я с ее дружком?
     - Может быть. Она сказала, Кэсси спит с часу до двух, Чип в этот день с двенадцати до двух дает уроки, так что для интрижки лучшего времени и придумать нельзя. К тому же спальня пахла дезодорантом.
     - Маскирующим запах любви, - закончил Майло. - А ты никого не видел? Какие-нибудь машины выезжали с улицы?
     - Всего-навсего спец по бассейнам, смывающийся с подъездной дороги соседнего дома. О, черт, не думаешь ли ты, что это был он?
     - Конечно, думаю, - засмеялся Майло. - Я всегда думаю о людях самое худшее. - Опять смех. - Бассейнщик. Вот тебе и типичная калифорнийская интрижка.
     - Он был у соседей, а не у нее.
     - Ну и что? Ничего необычного в том, что эти парни обслуживают несколько бассейнов в квартале, а раз это так далеко от города, он может заниматься всем этим чертовым участком. Способов великое множество. А у Джонсов есть бассейн?
     - Да, но он был покрыт пластиком.
     - Ты рассмотрел мистера Хлоризатора?
     - Молодой, загорелый, волосы собраны в хвост. На его грузовике было написано: "фирма по обслуживанию бассейнов "УЭЛЛИБРАЙТ". "Брайт" написано не по правилам.
     - Он видел, как ты подъехал?
     - Да. Он притормозил, высунул голову и уставился на меня, потом широко улыбнулся и показал мне большой палец.
     - Настроен дружески, да? Даже если он только что занимался с ней любовью, возможно, он не единственный. Там, в армии, она не была монашкой.
     - Как ты узнал об этом?
     - Это было нелегко. Армия скрывает свои дела просто из принципа. Чарли потратил много времени, пытаясь проникнуть в ее файл, но так ничего и не добился. В конце концов я проглотил свою гордость и позвонил полковнику - исключительно ради тебя, парень.
     - Весьма благодарен.
     - Ну да... К его чести, этот индюк не злорадствовал. Сразу соединил меня с незарегистрированным телефоном. Нечто вроде архива. Никаких подробностей, только фамилия, звание, номер и обозначение статьи увольнения из армии. Но мне повезло: я попал на офицера из архива, который служил в армии одновременно со мной, и убедил его позвонить в Южную Каролину и найти кого-нибудь, с кем я мог бы переговорить. Он отыскал женщину-капитана, которая была капралом тогда, когда Синди была рядовым пехотинцем. Она отлично помнила Синди. Похоже, наша девица была в казармах у всех на языке.
     - Эта база исключительно женского состава. Значит, мы говорим о лесбиянках?
     - Нет. Она развлекалась в городе, обычно во время увольнений, в местных барах. Все закончилось, по словам капитана, когда Синди связалась с группой подростков и один из них оказался сыном местной шишки. Она заразила его гонореей. Мэр города нанес визит командующему базой, и - всего хорошего. Жалкая историйка, а? Это имеет какое-то отношение к твоему Мюнхгаузену?
     - Беспорядочность в связях не является типичной для синдрома, но если рассматривать ее как еще одну форму привлечения внимания, то, думаю, да. Кроме того, у Мюнхгаузенов часто наблюдается кровосмешение в детском возрасте, и сексуальная свобода может быть другой реакцией на это. Но вот что совершенно определенно соответствует синдрому, так это раннее знакомство с серьезной болезнью, а с серьезным заболеванием Синди познакомилась раньше гонореи. Вырастившая ее тетя оказалась диабетиком.
     - Нарушение содержания сахара. Интересно.
     - Подожди, есть еще много занятного.
     Я рассказал ему о том, что нашел инсуджект и показал его Синди.
     - Я подумал, что это может оказаться той очной ставкой, которую мы все время ожидали. Но Синди не проявила ничего похожего на чувство вины или беспокойство. Только удивилась по поводу того, что цилиндры лежали у нее под умывальником. Сказала, что это остатки от лекарств ее тети и до сего момента она считала, что выбросила их, когда убиралась после тетиной смерти в ее доме. Но на коробке не было пыли, так что, возможно, это еще одна ложь.
     - Когда умерла тетушка?
     - Четыре года тому назад. Доктор, которому присылались образцы, был лечащим врачом и начальником тети.
     - Как его зовут?
