м телом на руках. Девушки незамедлительно
бросились на помощь.
   - Вот сюда положите, - суетились они. - Что с ней?
   - Свалилась в обморок в автобусе, -  объяснил  один  из  добровольных
спасателей.
   - Беременная, что ли? - спросил какой-то парень, крепкий и загорелый.
На щеке у него был налеплен лейкопластырь.
   - Или просто перегрелась.
   Олесю водрузили на узкую твердую скамью под искусственным  фикусом  -
здесь иногда коротали время дошкольники, пока  их  мамы  грабили  отделы
магазина. Одна из девушек принесла нашатырный спирт.
   Олеся  открыла  глаза,  слабо   вздохнула   и   увидела   над   собой
пластмассовое опахало фикуса и сочувствующие лица.
   - Вот и хорошо, - сказал кто-то. - Пришла в себя.
   - Девушка, выпейте водички.
   Олесе вставили в руку открытую банку холодной воды.
   - Ты не беременная? - поинтересовался парень с лейкопластырем.
   - Ой, да что вы,  молодой  человек,  пристаете  к  девушке  с  такими
вопросами? - игриво спросила продавщица детского отдела.
   - Я не пристаю, - улыбнулся в ответ лейкопластырь. - Я беспокоюсь.
   Увидев, что жизнь пациентки вне опасности,  народ  стал  расходиться.
Вскоре магазин совсем опустел.  Пара  мужчин  задержалась  у  витрины  с
напитками, парень с лейкопластырем повис на  прилавке,  где  продавались
игрушки. Он устанавливал контакт с девушкой в  голубом  халате.  Правда,
ему очень понравилась Олеся, но продавщица  отдела  игрушек  была  более
жизнеспособна.
   - Вы отдохните и идите домой,  -  посоветовала  девица  из  аптечного
киоска, та, которая принесла нашатырь. - Только на  солнце  не  суйтесь,
держитесь в тени. Голова болит?
   - Болит...
   Нужно было мчаться домой, но Олеся целых  десять  минут  просидела  в
прострации. Потом она подняла глаза и увидела  в  двух  метрах  от  себя
пакет с лозунгом "Где каши,  там  и  наши".  Три  медвежонка  сидели  за
столом, а между  ними,  наискосок  по  белому  фону  было  написано  ее,
Олесиной, рукой: "41-90-55 - Дмитрий П.". Телефон  Димы  Павлова.  Пакет
держал некий юноша, совсем Олесе не знакомый.  Он  только  что  вошел  в
магазин, и одна из продавщиц улыбнулась ему, как знакомому.
   - Двух бутылок не хватило? - спросила она.
   - Давайте еще три, - кивнул парень.
   Пакет с медвежатами принадлежал  другой,  доваломеевской  эпохе.  Два
тысячелетия назад Олеся сунула его в коляску,  отправляясь  в  городской
парк на прогулку с ребенком. Несмотря  на  недавний  обморок,  Олеся  не
утратила способности соображать. Правда, ее извилины издавали явственный
скрежет.
   "Пакет в коляске, коляска у Тани, но Таня в лесу... А пакет  у  этого
парня. Значит, и коляска у него, и... И Валерка!!!"
   Олеся вскочила  с  узкого  ложа,  на  котором  приходила  в  себя,  и
бросилась следом за молодым человеком. Парень  уносил  из  магазина  три
бутылки "Сибирской короны", пакет с телефоном Димы П, и Олесину  надежду
вновь увидеть своего малыша.
   Практически в обнимку они миновали автобусную остановку, и тут  Олеся
вспомнила о необходимости конспирации. Нужно  было  кого-то  позвать  на
помощь, но парень удалялся и не хотел ждать, пока Олеся  обдумает  самый
рациональный выход из положения. Она решила "довести объект" до конечной
точки его пути, запомнить адрес, а затем бежать, ломая  ноги  и  выпучив
глаза, за подмогой.
   Парень свернул в переулок и преодолел сто  метров  солнечного  двора.
