эти  законы  были
применимы  к жизни. Но бывали случаи, когда местный раввинский суд колебался в
применении тех или других законов, или когда тяжущиеся,  недовольные  решением
этого  суда,  обращались  к  другому, высшему суду; бывали также случаи споров
между одним кагалом и другим, иди между отдельным лицом и кагалом.  Для  таких
случаев  устраивались ежегодно съезды раввинов и старшин, игравшие роль высших
судебных  учреждений.  Сначала  такие  съезды  происходили  во  время  больших
ярмарок,  где  скоплялось много народу из разных мест. Главным сборным пунктом
была Люблинская ярмарка. Здесь,  еще  при  Сигизмунде  I,  собирались  раввины
("докторы")  и  разрешали  гражданские  тяжбы  "согласно своему закону". Позже
ярмарочные  съезды  раввинов  и  кагальных  старшин  участились  и  привели  к
образованию   ежегодно   созываемого   Сейма   или   Ваада,   где  участвовали
представители от главных еврейских общин всей  Польши.  Он  назывался  "Сеймом
четырех  областей"  ("Ваад арба арацот"), ибо в нем участвовали уполномоченные
четырех частей государства: Великой Польши (главный город  -  Познань),  Малой
Польши  (Краков),  Подолии  (Львов)  и Волыни (Острог или Владимир). "Ваад" не
только разрешал важнейшие судебные споры и разъяснял законы, но издавал  также
новые  постановления  относительно  устройства  общественного и духовного быта
евреев  в  разных  местах.  Деятельность  "Ваада  четырех  областей"  особенно
усилилась  в  XVII  веке.  Литва,  стоявшая  отдельно  от  "коронных" польских
областей, имела свой особый "Ваад", в котором участвовали раввины и  кагальные
депутаты  от  пяти  главных  литовских общин: Бреста, Гродно, Пинска, Вильны и
Слуцка.
     Вожди народа заботились об  укреплении  его  единства  и  сохранении  его
национальных особенностей. Обучение детей составляло постоянную заботу кагалов
и ваадов.  Раввин  в  каждой  общине  считался  ближайшим  опекуном  учащегося
юношества.  Он  часто  занимал  должность  рош-иешивы,  т.  е.  ректора высшей
талмудической школы, в своем городе и вместе с  тем  имел  надзор  за  низшими
школами   или   "хедерами";  но  в  больших  общинах,  где  раввин  имел  свои
многочисленные духовные и судебные обязанности, должность рош-иешивы  занимало
особое лицо из среды прославившихся талмудистов.
     Современный  летописец  дает  следующую  яркую  картину  школьной жизни в
еврейских общинах Польши и Литвы, в первой  половине  XVII  века.  "Нет  такой
страны,  -  говорит  он,  - где святое учение было бы так распространено между
нашими братьями, как в государстве польском".  В  каждой  общине  существовала
иешива,  глава которой получал щедрое содержание из общественных сумм, дабы он
мог жить спокойно и предаваться учению. Общины содержали также  на  свой  счет
юношей  ("бахурим"),  обучавшихся  в  иешиве.  К  каждому юноше приставляли не
меньше  двух  мальчиков  ("неарим"),  которых  он  должен  был  обучать,  дабы
упражняться в преподавании Талмуда и в научных прениях. Каждый юноша со своими
двумя учениками кормился в доме одного из состоятельных обывателей и почитался
в  этой  семье  как родной сын... И не было почти ни одного еврейского дома, в
котором сам хозяин, либо сын его, либо зять, либо, наконец, столующийся у него
иешиботник не был бы ученым; часто же все они встречались в одном доме.

     "Порядок учения в Польше был следующий.  Было  два  учебных  полугодия  в
иешивах:  летнее  и  зимнее.  В  начале  каждого полугодия в иешивах изучали с
большим прилежанием  Гемару  (Вавилонский  Талмуд),  с  комментариями  Раши  и
тоссафистов. И собирались ежедневно мудрецы общины, молодые люди и вообще все,
сколько-нибудь прикосновенные к науке, в здании иешивы, где  на  первом  месте
восседал  начальник заведения (рош-иешива), а вокруг него располагались, стоя,
множество ученых и учащихся. Рош-иешива читал лекцию по галахе с  толкованиями
и   дополнениями.   После   лекции   он   устраивал  цаучные  прения  (хилук):
сопоставлялись  разные  противоречивые  места  из  текста   Талмуда   или   из
комментариев;  эти  противоречия  улаживались  раэными другими ссылками, затем
открывались противоречия в самих ссылках и разрешались новыми ссылками, и  так
далее, пока вопрос не был окончательно разъяснен".
