заигрывала  с
Никитой совсем не потому,  что  желала  продолжения  интриги.  Ее  вчера
обидел Шведов, она теперь мстила, как могла, всем подряд.
   А врач и не предполагал, что у Маши в заначке есть еще один любовник.
Он подобрал девушку, злую и недовольную отказом какого-то  таинственного
идиота  заняться  с  ней  сексом.  Никита  наивно  решил,  что  красивая
блондинка в данный момент пребывает в состоянии несчастной любви.
   - После того как мы с тобой... - начал Никита, но осекся.
   Лео хмыкнул, встал и гордо удалился на кухню. Маша тут  же  перестала
строить глазки Белкину и посмотрела на него не очень-то приветливо.
   - Маша, я не знал, что ты не одна, - сказал врач.
   - А почему я должна была быть одна? - нервно спросила  Маша.  Мужчины
сейчас  ее  раздражали.  Никита  немного  подсократил  размеры   ущерба,
причиненного Машиному самолюбию Игорем Шведовым, но все равно рана  была
свежа.
   - Я думал...
   - Думать вредно.
   - Не думать еще вреднее. Ты говорила, что пишешь статью о  выборах  в
Шлимовске.
   - И что?
   - А у меня есть интересные сведения об одном из кандидатов.
   - Оставь их при себе.
   - Совсем не интересуешься?
   - Зачем ты вообще приперся?
   - Я полагал, что тебе не будет неприятно меня видеть.
   - Как вы, мужчины, самоуверенны! Я вроде  бы  вчера  совершенна  ясно
выразилась? Переспали и разбежались. Ты направо, я налево.
   - Тебе не понравилось?
   - Понравилось.
   "Но Лео в принципе ничем не хуже. А вот Шведов лучше их обоих, вместе
взятых! Черт возьми!"
   Никита скукожился  от  разочарования.  Он-то  прискакал  сюда  бодрым
мустангом с тайной надеждой  повторить  вчерашний  гимнастический  этюд.
Надежды рушились.
   - Ладно, показывай, что принес.
   Врач призадумался. Он готов  был  пожертвовать  докторской  честью  и
выдать "тайну исповеди" ради нового свидания с Машей, но  Маша  явно  не
собиралась благодарить его за предоставленную информацию.
   - Знаешь, тебе это, наверное, не пригодится,  -  решил  Никита.  -  Я
пойду.
   Пресс-герл  словно  подменили.   Она   очаровательно   улыбнулась   и
заблагоухала  цветочным  ароматом.  Маша  приблизилась   к   Белкину   и
доверительно взяла его за руку.
   -  Не  надо,  -  сказала  она,  и  в  фразе  слышалось   одновременно
"Проваливай, гад!" и "Останься, мой ангел!".
   Никита застыл в смятении. G  женщинами  трудно,  когда  они  сами  не
знают, чего хотят. Но Маша била все рекорды неопределенности.
   - Нет, пойду, - все-таки принял окончательное решение врач. - Прощай,
Маша!
   - Прощай, Никита, - тихо ответила девушка. - Будешь в Москве - заходи
в гости. Повторения, надо признать, хочется.  Наверное,  я  погорячилась
насчет  "разбежались".  Я  и   забыла,   когда   участвовала   в   таком
воодушевленном сексе. А когда ты сделал мне...
   Маша шептала горячо и  страстно,  заглядывая  ему  в  глаза  и  сочно
описывая  подробности.  Никита  обмяк,   вновь   переживая   упоительное
приключение. В Машиной  профессиональной  интерпретации  -  да,  девушка
виртуозно владела словом - все было даже ярче, чем на самом деле.
   - ..А я  скоро  уезжаю.  Редактор  рвет  и  мечет,  что  до  сих  пор
прохлаждаюсь в Шлимовске. Никак не расправлюсь со  статьей.  Не  хватает
изюминки, - грустно закончила она.
