ия  в  связи  с  исполнением
исторических   и   нравственных   законов.   Великий   немецкий  философ  Кант
приветствовал  появление  "Иерусалима",  как  начало  общей  реформы  религии.
Лессинг  в  герое  своей знаменитой драмы "Натан Мудрый" изобразил благородную
личность своего друга Мендельсона.  После  недолгой,  но  плодотворной  жизни,
Мендельсон  умер,  горячо  оплакиваемый  множеством друзей и почитателей (1786
г.).

     56.  Школа  Мендельсона.  Борьба за просвещение. Мендельсон принадлежал к
разряду писателей-мудрецов, которые влияют на свое поколение не столько своими
книгами,   сколько   обаянием   своей   нравственной   личности.  Деятельность
Мендельсона как главы кружка была еще важнее его литературной деятельности. Он
умел  вдохновлять  своих  друзей  и  учеников  и  побуждать  их к общеполезной
деятельности.  "Мендельсоновский  кружок"  ставил  себе  две  главные  задачи:
преобразование   еврейского   школьного  воспитания  и  возрождение  еврейской
литературы. Осуществлению обеих этих задач было  положено  основание  еще  при
жизни  Мендельсона.  По  плану  его друга и сотрудника Давида Фридлендера была
основана в Берлине, в 1778 году, первая "еврейская свободная школа", в которой
преподавались  на  немецком  языке  общеобразовательные  предметы,  грамматика
древнееврейского  языка  и  Библия.  Новая  школа  призвана   была   исправить
недостатки старого хедера с его исключительно талмудическим воспитанием.
     Рядом  с  перевоспитанием юношества посредством школы, шло перевоспитание
взрослого  поколения  через  литературу.  Нужно  было  вытеснить  неправильный
раввинский   язык,  употреблявшийся  в  научных  книгах,  и  возродить  чистую
библейскую речь. Ученики Мендельсона образовали в 1783 г.,  в  Берлине,  "Союз
любителей  древнееврейского  языка"  и  основали  свой  журнал  под  названием
"Собиратель" ("Меассеф"), который издавался периодическими  выпусками.  В  нем
помещались  лирические  и  нравоучительные  стихотворения на библейском языке,
статьи научного содержания, исследования по еврейской грамматике и  библейской
письменности,  переводы  образцов  французской К немецкой словесности. Вообще,
сборник по содержанию напоминал отчасти нынешние  журналы  для  юношества,  но
именно благодаря этому он имел успех в тогдашней публике. Сотрудниками журнала
были друзья и ученики Мендельсона - Эйхель, Вайзель, Фридлендер и другие.
     Одним  из  лучших  сотрудников  Мендельсона   был   плодовитый   писатель
Нафтали-Герц  Вайзель  (Воссели) из Гамбурга (1726-1805 гг.). Вайзель принимал
самое  деятельное  участие   в   составлении   мендельсоновского   библейского
комментария   "Биура".   Еще   раньше   он  обратил  на  себя  внимание  своим
замечательным  исследованием  о  библейском  языковедении   ("Галеванон"   или
"Ган-паул").  За этим трудом последовали другие и ряд статей и стихотворений в
"Собирателе". Вайзель писал все свои сочинения на обновленном  древнееврейском
языке, в отличие от Мендельсона, писавшего большей частью по-немецки. Обширная
поэма Вайзеля "Моисеяда" ("Шире тиферет") воспевает  подвиги  Моисея  и  исход
израильтян из Египта в сильных библейских стихах, каких давно уже не создавала
еврейская поэзия. Но больше всего  прославился  Вайзель  свой  борьбой  против
отсталых раввинов, поднявших гонение на новое просвещение в Австрии.
