нно логики здесь нет - оттого, что Бога  не
оказалось  на  облаках,  почему  же  так поспешно потребовалось
отказаться от всякого представления о Высшем нас? Казалось  бы,
даже  наоборот  -  познание сложности окружающего мира, величия
Вселенной, строгости  ее  законов,  гармонии  жизни,  могли  бы
привести  к мысли о разумности и осмысленности всего сущего. Но
привели  лишь  к  мысли  о  хаотичности  и   случайности.   Мне
представляется,  что  Маркс  и  Энгельс,  как  люди  безусловно
неглупые, не могли не понимать, что  никакие  успехи  науки  не
способны  в  принципе  представить  им логических доказательств
теории отсутствия духа, избавить от необходимости выбора, веры.
Выбирать предстояло не логике.  Человечество  впервые  в  своей
истории  встало  перед  необходимостью  духовного  выбора. Но в
запале  первооткрывателей,  а,  может  быть,   и   сознательно,
классики  пошли на подлог. В представлениях людей они произвели
одно принципиальное и совершенно  ошибочное  смещение  понятий:
атеизм  из  странной  разновидности веры - веры в отсутствие во
вселенной категории  духа  -  был  представлен  ими  как  метод
познания  и подчинения себе окружающего мира, метод дальнейшего
развития науки - и в массовом сознании  он  сделался  признаком
прогресса  и  образованности.  Как  будто  вера  в  Бога мешала
кому-нибудь смотреть в микроскоп. Отчасти, безусловно, виновата
в этом и закостеневшая в догмах Церковь, в значительной степени
строившая свое мировоззрение на предрассудках  и  суевериях,  и
теперь   не   поспевавшая   за  развитием  человечества.  Когда
предрассудки эти один за другим стали вдруг отмирать, так легко
оказалось смеяться над ней. Ну,  а  дальше  уже  все  очевидно.
Отрицание   Бога   привело   интеллектуальную,   ведущую  часть
человечества  к  отрицанию  нравственных  норм,  к   аморальным
теориям   самоустроения   общества,   к   массовому  греху,  и,
соответственно, к возмездию - к  массовому  страданию.  Начался
апокалипсис.  Вы,  Глеб,  конечно, не согласитесь со мной, но я
рискну утверждать, что в том или ином виде  откровение  святого
Иоанна  можно было написать и без всяких мистических прозрений,
лишь обладая - недюжей, впрочем  -  способностью  исторического
предвиденья,   имея  представление  о  законах  кармы,  и  зная
заносчивую, слабую перед соблазном природу человека.
     - Я действительно не соглашусь с вами, - улыбнулся Глеб. -
Второе пришествие Христа и Царство Божие на Земле  уж  наверное
нельзя предвидеть исторически.
     - Зато можно предсказать сроки, - сообщил Иван Сергеевич.
     Глеб  даже рассмеялся от восторга в предвкушении очередной
идеи Гвоздева.
     - Но как?! - воскликнул он.
     - Для этого нам потребуется всего один посыл - тот  самый,
в  котором с таким энтузиазмом вы поддержали меня вчера - посыл
о переселении душ. Ведь переселение душ существует, не так  ли,
Глеб?
     - О, да, Иван Сергеевич, существует.
     - Ну, а если так, если представлением о переселении душ мы
готовы  дополнить  христианское  миропонимание и в то же время,
как истинные христиане остаемся в вере во второе  пришествие  и
воскресение   из   мертвых,  то  почему  непременно  должны  мы
ассоциировать  его  с  развороченными  могилами  и  восставшими
мертвецами? Не проще ли предположить, что люди, которые жили на
Земле  на  протяжении  мировой  истории,  естественным  образом
родятся заново ко второму  пришествию?  На  мой  взгляд,  такое
предположение  выглядит  значительно  более  естественным, если
угодно - эстетичным, и даже логичным. Разве не так?
     - Возможно, -  задумался  Глеб.  -  Пожалуй,  что  так,  -
подтвердил он.
     - Ну,  а  раз так, то нам следует обратиться к демографии.
Тут нам потребуется бумага.
     Иван  Сергеевич  вытащил   из-под   стола   свой   узелок,
покопавшись  в  нем  извлек  на  свет пустую папиросную пачку и
достал из  нее  крохотный  кусочек  грифеля.  Затем,  придвинув
табурет к столу, он разорвал эту пачку, отделил от нее половину
и на чистой стороне картона что-то начал чертить.