   - Я же и привез тебе  изюминку.  Весом  три  килограмма!  -  объяснил
глупой девчонке Никита. - А ты не хочешь посмотреть!
   - Правда? Ну давай, - задумчиво сказала Маша. Она не суетилась, чтобы
не спугнуть жертву. Пресловутый документ перекочевал из кармана  рубашки
в жадные руки  журналистки.  Она  с  интересом  уставилась  на  бланк  с
цифрами. У нее радостно забилось сердце.
   - Ого-го!  -  закричала  она.  -  Вот  это  да!  А  что  это  значит,
Никитушка?
   Никита  объяснил.  Маша  ликовала.  Она  еще  не  просчитала,   какие
грандиозные выводы заключает в себе бумажка,  но  чувствовала,  что  она
дает возможность  посмотреть  на  шлимовские  выборы  под  другим  углом
зрения. Маша обманывала Никиту, заявляя, что  ее  материалу  не  хватает
изюминки. Изюминкой было загадочное исчезновение дочки и внука Суворина.
Этот факт опутывал претендентов на пост мэра тонкими  нитями  возможного
соучастия в похищении. Но врач подбросил дровишек в огонь.
   Лео своим появлением в комнате на корню задушил буйное веселье. Он не
мог больше сидеть на кухне.
   - Выметайся из квартиры вместе с ним, -  произнес  он  на  английском
языке, очень хмуро и жестко.
   Маша засуетилась. Ей не  хотелось  менять  место  жительства,  вдрызг
разругавшись с Лео, ей не хотелось упустить из рук интересный документ.
   Никита проявил благородство.
   - Я, пожалуй, пойду. Маша, возьми мою визитку.
   - Спасибо! Спасибо! А это... Можно я оставлю себе?
   - Оставь. Ксерокопия ведь. Позвонишь?
   - Ну конечно позвоню! - горячо заверила лживая Маша.
   Едва Никита ступил на лестничную  площадку,  взъяренный  американский
бычок подлетел к девушке и вырвал из ее рук визитную карточку Белкина. И
разорвал на два миллиарда частей.
   Маша  отпрыгнула  в  сторону,  заподозрив,   что   следующим   этапом
нравственного воспитания станет смачная затрещина. Плохо же она думала о
Лео! Он вовсе не собирался бить неверную сожительницу,  он  и  пощечину,
залепленную вчера Маше, еще себе не простил -  впервые  ударил  женщину.
Пусть вредную, противную, коварную, но женщину.
   А Маша помчалась из прихожей в комнату. Лео  двинулся  следом,  и  на
него обрушился град разнообразных предметов обихода.  Керамическая  ваза
весом в полтонны еще могла доставить немалое  эстетическое  удовольствие
хозяину квартиры,  но  Маша  использовала  ее  в  качестве  метательного
снаряда. Хорошенько получив по кумполу деревянным подлокотником  старого
кресла (в пылу атаки Маша и не заметила, как оторвала его!), Лео  понял,
что необходимо применить силу. Иначе  он  в  Америку  не  вернется.  Или
вернется, но как жертва противотанковой мины. Мария  разыгралась  не  на
шутку. Она с диким визгом бросилась на друга и уронила его на диван. Лео
хватал ее за руки, пытаясь утихомирить. В пылу  борьбы  лицо  американца
оказалось вжатым в чудесный Машин бюст, и исход поединка был  предрешен.
Не прошло и пяти секунд,  как  диван  заунывно  и  монотонно  заскрипел,
задергался  как  припадочный,  проклиная  тот  час,  когда  в   квартире
поселилась резвая молодежь. Его покупали еще в самом начале  брежневской
эпохи, поэтому вынести тяжесть двух беспокойных тел ему было нелегко.
 
*** 
 
   Каморка  вокзального  подземелья  огласилась  горьким  плачем.  Олеся
рыдала и никак не хотела прекратить истерику. Конечно, у нее  оставалось
девяносто рублей и с такой суммой наверняка можно было что-то придумать,
телеграмму снова дать или дозвониться до мэрии.  Но  мысль  о  том,  что
какой-то мерзавец поживился ее деньгами, с таким  трудом  заработанными,
вызвала новый прилив слез. Варвара сидела рядом и обнимала  бедняжку  за
плечи.