     - Ральф Бенедикт. Черт возьми, из всего того, что я знаю о Синди, можно заключить, что именно он и есть ее таинственный любовник. Кто лучше сымитирует различные болезни, как не врач? И нам известно, что Синди интересуют мужчины намного старше нее - за одного такого она вышла замуж.
     - Но и помоложе тоже.
     - Ага. Но в этом есть смысл, согласен? Доктор-любовник? Бенедикт может снабжать ее лекарствами и инструментами. Учить имитировать болезни.
     - Но каковы его мотивы?
     - Истинная любовь. Он рассматривает детей как помеху, желает избавиться от них, чтобы Синди принадлежала только ему. Возможно, вдобавок к этому с некоторым количеством деньжат Чипа; Как врач, он должен знать, как все устроить, он знает, как быть осторожным. Ведь смерть в одной семье двоих детей - причем второй умирает сразу после первого - кажется весьма подозрительной, но если причины смерти были разными и обе выглядели обоснованными с медицинской точки зрения, то почему бы не попробовать?
     - Ральф Бенедикт, - повторил Майло. - Я проверю в медицинском совете.
     - Синди выросла в Вентуре. Он все еще может жить там.
     - Как называется компания, которая прислала ему эти цилиндры?
     - "Холлоуэй медикал". Сан-Франциско.
     - Посмотрим, что и когда ему еще присылалось. Цилиндры - они как пустые трубочки?
     - Да, составляют часть набора. - Я описал ему сие тему "Инсуджект".
     - И под умывальником не было никаких иголок или лекарств?
     - Ничего. Иглы и капсулы с инсулином идут отдельно. - Я рассказал Майло о предпринятом мной обыске в спальне и холодильнике. - Но они могут находиться где угодно в доме. Теперь есть возможность получить ордер на обыск?
     - Только на основании трубочек? Сомневаюсь. Если бы была вставлена игла и подсоединена капсула с инсулином, тогда возможно. Это служило бы доказательством преднамеренности, хотя Синди все же могла бы заявить, что это осталось от ее тети.
     - Не смогла бы, если бы инсулин оказался свежим. Я не знаю срока хранения инсулина, но точно не четыре года.
     - Ага. Так что найди мне немного свежего инсулина, и я отправлюсь к судье. А пока доказательной цепочки нет.
     - Даже при низком содержании сахара у Кэсси?
     - Даже при этом. Мне очень жаль. Интересно, почему она оставила их под умывальником?
     - Возможно, ей не приходило в голову, что кто-то станет там искать. Коробка была засунута в угол, мне пришлось порыться, чтобы найти ее.
     - И Синди нисколько не рассердилась, что ты совал нос во все углы ее ванной комнаты?
     - Если и так, она не подала вида. Я сочинил сказку о том, что мне не хватило бумаги, поэтому и полез под умывальник за новым рулоном. Она извинилась за то, что оказалась не слишком хорошей хозяйкой.
     - Стремится быть приятной, да? Мальчики в Южной Каролине наверняка воспользовались этим.
     - Или она заставляет людей делать то, что хочет, изображая из себя глупенькую и покорную девочку. Я покинул этот дом, не чувствуя, что владею ситуацией.
     - Ах ты, старый детектив по ванным комнатам. Похоже, что ты созрел для работы в полиции нравов.
     - Думаю, пройду. Вся ситуация была противоестественной. И нельзя сказать, что я проявил себя положительно как психолог.
     Я рассказал Майло, как Синди сунула Кэсси мне в руки, как девочка была доведена до паники.
     - До этого момента мои отношения с Кэсси развивались очень хорошо. Теперь они подорваны в корне, Майло. Поэтому я вынужден думать, не попыталась ли Синди умышленно испортить мне все дело.
     - Вальсирует и ведет в танце, да?
     - Она сказала мне нечто, из чего я заключил, что для нее очень важно владеть ситуацией. Когда Синди была ребенком, тетя вообще не разрешала ей есть сладости, хотя ее поджелудочная железа была в полном порядке. Это, конечно, еще очень далеко от синдрома Мюнхгаузена, но какой-то намек на патологию присутствует - не разрешать здоровому ребенку время от времени полакомиться мороженым.
     - Тетя, внушившая ей диабет?
