ек способен любить  насекомых  так  же,  как  он  любит
собаку или коня, или другого человека.
   Сакс выглянула в коридор. Кэл Фредерикс и Брайан Макгир  до  сих  пор
были поглощены сложным словесным поединком. Судя по всему, верх  был  не
за защитником Гаррета.
   Молодая женщина захлопнула  книгу.  У  нее  в  голове  звучали  слова
доктора Пенна.
   "Лучше всего, если вы просто побудете какое-то время рядом с ним".
   - Знаешь, наверное, приглашать девушку в тир - это несколько странно,
- сказал Джесс. - А как насчет кофе?
   Сакс мысленно рассмеялась. Вот, наконец, и приглашение на свидание.
   - В общем, тир тоже неплохо. Мне нужно занести эту  книгу  в  тюрьму.
Потом я съезжу в больницу в Авери. Созвонимся?
   - Договорились.
 
Глава 21 
 
   - Это не игра, - сурово произнес Рич Калбо.
   - Я знаю, что это не  игра,  -  буркнул  Шон  О'Сариан.  -  Я  просто
засмеялся. Черт возьми, засмеялся, и все. Тут в рекламе  парень  пытался
попасть в аэропорт, а его машину...
   Он кивнул на грязный экран телевизора  над  стойкой  бара  "У  Эдди",
расположенного напротив тюрьмы.
   - Слишком много ты смеешься. Не слушаешь, что тебе говорят.
   - Ну хорошо, я тебя внимательно  слушаю.  Итак,  мы  подойдем  сзади,
дверь будет незакрыта.
   - Я как раз собирался спросить, -  вставил  Гаррис  Томел.  -  Задняя
дверь каталажки никогда не бывает открыта. Она всегда заперта и  закрыта
изнутри на засов.
   - Засова не будет, а дверь будет отперта. Понятно?
   - Как скажешь, - недоверчиво произнес Томел.
   - Дверь будет открыта, - продолжал Калбо. -  Мы  заходим  внутрь.  На
столе будет лежать ключ от камеры. На маленьком железном  столе.  Знаете
где?
   Разумеется,  всей  троице  был  известен  этот   стол.   Всем,   кому
приходилось проводить ночь в тюрьме  Таннерс-Корнера,  был  знаком  этот
столик, привинченный к полу у двери,  на  который  они  вываливали  свои
пожитки.
   - Хорошо, валяй дальше, - О'Сариан весь превратился в слух.
   - Мы отпираем камеру и  заходим  внутрь.  Я  прыскаю  мальцу  в  лицо
перцем. Мы натягиваем ему на голову мешок - я в таких топлю  котят  -  и
выводим на улицу. Пусть он кричит сколько хочет - его все равно никто не
услышит. Гаррис, ты ждешь нас сзади с машиной. Прямо у двери.  Двигатель
не глуши.
   - И куда мы его отвезем? - спросил О'Сариан.
   - Конечно, не к нам, - ответил Калбо, гадая, неужели придурок  решил,
что они повезут похищенного заключенного к  кому-нибудь  домой?  В  этом
случае он еще глупее, чем думал Калбо. - В старый гараж у железки.
   - Отлично, - вставил О'Сариан.
   - Мы отвозим мальца туда. Я достаю пропановую горелку, и мы  начинаем
работать. Думаю, нам хватит пяти минут, и он нам рассказывает, куда  дел
Мери-Бет.
   - А потом мы... - О'Сариан испуганно осекся.
   - Что? - встрепенулся  Калбо,  переходя  на  шепот.  -  Ты  собирался
сказать на людях то, что совсем не надо говорить?
   - Это ты только что говорил,  как  мы  подпалим  мальца  горелкой,  -
прошептал в ответ О'Сариан. - По-моему, это ничуть не хуже, чем то,  что
мы собираемся сделать с ним потом.
   Калбо вынужден был с этим согласиться, хотя, разумеется, не признался
в этом О'Сариану. Он ограничился лишь словами.
   - Мало ли что бывает.
