тобы  резко  развернуть
машину и снова выпустить ее на дорогу.
 
9 
 
   Едва Нетти приклеила последний розовый листок на дверцу шкафа в  кабинете
Китона, как услышала шорох шин  подъезжающего  автомобиля.  У  нее  невольно
вырвался приглушенный крик. На мгновение она как будто приросла к месту,  не
в силах сдвинуться.
   Поймали! - пронеслось в голове, пока она прислушивалась к мягкому  рокоту
большого двигателя. - Попалась! О, Спаситель,  милостивый  и  всемогущий,  я
попалась! Он убьет меня!
   Но тут послышался голос мистера Гонта. Он звучал на этот раз не так мягко
и дружелюбно, как  всегда,  он  звучал  холодно  и  решительно  и  доносился
откуда-то из самых глубин ее сознания. Он наверняка убьет тебя, Нетти,  если
только поймает. А если ты будешь  впадать  в  панику,  поймает  без  всякого
сомнения. Ответ прост: прекрати паниковать. Уходи из комнаты. Немедленно.
   Не беги, но иди быстро. И тихо, как мышь.
   Нетти поспешила по старинному турецкому ковру  к  выходу  из  кабинета  в
гостиную, повторяя про себя, словно заклинание: "Мистеру Гонту лучше знать",
и,  чувствуя,  как  ноги  отказываются  слушаться.  Розовые   прямоугольники
смотрели на нее отовсюду, куда бы ни упал взгляд. Один листок даже свисал  с
люстры, болтаясь на длинном отрезке скотча.
   Двигатель машины ворчал уже не  так  убедительно;  видимо,  хозяин  отвел
"кадиллак" в гараж.
   Уходи, Нетти! Уходи скорее! Это  твой  единственный  шанс!  Она  бесшумно
неслась через гостиную, зацепилась за пуфик и растянулась во всю длину.  При
этом так ударилась головой, что наверняка потеряла бы сознание, если  бы  не
толстый ворсистый ковер. Перед глазами заплясали голубые  стрелы  и  красные
круги. Она вскочила на ноги, не ведая, что царапина  на  лбу  кровоточит,  и
схватилась за ручку входной двери в тот самый момент, когда мотор  в  гараже
смолк. Она со страхом оглянулась в  сторону  кухни.  Ей  видна  была  дверь,
дверь, в которую он должен был войти из  гаража.  На  ней  розовел  один  из
талонов.
   Дверная ручка повернулась под ее пальцами, но  дверь  не  открылась.  Как
будто ее заклинило. Из гаража донеслось "бум", когда Китон захлопнул  дверцу
машины. Затем жужжание автоматических дверей гаража, когда они  поползли  по
рельсам. Она слышала шаги Китона по бетонному  полу.  Умник  насвистывал  на
ходу.
   Взгляд Нетти, полубезумный и полуслепой,  от  заливавшей  глаза  крови  с
разбитого лба упал на дверную цепочку. Она была накинута. Скорее всего Нетти
сама накинула ее, открыла дверь и вышла на крыльцо.
   Спустя  секунду  открылась  дверь  из  гаража  в  кухню.  Вошел  Денфорт,
расстегивая на ходу пальто. Он застыл на пороге, и свист замер на губах.
   Рука его осталась лежать  на  нижней  пуговице  пальто,  губы  продолжали
сохранять форму, удобную для свиста. Глаза стали расширяться, брови поползли
вверх.
   Если бы он в этот момент подошел к окну в гостиной, то увидел  бы  Нетти,
несущуюся прочь от дома через газон. Пальто она застегнуть не успела, и полы
его развевались у нее за спиной, словно крылья летучей мыши.
   Он мог бы ее не узнать, но наверняка понял бы, что  это  женщина,  что  в
дальнейшем  круто  изменило  бы  ход  событий.  Но  розовые  листки  бумаги,
попадающие на глаза повсюду куда ни  глядь,  как  будто  пригвоздили  его  к
месту, а шоковое состояние, обрушившееся  на  все  его  существо,  позволяло
повторять лишь одно только слово. Оно  вспыхивало  в  его  сознании,  словно
огромная  неоновая  реклама,  поглощающая  все  внимание   фосфорно-красными
всплесками:
 
   ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ! ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ! ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ!
 
