заносило  в  сторону,  на  никелированный  косяк,  и   Маша
заволновалась, что он сейчас свалится прямо на нее. Она выставила вперед
ладонь и колено.
   - Там мой кореш, - вымолвил парень с  огромным  трудом.  -  Кореша  я
встретил...
   - Оно и заметно. А от меня что надо?
   - Встретил кореша я...
   - Я уже поняла. Сочувствую. Дальше что?
   - Так мы вместе поедем, - сконцентрировался здоровяк. - У него  сумка
тут. Где-то. Такая противная. То бишь спортивная.
   - А сам он прийти за вещами уже не в состоянии, - поняла Маша.
   - Соображаешь! - обрадовался парень. - Ага, давай, она.
   Он взял темно-синюю спортивную сумку Вадима и убрался, оставив в купе
тяжелый запах.
   Маша  вздохнула.  Ей,  конечно,  было  плевать,  но  получалось,  что
попутчик не сомневаясь отдал корешу-алкашу преимущество перед Машей,  ее
невероятным  бюстом,  а  также   возможностью   длительной   беседы   на
высокоинтеллектуальные темы. Такое счастье, можно сказать,  променял  на
ведро водки!
   Удобно разместившись в пустом купе, Маша достала блокнот с записями и
принялась его листать.
 