   - Верно, - согласился Томел.
   О'Сариан поиграл банкой из-под пива, вычищая ею грязь из-под  ногтей.
От его былого веселья не осталось и следа.
   - Ты что? - встревожился Калбо.
   - Дело начинает пахнуть жареным. Лучше бы мы взяли мальца в лесу.  На
мельнице.
   - Но он сейчас не в лесу! - взорвался Томел.
   О'Сариан пожал плечами.
   - Я просто гадаю, стоит ли это тех денег.
   - Хочешь на попятную? - Калбо почесал бороду, размышляя, что в  такую
жару следовало бы побриться, но тогда  снова  будет  виден  его  тройной
подбородок. - Хорошо, и я предпочту делить на две части, а не на три.
   - Нет, ты что. Я с вами.
   Взгляд О'Сариана снова привлек  телевизор,  и  он,  тряхнув  головой,
уставился на экран.
   - Эй, смотрите-ка! - вдруг показал в окно Томел.
   По улице шла рыжеволосая  полицейская  из  Нью-Йорка,  так  чертовски
ловко орудующая ножом. В руке у нее была толстая книга.
   - Красивая телка, - заметил Томел. - Я бы от такой не отказался.
   Но  Калбо  вспомнил  холодные  глаза  и  лезвие  ножа,  упершееся   в
подбородок О'Сариана.
   - Овчинка не стоит выделки.
   Рыжая вошла в здание тюрьмы.
   О'Сариан тоже подошел к окну.
   - Это усложняет дело, мать твою.
   - Да нисколько. Гаррис, подгоняй машину. И не глуши мотор.
   - А как быть с ней? - спросил Томел.
   - Перца у меня на всех хватит, - усмехнулся Калбо.
   Натан Грумер, дежуривший в тюрьме, приветливо  кивнул,  увидев  Сакс.
Навязчивое поклонение  Джесса  Корна  уже  начинало  надоедать;  строгую
улыбку Натана молодая женщина приняла с облегчением.
   - Здравствуйте, мисс.
   - Вас зовут Натан, да?
   - Точно.
   - Какая красивая утка, - сказала она, кивая на стол.
   - Эта штуковина? - скромно спросил Натан.
   - Кто ее сделал?
   - Это не утка, а селезень. Годовалый.
   - Вы его сами вырезали?
   - Это мое хобби. В моем кабинете есть еще парочка. Если хотите, я вам
покажу. Кажется, вы уже уезжаете.
   - Да, долго мы у вас не задержимся. Как он?
   - Кто? Шериф Белл?
   - Нет, Гаррет.
   - О, понятия не имею. К нему заходил Мейсон, о чем-то долго  говорил.
Наверное, пытался выяснить, где находится девушка. Но  мальчишка  упорно
молчит.
   - Мейсон сейчас в камере?
   - Нет, он уже ушел.
   - А шериф Белл и Люси?
   - Все ушли. Вернулись в управление. Я могу вам чем-нибудь помочь?
   - Гаррет попросил принести эту книгу. -  Она  показала  книгу.  -  Не
возражаете, если я ее передам?
   - Это что. Библия?
   - Нет, это книга о насекомых.
   Взяв книгу, Натан  ее  тщательно  пролистал  -  наверное,  в  поисках
оружия, решила Сакс.
   - Странный он, этот парень, - сказал он, возвращая книгу. - Прямо как
из фильма ужасов. Вам надо было бы принести ему Библию.
   - По-моему, это его не интересует.
   -  Наверное,  вы  правы.  Кладите  сюда  оружие,  и  я  пущу  вас   к
задержанному.
   Положив "Смит-и-Вессон" в сейф. Сакс шагнула к  двери,  но  Натан  не
двинулся с места, выжидательно глядя на нее. Она  вопросительно  подняла
брови.
   - Мисс, насколько мне известно, у вас есть еще нож.
   - Ах да, совсем забыла.
   - Порядок есть порядок.
   Сакс протянула Натану нож, и он положил его в сейф.
   - Наручники тоже отдать?