     "При  начальнике  иешивы  состоял  особый  служитель,  который  ежедневно
обходил первоначальные школы (хедеры) и наблюдал,  чтоб  дети  в  них  усердно
учились  и  не  шатались без дела. Раз в неделю, по четвергам, ученики хедеров
обязательно  собирались  в  дом  "школьного  попечителя"  ("габай"),   который
экзаменовал  их  в том, что они прошли за неделю, и если кто-нибудь ошибался в
ответах, то служитель бил того крепко плетьми,  по  приказанию  попечителя,  а
также  подвергал  его  великому  осрамлению  перед прочими мальчиками, дабы он
помнил и в следующую неделю учился бы  лучше.  По  пятницам  же,  еженедельно,
мальчиков экзаменовал сам рош-иешива. Оттого-то и был страх в детях, и учились
они усердно... Люди ученые были в большом почете, и народ слушался их во всем;
это  поощряло  многих  домогаться  ученых степеней, и таким образом земля была
наполнена знанием".

     50. Процветание раввинизма. Благодаря самоуправлению общин и  размножению
школ,  талмудическая  наука  в Польшее достигла небывалого процветания. Прежде
незаметная в еврейском духовном мире, Польша в XVI веке  заняла  здесь  первое
место.  Первые  крупные ученые прибыли в Польшу из соседней Богемии, где тогда
процветал талмудический "пилпул", изобретенный  Яковом  Поляком  (47).  Ученик
Поляка,  Шалом  Шахна (ум. в 1558 г.), учредил талмудическую иешиву в Люблине.
Из этой иешивы вышли известнейшие польские раввины того времени. Один из  них,
краковский ученый Моисей Иссерлис (сокращенно Рамо, ум. в 1572 г.), жил в одно
время  с   палестинским   творцом   "Шулхан-аруха",   и   много   сделал   для
распространения  этого  свода  законов  в  Польше.  Иосиф Каро, как сефард, не
поместил в  своей  книге  особых  обрядов  и  обычаев,  употреблявшихся  среди
ашкеназов,  т.  е.  немецких  и  польских  евреев. Иссерлис же включил в текст
"Шулхан-аруха" множество  новых  статей  законов,  выработанных  на  основании
народных  обычаев или религиозно-судебной практики ашкеназийских раввинов. Так
как книга Каро носила  название  "Накрытый  стол",  то  Иссерлис  назвал  свои
дополнения  к  ней  "Скатертью"  ("Маппа").  В  этом  именно  дополненном виде
"Шулхан-арух" был введен в качестве свода законов среди польских, литовских  и
русских  евреев.  Иссерлис  стоял во главе еврейской общины в древней польской
столице  Кракове;  он   был   окружен   многочисленными   учениками,   которые
впоследствии   стали   великими   раввинами.   Кроме   своих   прибавлений   к
"Шулхан-аруху",  он  писал  еще   отдельные   книги   по   части   раввинского
законоведения и богословия.
     Современником  и  другом  Иссерлиса  был  замечательный талмудист Соломон
Лурия (Рашал, ум. в 1573 г.), занимавший пост раввина  сначала  в  Остроге,  а
потом  в  Люблине.  В  отличие  от  своего  краковского  друга, он не придавал
значения "Шулхан-аруху", который казался  ему  простой  и  легкой  книгой  для
народа,   недостойной   внимания   серьезного   ученого.  Лурия  углублялся  в
исследование   первоисточника   всех   законов   -   Талмуда;   он    составил
глубокомысленный  комментарий  ко  многим его трактатам под именем "Соломоново
море" ("Ям шел Шеломо"). Он имел учеников и последователей  и  продолжал  свое
направление  в  раввинской  литературе.  К  Лурии  и  Иссерлису  обращались  с
вопросами по части раввинской науки и законоведения из всех областей Польши, а
также  из Италии, Германии и Турции. Собрания ответов и решений того и другого
были опубликованы под названием "Шаалот у-тешувот" ("Вопросы и ответы").