Глава 62 
 
   Городские выборы прошли на фоне потрясающей  активности  избирателей.
Несмотря на бесславную капитуляцию двух самых  главных  претендентов  на
пост мэра, выборы все-таки были признаны состоявшимися. Новым правителем
Шлимовска - молодым, энергичным, прогрессивным - стал  Игорь  Шведов,  и
его симпатичное лицо и  открытая  улыбка  обещали  городу  новую  жизнь,
полную радости и счастья.
   - Действуй! - одобрительно похлопал по спине удачливого  зятя  бывший
мэр  Суворин.  Игорь  сидел  у  больничной  койки,  с   другой   стороны
пристроилась Олеся. Таня тоже была здесь. - Ну и везунчик Tbit Игорь,  я
всегда это замечал. Кто бы мог подумать, что у Елесенко откроется  язва.
Вроде здоров как бык, столько девок перепортил  за  свои  пятьдесят  два
года.
   - Да ничего у него не открылось, - усмехнулся Игорь. - Мы с  Олеськой
видели его вчера в ресторане. Наворачивал за обе  щеки.  Как  блокадник.
Заливал коньяком печаль.
   - Почему же он тогда отказался от борьбы?
   - Наверное, есть причины.
   - Хотел бы я знать, какие у него причины. Олеся, ты готовься к  тому,
что  мужа  теперь  будешь  видеть  редко-редко,   -   пообещал   Валерий
Александрович дочери.
   - А я и так почти его не вижу, - пожаловалась Олеся.
   - Но пока это не моя  вина,  -  тут  же  отреагировал  Шведов.  -  Из
магазинов не вылазишь, вот мы с тобой и не встречаемся.
   Олеся словно отыгрывалась за свои валомеевские мытарства. Три дня она
экономила, заставляла Никитишну отчитываться о покупках, а потом сорвала
тормоза. Ее обуял бес  расточительства,  она  носилась  по  магазинам  в
сопровождении Татьяны, сметая с  витрин  самые  дорогие  шмотки,  обувь,
косметику. Елесенко подавлял стресс  коньяком,  Олеся,  тоже  пережившая
сильную  эмоциональную  встряску,   тихо   бесчинствовала   в   шикарных
магазинах.
   Кроме того, она зациклилась на одном  пунктике,  несколько  раздражая
этим своего мужа. Она рассказывала о женщине  и  девочке,  обитающих  на
вокзале в Южном Валомее, и требовала от Игоря  выделить  им  квартиру  в
новом доме. "Ладно, потом поговорим", -  отмахивался  Шведов,  но  Олеся
вилась  вокруг  назойливой  дрозофилой.  Она  накатала  письмо  Варе   и
Елизавете Федоровне, описывая, какие  чудеса  их  ждут  в  гостеприимном
Шлимовске, вложила в конверт тысячу рублей и отдала его шоферу Игоря.  В
пользование Шведова перешел бывший водитель Валерия Александровича и его
же "Волга". Когда Игорь обнаружил исчезновение служебного автомобиля, он
пришел в ярость. "А что  такого?  -  искренне  удивилась  Олеся,  словно
использовать  муниципальное  имущество  в  личных  целях   было   чем-то
совершенно естественным. - Да он скоро вернется, милый,  не  нервничай!"
Но Игорь почему-то нервничал...
   - А вы не видели газету "М-Репортер"? - спросила Таня.  -  Там  анонс
статьи Марии Майской. Что-то долго она пишет свою статью.
   - Такая неприятная девица, - заметила Олеся. - Отвратительная!
   - Почему? Мне понравилась, - сказал Валерий Александрович.
   Игорь  промолчал,  хотя  тоже  мог  бы  выразить  свое  отношение   к
прелестной журналистке. Он познакомился с ней гораздо ближе, чем кто  бы
то ни было в этой палате.
   - Чем она тебя так возмутила? - поинтересовался Суворин.
   - Сказала, что Дима Павлов - мой любовник, - честно призналась Олеся.
И ее глаза моментально наполнились слезами.
   - Откуда ей знать, - засмеялся Суворин. Олесина верность ни у кого не
вызывала сомнения, поэтому обсуждать, имеет ли Дима какое-то отношение к
ее телу, можно было свободно. Если бы  дело  обстояло  иначе,  эта  тема
вовсе бы не возникла.
   - Твои любовники - Карден и Версаче, - буркнул Игорь.
   - Версаче убили, - напомнила Таня.
   - Тогда Ямамото.
   - Что меня выводит из  себя,  -  обратился  Валерий  Александрович  к
Игорю,  -  проценты  Кукишева.  Как  он  столько  набрал?  Обогнал  даже
Самарского. Почему? Неужели шлимовцы утратили иммунитет к нацизму?
   - Скотина он, - сказал  Игорь.  -  Купил  голоса  оптом.  За  пятерку
каждый. И еще солдат  мобилизовал,  тоже  за  него  голосовали,  строем.
Избирком все эти художества  почему-то  проигнорировал.  А  кукишевскому
имиджмейкеру Анвару Хайбуллину я морду набью.
   - Тебе нельзя никому бить морду. Ты мэр, - напомнила Олеся.
   - А жаль!
   - Хайбуллин и у  тебя  самого  ведь  подвизался,  -  заметил  Валерий
Александрович. - Это он тиражировал похабненькие листовки?
   - Его стиль. Потому и хочу ему физиономию подкорректировать.
   - Мальчики, так кто же  организовал  похищение  Валерки?  -  спросила
Олеся. - Неужели мы никогда этого не узнаем?
   Все разом замолчали.
 