   - Да нет. От них никакой беды не будет. Правда, наш священник в  свое
время пострадал из-за них. Но тогда  его  жена  вернулась  домой  раньше
обычного  и  застала  мужа,  прикованного   к   постели,   а   на   него
взгромоздилась Салли-Энн Карлсон. Пошли, я вас провожу к задержанному.
   Рич Калбо притаился за кустом  сирени,  росшим  у  заднего  входа  из
здания тюрьмы. Рядом с ним остановился  Шон  О'Сариан,  возбужденный  до
предела.
   Дверь выходила на  большой  пустырь,  заросший  травой  и  заваленный
старыми и битыми машинами. Повсюду белели попользованные презервативы.
   Гаррис Томел подвел свой новый  сияющий  "Форд"  к  повороту  и  сдал
задом. По мнению Калбо, ему следовало  бы  подъехать  с  противоположной
стороны, где  машина  была  бы  не  так  заметна.  Впрочем,  улица  была
пустынной, а с новым глушителем двигатель работал практически бесшумно.
   - Кто в дежурной? - спросил О'Сариан.
   - Натан Грумер.
   - Эта девка из Нью-Йорка с ним?
   - А я почем знаю? Но если она с ним, у нее револьвер и  нож,  которым
она пощекотала тебя в лесу.
   - Если девка закричит, Натан ее услышит?
   Калбо вспомнил глаза рыжеволосой, блеск лезвия ее ножа.
   - Скорее, закричит мальчишка.
   - Ну хорошо, а если он закричит?
   - Нам нужно быстро натянуть на него  мешок.  Вот.  -  Калбо  протянул
дружку бело-красный баллончик с перцовой аэрозолью. - Целься ниже,  люди
обычно пригибаются.
   - Слушай, а мы? Я хочу сказать, на нас он не попадет... этот перец?
   - Не попадет, если ты не прыснешь им себе в рожу, мать твою.  Это  же
струя, а не облако.
   - Который из двоих мой?
   - Мальчишка.
   - А если девка окажется ко мне ближе?
   - Она моя, - процедил Калбо.
   - Но...
   - Она моя!
   - Ну, хорошо, хорошо, - сдался О'Сариан.
   Пригнувшись, они  проскользнули  под  грязным  зарешеченным  окном  и
остановились  перед  металлической  дверью.  Калбо  отметил,   что   она
приоткрыта на полдюйма.
   - Вот видишь, незаперто, - прошептал он,  торжествуя,  что  заработал
очко в споре с О'Сарианом. Впрочем, какое ему до этого дело? -  Итак,  я
киваю, мы быстро заходим внутрь и поливаем  обоих  -  и  не  жалей  этой
дряни. - Он протянул О'Сариану плотный мешок. -  Натянешь  мальчишке  на
голову.
   Крепко сжав в  руке  баллончик,  О'Сариан  кивнул  на  второй  мешок,
который появился в руке Калбо.
   - Значит, девку мы тоже берем.
   Калбо вздохнул.
   - Да, Шон, берем.
   - А. Лады. Да я просто так, спросил.
   - Как только они упадут, быстро вытаскиваем их на улицу.  Ни  в  коем
случае не останавливайся.
   - Ага. Да... я хотел сказать, я захватил свой "Кольт".
   - Что?
   - "Кольт", тридцать восьмого калибра. Я его взял.
   О'Сариан похлопал по карману. Калбо, помолчав, наконец кивнул.
   - Отлично.
   Его огромная рука взялась за дверную ручку.
 
Глава 22 
 
   Неужели это будет последняя картина, которую он увидит?
   Со своей больничной койки Линкольн Райм  видел  парк,  прилегающий  к
университетскому медицинскому центру в  Авери.  Густые  кроны  деревьев,
дорожка, извивающаяся по сочной зеленой лужайке, каменный  фонтан  -  по
словам  медсестры,  точная  копия  какого-то  знаменитого  источника   в
студенческом городке университета Северной Каролины в Чапел-Хилл.
