на.
   - Есть уменьшить давление внутри салона, - ответил Брэд.
   По крайней мере, это хоть чуть снизит огромную нагрузку на фюзеляж.
   - Здорово ты придумала, - сказал  Брэд.  -  Как  это  тебе  пришло  в
голову?
   Обезьянья хватка...
   - Не знаю, - ответила Перси. - Уменьшить мощность правого  двигателя.
Закрыть дроссельную заслонку, отключить автоматическую заслонку.
   - Закрыл, отключил, - эхом повторял Брэд.
   - Отключить топливный насос, отключить зажигание. Перси ощутила,  как
самолет потащило в сторону. Тяговое усилие с одной стороны исчезло.  Она
компенсировала  это,  отклонив  горизонтальный  руль.  В  целом   эффект
оказался не слишком большим. Поскольку двигатели были установлены не  на
крыльях, а в  хвосте,  остановка  одного  из  них  не  очень  влияла  на
стабильность самолета.
   - Ну а теперь что? - спросил Брэд.
   - Лично я выпью кофе, - сказала Перси,  соскакивая  с  кресла  словно
озорной мальчишка с дерева. - Эй, Роланд, а вы как  насчет  того,  чтобы
повторить?
 
*** 
 
   В течение сорока минут в комнате Райма царила мучительная тишина.  Не
звонили  телефоны.  Не  приходили   факсы.   Компьютер   не   докладывал
механическим голосом: "Пришла почта".
   Наконец ожил телефон Деллрея. По тому, как агент кивал,  Райм  понял,
что новости плохие.
   - Из Камберленда?
   Закрыв телефон, Деллрей кивнул.
   - Просто засада какая-то. Этот Колл не появлялся там уже много лет. О
да, тамошние жители до сих пор вспоминают о том, как он привязал  своего
отчима к дереву, оставив его на съедение червям. Это стало чем-то  вроде
местного предания. Но в тех краях у Колла нет никаких  родственников.  И
никто ничего не знает. Или не хочет говорить.
   Тут запиликал телефон Селитто. Открыв аппарат, детектив сказал:
   - Да?
   "Улика, - взмолился Райм, - пожалуйста, пусть это будет новая улика!"
   Рыхлое  лицо  полицейского  оставалось  непроницаемым.   Он   хлопнул
крышкой, закрывая телефон.
   - Это был Роланд Белл, - сказал Селитто. - Он просто хотел  сообщить,
что у них кончилось горючее.
 
Глава тридцать четвертая 
Час 38-й из 45 
 
   Три тревожных сигнала прозвучали одновременно.
   Закончилось   горючее,   пониженное   давление   масла,    пониженная
температура двигателя.
   Перси попыталась чуть покачать самолет в надежде  выманить  из  баков
последние капли керосина, но они были сухими.
   Тихо постучав, левый двигатель кашлянул и умолк.
   И тотчас же в кабине стало совершенно темно. Как в шкафу.
   Только не это...
   Перси не могла разглядеть ни приборы, ни ручки управления. К счастью,
далеко впереди показалась бледная светящаяся полоска - Денвер.
   - В чем дело? - встревожился Брэд.
   -  Господи,  я  совсем  забыла  про  генераторы.  Привод  генераторов
осуществляется от двигателей. Не работают двигатели, нет электричества.
   - Выпускай пассивную турбину, - приказала Перси.
   Склонившись к приборной панели, Брэд отыскал на ощупь  нужную  ручку.
Из хвостовой  части  вывалился  небольшой  пропеллер,  подсоединенный  к
генератору.  Этот  пропеллер  приводил  во  вращение  набегающий   поток
воздуха. Вырабатываемой энергии хватало для освещения кабины и приборной
панели. Но о закрылках придется забыть.
   Вскоре в кабине снова зажегся тусклый свет.