Олеся следовала за ним. Она не сводила глаз с его спины. Объект  скрылся
в арке и вышел на параллельную улицу. "Ул. Нахимова" - гласила  табличка
на стене  дома.  Несколько  минут  он  разглядывал  витрину  спортивного
магазина. Потом на зеленый сигнал светофора  пересек  проезжую  часть  и
вырулил на Первую Коммунистическую. Да, в Шлимовске была и такая  улица.
В  какое-то  мгновение  парень  смешался  с  толпой,  выгрузившейся   из
троллейбуса, и исчез. Олеся не поверила своим глазам - его нигде не было
видно. Серая девятиэтажка высилась над кронами  черемух  и  яблонь.  "Он
ушел туда, за угол!" - поняла Олеся и бегом кинулась  в  тенистый  двор.
Едва она повернула направо, как лицом к лицу столкнулась с ним. Он стоял
у  крайнего  подъезда,  спрятавшись  в  тени,  и  явно   поджидал   свою
преследовательницу. Стальные пальцы сомкнулись  на  Олесиной  руке  чуть
выше  локтя.  Парень  смотрел   на   девушку   пристально,   но   вполне
доброжелательно.
 
*** 
 
   "Газель"  затормозила  на  перекрестке  и,   вероятно,   остановилась
надолго. Плотная очередь разнообразных автомобилей заполнила всю  улицу.
"Пробка! - поняла Таня. - Здорово!" Она  выглянула  из-под  тента  и  не
долго думая махнула наружу. Водитель здоровенного "мерседеса"  удивленно
посмотрел на девицу, которая едва не упала на  капот  его  полированного
монстра.
   Таня включила четвертую скорость и понеслась, едва касаясь асфальта -
спортсменка все-таки! За пять минут она преодолела квартал  и  вынырнула
на другой улице,  где  движение  было  очень  оживленным,  не  в  пример
забитому пробкой перекрестку.
   В отличие от своей подруги,  Таня  не  стала  травмировать  просьбами
таксистов, а остановила частника.
   - Привет!  -  сказала  она,  падая  в  салон  автомобиля.  -  Жми  на
Солнечную.
   - Далековато, - заметил водитель, молодой,  немного  мокрый  от  пота
парнишка.
   - Давай-давай, работай шиной!
   Мужчина понял, что компенсация будет вполне  адекватна  расстоянию  и
затраченному бензину, и бодро отправился в путь.  Татьяна  в  нетерпении
подпрыгивала на  сиденье  и  смотрела,  как  несутся  мимо  жилые  дома,
деревья, магазины.
   - Быстрее, быстрее! - командовала она.
   Легко быть такой деловой и уверенной в  себе,  когда  в  распоряжении
имеется Олесина сумка с невероятным количеством денег!
 
*** 
 
   Они ехали в крошечном лифте.
   - Ну что, поймала? - язвительно спросил Вадим.
   - Где мой ребенок?! - с надрывом спросила Олеся. - Он у  вас?  Что  с
моим ребенком?!
   - Ладно, не суетись, - успокоил Вадим. - Твой мужик в полном порядке.
Сейчас его увидишь.
   Пока он открывал замок ключом, Олеся тихо билась в конвульсиях -  она
не могла так долго ждать.
   - Прошу! - пригласил Вадим,  распахивая  дверь.  -  Входи.  Какая  ты
нервная...
   Однако  он  и  сам  испытывал  некоторое  волнение  -  не  учудил  ли
что-нибудь шустрый паренек Валера, пока  его  нянька  заполнял  цистерны
пивом.
   Нет, ничего не произошло. Младенец тихо спал  в  корзине  и  даже  не
собирался просыпаться. Олеся кинулась к нему, но замерла  в  миллиметре,
не решаясь будить свое чудо.
   - Вот! -  не  без  гордости  предъявил  экспонат  парень.  -  Подрос?
Потолстел? Тебе не кажется?
