просто визжали в экстазе. Одна дама из
телерадиокомпании схватила его за руку на одном из обедов и воскликнула:
"Я должна попробовать вас. Именно вас". Как будто бы ты бутерброд или ещ„
что-то такое. Лет сорок он вс„ думал, отчего женщины обращают на мужчин
внимание, чего с ним не бывало. Слава? И всего лишь?
   Вероятно, тут нечто большее.
   Тут есть некая параллель. В чувстве славы есть нечто слегка
непристойное. Такое же чувство возникает при виде секс-журналов в газетных
киосках. Что-то тревожное возникает при их виде там. Но если считаешь, что
никто не смотрит, то хочется взглянуть на эти журналы. Одна часть тебя
хочет избавиться от этих журналов, а другая хочет посмотреть их. В этом
конфликт двух структур качества: социальной и биологической.
   Со славой дело обстоит так же, только конфликт при этом возникает между
социальными и интеллектуальными структурами!
   Известность для социальных структур - то же, что секс для биологических
структур. Вот теперь он добрался. Известность - это Динамическое Качество
в пределах статичного социального уровня развития. Некоторое время оно
представляется чистым Динамическим Качеством и ощущается как таковое, но
это не так. Половое влечение - Динамическое Качество, которое некогда
примитивные биологические структуры организовали себе. Известность -
Динамическое Качество, которое некогда примитивные социальные структуры
организовали себе. Это придает известности новое важное значение.
   В субъектно-объектной вселенной вся эта известность не имеет никакого
значения.
   А в ценностно структурированной вселенной известность с ревом
вырывается на передний край действительности как громадный
основополагающий параметр. Она становится организующей силой всего
социального уровня эволюции. Без этой силы известности становятся
невозможными передовые сложные человеческие общества. И даже простые.
   Странно, как вопрос просто таится здесь, и вдруг, когда меньше всего
ожидаешь этого, начинает разворачиваться ответ. Известность - это
культурная сила. Вот как. По крайней мере кажется таковой.
   Какое-то сумасшествие. Люди переправляются через Ниагарский водопад в
бочке и погибают только ради славы. Ради не„ люди идут на убийство. Может
быть и подлинная причина войн между народами состоит в том, чтобы умножить
свой статус известности. На этом принципе можно организовать целую
антропологию.
   Ну конечно же. Если обратиться к первым письменным свидетельствам
истории западного мира, к клинописным надписям на глиняных табличках
Вавилона, о чем они гласят? Ну конечно же об известности. Я, Хаммурапи,
пуп земли. У меня столько-то лошадей и столько-то наложниц, столько-то
рабов и столько-то быков, я одни из величайших царей всех врем„н, и вам
лучше поверить в это. Для этого и была изобретена письменность. Когда
читаешь Великие Веды, древнейшую религиозную литературу индусов, то о чем
там ид„т речь? Небеса и земля не могут со мной сравниться: разве я не пил
сок сомы? В сво„м величии я превзош„л небо и эту громадную землю: разве я
не пил сок сомы? Это толкуется как приверженность богу, но слава здесь
очевидна. Теперь Федр припомнил, что его беспокоило то, что в "Одиссее"
Гомер иногда как бы уравнивал качество и славу. Возможно во времена
Гомера, когда эволюция ещ„ не преодолела социальный уровень и не
превратила его в интеллектуальный, обе эти категории были одним и тем же.
   Пирамиды - это орудия славы. Все статуи, дворцы, одежды и перлы
социальной власти - все это инструменты славы. Перья индейских головных
уборов. Детям говорили, что они ослепнут, если случайно глянут на
императора. Все титулы, такие как сэр, лорд, достопочтенный, доктор,
принятые в европейском общении - вс„ это символы известности. Значки и
призы, ленты, продвижения по деловой лестнице, все выборы "на высокий
пост", поздравления и славословия на вечерах и при„мах - это признаки
известности. Вражда и борьба за престиж в научных и академических кругах.
Обиды за "оскорбления". "Лик" востока. Известность.
   Знаменитость.