     По следам этих  двух  родоватальников  польского  раввинизма  шли  ученые
следующих поколений. Одни писали комментарии к Талмуду (рабби Меир Люблинский,
или  Магарам,  р.  Самуил  Эдельс  из  Острога  или  Магйршо);  другие  писали
толкования и дополнения к прежним сводам законов (р. Мордохай Иофе из Познани,
Иоиль Сиркис из Кракова, Давид Галеви из Львова и др.).
     В XVII веке еврейская наука процветала в Польше, как некогда в  Вавилонии
во   времена  амораев.  Множество  ученых  сочинений  печаталось  в  еврейских
типографиях  Кракова  и  Люблина.  Талмуд  и  раввинская  наука   безраздельно
господствовали  в  Польше.  Светские  знания и философия были в загоне. Только
каббала изучалась любителями мистики. Наиболее известен  труд  Натана  Шапиро,
краковского  каббалиста, под заглавием "Разоблачение глубин" ("Мегале амукот",
1637 г.).
     Вызванное Реформацией религиозное брожение породило в  польском  обществе
несколько сект с антицерковными воззрениями. Наиболее приближалась к догматике
иудаизма секта "унитариев", отрицавшая догмат Троицы  и  божественную  природу
Христа, но признававшая религиозно-нравственное учение Евангелия. Католическое
духовенство презрительно  называло  таких  вольнодумцев  "иудействующими"  или
"полуевреями".  Христианские  богословы  разных  направлений часто вели устные
диспуты с раввинами. Результатом  этих  диспутов  явилась  одна  замечательная
книга:  "Укрепление  веры"  Исаака  из Трок ("Хизук Эмуна", 1593 г.). В первой
части этой книги еврейский ученый защищает иудаизм против нападок христианских
богословов,  а  во второй - переходит в наступление и критикует учение церкви.
Он открывает  ряд  противоречий  в  текстах  Евангелий,  указывает  на  резкие
отступления  Нового  Завета  от  Ветхого и на отступления позднейшей церковной
догматики от самого Нового Завета. Долгое время боялись печатать эту книгу,  и
она  впервые  появилась  в  свет  только  спустя  сто лет в латинском переводе
христианина,  носящем  устрашающее  заглавие  "Огненные   стрелы   сатаны"   и
напечатанном  для  обличения  "еврейских  заблуждений".  Позже  этим  изданием
воспользовались Вольтер и французские энциклопедисты XVIII века для  нанесения
ударов учению церкви.

     51. Хмельницкий и казацкая резня. В середине XVII века  произошла  резкая
перемена  к  худшему  в  ясизни  польских  евреев.  Эта  перемена была вызвана
обострившейся борьбой народностей, религий  и  сословий  в  тогдашней  Польше.
Боролись   между   собой   польская   и  русская  народности,  католичество  и
православие, дворянство и  крестьянство.  Польская  шляхта  угнетала  в  своих
поместьях  русских крестьян, а католическое духовенство подстрекало правителей
к  притеснению  иноверцев  и  особенно  православных.   Этот   гнет   наиболее
чувствовался  в восточных областях Польши, носивших имя Украина. Здесь русские
люди  составляли  главную  часть  населения;  большинство   их,   крестьянское
сословие, работало на польских пановпомещиков, а меньшинство образовало особое
военное  сословие  -   казачество,   служившее   во   время   войн   польскому
правительству.  Кроме  казаков,  находившихся  на королевской службе, были еще
вольные казаки, жившие в степях за порогами Днепра и называвшиеся запорожцами.
Православные  казаки  и крестьяне ненавидели поляков, как угнетателей русского
народа; ненавидели они и евреев, как промышленников, занимавших среднее  место
между  панами  и крестьянами. Евреи часто держали в аренде шляхетские поместья
и, таким образом, приобретали ту власть над крестьянами, которую  имели  паны.
Сталкиваясь   чаще   с  арендатором-евреем,  чем  с  польским  паном,  русский
крестьянин считал  первого  главным  виновником  своих  бедствий  и  стремился
отомстить  ему. К этому озлоблению примешивалась религиозная ненависть темного
русского  населения  к  евреям.  Долго  накоплявшееся  недовольство   привело,
наконец,  к  страшному  восстанию  казаков  и русских крестьян в последний год
царствования Владислава IV.