     - Итак,    -   продолжил   он   через   минуту.   -   Рост
народонаселения на Земле, взятый  на  протяжении  всей  истории
человечества  и  изображенный  графически,  представляет  собой
гиперболу.
     Обернувшись  от  стола,  он  предъявил  сокамерникам  свой
рисунок.  Это оказалась система координат, в левом верхнем углу
которой весьма аккуратно изображена была гипербола, прилегающая
к горизонтальной и вертикальной осям.
     - Горизонтальная  ось,  как  вы  поняли,   -   это   время
человеческой  истории,  -  пояснил  Иван  Сергеевич,  используя
мизинец  в  качестве  указки.  -  Вертикальная   -   количество
населения,  живущего  на  Земле  в данное время. Горизонтальная
ветвь гиперболы, таким образом, наглядно демонстрирует, что  на
протяжении  тысячелетий,  а  точнее - до XVI-го века нашей эры,
прирост населения  на  планете  происходил  крайне  медленно  и
измерялся единицами процентов в самые благополучные столетия. И
это  -  несмотря  на  гораздо  более  высокий,  чем в наши дни,
уровень рождаемости.  Для  вас,  друзья  мои,  вероятно,  будет
новостью,  что,  по  историко-демографическим  оценкам, средний
возраст умершего человека даже уже  в  раннем  средневековье  в
цивилизованной Европе не превышал пятнадцати лет. Не менее трех
четвертей умерших приходилось на возраст от нуля до десяти лет.
В  других  же  частях  света, включая Россию, дела обстояли еще
хуже. Иными словами, любой, кому  удавалось  повзрослеть  в  то
время,  мог считаться счастливчиком. Да что ходить далеко, если
и по совершенно  достоверным  статистическим  данным,  из  трех
детей,  родившихся  в  России  в  образованнейшем XIX-м веке, в
среднем 1 умер в первый же год, еще 1 -  в  первые  десять  лет
жизни.  Но  даже тот, ранне- и средневековый труднопредставимый
нам  с  вами  сегодня  уровень  смертности,  все  же  с  лихвой
перекрывался  бы  высокой  рождаемостью,  если  бы не регулярно
повторяющиеся демографические  катастрофы:  бесконечные  войны,
голод  и  моровые  язвы,  вроде  хорошо известной пандемии чумы
1347-48 годов, умертвившей треть  населения  Европы.  Все  это,
между  прочим,  Глеб,  весьма  наглядно  - и к вашему вопросу о
несвоевременной смерти. Если такую смерть мы стали  бы  считать
карой   Божьей,  то  следовало  бы  признать,  что  апокалипсис
продолжался  на  Земле  все  девятнадцать  веков,   считая   от
Рождества  Христова,  а  сегодняшнее-то время как раз невиданно
благополучно в этом смысле. Но далее. Начиная  с  шестнадцатого
века  наша  с  вами  гипербола начинает вдруг резко подниматься
вверх. В XVI-м и XVII-м веках прирост населения составил  вдруг
около   30-ти   процентов  в  столетие,  что  наружно  связано,
вероятно,  с  возникновением   элементарных   представлений   о
гигиене,  развитием медицины и общим повышением уровня жизни. В
XVIII-м веке - этих процентов уже  50.  В  XIX-м  -  120.  Явно
наблюдаемая    геометрическая    прогрессия   начинает   пугать
демографов. Становится понятным, что, если исключить  из  жизни
человечества  факторы, ведущие к преждевременной смертности его
- болезни,  голод  и  войны  -  рост  народонаселения  способен
принять  катастрофические темпы. Было подсчитано, например, что
если у одной семейной  пары  будет  рождаться  в  среднем  пять
человек  детей  -  цифра  вполне реальная для малообразованного
населения любой страны - и  все  эти  дети  будут  благополучно
доживать  до  старости,  то каждые полтора столетия численность
потомков такой семьи будет увеличиваться в  32  раза.  И  через
каких-нибудь  1050  лет  прямое потомство одной только семейной
пары  составит  ни  много  ни  мало  240  миллиардов   человек.
