вас,  Женичка!  Не  отвлекайтесь!
Пардон, мадемуазель. Ушел, ушел, ушел. Только проверил и ушел.

                                   Темно.

     Рейн. Я человек иной эпохи. Я дик, возможно, и то, что вы говорите, мне
чуждо. Я прошу отпустить меня.
     Радаманов. Дорогой мой! Я безумцем бы назвал того, кто это сделал бы.

     Радаманов. Да. (Закрывает кассу и прячет ключ.)
     Аврора. Саввич, поздравьте меня. (Указывает на Рейна.) Это мой муж. И я
совершу полеты с ним. Я добьюсь этого, имейте в виду.
     Саввич. Нет, Аврора, еще не скоро настанет то время, когда вы совершите
с ним полет, и мужем вашим он не станет.

     Аврора. Ах, вот как! Отец, полюбуйся на директора  Института  Гармонии!
Нет, здесь дело не в гармонии. Он сделал это из-за меня, он  сделал  это  из
ревности. Он в бешенстве оттого, что потерял меня. (Рейну.) Зачем  ты  отдал
ключ?
     Саввич. Вы говорите в безумии. Вы не смеете оскорблять меня.  Эти  люди
не могут жить в Блаженстве до тех пор, пока они не  станут  достойными  его.
(Авроре.) Я не хочу вас больше слушать. Вы невменяемы. Прощайте. (Уходит.)
     Рейн. Радаманов! Я жалею, что отдал ключ!


ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

     Милославский.  А-аа!  Доктор!  Милости  просим.  Что  скажете,  доктор,
хорошенького?
     Граббе. Я к вам с неприятной миссией. Я от директора института.
     Милославский. Ах, от Саввича? А скажите,  доктор,  что,  у  вас  бывает
сыпной тиф когда-нибудь?
     Граббе. К счастью, уже двести лет не существует этой болезни.
     Милославский. Жаль!
     Граббе. Что вы такое говорите? Зачем вам тиф?
     Милославский. Чтобы Саввич умер.
     Граббе. Я поражаюсь таким странным желаниям. (Вынимает  два  конверта.)
Как изволите знать, мы получили результаты  исследования  вашей  психической
сферы, вас и вашего товарища.
     Бунша. А я заявление не подавал, чтобы меня исследовали.
     Граббе. Оно обязательно для всех граждан.
     Милославский. Что-нибудь любопытное? Все, конечно, в полном порядке?
     Граббе. К величайшему моему ужасу, нет. И результаты  исследования  так
необычны, так удивительны в наше время, что мы дважды повторяли их.
     Милославский. Да у вас приборы, наверно, плохонькие.
     Граббе. Помилуйте. Так  вот,  изволите  ли  видеть,  об  одном  из  вас
заключение, что он неполноценная  личность,  а  о  другом,  что  он  с  явно
выраженными преступными наклонностями, и в частности страдает  клептоманией.
(Вручает конверты.)
     Милославский (посмотрев бумагу). Я - вор? Какой же гад и невежда  делал
это исследование?
     Граббе. Простите, его делал профессор  Мэрфи  в  Лондоне.  Это  мировая
знаменитость.
     Милославский (по аппарату).  Лондон.  Мировую  знаменитость  профессора
Мэрфи.

                 В аппарате голос: "Вам нужен переводчик?"

Не  нужен.  Он  меня  без  переводчика поймет. Профессор Мэрфи? Мерси. Вы не
мировая знаменитость, а... Как паразит по-английски?
     Граббе. Ни за что не скажу.
     Милославский. Молчать! (По аппарату.) Вы паразит!
     (Швыряет трубку.)

     Рейн. Попрошу вас молчать! Я должен посоветоваться с  Авророй.  Аврора,
что делать?
     Аврора. Бежать!
     Милославский. Бежать!
     Рейн. Аврора, ты полетишь со мной?
     Аврора. Куда хочешь!
     Рейн. Подумай, Аврора! Тебе придется покинуть Блаженство, и быть может,
навсегда!
     Аврора. Мне надоело Блаженство. Не теряй времени!
     Рейн. Милославский!
     Милославский. Я!

     Рейн. Болван! Эта касса закрыта шифром!
     Милославский.  Ша!  (Бунше.)  Бунша!  На   стрему!   (Авроре.)   Мадам,
разрешите! (Вынимает золотую булавку, взламывает первый замок.)
     Рейн. В жизни не видел ничего подобного! Шпилькой!
     Милославский. Попрошу не говорить под  руку!  Бунша!  Спишь  на  часах?
Голову оторву!

     Милославский. Ну, как желаешь! На суде держись смело!  Тебе скидку
дадут, три года. Прощай!
     Анна. Жорж! Раскайся! Останься! Тебя вылечат!
     Милославский. Я не верю в медицину.

                     Внезапно в аппарате взрыв музыки.

     Рейн. Поймал! Москва! Это Большой театр!
     Милославский (Бунше.) Ты куда?
     Бунша. [Секретарям вне очереди.]  Я  первый.  (Вскакивает  на  площадку
аппарата.)

                   Вихрь. Меняется свет. Бунша исчезает.

     Саввич (вбегает). Ах, вот что! (Кричит.) Тревога! Они  взломали  кассу!
Они  бегут!  Радаманов!  Радаманов!  (Бросается  к  Милославскому,   пытаясь
помешать.)
     Милославский (выхватывает финский нож). Назад!
     Анна. Боже мой! (Убегает.)

                           Радаманов появляется.

     Саввич. Посмотрите, за кого вы ходатайствовали!
     Милославский.  Рыжики  ваши  у   меня,   Павел   Сергеевич!   Прощайте!
(Вскакивает на площадку и исчезает.)
     Рейн. Павел Сергеевич! Простите, но выхода  другого  нет!  Милославский
вручил мне хронометр. Я возвращаю вам его.
     Аврора. Отец! Прощай! Я больше не вернусь в Блаженство.

   Рейн схватывает аппарат и исчезает вместе с Авророй. Свет на площадке
                             начинает гаснуть.

     Саввич. Радаманов! Это вы упустили их!
     Радаманов. Нет, это произошло по вашей вине!
     Саввич. Аврора! Аврора! Вернись!

                                   Темно.

  Внезапно музыка. Потом свист, ветер, меняется свет и выскакивает Бунша с
                         часами Михсльсона в руках.

     Михельсон. Вот они! Мои часы!
     Бунша. Товарищи!  Добровольно  вернувшийся  в  Союз  секретарь  домкома
Бунша-Корецкий прибыл. Прошу отметить в протоколе: добровольно! Я спас часы!
Я спас часы уважаемого гражданина Михельсона!
     Милиция. Товарищ Мостовой, возьмите.
     Бунша. С наслаждением предаю себя в руки милиции и все расскажу.

         Буншу уводят. Милославский п