   Перси взглянула на указатель вертикальной скорости. Они теряли высоту
с приличной скоростью три тысячи пятьсот  футов  в  минуту.  Значительно
быстрее, чем предполагалось. Падали со скоростью около пятидесяти миль в
час.
   Почему? Почему расчеты оказались настолько неточны?
   Потому что на большой высоте  воздух  разреженный!  А  она  проводила
вычисления, учитывая скорость снижения в плотной атмосфере. И тут  Перси
вдруг с ужасом вспомнила, что и над Денвером воздух будет разреженным. А
она никогда не поднималась на планере выше одной мили.
   Перси потянула штурвал на себя,  останавливая  падение.  Вертикальная
скорость упала до двух тысяч ста футов в минуту, но при этом также резко
снизилась  и  горизонтальная  скорость.  В  таком  разреженном   воздухе
скорость  срыва  в  штопор  где-то   около   трехсот   узлов.   Штурвал,
завибрировав, обмяк. С неработающими двигателями самолету ни за  что  не
удастся выбраться из мертвой спирали вниз.
   Угол гроба...
   Штурвал от себя.  Самолет  стал  падать  быстрее,  но  горизонтальная
скорость возросла.
   Эту игру Перси вела на протяжении пятидесяти миль. Диспетчер  сообщил
о сильном встречном ветре, и Перси пыталась найти оптимальное  сочетание
высоты и курса, ветер должен был быть достаточно сильным для того, чтобы
обеспечить "Лиру" оптимальную подъемную силу, в то же время  не  слишком
уменьшать горизонтальную скорость.
   Наконец Перси, физически измученная ручным управлением, отерла пот  с
лица и бросила Брэду:
   - Связывайся с Денвером.
   -   Центр   управления   полетами   в    Денвере,    говорит    "Лир"
шесть-девять-пять "Фокстрот Браво", летящий на высоте девятнадцать тысяч
футов. Мы в двадцати одной миле от  аэродрома.  Горизонтальная  скорость
двести двадцать узлов. Двигатели не работают; запрашиваем  наведение  на
самую длинную взлетно-посадочную полосу, учитывая  наш  теперешний  курс
два-пять-ноль.
   - "Фокстрот Браво", вас понял. Мы вас ждем. Барометр тридцать запятая
девяносто  пять.  Разворачивайтесь  влево   на   курс   два-четыре-ноль.
Направляем вас на ВПП двадцать восемь слева.  У  вас  будет  одиннадцать
тысяч футов, чтобы остановиться.
   - Денвер, вас понял.
   Перси не давала покоя какая-то мысль, за которую она никак  не  могла
ухватиться. То же самое неприятное ощущение  внизу  живота.  Как  тогда,
когда она увидела черный микроавтобус.
   Что это? Или это просто глупое предчувствие?
   Трагедии случаются по три...
   - До полосы девятнадцать миль, - доложил Брэд. - И шестнадцать  тысяч
футов.
   - "Фокстрот Браво", связывайтесь с наведением  аэропорта  Денвера,  -
назвав частоту, диспетчер добавил:
   - Там извещены о вашей ситуации. Удачи вам, мэм. Сердцем мы с вами.
   - До свидания, Денвер. Спасибо. Брэд переключил радиостанцию на новую
частоту. "И все же что-то не так, - ломала голову Перси. - Я о чем-то не
подумала".
   - Центр наведения Денвера, говорит "Лир" шесть-девять-пять  "Фокстрот
Браво". Мы на высоте  тринадцать  тысяч  футов  в  тринадцати  милях  от
полосы.
   - Ждем вас, "Фокстрот Браво". Держите курс два-четыре-ноль. Насколько
мы поняли, вы летите без двигателей, это верно?
   - Скоро вы увидите самый большой в мире планер, Денвер.
   - Закрылки работают? Обратная тяга будет?
   - Закрылков не будет. Обратной тяги тоже. Шасси постараемся выпустить
вручную.
   - Вас понял. Машины вызывать?