   - Мама! - позвала она. - У нас ведь есть деньги?
   - Немного есть.
   Елизавета Федоровна тоже опустилась на топчан и  погладила  Олесю  по
голове. В то, что Олеся - дочь шлимовского мэра, она так и не  поверила,
но то, что она и близко не подходила на  роль  авантюристки  и  коварной
вымогательницы, не вызывало никаких сомнений. Ей нужны  были  деньги,  и
Олеся самоотверженно добывала их в течение нескольких дней, заняв только
пять рублей на баню. Которые тут же и вернула.
   - Не плачь, - сказала  Елизавета  Федоровна.  -  Дадим  мы  тебе  сто
рублей.
   Олеся повернула к ней несчастное лицо.
   - Правда?
   - Правда.
   Елизавете Федоровне было нелегко решиться. При  месячной  зарплате  в
триста рублей расстаться с сотней  казалось  святотатством.  Но  Олесины
слезы потрясли отчаяньем и безысходностью.
   - Я верну! - заверила девушка. - Не сомневайтесь! Только доберусь  до
Шлимовска - и верну. Пришлю водителя с машиной... Да и вообще:  я  куплю
вам квартиру!
   Мама и дочка не сдержали улыбок.  С  таким  же  успехом  Олеся  могла
пообещать им арендовать спутник Сатурна.
   - Ладно, не выходи из образа,  -  сказала  Варвара.  -  Квартиру  она
купит. Миллионерша. Пойдем за билетом вместе, а то тебя снова обворуют.
   - И послезавтра поедешь домой.
   Поезд в Шлимовск отправлялся по четным числам.
 
Глава 54 
 
   Голоса  ворвались   в   Танин   сон   внезапно   и   сначала   вполне
соответствовали сюжету. Ей снился муж Алексей в образе лесного фавна. Он
прыгал между соснами и елями по изумрудным холмикам, догоняя  свою  жену
нимфу, и кричал ей вслед: "У нас все получится, когда ты вернешься.  Как
вернешься!"
   - ..Как ни вернешься, тут всегда такой бардак, - раздался недовольный
женский голос прямо под дверью.
   Таня испуганно подскочила  на  кровати,  секунду  напряженно  вращала
глазами, ничего не понимая,  потом  пулей  спрыгнула  на  пол  и  начала
метаться по комнате, хватая свои вещи и не представляя, куда  прятаться.
В последнее мгновение перед тем как открылась дверь, Татьяна  нырнула  в
стенной шкаф.
   - И непонятно, кто тут все так раскидывает? Миша с Вовой? Да  они  на
третий этаж и не поднимаются.
   - Смотри, огрызок.
   - И вот еще фольга от шоколада.
   Таня вообще-то собиралась навести за собой порядок, но  ее  уединение
было так  внезапно  нарушено!  Горничные  громко  переговаривались,  выл
пылесос.
   - На третий-то этаж они, может, и не поднимаются. Но девиц  наверняка
к себе приглашают. Скучно им тут одним. Я так думаю.
   - Платон бы им устроил! Девиц! Охранять дом должны, сидеть с утра  до
ночи на сосне и глядеть в бинокль, чтобы  враг  не  пробрался,  а  не  с
девицами балдеть. Господи, сколько пыли!
   - Да  кто  сюда  прокрадется?  Такой  забор,  сигнализация.  Еще  две
спальни, и уборка закончена. Ты под кроватью-то что, не мыла?
   - Мыла. Ой, как ты думаешь, что там Гена сегодня приготовит? На кухне
такие запахи!
   - Да. Еды навезли - море! А выпивки - целый "КамАЗ"! Любит наш Платон
оторваться, вкусно поесть!