   Даже форма полицейского - в какой-то степени инструмент известности,
чтобы повиноваться ему, не задавая вопросов. Без известности никто не стал
бы подчиняться кому-либо, и не было бы способа заставить общество работать.
   : Высшая школа. Высшая школа - вот уж истинное место для известности.
Только об этом каждый вечер и подшучивают на футбольном матче. В этом
смысл "классных"
   девочек. Это слава. Все плывут вверх по течению в потоке славы. А Федр
даже не представлял себе, что это обстоит именно так. Или же догадывался
об этом, но не понимал всей важности его. Может быть из-за этого он стал
таким занудой. Это и отделяло его от восторженной толпы, прекрасно одетой,
улыбающейся, мило беседующей, чарующей взглядом.
   Помнится, сила известности вс„ ещ„ действует в университетах, особенно
в научных обществах и студенческих кружках. Но там она слабее. Можно даже
судить о качестве университета, сравнивая относительную мощь структур
известности и интеллектуальных структур. Славы нельзя избежать даже в
лучших университетах, но интеллектуалы могут игнорировать их и оставаться
особым классом.
   Во всяком случае вот ещ„ одна область, на изучение которой у Федра так
и не будет времени - антропология славы.
   Кое-что в этом плане делается: антропологи тщательно изучают племенные
структуры, чтобы выяснить, кто перед кем преклоняется. Но вс„ это почти
ничего в сравнении с тем, что можно было бы сделать.
   Деньги и известность - это слава и богатство, их традиционно считают
двуединой силой Динамического поколения социальных ценностей. Слава и
богатство - громадные Динамические параметры, придающие обществу форму и
смысл. Имеются факультеты в университетах, даже целые институты,
занимающиеся изучением экономики, то есть богатства, а есть ли какие-либо
учреждения, занятые исследованием славы? Каков в действительности
механизм, посредством которого культура управляет формой зеркал, которые
создают все эти разнообразные изображения известности.? Сможет ли анализ
этой силы, меняющей кривизну зеркала, помочь в разрешении этнических
конфликтов? Федр этого не знает. Почему можно быть великим человеком,
скажем, в Германии, затем пересечь границу, и не совершив ничего плохого,
вдруг оказаться негодяем во Франции? Что меняет изображение в зеркалах?
   Возможно политика, но политика смешивает известность со статичными
правовыми структурами и это уже не чистое исследование славы. И в самом
деле, при нынешнем изучении политических наук известность представляется
как случайность в политике. Но пойдите на любую политическую сходку и вы
увидите, что движет происходящим. Посмотрите, как кандидаты маневрируют,
чтобы добиться известности.
   Они-то знают, что движет всем этим.
   Наплывают вс„ новые и новые мысли.
   Метафизика Качества утверждает, что помимо этих социальных зеркал
существует действительность. Это он уже исследовал. По сути дела есть два
уровня действительности вне этих зеркал: интеллектуальная
действительность, а ещ„ дальше - Динамическая реальность.
   Метафизика Качества гласит, что движение вверх от социальных зеркал
знаменитости является моральным переходом от низших форм эволюции к более
высокому. Если есть возможность, людям следует идти по этому пути.
   Теперь Федр стал сознавать, как эти мысли провели его по кругу от
исходной думы про знаменитость: кинофильм по его книге. Фильм - это
социальное средство информации, его же книга - главным образом
интеллектуальна. В этом сердцевина проблемы. Возможно поэтому Редфорд был
так сдержан. И тут у него были оговорки.
   Есть, конечно, возможность сделать картину для интеллектуальных целей,
сделать документальный фильм, но ведь Редфорд приходил не для того, чтобы
договариваться о создании документального фильма или чего-либо похожего на
это.
   Как говаривал Сэм Голдвин: "Если вам нужно сообщить что-либо, пошлите
телеграмму". Не делайте из этого картины. Картины - не интеллектуальная
среда.
   Картина и есть картина. Кинопромышленность принадлежит знаменитым
людям, а они даже и не захотят возиться с такой интеллектуальной книгой. И
даже если бы они занялись этим, то публика вряд ли стала бы покупать
картину, и тогда - прощай денежки.