   То есть пожарные машины и скорую помощь.
   - Мы считаем, на борту самолета заложена бомба. Вызывайте все, что  у
вас есть.
   - Вас понял.
   И вдруг Перси вздрогнула от ужаса. До нее дошло: давление воздуха!
   - Денвер, что у вас на барометре?
   - Так... тридцать целых и девяносто шесть сотых. За последнюю  минуту
ртутный столбик поднялся на одну сотую дюйма.
   - Давление растет?
   - "Фокстрот Браво", подтверждаю. Мы в зоне крупного антициклона. Нет!
Давление окружающего  воздуха  сожмет  шар  раньше,  как  будто  самолет
находится ниже.
   - Дерьмо! - пробормотала Перси.
   Брэд вопросительно посмотрел на нее.
   - Каким был ртутный столбик в "Мамаронеке"?
   Он заглянул в журнал.
   - Двадцать девять и шесть.
   - Пересчитай, какая высота соответствует пяти  тысячам  при  давлении
двадцать девять и шесть, если у нас тридцать один ровно.
   - Тридцать один дюйм? Это же жутко высокое давление!
   - Мы летим на антициклон.
   Брэд встревоженно взглянул на нее.
   - Но ведь бомба...
   Перси кивнула.
   - Считай.
   Молодой пилот уверенной рукой взял калькулятор.
   Наконец он вздохнул, впервые проявляя свои чувства.
   -  Пять  тысяч  футов  "Мамаронека"  здесь  переводится  в  четыре  и
восемьсот пятьдесят. Перси снова подозвала Белла.
   - Ситуация следующая.  Мы  летим  в  область  антициклона.  Когда  мы
коснемся взлетно-посадочной полосы, атмосферное  давление  будет  таким,
что бомба решит, будто мы находимся ниже пяти тысяч  футов  над  уровнем
моря.
   - Понятно, - спокойно кивнул Белл.
   - Закрылки у нас не действуют, так что садиться мы будем  на  большой
скорости, близкой к двумстам милям в час. Если бомба взорвется,  самолет
потеряет управление и рухнет на землю. Пожара не будет, потому что  баки
пусты. В зависимости от того, что будет впереди, возможно,  нам  удастся
сесть на брюхо. Вам не остается ничего другого,  кроме  как  пристегнуть
ремень и опустить голову.
   - Хорошо, - снова кивнул Белл, выглядывая в иллюминатор.
   Перси пристально взглянула на него.
   - Роланд, можно задать один вопрос?
   - Валяйте.
   - Вы ведь летите не в первый раз?
   Он вздохнул.
   - Знаете, если почти всю жизнь  живешь  в  Северной  Каролине,  особо
путешествовать не приходится. А потом, когда я перебрался в  Нью-Йорк...
мне очень нравятся скоростные пассажирские поезда. -  Белл  помолчал.  -
Так что я поднимался только туда, куда ходит лифт.
   - Так бывает далеко не всегда, - заверила его Перси. Белл потрепал ее
за плечо.
   - Только не выроните свою конфетку, -  прошептал  он,  направляясь  к
своему месту.
   - Постараюсь. - Перси снова раскрыла  "Справочник  пилота".  -  Брэд,
посадка в ночное время в условиях видимости. Управление  самолетом  беру
на себя. Ты вручную  выпустишь  шасси.  Будешь  докладывать  о  скорости
снижения, расстоянии до полосы и высоте, давай мне расстояние до  земли,
а не абсолютную высоту над уровнем моря, и горизонтальную скорость.
   Она постаралась вспомнить, не забыла  ли  чего-нибудь.  Электричества
нет, нет и закрылков. Говорить больше нечего; предпосадочное наставление
второму пилоту получилось самым кратким в ее летной  практике.  Подумав,
Перси добавила:
   - И еще одно. Как только остановимся, живо уносим отсюда ноги.