   -  Рыбу  фарширует,  я  видела,  еще  там  перепела,   дичь   всякая,
деликатесы... И нам перепадет с барского стола.
   - Перепадет. Если  нас  сейчас  не  отправят  обратно  в  город.  Как
закончим уборку.
   - А мы не закончим! Будем возиться до самого вечера. Начнем окна мыть
все подряд.
   - Да и так сверкают. Не надо было с бассейном так быстро заканчивать.
Мыли бы его еще часа два. Смотри, в ванной явно кто-то не раз плескался.
Весь шампунь извели.
   - Точно,  они  девиц  к  себе  зазвали,  охранники  наши  доблестные.
Покуролесить в лесном дворце - здорово ведь, а?
   - Будем стучать Платон Викторовичу? Некоторое время  в  комнате  было
тихо. Женщины обдумывали, как им поступить.  Таня  затаилась  в  темноте
шкафа.
   - Лучше не надо. Зачем нам с ребятами ссориться?
   - Я тоже так думаю.
   - Дело молодое, понятное. Тут в глуши с тоски помрешь. А с  девочками
всегда веселее.
   - Точно. Если б эти девочки еще кафель в ванной  после  себя  хлоркой
драили. Платон любое пятнышко заметит.
   - Въедливый, подлец.
   - Зато щедрый. И не пристает.
   - А что к тебе-то приставать? Тоже мне Клеопатра!
   - Ой, да ладно! Кто бы говорил! Синди Кроуфорд!
   - Сама такая!
   Женщины засмеялись и покинули спальню. Их смех и перепалка  слышались
в коридоре.
   Таня выбралась из шкафа. Спальня сияла чистотой. Окно  в  пластиковой
раме было приподнято, и в щель проникал теплый летний воздух  пополам  с
умопомрачительными запахами с кухни. Дом ожил. По двору сновали  крепкие
парни с коробками, кто-то чистил дорожки, уложенные красивой  тротуарной
плиткой, кто-то подправлял клумбу с шикарными черными розами.  Доносился
шум падающей воды - наполнялся  бассейн.  Челядь  готовилась  к  встрече
таинственного Платона Викторовича.
 
*** 
 
   - Нет, я правда  куплю  вам  квартиру!  -  торопливо  обещала  Олеся,
прижимая руки к груди. Она  высовывалась  из  окна  вагона,  и  ее  лицо
светилось  счастьем.  На  перроне  стояли  бомжи  Варвара  и   Елизавета
Федоровна. Варя надела Олесину прозрачную майку - вновь  белоснежную,  а
путешественница так и осталась  в  старой  синей  футболке  и  протертых
леггинсах. Хотя предоставленный в ее распоряжение наряд и  стоил  раз  в
двадцать дешевле блузки и шорт, все же в нем было гораздо легче  доехать
до Шлимовска неизнасилованной. "Возьми себе", -  сказала  Олеся  подруге
около  камеры  хранения,  откуда  они  достали  ее  вещи.  Варя  держала
невесомую блузку двумя пальцами,  и  шелковистая  ткань  переливалась  в
пыльных солнечных лучах. "Она очень дорогая!" - напомнила девушка. "Ну и
что? Я тебе что угодно могу подарить! Хочешь шубу? Чернобурку?" - горячо
спросила Олеся в приступе щедрости. Варя покатилась со смеху. Получить в
подарок чернобурку от нищей  подружки,  которая  готова  была  за  трояк
вычистить зубной щеткой всю привокзальную площадь, - это  звучало  очень
остроумно...
   -  Ладно,  купишь  квартиру,  -  согласилась  с   улыбкой   Елизавета
Федоровна. - На-ка вот. А то с голода помрешь, пока доедешь.
   Она  протянула  в  окно  сверток  с  бутербродами.  У  Олеси  тут  же
показались слезы на  глазах.  Она  и  раньше-то  была  девушкой  тонкой,
чуткой, нежной, а Почти  две  недели  скитаний  и  издевательств  судьбы
сделали ее особенно чувствительной к проявлению добра и заботы.