   Олеся села на голый пол и начала беззвучно рыдать. Вадим посмотрел на
нее и подумал, что Платон очень ошибся, назвав ее хорошенькой. Сказал бы
уж честно - кикимора.
   Ребенок проснулся  и  сразу  же  сел.  Лежать,  когда  сон  кончился,
казалось ему маразмом. Валерка с недоумением посмотрел на  Олесю,  потом
заметил Вадима и радостно улыбнулся.
   - Смотри, что  я  тебе  принес!  -  сказал  тот  и  вынул  из  пакета
красноглазого мишку и гирлянду с рыбками.
   Валерка с готовностью схватил презент.
   - Надо же сначала помыть! - воскликнула Олеся. Валерка улыбнулся и ей
тоже. Олеся взяла его на руки  и  прижала  к  себе.  Тот  сосредоточенно
обсасывал зеленую рыбку. - Счастье мое!
   Зазвонил телефон. Вадим ожидал, как всегда, услышать голос Антона, но
это был сам Платон Викторович.
   -  Кончай  заморыша,  -  приказал  он  металлическим  тоном,  опустив
приветствие. - Через полчаса за ним подъедут, заберут. А тебе -  деньги.
И мотай из города. Задача ясна?
   - Да.
   - Никаких проблем не возникнет?
   - Нет.
   - Выполняй.
   Гудки. Вадим обернулся. Олеся целовала ребенка и тыкала пальцем ему в
пузо. Дите заливалось от смеха.  Олеся  посмотрела  на  Вадима.  Сейчас,
озаренное ясным светом любви, ее лицо на самом деле было красиво.  Но  в
глазах мелькнул страх.
   Почувствовав неладное, ребенок тоже умолк и  глянул  на  Вадима.  Две
пары голубых глаз уставились на киллера с тревогой и немым вопросом.
   Вадим колебался. Платон не знал, что, дав задание убить младенца,  он
приговорил  и  девчонку,  невесть  откуда  появившуюся.  Расправиться  с
малышом не составляло  труда,  он  влюбленно  смотрел  бы  на  Вадима  и
радостно брыкал ножками, ничего не понимая. Но мамаша  доставит  хлопот.
Близость детеныша превратит ее в разъяренную тигрицу.
   "А что я, обязан? - почему-то возмутился киллер.  -  Как  все  у  них
легко! А на фига я ему ж.., тогда мыл две недели? Сказали б сразу, я  бы
и не мучился".
   Для Вадима это был первый опыт долгого очного знакомства с жертвой. И
видно, он был недостаточно циничен, чтобы после двух недель мирной жизни
с малышом все еще рассматривать его как заурядный снаряд для оттачивания
киллерских навыков. Он привязался к ребенку. Полугодовалый  экстремистик
обманом проник в его сердце.
   - Пойдем! - скомандовал Вадим. Он приблизился к влюбленной парочке, и
карапуз тут же извернулся и раскинул  руки  в  стороны,  предлагая  себя
заботливому папаше.
   - Куда? А кормить?
   - Некогда. Если хочешь спасти ребенка, пойдем!  Олеся  поднялась,  не
отпуская Валерку, и послушно направилась в прихожую.
   - Все-таки объясни мне хоть что-нибудь! Ты кто?
   - Через полчаса здесь появится бригада из  морга.  Работать  с  живым
материалом они не привыкли. Понимаешь?
   - Нет.
   - Вот глупая! - рассердился Вадим.
   - А ты сам кто? - повторила непонятливая девушка.
   Доверчивая Олеся уже подумала, что Вадим - квалифицированная  нянька,
приглашенная похитителями, чтобы покараулить малыша.
   - Не задавай так много вопросов!
   Они снова оказались в лифте, но уже втроем.
   У  подъезда  стояла  открытая  "десятка"..  Ее  владелец  упирался  с
огромной, тяжелой коробкой, которую ценой  неимоверных  усилий  ему  уже
удалось втащить на верхнюю ступеньку.