   Федру вс„ ещ„ не хотелось связывать себя. Надо будет обдумать вс„
некоторое время, дать устояться волнению, а затем решать, что ему хочется
сделать.
   То, что ему виделось сейчас: социальная структура ценностей, фильм,
пожирающий интеллектуальную структуру ценностей, его книгу. Более низкая
ступень развития жизни будет кормиться более высокой формой жизни. И как
таковое - это будет аморально. Вот такое у него и было сейчас ощущение -
аморальное.
   Именно поэтому возникло ощущение "что-то не так, что-то не так, что-то
не так".
   Зеркала стремились возобладать над правдой. Они полагают, что поскольку
они платят вам деньги, что является социальной формой благодарения, то они
имеют право обходиться по своему усмотрению с интеллектуальной правдой
книги. Уф!
   Эти боги. Они свернут горы.
    
  
 21
  
  
 На улице становилось уж совсем холодно.
   Федр подош„л к большой раздвижной стеклянной двери, открыл е„ и вместе
со свистом рванувшегося внутрь воздуха вош„л в комнату.
   Ах! Вот где стало снова тепло. И тихо. Комната вс„ ещ„ была похожа на
пустую сцену, после того как публика ушла домой. Мошка, которую он заметил
раньше, теперь крутилась у бра над диваном, на котором сидел Редфорд. Она
забралась под абажур, погудела там ещ„ какое-то время и затихла. Он ждал,
не зажужжит ли она снова, но ничего не было. Наверное, отдыхает.
   :А может обожглась о лампу:
   Слава может сотворить с вами и не такое:
   Федру послышался какой-то шум, похожий на слив воды в комнате наверху,
затем плач маленькой девочки. Года, наверное, три. А может быть это звук
телевизора?
   Женский голос стал утешать е„. Голос у женщины приятный. Хорошо
поставленный. Не визгливый. Затем вс„ прекратилось. Нет, это не телевизор.
   Интересно, как давно построили эту гостиницу? Вероятно в двадцатые
годы. Лучший период. Создали город ещ„ викторианцы. Но в двадцатые годы он
был в расцвете.
   : Есть такая байка о викторианской мошке: согласно науке она в общем-то
не летит на пламя. В самом деле мошка стремится лететь по прямой. Мошки
ориентируются в пространстве, выдерживая постоянный угол по отношению к
солнцу или луне. А поскольку и солнце и луна находятся очень далеко, то
угол практически остается неизменным и представляет собой почти прямую
линию. А лампа находится близко, и при постоянном угле к ней линия
превращается в окружность. Вот поэтому-то мошка все время кружит и кружит.
Губит же мошку не Динамическое стремление к "высшей жизни". Это вс„
викторианская чепуха. Это лишь статичная биологическая структура ценности.
И измениться они не могут.
   Такое же чувство возникло у Федра от города. Подобно мошке, он
подвергается опасности летать кругами и попасть на некоторую орбиту славы.
Может быть когда-то, в доисторические времена, когда слава ещ„ не стала
столь значимой, люди могли полагаться на свои естественные желания и тогда
двигались впер„д прямолинейно. Но как только изобрели искусственное солнце
славы, они стали двигаться по кругу. В доисторические времена мозг был в
состоянии справляться с физическими и биологическими структурами, но
достаточно ли динамичен мозг для того, чтобы совладать с современными
социальными структурами? Возможно такое научное объяснение и не ослабляет
викторианскую метафору. Может быть она вписывается в него.
   Как странно, что беседа с Редфордом так резко свернула на школу Блейка.
Когда Федр сказал ему, что ходил в ту же школу, Редфорд удивленно
посмотрел на него. У него был такой вид, как будто бы он хотел узнать у
Федра нечто, что ему давно уж хотелось выяснить.
   "Мир тесен", - заметил тогда Федр, и Редфорд согласился. Федр собирался
было рассказать ему кое-что ещ„, но разговор не получился. Что же там было?
   Ах да, он собирался сказать ему, что дело не только в деньгах, несмотря
на все "паккарды" и особняки у Миннетонки и все прочие символы капитализма.