10 
 
   Добежав до перекрестка, Нетти помчалась по Касл  Вью.  Каблуки  ботиночек
выбивали испуганную дробь, а уши настойчиво убеждали что собственные шаги не
единственные -  им  вторят  башмаки  Умника.  Умник  преследует  ее,  мчится
вдогонку, а когда догонит - неизвестно  что  сделает,  но...  это  не  имеет
значения. Не имеет значения,  потому  что  он  может  навредить  ей  гораздо
больше, чем ударить или даже убить. Умник - большая шишка в  городе  и  если
ему вздумается вернуть Нетти в Джунипер Хилл, он добьется этого.  И  поэтому
Нетти бежала. Кровь заливала ей глаза, и весь мир она видела  теперь  сквозь
красноватую призму, как будто симпатичные домики, выстроившиеся  вдоль  Касл
Вью, стали истекать кровью. Нетти смахнула кровь рукавом пальто  и  побежала
дальше.
   Улица была пустынна.  Все  взгляды,  которые  могли  ее  заметить  в  это
воскресное утро, были устремлены к экранам телевизоров, следя за  футбольным
матчем между  командами  Патриотов  и  Стрелков.  Видел  Нетти  только  один
человек.
   Тенси  Вильямс,  посвежевшая  и  набравшаяся   сил   после   двухдневного
пребывания в Портленде, куда она ездила с мамой навестить дедушку, стояла  у
окна гостиной с плюшевым медведем Овеном  под  мышкой  и  леденцом  во  рту.
Она-то и видела, как летела Нетти, как будто  к  каблукам  у  нее  приделали
крылья.
   - Мамочка тетя бежит, - сообщила Тенси. Аманда Вильямс сидела в  кухне  с
Миртл Китон. Они пили кофе. Между ними на столе стояла кастрюлька-фондю.
   Миртл только что спросила не происходит ли в городе нечто, о чем  неплохо
бы знать Дэнфорту, но Аманда сочла  этот  вопрос  несколько  странным.  Если
Умнику что-то понадобилось узнать, почему он не пришел сам? И почему  вообще
возник такой вопрос в воскресенье с утра.
   - Лапочка, мама разговаривает с миссис Китон.
   - У тети кровь, - комментировала Тенси. Аманда улыбнулась Миртл.
   - Я предупреждала мужа: хочешь посмотреть по  видео  "Роковое  Влечение",
дождись пока Тенси ляжет спать.
   А Нетти тем временем все бежала и  бежала.  Достигнув  перекрестка  между
Касл Вью и Лорель, она вынуждена была остановиться. Там находилась Публичная
Библиотека, и газон перед ней был окружен извилистой каменной оградой. Нетти
прислонилась к ограде, всхлипывая и  ловя  открытым  ртом  воздух,  а  ветер
продолжал играть полами ее пальто. Нетти  прижимала  руки  к  левой  стороне
груди: там, под пальто, под платьем и даже гораздо глубже ныло сердце.
   Она оглянулась и увидела, что улица пустынна. Умник вовсе не собирался за
ней гнаться, погоня была плодом ее воображения.
   Через несколько минут  отдыха  она  смогла  достать  из  кармана  носовой
платок, чтобы вытереть кровь. Ключа от  дома  Китонов,  который  должен  был
лежать в том же кармане, не обнаружилось. Он мог, конечно, выпасть пока  она
бежала, но скорее всего предполагала Нетти,  она  оставила  его  в  замочной
скважине входной двери. Ну и что? Главное, она успела выскочить из  дома  до
того, как ее увидел Умник. Она благодарила в  душе  мистера  Гонта,  который
вовремя подсказал ей смыться, забыв о том, что никто иной, как  мистер  Гонт
был причиной ее появления в доме Китонов.
   Нетти разглядывала кровь на платке и думала, что рана, вероятно, не такая
глубокая  и  серьезная,  какой  могла  оказаться.  Кровотечение   постепенно
уменьшалось, боль в сердце тоже. Нетти оставила свою каменную опору и  пошла
дальше по направлению к дому, низко нагнув голову, чтобы рана не бросалась в
глаза возможным прохожим.
   Дом, вот о чем теперь надо было подумать.  Дом  и  ее  прекрасный  абажур
цветного стекла. Дом и воскресная телепрограмма. Дом и Налетчик.  Когда  она
будет дома, с запертой дверью и опущенными шторами  сидеть  у  телевизора  с
абажуром на коленях и спящим Налетчиком у ног, все что  произошло  покажется
лишь страшным сном, подобным тому, какой она видела в  Джунипер  Хилл  после
убийства мужа. Дом - вот где ей место. Нетти прибавила шагу. Скоро она будет
дома.
 