     Во главе восставших украинцев стоял казацкий сотник  из  Чигирина  Богдан
Хмельницкий.  Он собрал огромную толпу казаков и крестьян на Украине, заключил
союз с запорожскими вольными казаками и крымскими татарами, - и со  всей  этой
ордой  двинулся  разорять Польшу (начало 1648 г.). Высланное против мятежников
польское войско потерпело поражение. В то же время умер король Владислав - и в
Польше  водворилась  смута  междуцарствия.  Тогда  мятеж охватил всю Украину и
соседние области. Отряды казаков  и  русских  крестьян  под  предводительством
Хмельницкого  и  его  сподвижников  -  буйных  запорожцев  рассыпались по всем
городам  и  с   остервенением   истребляли   поляков   и   евреев.   "Убийства
сопровождались варварскими истязаниями, - говорит русский историк, - сдирали с
живых кожу,  распиливали  пополам,  забивали  до  смерти  палками,  жарили  на
угольях,  обливали кипятком; не было пощады и грудным младенцам. Самое ужасное
остервенение  выказывал  народ  к  евреям:  они  осуждены  были  на   конечное
истребление,  и  всякая  жалость  к  ним считалась изменой. Свитки Закона были
извлекаемы из синагог: казаки плясали на них и пили водку, потом клали на  них
евреев  и  резали  без  милосердия; тысячи еврейских младенцев были бросаемы в
колодцы и засыпаемы землей".
     Особенно трагична была участь евреев, которые сбежались из сел и местечек
в  укрепленные  города,  в надежде укрыться от неприятеля. Узнав, что в городе
Немирове, в Подолпи, укрепилось несколько тысяч евреев,  Хмельницкий  отправил
туда  казацкий  отряд.  Так  как  город трудно было взять приступом, то казаки
прибегли к хитрости. Они подошли к Немирову с польскими  знаменами  и  просили
отворить  им  ворота.  Евреи,  думая, что это польское войско, идущее к ним на
выручку, впустили их в город - и страшно поплатились (20 Сивана  -  июнь  1648
г.).  Казаки, соединившись с местными русскими жителями, бросились на евреев и
перерезали их. Немировский раввин и "рош-иешива", Иехиель-Михель, скрывался со
своей  матерью  на  кладбище;  тут  их  настиг  один  из погромщиков, какой-то
сапожник, и стал наносить удары  дубиной  раввину.  Престарелая  мать  раввина
умоляла  убийцу умертвить ее вместо сына; но сапожник бесчеловечно убил раньше
раввина, а потом старуху. Молодых  евреек  весьма  часто  оставляли  в  живых:
казаки  и  мужики  насильно  крестили  их  и  брали себе в жены. Одна красивая
еврейская девушка, похищенная с этой целью казаком,  уверила  его,  будто  она
умеет  "заговаривать"  пули,  и просила выстрелить в нее, чтобы убедиться, что
пуля от нее отскочит, не причинив ей вреда; глупый казак выстрелил - и девушка
упала,  сраженная  насмерть,  но  довольная,  что  не  досталась врагу. Другая
еврейка, с которой казак готовился обвенчаться, бросилась с моста в воду в тот
момент,  когда  ее вели через этот мост в церковь. Около 6000 евреев погибло в
Немирове; спасшиеся от смерти бежали в укрепленный город Тульчин.
     Здесь также разыгралась кровавая драма. К Тульчину подошел многочисленный
отряд казаков и крестьян и осадил крепость, в которой находилось несколько сот
поляков и около двух тысяч евреев. Поляки и евреи поклялись,  что  не  изменят
друг  другу  и  будут  вместе  оборонять  город до последнего издыхания. Евреи
стреляли с крепостной стены в осаждавших и не допускали их  близко  к  городу.
После  долгой  и безуспешной осады, казаки задумали коварный план. Они послали
сказать находившимся в крепости полякам: выдайте  нам  евреев;  мы  только  их
накажем,  а  вас  не  тронем.  Польские  паны,  забыв  о  своей клятве, решили
пожертвовать евреями ради собственного спасения и впустили неприятеля в город.
Евреев сначала обезоружили и ограбили, а затем казаки предложили им на выбор -
креститься или умереть. Никто не хотел изменить своей вере  -  полторы  тысячи
евреев  были  перебиты самыми бесчеловечными способами. Не спаслись, однако, и
вероломные поляки. Покончив с евреями, казаки перебили всех католиков, в числе
которых было много знатных панов.