     В  Австрии  царствовал  тогда  просвещенный император Иосиф II (1780-1790
гг.). Заботясь оо улучшении быта евреев в своем государстве, Иосиф издал  указ
об  учреждении  еврейских  начальных  школ для изучения общих наук и немецкого
языка. Этот указ вызвал тревогу  среди  евреев  Австрии,  Богемии  и  польской
Галиции,  присоединенной тогда к австрийской империи. Набожная еврейская масса
и ее духовные пастыри опасались, что новые  школы  будут  отвлекать  народ  от
изучения  закона веры И Талмуда. Иначе смотрели на дело "любители просвещения"
из последователей Мендельсона. Указ Иосифа II они  приветствовали  как  начало
светлой   поры   в  жизни  евреев.  Вайзель  написал  хвалебную  оду  в  честь
"императора-освободителя". Узнав, что раввины недовольны реформами Иосифа  II,
Вайзель  обратился к австрийским еврейским общинам с посланием, напечатанным в
Берлине, в 1782  г.,  под  заглавием  "Слова  мира  и  правды"  ("Дибре  шалом
ве-эмет").   В   этом   послании   он   горячо  увещевал  своих  соплеменников
приветствовать  благодетельные  указы  Иосифа  II  и  доказывал,  что  даже  с
религиозной  точки  зрения  общее  образование и знание государственного языка
обязательны для еврея, ибо без познаний  по  естественным  наукам,  истории  и
географии  нельзя  уразуметь  ни  содержания Талмуда, ни вообще духа иудаизма.
Послание Вайзеля встретило сочувствие только в Триестской  общине,  состоявшей
преимущественно  из  итальянских  евреев;  в остальных же местах оно возбудило
бурю негодования среди ревнителей старины. Главный пражский  раввин  Иехезкель
Ландау  произносил в синагогах громовые проповеди против вольнодумцев. Друзьям
просвещения была объявлена война; их предавали  проклятию  в  синагогах,  а  в
Лиссе   послание   Вайзеля  было  публично  предано  сожжению.  Тогда  Вайзель
обнародовал второе послание, в котором он, защищаясь  от  обвинения  в  ереси,
снова  доказывал  совместимость  общего  образования  с еврейским правоверием.
После этого нападки на Вайзеля прекратились; но война между друзьями и врагами
нового просвещения продолжалась еще много лет.

     57. Гайдамачина и разделы Польши. В  то  время,  как  в  Западной  Европе
занималась  заря  новой  жизни,  в  Польше  господствовала  старая безурядица,
приведшая эту страну к гибели. При последнем короле  Станиславе-Августе  (1764
г.)  Польша впала в зависимость от сильных соседей, особенно от России. Внутри
страны беспорядок усиливался,  борьба  различных  сословий  и  вероисповеданий
обострялась,    права    евреев    и    "диссидентов"   (некатоликов-христиан)
ограничивались. Положение евреев было особенно тяжело в Подолии, на  Волыни  и
той  части Украины, которая оставалась за Польшей. Здесь евреи снова очутились
меж  двух  огней:  между  самовластными  польскими  панами   и   порабощенными
православными  крестьянами.  В первой половине XVIII века, среди этих крестьян
начались  волнения,  напоминавшие  времена  Хмельницкого.   Беглые   крестьяне
соединялись с казаками из русской части Украины и с "запорожцами" и составляли
вольные дружины гайдамаков (удалых, ловких  в  набегах).  Гайдамаки  совершали
разбойничьи  набеги  то  на панские усадьбы, то на еврейские местечки. Сначала
эти набеги были случайны и редки, но потом они участились и  приняли  характер
грозного народного движения. Буря народного восстания разыгралась в 1768 г.
     В  то время шел спор между Польшей и Россией изза православного населения
Польши, для которого Россия требовала равноправия.-  Католическое  духовенство
всеми   силами   боролось   против  равноправия  некатоликов,  а  православное
духовенство подстрекало русских украинцев к бунту. В  народе  ходил  по  рукам
подложный  указ  русской  императрицы  Екатерины  II,  в  котором повелевалось
"истреблять ляхов и жидов" на Украине. Во главе нового  гайдамацкого  движения
стал  запорожский  казак  Железняк.  Мятежные шайки Железняка свирепствовали в
пределах нынешней Киевской губернии, убивая панов и евреев, разоряя местечки и
помещичьи усадьбы. Гайдамаки часто вешали на одном дереве вместе поляка, еврея
и убитую собаку, и делали на дереве надпись: "лях, жид да собака  -  все  вера
однака".  Разгромив  евреев в нескольких местечках, Железняк со своими шайками