   - Спасибо! Спасибо вам за все, за все!.
   Вагон  вздрогнул  и  плавно  поехал.   Локомотив   запыхтел,   колеса
застучали, ежеминутно сокращая расстояние до вожделенного Шлимовска.
   - Не забывай нас! - крикнула Варя, уплывая влево. - Не забывай!
   Олеся последний раз помахала в  окно  тонкой  рукой,  разрезая  поток
воздуха, и с блуждающей улыбкой на лице опустилась на сиденье. Она ехала
домой.
 
Глава 55 
 
   Огромных  трудов  стоило  Татьяне  незамеченной  спуститься  вниз   с
третьего этажа и  выбраться  из  дома  во  двор.  Она  чувствовала  себя
пятнадцатилетним капитаном на  корабле,  напичканном  пиратами.  Девушка
решила удрать за ворота, а потом как ни в чем  не  бывало  объявиться  с
рассказом о своих ужасных  лесных  плутаниях  и  просьбой  подкинуть  до
города. Но пока она маскировалась в нишах и под лестницей,  единственные
женщины в приозерном дворце - горничные - были погружены в "ауди-пассат"
и  отправлены  восвояси.  Исчезли  и  восемь  -  десять  гориллоподобных
десантников, которые ударно трудились во дворе и доме в ожидании  своего
босса. В замке остались все те же два охранника Миша и Вова  плюс  повар
Гена. И теперь Татьяна как-то не осмеливалась вынырнуть из  еловой  чащи
прямо в их объятия. Не хотелось сыграть роль бесплатного развлечения для
разгоряченных летней жарой  мужиков.  До  вечера  Татьяна  скрывалась  в
зарослях смородины и шиповника, спасибо, территория замка была огромна.
   Она видела издали, как приехал Платон. Толстяк, коротышка, гладкий  и
благообразный, натуральный Чичиков, выкатился из роскошного серебристого
джипа. Он был не один - спина гостя мелькнула на крыльце и  скрылась  за
дверью. Вскоре, минут двадцать спустя,  гурман  Платон  занял  место  за
богато сервированным столом. Открытая веранда просматривалась из Таниной
засады только на четверть. Упитанная физиономия Платона сверкала глянцем
среди высоких бутылок вина и шампанского, его звонкий басок доносился до
кустов. А вот гость был практически невидим,  только  его  нервная  рука
лежала на  подлокотнике  плетеного  кресла,  и  пальцы  отбивали  дробь,
выдавая волнение хозяина. Гость говорил очень  сдержанно,  совсем  тихо.
Татьяна, как ни напрягалась, слышала только  неразборчивое  бубнение.  А
увидеть мужчину ей хотелось страстно.  С  первых  же  слов  Платона  она
поняла: его визави  -  один  из  конкурентов  Олесиного  отца,  участник
шлимовских выборов. Но самое главное - именно он причастен  к  похищению
маленького Валерки.
   - Да не дрейфь, никто нас здесь не увидит! - засмеялся Платон.
   Понятно, почему Татьяне никак  не  удавалось  разглядеть  и  услышать
таинственного незнакомца - просто  он  очень  этого  не  хотел.  Шпионка
кусала ноготь от досады и вся извертелась под лохматым кустом.
   - Охрана вполне  надежна,  -  продолжал  успокаивать  нервного  гостя
хозяин. - Проверенные ребята. И еще  повар.  Ох,  какой  повар,  я  тебе
скажу! Сейчас сам убедишься! Что? Да нет, они держат язык за зубами. Я с
ними пять лет работаю, на них можно положиться.
   Следующее замечание невидимки, очевидно, было не  очень  приятно  для
Платона. Он немного приуныл, но, подложив себе салату, воспрянул духом.
   - Да, ну  бывают,  бывают  проколы!  Да,  ему  я  тоже  безоговорочно
доверял! Но кто же  предполагал,  что  парень  окажется  таким  лопухом?