   Из своей спальни  в  доме  у  Центрального  парка  в  западной  части
Манхэттена Райму были видны уголок неба и верхние этажи зданий на  Пятой
авеню. Но там подоконники были  высокие,  и  сам  парк  криминалист  мог
видеть только тогда, когда его кровать придвигали прямо к окну.
   Здесь же, возможно, поскольку клиника предназначалась для инвалидов и
неврологических больных, подоконники были гораздо ниже.  Даже  любование
красотами пейзажа сделано более доступным, криво усмехнулся Райм.
   Его  мысли  снова  заполнила  предстоящая  операция.  Будет  ли   она
успешной? Не убьет ли она его окончательно?
   Для Линкольна  Райма  самым  невыносимым  было  то,  что  он  не  мог
выполнять простейшие действия.
   Так, например, переезд из Нью-Йорка в  Северную  Каролину  обсуждался
так долго, планировался так тщательно, что  Райма  нисколько  не  пугали
тяготы предстоящего путешествия. Но особенно остро он  чувствовал  бремя
своей травмы тогда, когда речь заходила  о  самых  простых  занятиях,  о
которых здоровый человек даже  не  задумывается.  Почесаться,  почистить
зубы, вытереть губы, открыть бутылку с содовой, сесть  в  кресле,  чтобы
выглянуть в окно и посмотреть на купающихся в луже воробьев.
   Райм снова подумал о том, как же глупо он поступает.
   Он сам был  ученым,  он  консультировался  с  лучшими  нейрохирургами
страны. Он  прочитал  и  понял  всю  специальную  литературу.  Ему  было
известно, что добиться улучшения состояния больного  с  такой  серьезной
травмой спинного мозга практически невозможно. И все же  он  готов  идти
вперед до конца - несмотря на то,  что  эта  умиротворяющая  картина  за
окном  незнакомой  больницы  в  незнакомом  городе,   возможно,   станет
последним, что он видит в своей жизни.
   Разумеется, риск есть.
   Тогда почему он на него идет?
   О, на то есть веская причина.
   Однако холодный рассудительный криминалист, сидящий в нем,  никак  не
мог принять эту причину и не смел высказаться о ней  вслух.  Потому  что
эта причина не  имела  никакого  отношения  к  возможности  снова  лично
обследовать  место  преступления  в  поисках  улик.  Не  имела  никакого
отношения к возможности самостоятельно почистить зубы и сесть в кровати.
Нет-нет, главным была Амелия Сакс.
   В конце концов, Райм вынужден  был  сказать  себе  правду:  он  жутко
боится потерять ее. Рано или  поздно  Амелия  встретит  другого  Ника  -
красивого тайного агента, бывшего ее возлюбленным несколько  лет  назад.
Это неизбежно пока он, Райм,  остается  совершенно  беспомощным.  Амелия
хочет иметь детей. Хочет вести нормальную жизнь. И  поэтому  Райм  готов
рисковать тем, что его состояние еще  более  ухудшится,  возможно,  даже
окончится смертью, в надежде, что ему станет лучше.
   Он сознавал, что операция, предложенная доктором Уивер,  не  позволит
ему прогуливаться по Пятой авеню с Сакс под руку. Он  надеялся  лишь  на
незначительное улучшение -  которое  чуть  приблизит  его  к  нормальной
жизни. Приблизит к Сакс. Призывая на помощь все свое  воображение,  Райм
представлял себе, как кладет ладонь на руку Амелии, пожимает ее, ощущает
прикосновение к ее нежной коже.
   Для всех людей - незначительная мелочь; но для него - чудо.
   В палату вошел Том. Постояв у двери, он сказал:
   - Одно замечание.
   - Не хочу слушать. Где Амелия?
   - И все же я скажу.  Ты  уже  пять  дней  не  брал  в  рот  ни  капли
спиртного.
   - Знаю. Мне на это наплевать.
   - Готовишься к операции.
   - Предписание врачей, - раздраженно буркнул Райм.
   - С каких это пор подобное имеет для тебя значение?