   "Достоинство", о котором он толковал, - пережиток викторианских дней.
   Эти викторианцы вроде бы вдохновляли и Редфорда. Он поставил много
картин об этом крае. Что-то в них интересовало его так же, как интересует
многих других.
   Викторианцы представляли собой последнюю статичную социальную
структуру. И возможно кое-кто, считающий что его жизнь слишком хаотична,
слишком быстротечна, оглядывается на них с завистью. Тем, кто вырос в
захолустной Южной Калифорнии в сороковые и пятидесятые годы, может
показаться привлекательным кое-что в их строгих понятиях о том, что верно
и неверно, что хорошо и что плохо. И сам Редфорд в чем-то похож на
викторианца: сдержан, с хорошими манерами, преисполнен достоинства. Может
быть поэтому он и жив„т здесь, в Нью-Йорке. Ему нравится викторианское
достоинство, которое местами здесь ещ„ сохранилось.
   Пожалуй это было бы слишком, но Федр мог бы рассказать Редфорду об
одной школьной пьесе в пятом классе школы под названием "Мечта нищего", в
которой он играл жадину, который познавал щедрость посредством ряда
событий. Для школы Блейка она была подобрана очень удачно. Тесная сцена
была запружена маленькими будущими миллионерами. После спектакля к нему в
уборную заш„л лысый старичок, пожал ему руку, поздравил и долго беседовал
с ним с благосклонным интересом. А один из учителей затем спросил его:
"Знаешь, кто это был?" и Федр, конечно, не знал. А двадцать лет спустя
читая как-то статью в журнале о крупнейшей в мире мукомольной компании
"Дженерал Миллз", он вдруг узнал на фотографии лицо того лысого старичка.
Это был основатель "Дженерал Миллз".
   Это лицо засело у него в памяти, как один из ряда вон выходящих
осколков. Это был один из величайших гигантов злой и алчной викторианской
традиции, а непосредственное впечатление складывалось о добром,
приветливом и благородном человеке.
   Федр не знает, какова теперь школа Блейка, но в те времена она была
оплотом викторианских традиций и ценностей. Старший учитель каждое утро
проповедовал в часовне на викторианские темы морали с вдохновением и
преданностью, присущей Теодору Рузвельту. Он был настолько колоритен, что
даже после стольких лет Федр сразу узнал бы его в любой толпе.
   У главного учителя не было никаких сомнений насчет того, что такое
качество.
   Качество - это манеры и дух, примером которого является хорошо
воспитанный человек. Учителя понимали это, а мальчики - нет. Если мальчики
прилежно учатся, занимаются спортом и проявляютсерь„зное отношение к
жизни, то вполне вероятно, что когда-нибудь они станут достойными людьми.
Но в глазах учителей совсем не было уверенности, что это произойд„т
достаточно скоро. Учителя всегда тв„рдо знали, что хорошо и что правильно.
Ты же тв„рдо знал, что как бы ты ни старался, ты никогда не достигнешь
нужного уровня. Это как с кальвинисткой благодатью. У вас есть
возможность. И это вс„. Они лишь предоставляют тебе шанс.
   Благодать и мораль - всегда внешние факторы. Они не присущи тебе. Это
лишь нечто такое, к чему можно только стремиться. Ты поступаешь плохо, ибо
ты исходно плох, и когда за это получаешь взбучку, то это лишь попытка
переделать тебя в нечто лучшее. Важно здесь слово "сформировать".
Материал, который они пытались формировать, был наследственно исходно
плохим, но учителя полагали, что формируя его как глину, посредством
взбучек, запретов и поучений они смогут сформировать нечто похожее на
добро, хотя все прекрасно понимали, что внутри вс„ та же старая гниль и
дрянь.
   Правда, знания, красота, все идеалы человечества - это внешние
признаки, передаваемые из поколения в поколение как горящий факел. Главный
учитель говорил, что каждое поколение должно нести их высоко и хранить их
не щадя своей жизни, лишь бы они не погасли.
   Этот факел. Он был символом всей школы. Он был частью школьной эмблемы.