11 
 
   Пит и Вильма Ержик,  пообедав  с  Пулацкими  после  воскресной  службы  в
церкви, разделились по интересам.
   Пит и Джейк  Пулацки  уселись  перед  экраном  телевизора  смотреть,  как
Патриоты выбьют пыль из задниц Нью-Йоркцев. Вильме до футбола  было  как  до
лампочки, впрочем так же, как и до бейсбола, баскетбола, волейбола, хоккея и
тому подобной муры. Единственный вид спорта, которым она  увлекалась,  была,
борьба и, хотя Питу невдомек, она  бросила  бы  его,  не  задумываясь,  ради
тяжеловеса Джея Стронгбоу.
   Она помогла Фриде убрать со стола и вымыть посуду и сказала,  что  пойдет
домой досматривать воскресную телепрограмму - сегодня демонстрировали  фильм
"На Песчаном Берегу" с Грегори Пеком в главной роли.
   Она предупредила Пита, что забирает машину.
   - Ради Бога,  -  сказал  Пит,  не  отрывая  взгляда  от  экрана.  -  Я  с
удовольствием прогуляюсь пешком.
   - Что тебе не повредит, - пробормотала Вильма себе под нос и вышла.
   Вильма находилась в недурном расположении духа и основной  причиной  тому
были обстоятельства, связанные с Казино  Найт.  Отец  Джон  не  обошел  этот
вопрос стороной, как и предполагала Вильма, и ей понравилась  проповедь  под
названием "Не В Свои Сани Не Садись". Голос его звучал  так  же  мягко,  как
всегда, но ни во взгляде синих глаз, ни  во  вздернутом  подбородке  мягкого
ничего  не  обнаруживалось.  И,  конечно,  все  его  метафоры  и   аллегории
относительно своих или чужих  саней  никого  обмануть  не  могли,  да  и  не
собирались. Если баптисты, имелось в виду, сядут своей коллективной задницей
в их католические сани, то их коллективная задница получит крепкий пинок  от
католиков, и тоже коллективный.
   Мысль о том, что можно пнуть чью-нибудь задницу, всегда радовала Вильму.
   И все же страдания, ожидавшие баптистскую задницу, были  не  единственной
причиной хорошего воскресного настроения Вильмы. Вторая и  не  менее  важная
состояла в том, что  ей  не  придется  возиться  в  кухне  с  приготовлением
воскресного обеда, и Пит надежно пристроен к Джейку и Фриде.
   Если ей повезет, он будет весь день до вечера смотреть  как  целое  стадо
недоумков гоняется за мячиком, а она тем временем спокойно посмотрит фильм.
   Но прежде, решила Вильма, она позвонит своей старинной подруге Нетти. Она
предполагала, что неплохо  обработала  дурочку...  для  начала.  Только  для
начала. Нетти еще придется расплачиваться за испорченные простыни, хочет она
того или нет. Настало время  еще  разок  пошевелить  Мисс  Психо  1991.  Эта
перспектива придавала Вильме  сил,  и  она  торопилась,  как  можно  скорее,
попасть домой.
 