*** 
 
   Новенький  "форд"  Ники  Серебровой  остановился   у   дома   Николая
Самарского.
   - Заходи, моя красавица, - улыбнулся директор машзавода. Он  проиграл
выборы, но не утратил своего обаяния. - Тебя с нетерпением ждут.
   Алла  Самарская,  школьная  подруга  Ники,  появилась   в   прихожей.
Последовало короткое, но бурное объятие.
   - Не сказала, что уезжаешь, - обиженно напомнила Ника. - А ты мне так
была нужна все это время.
   - Ах, ты знаешь, как-то все вышло ажиотажно,  не  по  уму...  Чемодан
упаковала за пятнадцать минут. Идем, я привезла тебе пончо.
   Кашемировое пончо вполне соответствовало материальному размаху  семьи
Самарских. Алла не поскупилась на подарок дорогой подруге.
   - Ну, как у тебя, а? - пытливо посмотрела она в глаза Нике.
   Хозяин дома околачивался поблизости с матово-зеленой бутылкой "Камю".
   - Девочки, вам налить?
   -  Налей,  -  кивнула  Ника  и  подождала,  пока  он,  выполнив  свою
официантскую миссию, уйдет из комнаты. - У меня все  плохо.  Тут  вообще
такие дела творятся...
   - Так и не хочет разводиться?
   - Не знаю. Все расплывчатые  обещания,  заверения.  Сколько  мне  еще
ждать?!
   - Ника, брось ты его, в конце концов! Не трать короткий бабий век. Не
дождешься ведь!
   - Люблю, - жалко откликнулась Ника. - Люблю его.
   - Да...
   Алла допила коньяк и почему-то засмеялась.
   - Чему ты радуешься? - удивилась Ника.
   - Своей наивности. Думала, приеду домой, а муж встретит меня  в  роли
мэра. Размечталась, дура старая.
   - Городом командует теперь Игорь Шведов.
   - Они все-таки не выпустили теплое  местечко  из  семьи,  правда?  Не
Суворин, так его зять.
   - Он будет хорошим мэром.
   - Я и не сомневаюсь. Хотя мой Николаша тоже вполне бы соответствовал.
   - Еще коньяку?
   - Давай...
 
Глава 63 
 
   Олеся и Таня сидели в спальне - среди пакетов,  фирменных  коробок  и
разбросанных нарядов.
   - Нет, ну неужели мы никогда не узнаем, кто все подстроил? - спросила
Олеся.
   Таня подумала о том, что выяснить это  можно.  Если  установить,  кем
является Платон Викторович, собственник скромной лесной  избушки.  Пусть
его арестуют и вытрясут признание, кто  заказал  похищение,  а  потом  и
убийство, размышляла Таня. Но если Платон Викторович  владеет  подобными
хоромами, роскошными,  как  дворец  шейха,  то  вряд  ли  он  подвластен
правоохранительным органам и даст себя арестовать. Что же делать?  "Надо
посоветоваться с Игорем, - подумала Таня, - он придумает, как  добраться
до  Платона.   Или   подожду,   когда   выйдет   из   больницы   Валерий
Александрович".
   - Олеся, я пошел, - сказал Игорь, заглядывая в комнату. - Застегни.
   Он протянул жене руку, и Олеся бросилась застегивать кожаный  ремешок
его  дорогих  часов.  Татьяна  перестала   дышать.   Этот   разноцветный
фиолетово-черный и сине-зеленый циферблат она уже видела.
   - Какие красивые часы, - просипела она побелевшими от  ужаса  губами,
пододвигаясь ближе к Игорю и Олесе.
   - Правда? - улыбнулся Шведов. - Жена подарила.
   - Тебе нравится? - обернулась к подруге  Олеся.  -  Классные,  да?  А
дорогие!
   - Давно подарила? - почему-то спросила Таня.
   - Сразу. В честь победы на выборах. Неделю назад.
   Татьяна шумно вздохнула и расслабилась.
   - До свидания, девочки. Олеська, если опять  умчишься  по  магазинам,
домой можешь не возвращаться. Мне не  нужна  жена-транжирка.  Помни,  ты
теперь на мушке у журналистов, как первая леди Шлимовска.
   - Подумаешь! - засмеялась Олеся.  -  Раньше  я  была  первой  дочкой,
теперь первая леди. Разница-то!
 