   - Браток, помоги, - обратился он к Вадиму. - Третий этаж.
   - Ага, сейчас! - согласился Вадим и  подтолкнул  Олесю  к  машине.  -
Быстро залезай!
   Два раза просить не пришлось. Олеся с ребенком тут  же  оказалась  на
заднем сиденье автомобиля.
   - Вы чего это? - удивился владелец. - А ну, вываливайте оттуда!
   -  Ключи!  -  потребовал  Вадим,  слегка  придушив  мужчину  его   же
галстуком.
   - Ты с ума сошел! - возмутился мужчина. - Не дам! Это моя машина!
   Короткий удар в солнечное сплетение кардинально изменил его отношение
к вопросу частной собственности.
   - Да на, бери!
   Мотор заурчал. Вадим обернулся к пассажирам.
   - Где ты живешь? - спросил он Олесю.
   - Солнечная, 4.
   - Черт, я не помню, где это?
   Во двор въехал джип. За рулем сидел парень,  который  снабжал  Вадима
пивом, посыльный. Рядом виднелся еще один. Джип посигналил.
   - Я сама поведу! - предложила Олеся.
   - Ты?
   Сверкающий  автомобиль  противников   приближался.   Водитель   делал
удивленные знаки Вадиму.
   - Я! Я умею!
   - Давай!
   Они в секунду поменялись местами, основательно помяв  при  этом  друг
другу бока, Вадим оказался сзади, с ребенком на коленях.
   Синий  "Москвич",  увлеченно  преодолевающий  задним  ходом  короткое
расстояние от стоянки до подъезда, возник перед бампером джипа.
   Олеся утопила педаль газа и сжала руль. Она умела водить машину  даже
лучше, чем красить ногти.
   Из остановленного "Москвичом" джипа выпрыгнули накачанные братки и  с
грозными криками помчались к "десятке". У  них  не  было  даже  времени,
чтобы выразить свое легкое неудовольствие  действиями  седого  дядьки  -
собственника "Москвича".
   Ладонь  одного  парня  соскользнула  с  багажника  "десятки".   Олеся
уверенно прибавила ходу. Они вылетели со двора и влились в  поток  машин
на Первой Коммунистической улице. Джип появился спустя несколько  минут.
Искать беглецов уже было бесполезно.
 
*** 
 
   Никитишна щелкнула замком и тут же едва не получила по лбу дверью - в
квартиру влетела Татьяна Птичкина.
   - Олеся еще не приехала?! - закричала она.
   - Таня?! - удивился Игорь, появляясь из комнаты. - Ты откуда?
   - От верблюда! - заорала  почему-то  Таня,  хотя  всегда  была  очень
скромной и интеллигентной девочкой. - Олеся, значит, не приехала?!
   Игорь и Никитишна  переглянулись.  Никитишна  приняла  низкий  старт,
собираясь всецело отдаться очередной истерике. Последние две недели  она
только этим и занималась - рыдала и проклинала судьбу.
   - Таня, - сурово начал Игорь, - ты еще не знаешь.  Олеся  пропала.  И
Валера тоже.
   В этот момент входная дверь шведовской квартиры снова распахнулась  и
на пороге все увидели Олесю.  Она  сияла  улыбкой  и  держала  на  руках
ребенка.
   - А вот и я! - объявила Олеся. -  Представляю,  как  вы  все  по  мне
соскучились!..
 
Глава 59 
 
   Палата, куда поместили в кардиологическом отделении выздоравливающего
мэра, очень отличалась от заурядного помещения больницы. Во-первых,  это
были  шикарные  апартаменты,  вполне  достойные  пятизвездочного  отеля,
во-вторых, временная резиденция  градоначальника  стала  местом  тусовки
городской элиты. Учитывая, что каждый  считал  своим  долгом  порадовать
больного букетом цветов, медсестры ощущали  себя  работниками  оранжереи
или победительницами конкурса красоты - они каждый  вечер  несли  домой,
надрываясь, необъятные кусты роз, пионов, гладиолусов.