     - Именно. И откуда нам знать, не передала ли тетушка чего-нибудь еще - например, любовь к инъекциям? Не обязательно инсулина, может быть, какие-нибудь впрыскивания витаминов. Но это только мои предположения. Синди также сказала мне, что ограничивает Кэсси в сладостях. На первый взгляд, выглядит как правильный уход за ребенком. Забота о сохранении здоровья, вполне объяснимая для того, кто уже потерял одного малыша. Но, может быть, все эти странности происходят из-за слишком большой заботы о содержании сахара.
     - Грехи матерей, - подытожил Майло.
     - Тетя, по сути дела, заменила Синди мать. И посмотри, какую ролевую модель она создала: профессиональный медик, страдающий хронической болезнью, но умеющий ее сдерживать. Синди с гордостью говорила об этом. Возможно, девушка взрослела, ассоциируя понятие "женщина" - то есть "материнство" - с понятием болезни и суровости в проявлении чувств: тетя умела сдерживать болезнь, и болезнь не развивалась. Нет ничего удивительного, что Синди сразу после средней школы выбрала военную карьеру - от одной жесткой обстановки к другой. Но эта затея не удалась, и ее следующим шагом была школа, готовящая специалистов по вопросам дыхания. Потому что тетя Хэрриет сказала, что это хорошая профессия. Контроль и болезнь - эти два понятия повторяются все время.
     - Синди когда-нибудь объясняла, почему не закончила медицинскую подготовку?
     - Нет. Ты думаешь, опять беспорядочные связи?
     - Я серьезно верю в модель поведения. Чем она потом занималась?
     - Училась в колледже. Там и познакомилась с Чипом. Бросила учебу, вышла замуж. Сразу же забеременела - новые колоссальные изменения, которые, возможно, заставили ее почувствовать, что она потеряла контроль над ситуацией. Замужество было для нее восхождением вверх по социальной лестнице, но на самом деле оно привело ее к жизни в весьма уединенном месте. - Я описал Данбар-корт и окружающий участок. - Медленная смерть для того, кто жаждет внимания, Майло. Я уверен, когда Чип возвращается домой, ситуация не меняется. Он и в самом деле погружен в науку - крупная рыба в маленьком пруду. Перед тем как отправиться к ним в дом, я заехал в колледж Уэст-Вэлли, и мне удалось понаблюдать, как он ведет занятия. Гуру, сидящий на траве, последователи у его ног. Это целый мир, к которому она не принадлежит. Это положение отражается и в доме - все комнаты полны его книг, его наград, в обстановке нет ничего женского. Даже в собственном доме она не оставила своего отпечатка.
     - Поэтому накладывает отпечаток на ребенка.
     - Используя знакомые методы, то есть то, с чем знакома с детства. Инсулин, шприцы. Другие отравы - вытворяет черт-те что, следит за тем, что попадает в рот к Кэсси, точно так же, как когда-то за ней самой следила ее тетушка.
     - А как насчет Чэда?
     - Может быть, он действительно умер от синдрома внезапной младенческой смерти. Однако это еще одна травма в жизни Синди - и именно эта травма толкнула ее на край пропасти. А возможно, мамочка просто придушила своего малыша.
     - Как ты думаешь, то, что ты нашел цилиндры, спугнет ее?
     - По логике вещей, да, но, мне кажется, с Мюнхгаузенами вся эта игра во власть может привести к противоположному результату - ей захочется повысить ставки, переиграть меня. Поэтому, возможно, я добился только того, что положение Кэсси стало еще более опасным. Черт, я не знаю.
     - Не бичуй себя. Где сейчас цилиндры?
     - Здесь, у меня в машине. Ты можешь попробовать обнаружить на них отпечатки пальцев?
     - Конечно, но отпечатки пальцев Синди или Чипа ни о чем не говорят - несколько лет назад один из них зарядил цилиндр и забыл о его существовании.
     - А что ты скажешь по поводу отсутствия пыли на коробке?
     - Что этот шкафчик чистый. Или что ты стряхнул пыль, если она была на коробке, когда вытаскивал ее оттуда. Я сейчас разговариваю как адвокат, хотя пока что у нас нет никого, кто бы в нем нуждался. И даже если тот парень, Бенедикт, прикасался к коробке, это тоже ничего не значит. Первоначально она была прислана ему.