12 
 
   Словно во сне Дэнфорт Китон подошел к  холодильнику  и  сорвал  с  дверцы
розовый листок, на котором было напечатано:
   ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ О НАРУШЕНИИ ПРАВИЛ ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ Ниже шел текст:
   "Это пока лишь ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ - но просьба прочесть и иметь в виду!
   Вы зафиксированы, как многократный нарушитель  правил.  Дорожной  полиции
дано   указание   лишить   вас   водительских   прав   без    дополнительных
предупреждений, но дежурный офицер пока только записал тип, модель  и  номер
вашей машины, - чтобы при  первом  же  последующем  нарушении  своим  правом
воспользоваться. Просим помнить, что правила дорожного  движения  существуют
для ВСЕХ без исключения.
   Соблюдайте эти правила!
   Берегите свою и чужую жизнь! Окружное Полицейское  Управление  благодарит
вас!"
   Ниже стояли графы, обозначенные как ТИП, МОДЕЛЬ и НОМЕР.
   В первых двух было пропечатано "кадиллак" и  "сивилль".  Рядом  с  графой
НОМЕР красовалась следующая надпись:
   УМНИК 1 Дальше  шел  столбиком  список  возможных  нарушений,  подлежащих
наказанию,  таких  как:  не  произвел  предупреждающий  маневр  сигнал,   не
остановился по распоряжению регулировщика, парковка в  недозволенном  месте.
Строки против каждого из указанных нарушений  оставались  незаполненными.  В
самом конце списка стояла графа ДРУГИЕ НАРУШЕНИЯ, для которой отводилось две
строчки, и обе - помечено. Так же аккуратно, как и  весь  предыдущий  текст,
было напечатано: САМЫЙ БОЛЬШОЙ УБЛЮДОК В КАСЛ РОК.
   Дальше стояла строка, обозначенная как ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР,  и  напротив  нее
красовалась печать и личная подпись Норриса Риджвика.
   Медленно, очень медленно Китон стиснул розовый  талон.  Бумага  при  этом
щуршала, крякала, хрюкала, и в конце концов полностью исчезла в его огромном
кулаке. Он стоял в кухне и переводил взгляд с листка на  листок.  На  лбу  у
Китона, в самом центре, пульсировала вена, отсчитывая время.
   "Я убью его, - прошептал Китон. - Клянусь Богом и всеми святыми,  я  убью
этого тщедушного недоноска".
 