   - Десять миль до полосы,  -  сообщил  Брэд.  Скорость  двести  узлов.
Высота девять тысяч футов. Необходимо уменьшить скорость снижения.
   Перси чуть потянула на себя  штурвал,  и  скорость  самолета  заметно
упала. Штурвал задрожал. Если сейчас сорваться в штопор, это конец.
   Снова штурвал от себя.
   Девять миль... восемь...
   Капли пота летели  с  ее  лица  летним  ливнем.  Вытирая  лоб,  Перси
почувствовала, что на нежной коже между большим и указательным  пальцами
образовались мозоли.
   Семь миль... шесть...
   - Пять миль до полосы, высота четыре  с  половиной  тысячи.  Скорость
двести десять узлов.
   - Выпустить шасси, - приказала Перси.
   Брэд принялся крутить колесо лебедки, выпуская  вручную  стойки.  Ему
помогала сила тяжести, и все равно работа была очень тяжелой.  При  этом
молодой пилот не отрывал глаз от приборов, произнося спокойным  голосом,
словно читая бухгалтерский отчет:
   - Четыре мили до полосы, три тысячи девятьсот футов...
   Перси приходилось еще бороться с резким ветром.
   - Шасси выпущены, - доложил учащенно дышащий Брэд. - Все три стойки.
   Скорость упала до ста восьмидесяти узлов - около двухсот миль в  час.
Все равно быстро. Слишком быстро. Без двигателей, дающих обратную  тягу,
самолету не хватит и самой длинной взлетно-посадочной полосы.
   - Денвер, какой у вас барометр?
   - Тридцать девяносто восемь, - невозмутимо ответил диспетчер.
   Давление растет. Все выше и выше.
   Перси глубоко вздохнула. Для бомбы аэродром находится на высоте  чуть
меньше пяти тысяч футов  над  уровнем  моря.  Как  точно  настроил  свой
детонатор Танцор?
   - Шасси тянет нас назад. Скорость снижения две тысячи шестьсот футов,
- то есть около тридцати восьми миль в час. - Перси, мы  падаем  слишком
быстро, - заметил Брэд. - Свалимся до посадочных  огней.  Ярдах  в  ста,
может быть, в двухстах.
   Диспетчер также обратил на это внимание.
   - "Фокстрот  Браво",  вам  необходимо  набрать  высоту.  Вы  заходите
слишком низко.
   Штурвал на себя.  Скорость  падает.  Опасность  свалиться  в  штопор.
Штурвал от себя.
   - Две с половиной мили от полосы, высота тысяча девятьсот футов.
   - "Фокстрот Браво", слишком низко!  -  снова  предупредил  диспетчер.
Перси посмотрела вперед, поверх серебристого носа самолета. Там, вдалеке
их  манят  посадочные   огни:   синие   точки   на   рулежной   дорожке,
оранжево-красные  -  на  взлетно-посадочной  полосе...  И  другие  огни,
которых Перси никогда не видела. Сотни белых и красных мигающих лампочек
на крышах пожарных машин.
   Огни повсюду.
   Все звезды, ночного неба...
   - Высота очень маленькая, - доложил Брэд. - Столкнемся с  землей,  не
долетев двести ярдов.
   Руки Перси гудели от напряжения, ладони взмокли от  пота.  Она  снова
подумала  о  Линкольне  Райме,   прикованном   к   инвалидному   креслу,
внимательно смотрящем на экран компьютера.
   - "Фокстрот Браво", слишком низко! -  твердил  диспетчер.  -  Посылаю
пожарные машины вперед.
   - Не надо, - решительно ответила Перси.
   - Высота тысяча триста футов, - доложил Брэд.  -  До  полосы  полторы
мили.
   "У нас всего тридцать секунд! Что делать?
   Эд, помоги! Бритт... хоть кто-нибудь?
   Ну же, обезьянья хватка... Черт побери, что делать?"