Согласитесь,  было  чего  испугаться.  Но  дело-то  в  том, что
примерно к этому все и идет!  Смертельные  болезни  побеждаются
человечеством,   гигиена  становится  общепринятой,  голод  при
нормальных условиях развития общества начинает забываться, и до
понятия о бессмысленности войны, надо полагать,  додумаются  же
люди  раньше или позже. Положим, в этом нашем идеальном примере
больше  арифметики,  чем  жизни,  однако  вернемся  к  реальным
цифрам.   Если   числа  прироста  населения  за  последние  три
столетия: 30, 50, 120; а вернее - отношение этих  чисел:  1.66,
2.4  -  считать  геометрической  прогрессией,  что,  в общем-то
напрашивается, то, для XX-го столетия  мы  получаем  уже  цифру
3.5. Помноженная на 120 процентов XIX-го века, она дает нам 420
процентов.  То  есть  население  Земли  в двадцатом веке должно
увеличится более, чем в  пять  раз,  и  с  полутора  миллиардов
перевалить  за  8  миллиардов  человек.  А  для  XXI  века  - я
подсчитывал, так что  поверьте  мне  на  слово  -  мы  получаем
отношение  - 5, соответственно процентов - 2100, соответственно
населения - 176 миллиардов человек к 2100-му году. Сравните это
с 300-ми миллионов, живших на Земле единовременно еще только  в
XVI-м веке. Все это означает, что наша гипербола пересекла свою
симметрическую ось, и по вертикальной ветви резко уходит вверх.
Это  сулит  современному  человечеству новые, невиданные до сих
пор, и проблемы, и перспективы. Но речь в данном  случае  не  о
них.   В   данном  случае  нас  интересует  тот  факт,  что  на
вертикальной  оси  гиперболы  безусловно  существует  точка,  в
которой  количество  людей, единовременно находящихся на Земле,
совпадет с количеством, жившем на ней за всю  мировую  историю.
Вы понимаете, Глеб, о чем я говорю?
     - И  в  этой  точке  следует,  по-вашему,  ожидать второго
пришествия?!
     - Именно. Но! Это была бы искомая точка, если  бы  человек
рождался  на  нашей  планете  всего  лишь  дважды.  А  для меня
очевидно, что это не так, и, значит, помимо  общего  количества
населения,   жившего   когда-либо   на  Земле,  нам  необходимо
принимать в расчет среднее или, может быть,  даже  обязательное
число  воплощений,  через которые проходит человек в этом мире.
Если, допустим, это число десять, то количество людей,  умерших
на  Земле  на протяжении мировой истории, нам следует разделить
на  десять,  и  год,   в   который   полученная   цифра   будет
соответствовать   количеству   народонаселения,   единовременно
оказавшемуся на планете, будет тем самым  годом.  Если  же  это
число  пять, то цифра, само собою, будет в два раза большей, и,
соответственно, искомый год отодвинется во времени. Однако  вот
что  важно: темпы прироста населения на планете к этому времени
будут  таковы,  что  огромная  разница  в  количестве  его   на
вертикальной  оси  будет соответствовать весьма незначительному
промежутку времени на оси горизонтальной. Сроки на вертикальной
ветви нашей гиперболы сжимаются настолько, что  ошибка  в  разы
будет  означать ошибку всего лишь в одно-другое десятилетие. Но
однако попробуем прикинуть, сколько человек могло жить на Земле
за  всю  мировую  историю.  Откуда  начинать  считать?  Человек
разумный,  как  биологический  вид,  он  же homo sapiens, он же
неоантроп, он же кроманьонец, появился на Земле 40 -  45  тысяч
лет назад. Вопрос о том, был ли человек уже в то время тем, что
следует нам понимать под этим словом, оставим нетронутым, ввиду
того,   что  на  наши  статистические  прикидки  он  не  окажет
сколько-нибудь  заметного  влияния.   Безусловно,   нам   много
придется  округлять.  Начнем с того, что от первого человека до
1500 года нашей эры, когда население  планеты  составляло,  как
полагают,  280 миллионов человек, я считаю рост народонаселения
идеальной геометрической прогрессией - на  том  основании,  что
при  глобальном  рассмотрении  процесса  все  основные факторы,
влияющие на этот рост, не менялись сколько-нибудь  существенно.