13 
 
   Когда Нетти вернулась домой, часы показывали всего  лишь  двадцать  минут
второго, но ей казалось, что прошли месяцы, а, может быть, и годы.  По  мере
того, как она все ближе подходила по  бетонной  дорожке  к  крыльцу,  страхи
тяжелыми камнями сваливались с плеч и души. Полова все еще болела от  ушиба,
но Нетти считала  эту  головную  боль  слишком  малой  ценой  за  то,  чтобы
вернуться под крышу родного дома живой и необнаруженной.
   В кармане платья лежал ключ от входной двери. Она достала его и вложила в
замочную скважину. "Налетчик, - позвала Нетти, поворачивая ключ.
   - Налетчик, я вернулась".
   Она открыла дверь.
   "Где мамотькин масенький синотек? Где мой мальтик? Он хотет кусить?"
   В коридоре было темно, и Негги не сразу заметила  комочек  на  полу.  Она
вынула ключ из замочной скважины и  вошла.  "Мамотькин  любименький  синотек
хотет кусить. Он отень хотит..."
   Носком ботинка она наткнулась на что-то  неподвижное,  но  мягкое  и  тем
тревожное. Нетти оборвала свое ласковое сюсюканье на полуслове. Она опустила
голову и увидела Налетчика.
   Поначалу она стала себя убеждать, будто не видит того, на что  смотрит  -
не видит, не видит, не видит... Не может Налетчик лежать на  полу  с  чем-то
странным, торчащим из груди. Как это возможно?
   Нетти резким ударом ладони но  выключателю  зажгла  свет.  И  тогда,  при
свете, она увидела. Налетчик лежал на полу.  Он  лежал  на  спине  так,  как
ложился, когда хотел, чтобы его почесали. Из него  торчало  что-то  красное,
что-то вроде... вроде...
   Нетти завизжала, завизжала пронзительно, так пронзительно и  тонко,  как,
может быть, визжит или звенит огромный комар  -  и  упала  на  колени  подле
собаки.
   "Налетчик! О, Господь, милостивый и  всемогущий!  О,  Господи.  Налетчик,
собачка моя, ты ведь не умер, правда? Ты жив?!"
   Ее ладонь, холодная как лед, резко опустилась на то красное, что  торчало
из груди собаки, так же резко, как только  что  опустилась  на  выключатель.
Нетти схватилась за это нечто и дернула изо  всех  сил  (откуда  только  они
взялись, наверное, из самых глубин ужаса и горя). Штопор вылез из  собачьего
тела, облепленный сгустками крови, отметками плоти и клочками шерсти,  вылез
с отвратительным хлюпающим звуком. Вылез и  оставил  темную  глубокую  дыру.
Нетти закричала.  Она  отшвырнула  страшный  штопор  и  подхватила  па  руки
маленькое неподвижное тело.
   "Налетчик! - захлебывалась она. - О, мой маленький дорогой песик! Нет!
   О, пожалуйста, нет!" Она качала его на руках, прижимая к груди, как будто
надеясь вернуть к жизни своим тепло, но, казалось, в  ее  собственной  груди
этого тепла не осталось ни капли. Она была холодна! Холодна!
   Некоторое время спустя Нетти положила безжизненное тельце обратно на  пол
и пошарила в поисках армейского ножа с его смертоносным  штопором,  торчащим
из ручки. Она подняла ею рассеянно, но постепенно сосредоточилась,  заметив,
что па орудие  убийства  нацеплена  записка.  Она  сорвала  ее  непослушными
пальцами  и  поднесла  поближе  к  глазам.  Бумага  пропиталась  кровью   ее
несчастной собаки, но буквы можно было разобрать:
   "Никому не позволено пакостить мои чистые простыни. Я предупреждала,  что
тебе это так не пройдет!"
   Постепенно выражения горя и ужаса покидало взгляд Пени. Их место занимала
мрачная угроза, засверкавшая в глубине глаз, словно черненое серебро.  Щеки,
побледневшие до молочной голубизны, когда она поняла, что  произошло,  стали
наливаться темным румянцем. Губы вытягивались в тонкую полосу, обнажая зубы.
И два слова с шипением змеи выползли изо рта: "Ты... сука!"
   Она смяла записку в комок и швырнула в стену.  Комок  отлетел  обратно  и
опустился на пол рядом с телом Налетчика. Нетти подняла его, плюнула в  него
и швырнула обратно. Затем она медленно побрела в кухню,  сжимая  и  разжимая
пальцы, разжимая только для того, чтобы снова стиснуть в кулак.
 