*** 
 
   - Теперь я окончательно поняла, что не нужна тебе!  -  со  слезами  в
голосе произнесла Ника. Она устроила промывку  мозгов  своему  коварному
возлюбленному.
   Игорь схватил ее за руки.
   - Какие глупости ты говоришь! - возмутился он. - Я люблю тебя!
   - Но мы не вместе! Не вместе! - закричала Ника.  Она  была  на  грани
истерики. - Когда ты оставишь эту девчонку? Она тебе больше не нужна, ты
использовал все возможности, которые дает звание суворинского  зятя,  ты
сам теперь мэр города!
   - Я не могу так сразу.
   - Ты ведь едва терпишь  ее!  -  не  унималась  Ника.  -  Она  глупая,
инфантильная, у нее на уме одни тряпки и развлечения.
   - Ника! -  остановил  разбушевавшуюся  любовницу  Игорь.  -  Прекрати
орать! Как ты себе это представляешь? Как я  могу  сейчас  развестись  с
Олесей?  Столько  лет  играл  роль  нежного  мужа,  а  теперь  возьму  и
разведусь?  При  маленьком  ребенке?  Что  обо  мне  подумают?  Надо  же
постепенно!
   Подобные разговоры  случались  у  них  с  регулярностью  инфляционных
скачков. Странно, что постоянные нервные разборки до сих  пор  не  убили
жаркого чувства, испытываемого Игорем. Несмотря ни на что, он любил Нику
уже целых три года.
   А Ника пришпоривала лошадей. Любимому было тридцать шесть, ей - сорок
один. Бестолковая  девчонка  воровала  те  немногие  сладкие  мгновения,
которые еще оставались Нике в этой жизни. Она не могла ждать.
   Диалог происходил в доме, недавно отстроенном фирмой  "Триумвират"  в
лесопосадочной  зоне  на  окраине  Шлимовска.  Каких  трудов  им  стоило
проникнуть в эту квартиру  незамеченными!  Обольстительной  журналисткой
восхищалась половина города. Игорь тоже был достаточно известен.
   - Маленький ребенок! - вспомнила Ника. - Да! Ты ведь с ней спишь...
   - Только по долгу службы, - быстро вставил Игорь.
   - ..Значит, она может вновь оказаться беременной! И тогда - еще  один
младенец. И так без конца!
   - Я тебе обещаю, больше никаких младенцев.
   - Ты и до рождения сына говорил мне то же самое! Я тебе не верю!
   - Поверь. Я делаю все, чтобы расстаться с ней. Подожди еще немного.
   Ника вздохнула. Все их беседы заканчивались утомительно однообразно.
   - Еще немного! - эхом отозвалась она.
   - Разве наша любовь того  не  стоит?  -  тревожно  заглянул  в  глаза
женщине Шведов.
   Ника  молча  прильнула  к  своему  невыносимо  противному  и   милому
возлюбленному.
 