   Ника Сереброва столкнулась с Машей в самом конце  коридора.  "Эх,  не
удалось проскочить!" - раздраженно подумала она. Ей совсем  не  хотелось
встречаться с вредной москвичкой.  К  поручению,  данному  неделю  назад
Валерием Александровичем, "присмотреть" за бойкой девицей Ника отнеслась
формально. Она не нашла в себе ни сил, ни желания стать доброй  подругой
Маши.
   - Ника, здрасьте! - обрадовалась Мария. Она  торжественно  держала  в
руке три гвоздики. - Я к  Суворину.  А  вы  наверняка  навещали  больную
тетушку?
   - Нет, - холодно отозвалась Ника, не замечая фантастического Машиного
остроумия. - Я тоже была у Валерия Александровича.
   - Жив еще старикан? Брыкается? -  Маша  активно  работала  челюстями,
пережевывая чуингам.
   Нику  покоробил  ее  фамильярный  тон.  Говорить   о   Суворине   так
пренебрежительно! И потом, Валерий Александрович вовсе не  казался  Нике
"стариканом".
   - Идет на поправку, - сухо ответила телезвезда.
   - А у вас как дела, Никочка? - заботливо спросила Маша. -  Захомутали
своего возлюбленного? Или оставили его на растерзание жене?
   Ника вспыхнула. Она проклинала себя за  то,  что  была  откровенна  с
Машей, что дала ей возможность вот  так  по-хамски  лезть  в  ее  личную
жизнь.
   - Ладно, понимаю, не тупая, тема закрыта, - кивнула  Маша.  -  Но  вы
все-таки не хлопайте ушами. Время-то летит! Оглянуться не успеете, а уже
неконкурентоспособны...
   "Вот стерва! Самое обидное, что она  совершенно  права",  -  подумала
Ника, спускаясь по лестнице. И наткнулась  на  Николая  Самарского.  Тот
поднимался наверх и, увидев Нику, остановился, замер, улыбнувшись  своей
обычной, тонкой и загадочной, улыбкой.
   А Маша почти у самой палаты  Суворина  встретила  еще  одно  знакомое
лицо.  Это  был  Леонид  Артурович  Фельк.  Он,  как   всегда,   поражал
элегантностью и респектабельностью, и,  в  отличие  от  Серебровой,  был
безумно рад встрече с Машей Майской.
   - Вы бесподобно выглядите, Маша! - заявил он.
   - Я смотрю, вся страна собралась проводить в последний путь  товарища
Суворина.
   - Бог с вами, Маша, что вы такое говорите?! - возмутился Фельк.
   - Это шутка, -  объяснила  журналистка.  -  Итак,  Леонид  Артурович,
каковы ваши шансы на успех? Теперь, когда Колода слегка подтасована?
   - Мои? Не очень-то велики, как и прежде, - признался  Фельк.  -  Хотя
немного выросли, учитывая, что из предвыборной гонки самоисключились два
сильных конкурента.
   - А кто второй?  -  удивилась  Маша.  -  Я  думала,  только  господин
Суворин, по причине своей немощности, вылетел в аут. Кто еще?
   - Игорь Шведов заявил, что снимает свою кандидатуру. Отказывается  от
борьбы.
   - Вот это новость! У него тоже инфаркт? Или просто геморрой  замучил?
- Напоминание о Шведове будило в Маше ярость.
   - Ах, Мария, какая вы...
   - Злая, противная, несносная?
   - Точная в своих формулировках. Думаю, геморрой  здесь  ни  при  чем.
Просто измучили  парня  неизвестность  и  страх.  Вы  ведь  знаете,  что
случилось с его женой и ребенком.
   - Знаю. Пропали без вести.
   - К счастью, все благополучно разрешилось. Олеся  и  малыш  вернулись
домой.
   Новость поразила Машу.