14 
 
   Вильма Ержик свернула на своем маленьком желтом "юго" к  дому,  вышла  из
машины и быстрым шагом направилась в входной двери, шаря на ходу в сумочке в
поисках ключа. Она тихонько мурлыкала мелодию песенки "Любовь Заставляет Мир
Крутиться". Отыскав ключ, она вставила его в замочную скважину... и замерла,
уловив углом глаза некий неожиданный беспорядок. Взглянув направо  она  чуть
не задохнулась.
   Занавеси на окне гостиной полоскались на  ветру.  За  окном,  снаружи.  А
снаружи они оказались, от того, что  большое  экранное  стекло,  за  которое
Клуни в свое время заплатили четыреста долларов, после того как их  сынидиот
запустил своим бейсбольным мячом в предыдущее, было разбито.
   Осколочные стрелы оставшегося по бокам  стекла  нацеливались  в  середину
образовавшейся дыры.
   "Это еще что за скотство?" - крикнула Вильма, и так резко повернула ключ,
что чуть не сломала его. Влетев в коридор, она уже  собиралась  хлопнуть  за
собой дверью, но снова остановилась как,  вкопанная.  Впервые  за  всю  свою
сознательную жизнь Вильма Валдовски Ержик была потрясена до  такой  степени,
что не смогла сдвинуться с места.
   Гостиная  комната  превратилась  в  руины.  Телевизор  -  их   прекрасный
телевизор с большим экраном, за который они еще одиннадцать раз должны  были
вносить плату в счет кредита - был разбит вдребезги.  Внутренности  аппарата
сгорели дочерна и дымились. Трубка тысячами сверкающих  осколков  лежала  на
ковре. На одной из стен зияла огромная щербина. Под  той  щербиной  на  полу
валялся пакет. Второй, похожий, лежал на пороге в кухню.
   Вильма закрыла дверь и подошла к тому,  что  лежал  на  пороге.  Какая-то
часть ее сознания подсказывала поостеречься - это могла оказаться бомба.
   Проходя мимо погубленного телевизора, она  почуяла  отвратительный  запах
нечто среднее между паленой курицей и сгоревшим беконом.
   Она склонилась  над  предметом  и  поняла,  что  это  не  пакет,  как  ей
показалось сначала, во всяком  случае  не  пакет  в  обыкновенном  привычном
смысле. Это был камень, завернутый в линованную бумагу из школьной  тетради,
закрепленную круглой резинкой. Сорвав бумагу она прочла:
   "Я говорила - оставь меня в покое. Это последнее предупреждение".
   Прочитав записку дважды. Вильма перевела взгляд на другой камень.
   Подошла, развернула, сдернув резинку - тот же текст. Она стояла с  мятыми
листками бумаги  в  руках,  и  глаза  у  нес  двигались,  словно  маятник  -
туда-сюда, как у женщины, следящей за соревнованием по пинг-понгу.  Наконец,
она произнесла два слова: "Нетти. Стерва".
   Она прошла в кухню и со свистом, сквозь стиснутые зубы,  втянула  воздух.
Доставая камень из микроволновой печи, она порезала руку о  разбитое  стекло
и, прежде чем  развернуть  и  прочитать  очередную  записку,  рассеянно,  не
чувствуя боли вытащила из ладони застрявший осколок. Послание было  того  же
содержания.
   Тогда она стала  бегать  по  всем  остальным  помещениям  первого  этажа,
натыкаясь  повсюду  на  разрушения  и  такие  же  камни.  Все  записки  были
одинаковые.  Вильма  вернулась  в  кухню  и,  не  веря  собственным  глазам,
осмотрела то, что от нее осталось. "Нетти", - снова произнесла она.
   Постепенно айсберг, сковавший тело и душу, стал  таять.  Первое  чувство,
появившееся взамен потрясению, было не гневом, а недоверием. Господи, думала
Вильма, да ведь эта женщина и в самом  деле  сумасшедшая.  Она  должна  быть
психически больной, если решила, что может такое натворить со мной со  мной!
- и продолжать после этого радоваться восходу и  закату.  С  кем  она  имеет
дело? Со святой простотой?
   Пальцы Вильмы конвульсивно сжались скомкав  записки.