Схватил не ту девчонку, дундук! И еще упустил ее!..
   "Обо мне говорят!" - вскинулась Татьяна.
   - ..Наше спасение, что она так и осталась в  лесу!  Должно  быть,  ею
давно поживился какой-нибудь удачливый  медведь.  Или  волк.  М-да...  Я
виноват, но мы ведь почти исправили ошибку,  а?  Все  устроилось  вполне
чудесненько, признайся?
   "Медведь или волк! - ужаснулась Таня. - Ну и сволочь!" Она ждала, что
Платон назовет собеседника по имени,  но  тщетно.  Тот  берег  инкогнито
своего гостя.
   - Куда Олеся запропастилась - вот что меня интересует  больше  всего!
Тайна за семью печатями. Сгинула девчонка,  исчезла  бесследно.  Ко  мне
исправно поступает информация от человечка в городском  УВД,  ну,  ты  в
курсе, они сами в шоке - никаких зацепок. Дела! Исчезла  дочь  мэра,  да
еще и жена крупного шлимовского бизнесмена - и тишина!  Весело,  правда?
Что? Ага, я и говорю, никаких зацепок, корова языком слизала. Только  те
два юных хмыря. Да? Ну! Отобрали у девчонки джип, а  теперь  валяются  в
больнице. Один, кстати, уже пришел в себя, но,  убей,  ничего  не  может
вспомнить. Учитывая, сколько наркоты в него вкачали за все это время.  Я
думаю, и не вспомнит. Второй так и валяется в коме. Куда они девку дели?
Прикончили и в канаву спихнули? Нам это, конечно, на руку,  но  хотелось
бы ясности...
   "О чем они говорят? Олеся пропала? Как?  Куда?  У  меня  голова  идет
кругом! Я ничего не понимаю!!!"
   - Младенца, я думаю, не сегодня-завтра подбросим безутешному  папуле,
хе-хе! А? В качестве ценной бандероли, да? Или не будем  брать  на  душу
новый грех, оставим заморыша, пусть себе живет?..
   Таня похолодела. Она  грызла  смородиновую  веточку  и  не  то  чтобы
нервничала, а просто умирала от ужаса! Валерка все  еще  у  них!  И  его
собираются убить! Такого сладкого малыша!  Удивительно,  что  она  после
стольких дней пути вышла именно к  загородному  дому  Платона,  главного
организатора преступления. И этого человека  она  собиралась  просить  о
маленькой услуге - подвезти до города!
   - ..Нет, мне все равно, конечно, ты концерт заказывал, тебе и решать.
Я вот думаю,  можно  его  подкинуть  в  детдом  где-нибудь  подальше  от
Шлимовска - в Чите или Иркутске. Особых примет у него  не  имеется,  так
что вырастет беспризорником. Как тебе идея? Распорядиться насчет этого?
   "Валерку в детдом! Какой ужас!"
   - ..Нет? Ну как скажешь. Пришьем малютку.  Ты  сам  смотри  не  делай
лишних движений. Я-то тебе дорогу расчищаю,  но...  Один  не  правильный
ход, и место мэра от нас уплывет. Придется еще на  неопределенное  время
расстаться с мыслью заиметь в кармане целый город. Так что  не  суетись,
не мелькай. Все получишь, все будет.
   Татьяне пришла в голову мысль, что если сейчас она  каким-то  образом
убьет Платона и его гостя, то некому будет отдать приказ об  уничтожении
Валерки. Мысль появилась и растворилась в горячей  волне  ужаса  -  Таня
никого не способна была убить, да и как бы она это сделала?
   "Я непременно должна увидеть лицо заказчика! Я узнаю его, я  их  всех
видела по телевизору, претендентов этих чертовых!"
   Только нервные пальцы плясали на  подлокотнике.  И  еще  блестели  на
солнце дорогие часы, плотным обручём обхватившие з