   Перси выглянула в окно. В свете луны она  увидела  кусты,  постройки,
полоски обработанной земли, но в основном огромные пятна пустырей.
   Колорадо - штат пустынь... Ну конечно!
   Она круто заложила штурвал влево.
   Брэд, не имеющий понятия, что она делает, продолжал докладывать:
   - Скорость снижения три тысячи двести  футов,  высота  тысяча  футов,
девятьсот футов, восемьсот пятьдесят...
   Накренившийся  самолет  с  неработающими  двигателями  быстро   терял
высоту.
   - "Фокстрот Браво",  не  поворачивайте,  -  воскликнул  диспетчер.  -
Повторяю, не поворачивайте! У вас и так слишком маленькая высота.
   Перси направила самолет к участку пустыни.
   Брэд издал радостный смешок.
   - Высота стабильная... высота растет. Девятьсот футов, тысяча  футов,
тысяча двести футов, тысяча триста... ничего не понимаю.
   - Тепловой  воздушный  поток,  -  объяснила  Перси.  -  Днем  пустыня
накапливает тепло, а ночью его отдает.  Диспетчер  также  понял,  в  чем
дело.
   - Отлично, "Фокстрот Браво"! Молодец! Выиграли около  трехсот  ярдов.
Держите курс два-девять-ноль... хорошо, теперь два-восемь-ноль. Отлично.
Так держать. Слушайте, если вам  захочется  сесть  прямо  на  посадочные
огни, мы не возражаем.
   - Спасибо за предложение, Денвер, но мы сядем в тысяче за цифрами.
   - Это будет просто великолепно, мэм.
   Но теперь возникла другая проблема. Самолет долетит до полосы,  но  у
него слишком большая скорость. Для уменьшения скорости  входа  в  штопор
применяются закрылки. Нормальная  посадочная  скорость  "Лира-35А"  была
около 110 миль в час. Без закрылков она была не ниже 180 миль в час. При
такой скорости взлетно-посадочная полоса длиной в  две  мили  закончится
мгновенно.
   Поэтому Перси развернула самолет боком.
   Этот прием используется  при  посадке  легких  самолетов  в  условиях
бокового ветра. Необходимо накренить самолет  влево,  при  этом  нажимая
педаль правого элерона. Такое действие позволяет  значительно  уменьшить
скорость. Перси не знала, пользовался ли кто-либо этим приемом, управляя
семитонной махиной, однако ничего другого она придумать не смогла.
   - Брэд, мне нужна твоя  помощь,  -  задыхаясь,  крикнула  она  своему
напарнику, чувствуя, как ноют от напряжения руки.
   Схватив штурвал, тот также надавил на педаль.  Скорость  уменьшилась,
но самолет опасно накренился на левое крыло.
   Ничего, она выровняет его перед самым прикосновением к бетону.
   Перси очень на это надеялась.
   - Скорость? - крикнула она.
   - Сто пятьдесят узлов.
   - "Фокстрот Браво", пока все в порядке.
   - До полосы двести ярдов, высота двести восемьдесят футов, -  доложил
Брэд. - Посадочные огни прямо по курсу.
   - Скорость снижения?
   - Две тысячи шестьсот.
   - Слишком быстро. От сильного удара могут сломаться стойки шасси. Или
сработать бомба.
   Посадочные огни впереди, они направляют самолет на взлетно-посадочную
полосу...
   Ниже, ниже, ниже...
   Как  только  самолет  пролетел  над  стойкой  с  прожекторами,  Перси
крикнула:
   - Самолет мой!
   Брэд тотчас же отпустил штурвал.
   Выровняв крен. Перси опустила  нос  вниз.  Поймав  поток  набегающего
воздуха, самолет набрал подъемную силу, прекратив опасное  снижение  как
раз над цифрами на бетоне.
   Причем набрал он ее так хорошо, что отказался садиться.