     - Но тетушка умерла, и у него не было никаких оснований отдавать коробку Синди.
     - Это точно. Если мы сможем установить дату их отправки и эта дата подтвердит, что цилиндры были высланы после смерти тети, это будет замечательно. А серийные номера на этих штуках сохранились? Или счета?
     - Сейчас посмотрю... Счета нет. А вот серийные номера есть. И авторское право на брошюрке производителя. Дата пятилетней давности.
     - Отлично. Продиктуй мне номера, и я ими займусь. А тем временем, я считаю, тебе следует продолжить игру с Синди. Дай ей попробовать ее собственного лекарства.
     - Каким образом?
     - Устрой с ней встречу без ребенка...
     - Уже договорились на завтрашний вечер. Чип также будет присутствовать.
     - Еще лучше. Устрой ей очную ставку, без околичностей. Скажи ей прямо в лицо: ты считаешь, что кто-то причиняет вред здоровью Кэсси, и ты знаешь, каким образом наносится этот вред. Покажи цилиндры и заяви, что не веришь сказкам, будто они остались от тети. Тебе придется рискнуть, пойти на обман, сказать, что ты разговаривал с окружным прокурором и он готов предъявить обвинение в попытке убийства. И молись, чтобы она раскололась.
     - А если нет?
     - Тебя вышвырнут, отстранят от этого дела, но, по крайней мере, она будет знать, что кое-кому известно о ее делишках. Не думаю, что ты сможешь выиграть, если продолжишь выжидать, Алекс.
     - А как насчет Стефани? Я включаю ее в это дело? Мы больше не считаем ее подозреваемой?
     - Мы предполагали, что она могла бы быть тайной любовницей Синди, но никаких признаков этого нет. И если бы Стефани была замешана в этом деле, зачем тогда Синди связываться с Бенедиктом? Стефани - врач, она могла бы достать те же препараты, что и он. Все возможно, но, насколько я могу судить, мамочка все больше и больше начинает походить на истинного виновника всей затеи.
     - Если Стефани снята с крючка, - продолжал я, - мне бы хотелось, чтобы она участвовала в завтрашнем разговоре - она ведущий врач Кэсси. Предпринимать такие решительные меры без ее ведома, вероятно, неэтично.
     - Почему бы тебе ее не прощупать и не узнать ее мнение? Расскажи ей о шприцах и посмотри, как она это воспримет. Если сочтешь, что она не замешана, возьми с собой, когда будешь играть с головой Синди. Чем нас больше, тем мы сильнее.
     - Буду играть с головой Синди? Звучит заманчиво.
     - Редко выпадает такой случай, - проговорил Майло. - Если бы я мог сделать это за тебя, я бы не отказался.
     - Спасибо за все.
     - Есть еще что-нибудь?
     Из-за находки инсуджекта я совершенно забыл о визите к доктору Я нош.
     - Много чего, - ответил я и сообщил Майло, как Хененгард опередил меня и забрал диски Дон Херберт. Затем я рассказал о звонках в институт Ферриса Диксона и профессору У. У. Зимбергу и о своих последних теориях насчет Херберт и Эшмора.
     - Запутанная интрига. Алекс, может быть, частично это так. Но не позволяй себе отвлечься от Кэсси. Я все еще проверяю Хененгарда. Пока ничего нет. Но я продолжу. Где ты будешь, если что-то всплывет?
     - После нашего разговора я сразу же позвоню Стефани. Если она у себя в кабинете, съезжу в больницу. Если ее нет, буду дома.
     - Хорошо. Как насчет того, чтобы сегодня вечером встретиться и поделиться бедами? В восемь, о'кей?
     - В восемь, отлично. Еще раз спасибо.
     - Не благодари меня. Мы еще очень далеки от того чтобы чувствовать себя победителями.

29

     Регистратор в отделении общей педиатрии сообщила:
     - Доктор Ивз вышла. Я постараюсь ее найти.
     Я подождал, глядя сквозь грязные стекла телефонной будки на движение транспорта и пыль. Вновь появились всадницы, они скакали по переулку и, видимо, направлялись с круга для прогулок. Стройные ноги в брюках для верховой езды сжимали блестящие бока лошадей. Все женщины улыбались.
     Вероятно, ехали обратно в клуб выпить прохладительных напитков и поболтать. Я подумал, какие возможности в проведении свободного времени открывались перед Синди Джонс.