*** 
 
   - Пока вас не  было,  три  раза  звонила  та  прелестная  девушка  из
московской газеты. Маша Майская.
   Прежде чем перебраться в мэрию, Игорь подбивал бабки в  своей  родной
фирме и сдавал дела  заместителю.  Он,  конечно,  не  собирался  бросать
"Триумвират" на произвол судьбы, это было его любимое детище, но; теперь
из кресла мэра ему  открывались  такие  значительные  просторы,  что  он
задыхался от  восторга  и  считал  свою  бетонно-кирпичную  деятельность
мелкой и незначительной. На волне обрушившегося на него  успеха  он  уже
думал о губернаторских выборах. А почему бы и нет?
   Элла Михайловна, немного подумав, подошла и поправила Игорю галстук -
съехал набок. Странно, что Ника этого не заметила.
   - Чего хотела прелестная девушка? - хмуро спросил Шведов.
   - Поговорить с вами конечно же! А, вот, наверное, и она!
   Элла Михайловна протянула Игорю трубку телефона.
   - Алло?
   - Игорь, привет! Это  Маша  Майская,  -  прозвучал  в  трубке  нежный
голосок. Так, словно они расстались вчера добрыми  друзьями  и  пламенно
обещали не забывать друг друга.
   Элла Михайловна удовлетворенно кивнула и покинула кабинет.
   - Чем обязан счастью тебя слышать? - спросил Игорь.
   - Вот, статья не пишется. О ваших выборах.
   - Неужели? Я-то думал, она давно была напечатана.
   - Нет. Я ее даже не сдала. Пребываю в смятении. Разъяснить  читателям
подробности твоей авантюры или оставить их в блаженном неведении?
   Игорь ничего не ответил. Он молча ждал продолжения.
   - Наверное, надо все-таки быть правдивой, - как бы сама себе  сказала
Маша. -  Да.  И  журналистского  весу  мне  это  прибавит.  Не  бирюльки
какие-нибудь, настоящее разоблачение! Эй, ты не уснул?
   - Нет. Я внимательно тебя слушаю.
   - Слушай-слушай, - согласилась Мария. - У  меня  перед  глазами  один
интересный документик. Ты не  помнишь,  как...  Ах  нет,  давай  сначала
немного теории.
   - Какой теории?
   - Той, что перед практикой. Итак, однозначен факт, что  жажда  власти
является одной из самых сильных страстей человека. Согласен?
   Игорь хранил молчание.
   - Согласен, - ответила за него Маша.  -  По  себе  знаешь.  Так  вот,
многие ученые, исследуя связь между стремлением к  власти  и  генетикой,
выявили одну интересную закономерность. Далее цитата. "Непомерная  жажда
славы и власти есть первый  объективно  фиксируемый  признак  первичного
генетического  поражения".  С  чем  тебя  и  поздравляю.  Конец  цитаты.
Человек,  не  способный   к   воспроизведению   потомства,   обреченный,
следовательно, на вымирание,  получает  взамен  "эквивалентную  по  мощи
компенсацию - жажду славы, богатства и власти",  записано  тут  у  меня.
Каково? Здорово, правда? А как верно!
   Шведов продолжал безмолвствовать. Только его  напряженное  дыхание  в
трубке  давало  понять,  что  он  все  еще  слушает  Машу,  а  не  упал,
потрясенный, у своего рабочего стола.
   - Передо мной  лежит  ксерокопия  твоего  анализа  в  диагностическом
центре.
   - Черт! - вырвалось у Игоря.
   - Ну, ты прикинь, как тебе не повезло! У меня эта  бумажка,  у  меня.
Кто-то другой порвал  бы,  смутившись,  и  только  посочувствовал  тебе,
бедняге. А я, мерзкая, сделала выводы и хочу их плодотворно использовать
в своей статье. Да, батенька,  смотрю  я  на  эту  бумажку  и  плачу,  -
откровенно издевалась Маша. - Что ж ты, в детстве чем-то болел? Или  еще
что? Грустно, невыносимо грустно.  "Абсолютное  бесплодие",  -  написано
здесь.  Особенно  интересна  дата  проведения  анализа  -  вскоре  после
рождения Валеры Шведова. Не до, а  после.  Зачем  молодому,  счастливому
папаше мчаться в диагностический центр? Значит,  знал,  что  у  тебя  со
сперматозоидами полный атас, но решил  на  всякий  случай  проверить.  А
вдруг народилось хвостатых килограммчика полтора - чем природа не шутит.
Но, увы, результат оказался плачевный: никакой надежды на то,  что  твой
сын - это твой сын. Расскажи, какие эмоции испытывает обманутый  муж?  Я
представляю... Да... Думаю, это Дима Павлов оказал тебе подобную услугу.
А Олеся-то какова! С такими невинными глазами! Да,  но  у  тебя,  Игорь,
кроме дохлых сперматозоидов, еще безумная жажда власти, я вспомнила. И к
тому же шикарная любовница - Ника Сереброва. Да  не  пыхти,  мне  и  это
известно.  Ты  решил  убить  сразу  двух  зайцев.  Наказать   Олесю   за
предательство, а заодно доконать Суворина и вытряхнуть его,  больного  и
убитого горем, из кресла мэра. Ты, наверное, и не  сомневался,  что  его
сердце не выдержит непосильной нагрузки. Представляю себе: инсценировки,
звонки с угрозами, должно быть, от души поглумился над бедным тестем, а?
Да кто бы выдержал такое! Не хочу только верить,  что  ты  пошел  бы  до
конца и приказал своим исполнителям убить Олесю  и  ребенка.  Скажи  мне
скорее, Олеся и малыш вернулись домой вопреки твоему  желанию,  по  воле
счастливого случая, или потому что ты  и  не  собирался  их  уничтожать?
Хотел только потрепать нервы Суворину, довести его до  инфаркта,  лишить
возможности  участвовать  в  выборах,  а  потом  отпустить  девчонку   с
младенцем? Но тогда как же Ника? Пока Олеся считается твоей женой,  Ника
сидит у разбитого корыта. Удовл  етворимое  любопытство,  а?  И  кстати,
посоветуй, писать ли мне обо всем этом в статье или плюнуть?..
   - Такой ахинеи я не слышал еще ни разу в жизни, - яростно  проговорил
в трубку Игорь. - Все ты выдумала! Катись со своей статьей и  со  своими
домыслами. У вас, журналистов, грязи на всех хватает!
   И бросил трубку.
   Минуту он сидел в  прострации,  затем  начал  лихорадочно  перебирать
бумаги на столе, двигать ежедневники и авторучки, дергать ящики стола. В
одном из ящиков лежали часы  с  разноцветным  циферблатом  за  полтысячи
долларов -  точь-в-точь  как  у  него  на  запястье.  Волна  раздражения
накатила и накрыла Игоря с головой. "Идиотка! - подумал он об  Олесе,  -
не видела, что ли, что у меня  уже  есть  одни  такие?  Лишь  бы  деньги
попусту тратить!"
   Но дело сейчас было, конечно, не в Олесе, а в Маше Майской.
   От кирпичной стены дома на Солнечной улице отделилась фигура парня. В
темноте его практически не было видно.
   "Еще и его мне не хватало", - мысленно возмутился Игорь.
   - Зачем пришел? - спросил он вслух, притормозив у подъезда. На  часах
уже было половина двенадцатого - заботы городского главы не кончались  в
семь вечера, они требовали отдаваться работе без  остатка.  -  Отойди  в
сторону, не светись.
   - Фотографии, которые я вам предоставил... - начал Сергей  Будник.  -
Вы их так удачно использовали... Вот я и подумал - может, подкинете  еще
тысчонку?
   Новоявленный мэр достал бумажник и с явной неохотой  отсчитал  триста
долларов.
   - На, держи, - протянул он деньги Буднику. - Этого вполне  достаточно
за твою услугу. И постарайся больше не попадаться мне на глаза. Ясно?
   Сергей молча спрятал купюры в карман. Шведов не оправдал  надежд,  но
ругаться с ним не хотелось. Пусть подавится, скупердяй!
 