Если  мы  предположим, что каждые 1000 лет население на планете
увеличивалось в полтора раза, то есть средний  вековой  прирост
составлял  4%,  что,  вероятнее  всего,  недалеко от истины, то
отступив на 46 тысячелетий назад - то есть поделив 280 000  000
на  полтора  46  раз - мы как раз получим первых двоих людей на
планете. Тогда оказывается,  что  в  1000  году  нашей  эры  на
планете  жило  единовременно  230 миллионов человек, во времена
Христа - 150  миллионов,  в  10-м  веке  до  нашей  эры  -  100
миллионов,  в  20-м - 70, в 30-м - 45 в 40-м - 30, в 50-м - 20,
за 10 тысяч  лет  до  Рождества  Христова  -  два  с  половиной
миллиона  человек.  Далее  считать  нам  не  имеет уже никакого
смысла, ибо вся совокупность людей, родившихся на Земле до  той
поры, никак не может превышать миллиарда человек, что для наших
с вами прикидок совершенно не существенно. Однако нас-то с вами
интересует  не  единовременное количество людей, проживавших на
планете в тот или иной год, но количество людей, родившихся  на
ней  за тот или иной период времени, в то или иное тысячелетие.
Я уже говорил, что средняя продолжительность жизни человека  до
XVI-го   века   была   примерно  14-15  лет,  и  нет  оснований
предполагать, что когда-либо до того она могла быть существенно
иной. А, значит, чтобы получить совокупность людей,  родившихся
на  планете  на  протяжении того или иного тысячелетия, среднее
арифметическое из  двух  крайних  цифр  этого  тысячелетия  нам
следует  умножить  на  1000, поделенную на 14, то есть - на 70.
Таким образом,  количество  людей,  родившихся  на  планете  от
Христа  до  1000 года н.э. будет равно (230 + 150): 2 х 70 = 13
300  миллионов  -  порядка  13  миллиардов  человек.  Несколько
сложнее  становится  считать  от  15  века  до  наших дней, ибо
продолжительность жизни начинает расти, зато для этого  времени
мы  имеем  уже достаточно достоверные статистические данные. Но
не стану более утомлять вас арифметикой. Скажу только,  что  до
Рождества  Христова на Земле побывало предположительно от 25 до
30 миллиардов человек; от Рождества Христова до 1500 года -  от
20  до 25 миллиардов; от 1500 года до наших дней - еще около 15
миллиардов. Таким образом, мы получаем общую сумму от  60-и  до
70-и  миллиардов  человек.  Ну, разумеется, друзья мои, все это
более, чем приблизительно. Даже не споря, я  готов  согласиться
на  погрешность  50 % в ту или иную сторону. Пусть будет только
то, что искомое количество не может  превышать  100  миллиардов
человек  - мне важен лишь порядок цифр. Мне важно показать вам,
что даже в крайнем случае - если мы  предположим,  что  человек
проходит  на  Земле только через три воплощения - одно, скажем,
до возникновения мировых религий, одно -  после,  и  одно  -  к
светопреставлению - меньшего я уж и представить себе не могу; а
к  этим  трем  мы  просто  обязаны приплюсовать на круг еще три
неудачных,  когда  человек  умирал  несмышленым  ребенком,  что
нельзя  же  считать  духовно-значимым  воплощением;  даже в том
случае, если цифра  176  для  2100-го  года  преувеличена  мною
вдесятеро;  речь,  тем  не менее, идет о ближайшем к нам с вами
столетии. Мне важно показать вам, что искомая  точка  на  нашей
гиперболе  существует безусловно, и, значит, время, друзья мои,
действительно близко!
     - Знаете, Иван Сергеевич, -  улыбаясь,  произнес  Глеб.  -
Когда  я  думал  об  этом,  мне  почему-то всегда представлялся
двухтысячный год.
     - Из почтения к  круглым  датам.  Это  понятно.  На  месте
Спасителя я бы тоже, наверное, постарался подгадать покрасивее.
Начинать  тысячелетнее  царство  с  какого-нибудь  1973-го года
как-то неудобно. Но не думаю, Глеб, что там это могло бы  стать
решающим   соображением.  Кстати  говоря,  вам  не  приходилось
слышать, что, согласно  тайному  верованию  шиитов,  12-й  имам
Махди  должен  прийти  на  Землю вместе с Христом? Мне довелось
беседовать об этом с одним весьма образованным иранцем. По  его
словам,  это  одно  из  сокровенных  знаний,  которые  шиитская
духовная элита считает необходимым держать в тайне от  простого
народа.  11 имамов было после смерти пророка Мухаммеда, начиная
с Али. Все они поочередно приняли мученическую смерть, и  тогда
12-й  имам  -  имам  Махди - скрылся с глаз людей и будет скрыт
столько, сколько захочет Господь. Он явится вторично, когда зло
и насилие в мире достигнут предела, установит Царство Божие  на
Земле,  сделает  так,  что  все люди будут равны и счастливы, и
тогда в мире воцарится справедливость, и  будет  царить  также,
как  царит  сейчас  гнет.  Имам  Махди, в другом произношении -
Мехди, зовется у шиитов "ожидаемый" или "господин времени".