     Лошади скрылись из виду, и в этот момент раздался голос оператора:
     - Доктор Ивз не отвечает. Не хотите ли что-либо передать ей?
     - Вы не знаете, когда она вернется?
     - Она будет на совещании в пять часов. Вы можете попытаться поймать ее перед этим заседанием.
     До пяти оставалось почти два часа. Я направился вдоль Топанги, думая о вреде, который можно причинить ребенку за это время. Я продолжал ехать на юг, пока не добрался до съезда с шоссе.
     На улицах было много машин. Я втиснулся в этот нескончаемый хвост и с черепашьей скоростью направился на восток. Отвратительная дорога на Голливуд. Хотя ночью "скорая помощь" может промчаться как молния.

***

     Было около четырех часов, когда я въехал на автостоянку для врачей, пристегнул пропуск к лацкану пиджака и направился в вестибюль, где попросил дежурную соединить меня со Стефани. Беспокойство, которое вспыхнуло во мне всего неделю назад, исчезло. Его место занял побуждающий к действию гнев.
     Какая разница - и всего за семь дней...
     Трубку не снимают. Я еще раз набрал номер - тот же оператор, тот же ответ, но в голосе дежурной слышалось едва заметное раздражение.
     Я поднялся в общую педиатрию и прошел в приемное отделение, минуя пациентов, медсестер, врачей и не замечая их.
     Дверь кабинета Стефани была закрыта. Я написал записку, где просил, чтобы она позвонила мне, и уже нагнулся, чтобы сунуть бумагу под дверь, когда хрипловатый женский голос окликнул меня:
     - Могу ли я помочь вам?
     Я выпрямился. На меня смотрела женщина намного старше шестидесяти. Такого белого халата мне никогда не приходилось видеть. Надетый поверх черного платья, застегнутый на все пуговицы. Очень загорелое, какое-то сжатое, покрытое морщинами лицо под шлемом прямых белых волос. Ее осанка заставила бы подтянуться и морского пехотинца.
     Она увидела мой пропуск и сказала:
     - О, извините, доктор.
     Произношение, навевающее воспоминание о Марлен Дитрих и Лондоне. Небольшие зеленовато-голубые, быстрые, как молния, глаза. Золотая ручка приколота в нагрудном кармашке. На шее тонкая золотая цепочка, а на ней, как перламутровое яйцо, жемчужина в золотом гнездышке.
     - Здравствуйте, доктор Колер, - проговорил я. - Я доктор Делавэр.
     Мы обменялись рукопожатиями, и она прочитала мой пропуск. Смущение ей не шло.
     - Раньше я состоял в штате сотрудников, - продолжал объяснять я. - С некоторыми пациентами мы работали вместе. Болезнь Крона. Адаптация при остомии.
     - А, конечно. - Ее улыбка была теплой, что сделало ложь необидной. У нее всегда была такая улыбка, всегда, даже когда она разносила в пух и прах ошибочный диагноз, поставленный врачом, живущим при больнице. Очарование, заложенное с детства в высших кругах Праги, оборванное Гитлером, затем удобренное замужеством за знаменитым дирижером. Я помню, как она предложила использовать свои связи, чтобы добыть фонды для больницы. Как правление отказалось от ее предложений, посчитав такой метод добывания фондов "грубым".
     - Ищете Стефани? - спросила Рита.
     - Нужно переговорить с ней о пациенте.
     Улыбка осталась, но взгляд заледенел.
     - Как раз сама ее ищу. По расписанию она должна быть здесь. Но, думаю, будущая глава нашего отделения, скорее всего, чем-то занята.
     Я притворился удивленным.
     - О да, - подтвердила она. - Знающие люди говорят, что ее повышение по службе неизбежно. - Улыбка стала широкой и какой-то холодной. - Что ж, мои наилучшие пожелания ей... Хотя я надеюсь, что она научится предупреждать события. Один из ее пациентов, подросток, только что появился здесь без предварительной записи и закатывает скандал в приемной. И Стефани вышла, не отметившись.
     - Это на нее не похоже, - сказал я.
     - Правда? В последнее время подобное стало ее стилем. Может быть, она уже смотрит на себя как на поднявшуюся на ступеньку выше.
     Ми