Глава 64 
 
   Таня сидела среди белых подушек  и  тихо  страдала.  То,  о  чем  она
мечтала, наконец-то свершилось. Вчера, звякнув медицинским инструментом,
дама в белом халате улыбнулась Татьяне, которая лежала на  кресле  вверх
ногами, словно космонавт в состоянии невесомости.
   -  Здесь  все  ясно,  -  заверила  докторица.   -   Будем   сохранять
беременность?
   Вопрос показался Татьяне кощунственным. Как же иначе?!.
   Счастливый Алексей ронял что-то на кухне. Он пообещал жене сюрприз  и
приказал не вставать с постели. Таня и не пыталась. Ее  мучила  утренняя
тошнота. Причем до того, как она точно  удостоверилась,  что  обзавелась
начинкой, никакой тошноты, головокружений, внезапной слабости и в помине
не было. Бродила себе по лесу, спала на земле, питалась земляникой...
   - Сюрприз! - провозгласил Алеша и поставил  на  кровать  перед  женой
поднос с завтраком. На тарелке лежал омлет, рядом стояла чашка с кофе. А
в круглой вазочке, под пышной розой  взбитых  сливок,  виднелись  мелкие
красные ягоды.
   Алеша не понял, почему Таня вдруг вскочила,  как  дикая,  зажала  рот
рукой и с мычанием умчалась в туалет.
   - Бе