пошел к  укрепленному  городу  Умани,  куда  при  первых  слухах  о  восстании
сбежалось свыше десяти тысяч поляков и евреев. Узнав о приближении гайдамаков,
польский  губернатор  Умани  выслал  против  них  свою  казачью  команду   под
начальством  сотника  Гонты.  Но  Гонта, который сам был православный и казак,
изменил полякам  и  соединился  с  Железняком.  18  июня  1768  г.  оба  вождя
гайдамаков  подойди  к  Умани.  Сначала  город защищался Поляки и евреи дружно
работали на городской стене,  стреляя  в  осаждавших  из  пушек  и  ружей;  но
отстоять город не удалось. Когда гайдамаки ворвались в город, они прежде всего
бросились на евреев, метавшихся в ужасе по улицам: их зверски убивали, топтали
копытами  лошадей,  сбрасывали с крыш высоких зданий; детей поднимали на концы
пик, женщин мучили. Масса евреев, числом до трех тысяч  человек,  заперлась  в
большой  синагоге.  Гайдамаки  приставили  к дверям синагоги пушку, двери были
взорваны, разбойники проникли в синагогу и превратили ее в бойню.  Покончив  с
евреями,  гайдамаки  принялись  за  поляков;  многих они перерезали в костеле;
губернатор и все прочие паны были убиты. Улицы города были усеяны трупами  или
изувеченными, недобитыми людьми. Около двадцати тысяч поляков и евреев погибло
во время этой "уманской резни". В то же время  мелкие  гайдамацкие  дружины  и
взбунтовавшиеся  крестьяне истребляли шляхту и евреев в других местах Киевщины
и Подолии, как, например, в Фастове,  Животове,  Тульчине.  Там,  где  некогда
свирепствовала  рать  Хмельницкого,  снова  лилась еврейская кровь и слышались
вопли мучеников... Но на этот раз резня продолжалась недолго.  И  польские,  и
русские  войска энергично взялись за подавление гайдамацкого бунта. Уже вскоре
после уманской резни Железняк и Гонта были схвачены русскими  войсками.  Гонта
со  своей  дружиной  был  выдан  польскому  правительству и подвергся страшной
казни: с него содрали полосами кожу, а затем четвертовали.
     Вскоре Польша распалась  и  была  постепенно  разделена  между  соседними
государствами. Начиная с 1772 г., Россия, Австрия и Пруссия делили между собой
польские земли три раза. Последний  раздел  совершился  в  1795  году.  России
достались  Белоруссия,  Литва,  Волынь и Подолия, а позже и внутренние области
Польши ("Привислянский край"); Австрия получила Галицию, или Червонную Русь, а
Пруссия   -  Померанию  и  Познанскую  область.  В  течение  двух  десятилетий
многочисленные польские евреи превратились в русских, австрийских  и  прусских
подданных. Наибольшая часть этой еврейской массы перешла в подданство России.

     58. Евреи в Петровской  Руси.  Цари  старой  Московской  Руси  упорно  не
пускали евреев в свои земли. Русские люди того времени не любили иноземцев или
"басурманов", а евреев тем больше, как нехристиан, которые некогда принесли  в
их страну "ересь иудействующих". Еврейские купцы из Польши и Литвы приезжали в
Россию только временно по торговым делам, но  постоянного  жительства  там  не
имели.  Когда  русский  царь  Иван  Грозный  отнял  у поляков город Полоцк, он
повелел окрестить всех местных евреев, а  нежелающих  креститься  -  топить  в
Двине  (1563  г.).  Царь  Алексей  Михайлович  изгонял евреев даже из временно
занятых им литовских и белорусских городов (52). В присоединенных тогда к Руси
областях Малороссии евреи тоже не имели постоянной оседлости. Только при Петре
Великом и его преемниках  евреи  начали  проникать  массами  в  пограничные  с
Польшей  русские  владения,  особенно  в  Малороссию.  Пока  жил.  Петр, их не
трогали; но после смерти его, при Екатерине I, издан был  указ  о  высылке  за
границу  (то  есть  в  Польшу) всех проживающих в Малороссии евреев (1727 г.).
Несмотря на эти запрещения, еврейские купцы все-таки  приезжали  в  Россию  по
своим  торговым  делам.  В  1743  г.  сенат  в  Петербурге  просил императрицу
Елизавету Петровну допустить евреев для торговли в Малороссию, доказывая,  что
еврейские  купцы  приносят  большую  пользу  краю.  Но императрица написала на
прошении сената следующий ответ: "От  врагов  Христовых  не  желаю  интересной
прибыли".  Только  в  царствование Екатерины II (1762-1796 гг.) огромная масса
польских евреев сразу очутилась под властью России, вследствие раздела  Польши
и присоединения многих ее областей к Русской империи.