     - Иван Сергеевич, - спросил Глеб, помолчав в задумчивости,
покуда Гвоздев прятал обратно в узелок  папиросную  картонку  и
аккуратно  завернутый в нее грифель, - Скажите, а вы совершенно
уверены в этом...  ну,  в  неоантропе,  в  кроманьонце  и  тому
подобном?
     Гвоздев рассмеялся.
     - А  вам,  Глеб,  разумеется,  приятней  было  бы  считать
население с Адама и Евы  -  с  5  509-го  года  до  нашей  эры.
Вынужден  вас  огорчить.  Чтобы  отрицать сегодня происхождение
человека от обезьяны, нужно отрицать одновременно все  открытия
биологии,  археологии, антропологии и медицины. Но я взамен мог
бы предложить вам взглянуть  на  библейскую  легенду  с  другой
стороны.  Перечитайте  еще  раз  историю  об  изгнании  из рая;
сопоставьте ее с легендой о золотом веке, которую встречаем  мы
у  множества древних народов, - веке, в котором люди оставались
вечно юными, не знали забот и огорчений, жили подобно  богам  и
умирали  в  сладком сне; держите при этом в уме, что демография
вполне позволяет нам отнести к шестому тысячелетию до нашей эры
первое вторичное воплощение  человека  на  Земле;  может  быть,
какая-то   идея   и  придет  вам  в  голову.  Что  же  касается
происхождения человека от животного мира, то  поверьте  мне  на
слово,  Глеб  - в самом процессе возникновения и эволюции жизни
на  Земле  мистического,  величественного   и,   если   угодно,
божественного,  гораздо  больше,  чем в семидневном - на скорую
руку - сотворении мира. Вы вдумайтесь хотя бы в очевидную  суть
произошедшего  -  материя  породила  разум - нечто, способное к
сознательному и целенаправленному познанию и переустройству  ее
самой. Разве только это одно - не мистика?
     - Но  разум  -  это  ведь не дух, Иван Сергеевич, - как-то
невесело произнес Глеб. - Разум  можно  по  желанию  считать  и
свойством самой материи.
     - Вот  именно,  Глеб!  Именно  так!  Не только можно, но и
должно считать. Вы даже не представляете, насколько вы попали в
точку. Только вы вслед за Марксом и Энгельсом имеете в  виду  -
побочным   свойством,   конечным  свойством.  А  вот  тут-то  и
закавыка. Они выводили это из того, что решили,  будто  материя
прекрасно  обходится  и  без  разума.  Но  они  имели  ввиду  -
человеческого разума. Они изначально приняли на веру то, что не
существует в материи разума высшего, нежели  человеческий.  Это
была  их  вера,  их аксиома, их духовный выбор. Но так ли это в
действительности? - вот тут-то мы и встаем перед  вопросом.  Я,
впрочем,  умышленно указал вам на очевидное, чтобы не пускаться
нам  на  ночь  глядя  в  очередное  дальнее  плавание.  Евгений
Иванович, по-моему, уже давно зевает.
     - Я    слушаю,   -   произнес   Вольф   как-то,   впрочем,
действительно вяло. - Если можно, я прилягу только.
     - Да,  конечно,  извините,  -  поспешно  поднялся  Глеб  с
топчана.
     - Садитесь  на мою кровать, - предложил Гвоздев, кивнув на
свернутый в углу соломенный матрас.
     Евгений Иванович растянулся на топчане, к стене  оставшись
спиной, укрылся одеялом до подбородка.

     Глава 39. ОБРАЗ

     - Давайте,  Глеб, начнем с того, с чего начинается религия
в человечестве. А начинается она на Земле с осознания человеком
великой тайны - тайны жизни. Сознание этой тайны вокруг себя  и
в   себе   самом   впервые   вызывает  у  человека  потребность
поклониться чему-то большему себя. Понятие  "дух"  еще  слишком
сложно  для  человека,  и  поэтому тайна растущей сама по с