Его следует передавать из поколения в поколение, чтобы освещать путь
человечеству, нести его должны те, кто понимает его смысл, кто достаточно
сил„н и чист, чтобы сохранять его идеалы. Что будет, если погаснет этот
факел, никогда не говорилось, но Федр догадывался, что это будет сродни
концу света. Все поступательное движение человека из тьмы веков
прекратится. И никто не сомневался в том, что единственная цель главного
учителя состояла в том, чтобы передать этот факел нам. Достойны ли мы
получить его? К этому вопросу каждый должен был относиться серь„зно. Федр
так и поступал.
   В некотором разбавленном и преображенном смысле он по-прежнему, как ему
казалось, этим и занимался. В этом и состоит Метафизика Качества,
смехотворный факел, который не взял бы ни один из викторианцев, а он хочет
воспользоваться им , чтобы осветить путь человечеству сквозь тьму.
   Какой избитый образ. Просто ужасно. И вс„ же он вобрал его в себя с
детства.
   Двадцать и тридцать лет спустя он вс„ ещ„ видел во сне ту аллею,
которая вела между дубами с порыжелыми листьями вверх по склону холма к
зданиям Школы Блейка.
   Но здания уже пусты и заперты, и он никак не может попасть внутрь. Он
под„ргал все двери, но ни одна из них не открылась. Прикрыв лицо руками,
чтобы отражение не мешало ему, он заглянул в окно библиотеки. Там он
увидел старинные напольные часы, маятник которых раскачивался, но в
комнате никого не было. Двигался лишь маятник часов. Затем сон прервался.
    
  
 Мошка снова загудела у лампы.
   Может следует открыть стеклянную дверь на балкон и выгнать е„ в ночь:
   Будет ли это морально?:
   Но слишком мало знал он о мошках, чтобы решить, морально это или нет.
   Возможно она найдет где-нибудь другой огон„к и тогда пропад„т по
настоящему.
   А вдруг она с балкона полетит вверх, вырвется из городского зарева,
увидит луну и полетит прямо туда. В этом случае будет ли е„ освобождение
моральным? Что гласит по этому поводу Метафизика Качества?
   Лучше не вмешиваться. Может быть у этой мошки есть сво„ предназначение,
а у него - сво„, каковым бы оно ни было. Возможно, Метафизика Качества.
Конечно же оно не в том, чтобы гоняться за мошками подобно какому-либо
викторианскому романтику.
   Это всего лишь викторианская поза, влияющая на некие викторианские
понятия без какого-либо интеллектуального проникновения в смысл Качества.
   В любом случае все они уже исчезли, эти благородные викторианские
динозавры, и теперь можно смотреть на них с меньшим волнением и опаской,
не так, как они оглядываются на тебя.
   Федр полагал, что его мысли, да и мысли Редфорда, а может и множества
других людей, постоянно возвращаются к ним потому, что нечто очень важное
и таинственное произошло за то время, что отделяет нас от них. Он считал,
что возвращаясь к ним и пытаясь измерить их природу, можно постигнуть те
социальные силы, что возвысили мир с тех пор. И теперь они похожи на
динозавров потому, что между ними и нами возникла пропасть. Произошла
громадная культурная мутация. В действительности они представляют собой
различные культурные виды. Факел Метафизики Качества как бы высвечивает
понимание этой пропасти и осознание того, что она самая глубокая в истории
человечества.
   Если быть точным в разговоре о викторианцах, то надо быть осторожным,
чтобы не смешивать их с какой-либо определ„нной группой людей.
"Викторианский" в его понимании - это структура социальных ценностей,
преобладавших в период между гражданской войной в Америке и Первой мировой
войной, а не какая-либо биологическая структура. Жизнь Марка Твена
совпадает с этим периодом, но Федр не считает его викторианцем. Его
коронным номером был юмор, высмеивающий викторианскую помпезность. Он
рельефно выделялся на фоне викторианцев. А с другой стороны Герберт Гувер
и Дуглас Макартур биологически выпадают из викторианского периода большей
частью своей жизни. Но тем не менее они по сути викторианцы, ибо их
социальные ценности были в