     Отношения  императрицы  Екатерины  II  к  вступившим в русское подданство
евреям отличались непостоянством. Считая евреев полезными для  промышленности,
Екатерина  разрешила  им  селиться в Новороссийском крае, который тогда только
что был завоеван и нуждался в жителях. В коренных  же  великорусских  областях
они,  как  прежде,  не  имели  права  жить.  Во  время  присоединения к России
различных частей Польши русское правительство обещало евреям сохранять прежние
их  права  и льготы в присоединенных областях. Однако на деле положение евреев
ухудшалось. Их торговые права в городах и деревнях ограничивались, а подати  с
них  увеличивались.  В  1794 г. поведено было взимать с евреев, записавшихся в
мещанство  и  купечество,  вдвое  больше  податей,  чем  с  мещан   и   купцов
христианских  исповеданий. Увольнение от двойных податей последовало только по
отношению к евреям-караимам (1795 г.), которым русское законодательство  стало
покровительствовать,   в   отличие   от   евреев-раввинистов.  Притеснения  за
принадлежность к еврейской нации и религии сохранили свою силу во всем,  строе
законодательства.  Евреи  не  считались  настоящими  гражданами  страны  и  не
пользовались всеми гражданскими правами. Такое положение продолжалось в России
и в новейшее время.

     59. Израиль Бешт и хасидазм. Во время перехода польских евреев в  русское
подданство  происходило среди них великое религиозное движение, отличавшееся и
от  старого  раввинизма,  и  от  нового  берлинского  просвещения.  Раввинизм,
требовавший  от  еврея  талмудической  учености  и строгого исполнения внешних
обрядов,  все  менее  удовлетворял  народную  массу.  Книжная  ученость   была
недоступна  огромной  части  народа,  изнемогавшей  в  поисках  куска хлеба, а
машинальное исполнение многочисленных обрядов не могло удовлетворять  людей  с
глубоким  религиозным  чувством.  Такое  недовольство толкало многих в прежнее
время в ряды саббатианцев и  франкистов;  но  когда  эти  секты  удалились  от
иудейства,   появилось  новое  учение,  более  глубокое  и  приспособленное  к
назревшей религиозной потребности. То было "учение благочестия", или хасидизм,
и творцом его был скромный подольский еврей Израиль Бешт.
     Израиль  Бешт  родился  в  Подолии, около 1700 года, в бедной семье. Рано
осиротев, он поступил на попечение  благотворителей  своего  городка,  которые
отдали  его  в  школу (хедер) для изучения Талмуда. Но сухая хедерная наука не
привлекала мальчика, отличавшегося мечтательными наклонностями. Израиль  часто
убегал  из школы, и не раз его находили в ближайшем лесу одиноким, погруженным
в свои думы. На 13-м  году  жизни  Израиль  сделался  "бегельфером",  то  есть
хедерным  надзирателем, а потом занял должность сторожа синагоги. Здесь он вел
себя странно: днем спал или притворялся спящим, а  по  ночам,  когда  синагога
пустела,  он  горячо  молился  и читал книги. Он углубился в таинства каббалы,
читал  "рукописи  Ари"  и  знакомился  с  искусством  "творить  чудеса"  через
каббалистические  заклинания.  После  женитьбы  Израиль  жил  в деревне, среди
Карпатских гор, а потом - в галицийском городке Тлусте.  Здесь,  по  преданиям
хасидов,  готовился он к своей будущей деятельности. Только на 36-м году жизни
он стал открыто действовать в качестве "чудотворца", или баалшема. В то  время
было  много  таких  "баалшемов",  или  знахарей-каббалистов, которые лечили от
разных болезней  посредством  заклинаний,  нашептываний,  амулетов  (камеи)  и
целительных  трав.  Израиль  Баалшем тоже употреблял эти средства, но вместе с
тем он лечил и посредством молитвы, причем молился горячо, с выкрикиваниями  и
странными  телодвижениями.  Когда  к  нему обращались с просьбой предсказывать
будущее, он раскрывал наугад книгу "Зогар" и по ней делал предсказания. Вскоре
он  прославился в народе как святой человек, и его называли "добрым баалшемом"
(Баалшем-тов, откуда и произошло его сокращенное имя Бешт).
     Прославившись  как  чудотворец,  Бешт  начал   действовать   в   качестве
вероучителя.  Странствуя  по  Подолии  и Волыни, он одновременно лечил и учил.