   В плотных слоях воздуха быстро летящий над самой  поверхностью  земли
самолет, облегченный отсутствием горючего, никак не хотел опускаться.
   Перси проводила взглядом  мелькающие  мимо  желтовато-зеленые  машины
чрезвычайных служб.
   Тысяча футов за цифрами, и все еще в тридцати футах над бетоном.
   Две тысячи футов за цифрами. Три тысячи.
   Эй, да садись же!
   Перси надавила на штурвал. Самолет резко повалился вниз, и она тут же
потянула штурвал на себя. Серебристая птица, задрожав, плавно  коснулась
бетона. Такой мягкой посадки Перси еще не совершала.
   - Тормоза на полную!
   Они с Брэдом  со  всей  силы  надавили  на  педали.  Послышался  визг
тормозных колодок, самолет завибрировал. Кабина наполнилась дымом.
   Половина полосы уже позади, а они все еще несутся  со  скоростью  сто
миль в час.
   "Трава! - в отчаянии подумала Перси. - Если что, я сверну  на  траву.
Шасси полетит к черту, но груз я спасу..."
   Восемьдесят миль в час, семьдесят...
   - Правое шасси горит, - доложил Брэд. И сразу же:
   - Носовое шасси горит.
   Мать вашу! Перси всем своим весом навалилась на педаль тормоза.
   Вибрация  усилилась.  "Лир"   начало   разворачивать   боком.   Перси
компенсировала занос с помощью носового колеса. Кабина снова наполнилась
дымом.
   Шестьдесят миль в час, пятьдесят, сорок...
   - Дверь! - крикнула Перси Беллу.
   Мгновенно   вскочив   с   места,   полицейский    распахнул    дверь,
превратившуюся в трап.
   К самолету со всех сторон спешили пожарные машины.
   Бешено завывая дымящимися  тормозами,  "Лир"  бортовой  номер  Н695ФБ
застыл в десяти футах от края бетонной дорожки.
   Первым прозвучал голос Белла.
   - Так, Перси, а теперь живо из самолета! Шевелись!
   - Я должна...
   - Теперь командую я! - крикнул детектив. - Если понадобится, я вытащу
тебя силой. Ну!
   Ему пришлось буквально подталкивать Перси и Брэда. Спрыгнув на  землю
последним, Белл поспешно отвел пилотов от самолета и  крикнул  пожарным,
начавшим заливать пеной шасси:
   - На борту бомба, может взорваться в любую минуту. Она  в  двигателе.
Не подходите близко!
   Выхватив пистолет, он настороженно оглядел спасателей, обступивших их
кольцом. Еще недавно Перси считала  такую  осторожность  параноидальной.
Теперь она больше так не думала.
   Все отошли от самолета футов  на  сто.  Подъехала  машина  денверской
полиции со специалистами-взрывниками. Белл замахал рукой, подзывая их  к
себе.
   Вышедший из машины полицейский в широкополой ковбойской шляпе подошел
к Беллу. Они показали друг другу  свои  значки,  и  Белл  рассказал  про
бомбу, объяснил, где, предположительно, она находится.
   - Значит, - сказал полицейский из Денвера, - вы не знаете  наверняка,
что она на борту самолета.
   - Стопроцентной уверенности нет.
   Перси посмотрела  на  "Фокстрот  Браво".  На  прекрасной  серебристой
обшивке, залитой ярким светом прожекторов,  белели  клочья  пены.  Вдруг
раздался оглушительный грохот. Все кроме Белла и Перси рухнули на землю.
Хвостовая часть самолета  исчезла  в  ослепительной  вспышке  оранжевого
пламени. В воздух взлетели куски металла.
   - Ой, - выдохнула Перси, поднося руку ко  рту.  Конечно,  горючего  в
баках  не   осталось,   но   вся   внутренность   самолета   -   кресла,
электропроводка, ковры, пластмассовая фурнитура  и  драгоценный  груз  -
успела  выго