     Из Подолии шайки мятежников проникли в Волынь. Здесь резня продолжалась в
течение  всего  лета  и  осени  1648  г.   Польские   войска,   особенно   под
предводительством  храброго Иеремии Вишневецкого, кое-где усмиряли казаков; но
совершенно подавить восстание они были не в силах. Только после  того,  как  в
Варшаве  был избран в польские короли Ян-Казимир, брат Владислава IV, начались
мирные  переговоры  между  правительством  и  казаками.  В  1649   г.   казаки
успокоились,  выговорив себе разные права и вольности в Украине; между прочим,
было выговорено, что в казацкой Украине евреям запрещено проживать. Ян-Казимир
разрешил всем евреям, принявшим под угрозой смерти православие, перейти в свою
прежнюю  веру.  Насильно  окрещенные  еврейки   убегали   от   навязанных   им
мужей-казаков  и  возвращались  в  свои  семейства,  "Ваад  четырех областей",
заседавший в Люблине зимой 1650 г., выработал целый ряд мер для восстановления
порядка  в  семейной  и  общественной жизни евреев. День немировской резни (20
Сивана) был назначен днем ежегодного поста и молитвы в память мучеников.

     52.  Евреи  во время московско-шведского нашествия. Поляки скоро нарушили
свой договор с казаками и решили снова  подчинить  их  себе.  Тогда  верховный
вождь  казаков  (гетман) Богдан Хмельницкий предложил московскому царю Алексею
Михайловичу присоединить казацкую Украину к  своему  государству.  В  1654  г.
жители   казацкой   части   Украины,  или  Малороссии,  перешли  в  подданство
московского царя. Тотчас московские войска двинулись в соседние  Белоруссию  и
Литву  для  войны с Польшей. Много пришлось выстрадать белорусским и литовским
евреям во время  этой  войны,  длившейся  два  года  (1654-1655  гг.).  Взятие
польских   городов   соединенным   московско-казацким  войском  сопровождалось
избиением или изгнанием евреев. Когда город Могилев на Днепре  сдался  Алексею
Михайловичу, последний велел выселить оттуда евреев, а дома их разделить между
магистратом и русскими  властями.  Евреи,  однако,  не  тотчас  выселились  из
Могилева,   надеясь  на  скорое  возвращение  края  полякам;  но  они  жестоко
поплатились за это. В конце  лета  1655  г.  начальник  русского  гарнизона  в
Могилеве,  полковник  Поклонский, узнал о приближении к городу польских войск.
Опасаясь соединения евреев с приближающимся неприятелем,  Поклонский  приказал
евреям  выйти  за  черту города, а когда они выбрались туда с женами, детьми и
имуществом, русские солдаты бросились на них, перебили всех и ограбили. Сильно
пострадали  евреи  и при взятии московскими войсками литовской столицы Вильны.
Большая часть виленских евреев спаслась бегством, а прочие были  перебиты  или
изгнаны, по приказанию русского царя.
     Вскоре очередь дошла и до коренных областей Польши. Нашествие шведов чуть
не довело Польшу до гибели (1655-1658  гг.).  Страна  превратилась  в  военный
лагерь.  Еврейские  общины  страдали  то от московских солдат и казаков, то от
шведов, то, наконец, от одичавших польских войск. К ужасам  войны  прибавилась
губительная  сила  чумы.  Евреи Краковской, Познанской, Калишской и Люблинской
областей гибли массами и от вражеского меча, и  от  чумы.  Только  с  1658  г.
военные смуты начали утихать, - и Польша на время восстановила свой нарушенный
государственный порядок.
     Страшны  были  потери,  понесенные  польским  еврейством  в  это  роковое
десятилетие (1648-1658 гг.). По словам летописцев, число погибших за это время
евреев  превышало  полмиллиона.  Около  семисот  еврейских  общин  подверглось
разгрому.  В  русской  Украине  [К России отошла только часть Украины на левом
берегу Днепра (Полтавщина, Черниговщина,  часть  Киевщины);  правобережная  же
Украина  (Волынь, другая часть Киевщины и Подолия) осталась за Польшей.] вовсе
исчезли еврейские общины, а в польской уцелела одна десятая  часть  еврейского
населения;  остальные  или  погибли  от  казацкой  руки,  или  попали в плен к
татарам, или же бежали в Турцию и  в  государства  Западной  Европы.  Во