Потом он поселился в подольском городке Меджибоже,  и  сюда  приходил  к  нему
народ,  чтобы слушать его мудрые беседы. Бешт учил, что истинное спасение - не
в талмудической учености, а  в  сердечной  привязанности  к  Богу,  в  простой
нерассуждающей  вере  и  горячей  молитве. "Общение с Богом" есть главная цель
религии. Молитва есть важнейшее средство единения человека  с  Божеством.  Для
этого  молитва должна быть восторженная, горячая, а душа молящегося должна как
бы отделиться от своей телесной оболочки. Для достижения такого  возбужденного
состояния  можно  прибегать  к искусственным приемам: к сильным телодвижениям,
крикам, покачиваниям. В противовес главной заповеди  арианской  каббалы,  Бешт
учил, что усиленный пост, умерщвление плоти и вообще отшельничество - вредны и
греховны, ибо Бог любит в челове"е бодрое и радостное  настроение.  В  религии
важнее  всего чувство, а не внешний обряд; излишняя мелочность обрядов вредна.
Благочестивец,  или  хасид,  должен  служить  Богу   не   только   соблюдением
установленных  обрядов,  но  и  во всех своих житейских делах и даже помыслах.
Посредством постоянного духовного общения с Богом можно достигнуть способности
ясновидения,  пророчества  и  чудодейства.  Праведник,  или цадик, - это такой
человек, который вследствие святости своей жизни имеет  наибольшее  общение  с
Богом  и  особенно  близок  к Нему. Роль цадика - посредничество между Богом и
обыкновенными людьми. Через цадика достигаются полное  очищение  души,  всякое
земное   и   небесное  благополучие.  Нужно  благоговеть  перед  цадиком,  как
посланником и любимцем Божиим.
     Учение благочестия, или "хасидизма", было как нельзя лучше  приспособлено
к  потребностям  еврейского простонародья в Подолии, Волыни и Галиции. С одной
стороны, в религии выдвинуто было доступное народу  начало  сердечной  веры  и
молитвы,  вместо  недоступной  книжной  учености,  а  с  другой  -  получилась
возможность "спасать свою душу" через цадикачудотворца, к которому простолюдин
всегда  чувствовал  сильное  влечение.  Израиль  Бешт,  как  верховный  цадик,
сделался любимцем простонародья. Слухи о  чудесах  и  увлекательной  проповеди
вероучителя  из  Меджибожа  привлекали  к  нему даже ученых людей - раввинов и
проповедников.  Молва  утверждала,  что  Бешт  получал  чудные  откровения  от
Илии-пророка.  Сам  Бешт  верил  в  свое  высокое  призвание. Около 1750 г. он
отправил в Палестину пророческое послание, где сообщал о явившемся ему  чудном
видении.  Душа  Бешта  вознеслась на небо, видела там мессию и много душ людей
умерших. Бешт спросил мессию: "Скажи мне, господин мой, когда же явишься ты на
землю?" И отвечал мессия: "Вот тебе знак: когда станет известным учение твое и
когда прочие люди будут в состоянии совершать такие же  таинства,  как  ты,  -
тогда настанет время великого благоволения и спасения". Бешт умер в 1760 году,
в Меджибоже, окруженный преданными учениками.

     60.  Борьба  раввинов  с  хасидами.  Деятельность  Бешта  продолжали  его
ученики, или апостолы, из которых главными были проповедник Бер из Межерича  и
Яков-Иосиф  Коген.  Бер  считался  преемником  Бешта При нем волынский городок
Межерич сделался  таким  же  святым  местом  для  хасидов,  каким  раньше  был
Меджибож.  К  Беру  приезжали  ученики  из  многих  мест Польши и даже Литвы и
готовились у него к роли цадиков. После  смерти  Вера  (1772  г.),  выдвинулся
другой  апостол хасидизма, Яков-Иосиф Коген, бывший раввином и проповедником в
Немирове и Полонном. Он впервые напечатал в своих книгах ("Толдот  Яков-Иосиф"
и  др.)  многочисленные  изречения, слышанные им от Бешта (1780 г.). Его книги
положили  начало  обширной  хасидской  литературе,  состоявшей   из   творений
выдающихся цадиков.
     В  конце  XVIII  века  хасидизм распространялся с