   Криминалист пожал плечами.
   -  Меня  собираются  напичкать  каким-то  дерьмом.  Вряд  ли  разумно
вдобавок к этому накачиваться виски.
   - Согласен. Ты прав.  Ты  прислушался  к  совету  врачей  -  я  тобой
горжусь.
   - Да, гордость - какое полезное чувство!
   Однако в сравнении с дождем Райма Том был просто водопад.
   - Я хочу тебе кое-что сказать, - невозмутимо продолжал он.
   - Ты все равно это скажешь, хочу я тебя слушать или нет.
   - Я много читал о предстоящей операции. Линкольн.
   - О, вот как? Надеюсь, в свободное время.
   - Я просто хотел сказать, что если сейчас у нас ничего не  получится,
мы вернемся. Через  год.  Через  два  года.  Через  пять  лет.  И  тогда
обязательно получится.
   Сентиментальности в Линкольне Райме осталось не больше, чем  жизни  в
перебитом спинном мозге. И все же криминалист сказал:
   - Спасибо, Том. Но все же, черт  побери,  где  врач?  Я  трудился  не
покладая рук, ловя психопатов-похитителей. По-моему, я заслужил  лучшего
обращения.
   - Линкольн, доктор Уивер опаздывает  всего  на  десять  минут.  А  мы
сегодня дважды переносили назначенное время.
   - Скоро уже будет двадцать минут. А, ну вот и она.
   Дверь в палату открылась. Райм поднял взгляд, ожидая увидеть  доктора
Уивер. Но это был не врач.
   В палату вошел шериф Джим Белл, мокрый  от  пота,  со  своим  шурином
Стивом Фарром. Оба полицейских были сильно возбуждены.
   У криминалиста тотчас же мелькнула мысль, что найдено тело  Мери-Бет.
Мальчишка все-таки убил  ее.  И  тотчас  же  Райм  подумал,  как  больно
отнесется к этому Сакс, поверившая Гаррету.
   Но у Белла были другие новости.
   - Извините, что вынужден сказать вам это. Линкольн. - И Райм сразу же
понял, что случившееся имеет к нему большее отношение, чем просто Гаррет
Хэнлон и Мери-Бет Макконнел. - Я хотел позвонить, но  потом  решил,  что
будет лучше, если скажу вам обо всем лично. Вот я и приехал.
   - В чем дело, Джим?
   - Речь идет об Амелии.
   - Что с ней? - встрепенулся Том.
   -  Что  случилось?  -  Естественно,  Райм  не  мог  чувствовать,  как
колотится его сердце, но все же он ощутил прилив крови к вискам. - Что с
ней? Говорите!
   - Рич Калбо со своими дружками заглянули в тюрьму. Не знаю, что  было
у них на уме, - вряд ли что-нибудь хорошее - но так или иначе, они нашли
там моего помощника Натана Грумера, в  наручниках.  А  камера  оказалась
пуста.
   - Какая камера?
   - В которой сидел Гаррет, - сказал Белл, точно это все объясняло.
   Но Райм по-прежнему не мог понять всей значимости его слов.
   - И что...
   - Натан сказал, - хриплым голосом закончил шериф, - что  ваша  Амелия
направила на него револьвер и  выпустила  Гаррета.  Она  устроила  побег
подозреваемого в  убийстве.  Они  вооружены  и  скрылись  в  неизвестном
направлении. Никто не имеет понятия, где они.
 
Часть третья 
Время работать кулаками 
 
Глава 23 
 
   Бежать. Как можно быстрее.
   Ноги ныли от пронзительной боли, волнами разливающейся по всему телу.
Она взмокла от пота. Голова начинала кружиться от жары  и  обезвоживания
организма.
   И еще она никак не могла прийти в себя от ужаса того, что только  что
сделала.
   Гаррет молча бежал рядом с ней по лесу на окраине Таннерс-Корнера.
   Мисс, это более чем глупо...
