биться 15 мая
1944 года.
   Как  безжалостна бывает  истина!  Она  не  оставляет  надежды.  Упорно,
настойчиво я  искала разгадку тайны и,  когда нашла ее,  должна была  отдать
взамен свою мечту о друге. Теперь со мной только воспоминания о нем.
   Когда я читала записки майора Брагина,  несколько часов мы были вместе.
Многое стало понятным из  того,  что было пережито.  Многим я  восхищалась и
кое-чему улыбнулась.
   Потом я думала, много думала. Мне показалось, что судьба этого человека
удивительна своей простотой.  Нет, не величие ума, не особенность дарования,
не  фанатическое самопожертвование характерны  для  него.  А  убежденность в
своей  правоте.  Убежденность,  ставшая частицей души,  ритмом  сердца.  Кто
выпестовал в  нем эту правоту?  Не знаю.  Может быть,  великое время,  может
быть,  люди, жившие с ним, а может быть, мудрость идей. А возможно - и то, и
другое.
   Странно:  я,  немка, сужу о сыне другого народа и хочу понять его. Дано
ли  нам  это?  Не  помешает ли  кровь и  смерть многих искренности суждений?
Сердце говорит, что нет. Не помешает. Где-то скрещиваются человеческие пути,
и  тот,  кто  несет в  себе больше света,  побеждает.  Ему  вверяется судьба
другого человека.  Таким был Брагин.  Таким он был для меня. А может быть, и
для многих.
   Мне  хотелось,  чтобы  имя  советского патриота Дмитрия  Брагина  стало
известно  многим  тысячам  людей.  А  вскоре  я  узнала,  что  об  этом  уже
позаботились его друзья.  Я  узнала об  этом от  генерала Решетова,  бывшего
начальника Брагина.
   Я не искала его.  Он нашел меня сам.  Нашел и вызвал в Берлин,  вызвал,
чтобы познакомиться со мной, узнать, как я живу, и пожать мне руку.
   Он  до конца разобрался в  записной книжке Дмитрия и  расшифровал,  кто
скрывался под  кличками  и  заглавными буквами.  И  если  для  публикации он
заменил  подлинные фамилии действующих лиц  вымышленными,  то  так,  видимо,
нужно.