   - Правда? - изумилась она. - Вот  это  да!  Бывают  в  жизни  чудеса,
однако. Их что, никто не похищал?
   - Да, все оказалось гораздо проще. Подробностей не  знаю.  Суворин  и
Шведов особенно не распространяются на эту тему, но  все  довольны,  как
слоны. Олеся сейчас там, в палате.
   - Да что вы? Я тогда помчалась. Мечтаю с  ней  познакомиться...  Чао,
Леонид Артурович! Надеюсь, вы станете  новым  мэром  Шлимовска.  Сумеете
обойти Елесенко!
   - А еще - Самарского и Кукишева, не забывайте.
   - Уж они вам  не  помеха!..  "Интересно-интересно,  что  представляет
собой эта пигалица, - думала Маша, приближаясь к  палате  Суворина.  Она
пока видела Олесю только по телевизору. - С ее мужиками я  познакомилась
- и с мужем,  и  со  штатным  воздыхателем.  Оба  меня  отфутболили.  Не
захотели променять свою нежную малышку на подлую  московскую  фурию.  На
меня то есть..."
   ...Олеся сидела у кровати Валерия Александровича и  держала  отца  за
руку. Никто не смог бы догадаться, что еще вчера она носила  потрепанные
леггинсы  и  линялую  футболку,  ее  руки  были  в  цыпках,  а  прическа
растрепана. Молодость и  возможность  истратить  три  тысячи  рублей  на
однократный визит в шлимовский эстет-центр "Леди" взяли свое. Юная  леди
была безупречна. Костюмчик от Унгаро Маша оценила как бесподобный.
   У окна стоял, подперев ладонью подбородок, Игорь Шведов. Его лицо  не
дрогнуло при появлении журналистки.
   - Добрый день!
   - Маша! - улыбнулся Суворин и принял от девушки три вялые гвоздики. -
Вот не ожидал, что навестите!
   - Вижу, у вас все уладилось, - кивнула в сторону Олеси Маша.  -  И  с
ребенком тоже все нормально?
   - Да, - довольно ответил Валерий  Александрович.  -  Нам  всем  очень
повезло,  что  история  с  Олесиным   исчезновением   так   благополучно
завершилась.
   - А что, что произошло? Выкладывайте!
   Но любопытная журналистка  была  далеко  не  единственным  человеком,
который пытался сегодня выведать у воссоединенного семейства подробности
произошедшего. Ответом на ее горячий вопрос были сдержанные улыбки  мэра
и Олеси.  И  только.  Никто  не  собирался  выкладывать  Маше  секретные
сведения. А Шведов и вовсе смотрел на нее с легкой ненавистью.
   - Лучше расскажите, как ваши дела, Мария, -  попросил  бледно-зеленый
Суворин. - Написали статью про нас?
   - Написала, - скучно ответила Маша.  -  Осталось  прилепить  в  конце
прогноз, и готово, можно в печать.
   - Прогноз? И кто же, по-вашему, станет мэром Шлимовска?
   - Елесенко, конечно, - пожала плечами Маша. Ей было неинтересно.  Она
хотела узнать как можно больше об Олесином исчезновении, но ее вопрос на
эту тему проигнорировали.
   - Почему Елесенко? - впервые заговорила Олеся. Она говорила  тихим  и
нежным голосом, и голос очень соответствовал ее внешности - милый  ангел
с мягкими белыми крылышками. - А я думаю, победит Игорь.
   Маша злобно обернулась в сторону Шведова:
   - Как  же  он  победит,  если  он  пустое  место?  В  палате  повисла
удивленная пауза.
   - Ведь Игорь снял свою кандидатуру, - внесла  поправку  в  предыдущее
предложение Мария.
   - Он не снял! - шевельнулся под одеялом Суворин. - Я ему сниму!
   - Да мне только что Фельк в коридоре сказал! - воскликнула Маша.
   Теперь все посмотрели на Игоря. Он опустил глаза.
   - Ну, я,  наверное,  погорячился...  -  неуверенно