   Войдя в  камеру,  чтобы  передать  Гаррету  "Миниатюрный  мир".  Сакс
увидела, как озарилось счастьем лицо мальчишки. Прошла минута-другая,  и
молодая женщина, словно  уступая  чьему-то  требованию,  просунула  руки
сквозь прутья решетки и схватила паренька за плечи. Тот  смущенно  отвел
взгляд.
   - Нет, смотри мне в глаза, - приказала Сакс. - Смотри!
   В конце концов, он вынужден был подчиниться. Сакс всмотрелась  в  его
покрытое язвами лицо, дрожащие  губы,  черные  бездонные  колодцы  глаз,
густые сросшиеся брови.
   - Гаррет, мне нужно знать  правду.  Все  это  останется  между  нами.
Скажи, это ты убил Билли Стайла?
   - Клянусь, я его не убивал. Клянусь!  Это  сделал  тот  мужчина  -  в
коричневом комбинезоне. Это он убил Билли. Я говорю правду!
   - Гаррет, факты свидетельствуют совсем о другом.
   - Но разные люди воспринимают  разные  вещи  по-разному,  -  спокойно
ответил Гаррет. - Понимаете, мы, глядя  на  то,  на  что  смотрит  муха,
увидим совсем другое.
   - То есть?
   - Мы видим движение - мелькание руки,  пытающейся  поймать  муху.  Но
глаза мухи действуют иначе, и она увидит сотню изображений  застывшей  в
воздухе руки, приближающейся к ней. Как  будто  пачку  фотографий.  Рука
одна и та же, то же самое движение, но мы и муха увидим это  по-разному.
А цвета... Мы увидим что-то равномерно красное, но  насекомые  различают
десятки различных оттенков красного цвета.
   Райм, улики предполагают, что он виновен.  Но  не  доказывают.  Улики
можно истолковать по-разному.
   - Ну а Лидия, - настаивала Сакс, крепче стискивая плечи мальчишки,  -
почему ты ее похитил?
   - Я  же  всем  объяснил.  Потому  что  она  тоже  была  в  опасности.
Блэкуотер-Лендинг - очень страшное место.  Люди  там  умирают.  Исчезают
бесследно. Я просто защищал Лидию.
   Разумеется, это страшное место. Но не исходит ли главная опасность от
тебя самого?
   - Лидия утверждает, ты собирался ее изнасиловать, - сказала Сакс.
   - Нет-нет, нет. Она прыгнула в воду, и  ее  белый  халат  порвался  и
насквозь промок. Понимаете, я ее  увидел...  увидел  ее  грудь.  И  я...
возбудился. Но это все.
   - А Мери-Бет? Ты ее изнасиловал? Избил?
   - Да нет же! Я же вам говорил! Она ударилась головой, и я вытер  рану
салфеткой. Я ни за что не смогу так поступить с Мери-Бет.
   Сакс молча смотрела ему в глаза.
   Блэкуотер-Лендинг... опасное место.
   - Если я вытащу тебя отсюда, ты отведешь меня к Мери-Бет?  -  наконец
спросила она.
   Гаррет нахмурился.
   - Да, а вы вернете ее в Таннерс-Корнер, и ей сделают больно.
   - Иного выхода нет, Гаррет.  Я  вытаскиваю  тебя  отсюда  только  при
условии, что ты отведешь меня к Мери-Бет. А потом мы позаботимся о  том,
чтобы с ней ничего не случилось - я и Линкольн Райм.
   - Вы сможете это устроить?
   - Да. Но если ты не согласишься,  тебе  придется  провести  в  тюрьме
очень много времени.  И  если  Мери-Бет  умрет,  это  будет  равносильно
убийству, как если бы ты застрелил ее. В  таком  случае  ты  никогда  не
выйдешь из тюрьмы.
   Мальчишка уставился в окно. Казалось, он следит взглядом  за  полетом
насекомого. Но Сакс ничего не видела.
   - Хорошо.
   - Далеко она отсюда?
   - Пешком идти часов восемь-десять. Это зависит...
   - От чего?
   - От того, сколько человек б