Сеттер, держалась эта миленькая плутовка,
говоря о сэре Джозефе? Блестели у нее глазки? Пускала она слюнки? Вздымалась
у нее грудка? Ох, как, ей-богу, я  счастлив!  Поглаживала  она  животик?  Не
отошла ли она в сторону, чтобы поправить подвязку и поразмыслить о любви, а,
Сеттер?
     Сеттер. Да, сэр.
     Сэр Джозеф (Блеффу). Как, забияка! Ты в меланхолии из-за  того,  что  я
стяжал милость дамы? Ничего, я помирю тебя с ней и ее кузиной. Я ведь помню,
как  они  несправедливо  с  тобой  обошлись.  Ручаюсь,  я  снищу   тебе   ее
расположение.
     Блефф. Плевал я на него! Могу  показать  вам  умоляющие  письма  других
красоток,  почище,  чем  эта.  Вот  глядите:  это  я  получил  нынче  утром.
(Показывает письма.) Хотите прочесть? Аристократический почерк,  верно?  Вот
еще одно - от графини. Нет, ошибся: от супруги рыцаря. Она мне передала  его
через мужа. А эти два от очень высокопоставленных особ.
     Сэр Джозеф. Это уж точно: либо от  очень  высокопоставленных,  либо  от
весьма незнатных - только они пишут такими каракулями. (Читает письма.)

                         Блефф шепчется с Сеттером.

     Сеттер. Капитан, я готов на все, чтобы услужить вам, но это так трудно.
     Блефф. Вовсе нет. Мне ли его не знать?
     Сеттер. Вы не забудете об условиях?
     Блефф. Я изложу их на чеке, пока возьми наличными. (Дает  ему  деньги.)
Идемте, рыцарь. Я договорился за вас с Сеттером.
     Сэр Джозеф. О честный Сеттер! Я дам ему все,  что  угодно,  только  вот
ночью в дом не впущу.

                                  Уходят.


                                Сцена третья

                            Возле дома Сильвии.

                  Входит Шарпер, таща за собой Хартуэлла.

     Шарпер. Перестань, пожалуйста, насмешничать  и  следуй  за  мной.  Быть
может, мы не застанем ее, но идти недалеко - только  вон  до  того  углового
дома.
     Картузлл. Куда? Куда? Какой еще угловой дом?
     Шарпер. Да вон тот с двумя белыми колоннами.
     Хартуэлл. Кого, ты говоришь, мы собираемся навестить? (В сторону.)  Ох,
как сердце заныло!
     Шарпер. До чего же ты беспокойный и любопытный человек! Ладно,  отвечу:
молодую особу, совращенную и  брошенную  Вейнлавом.  Разве  ты  ни  разу  не
слышал, как Беллмур попрекал его Сильвией?
     Хартуэлл (в сторону). Смерть, преисподняя и брак! Моя жена!
     Шарпер. Почему вид у тебя кислый, как у новобрачного, который  выяснил,
что он у супруги не первый?
     Хартуэлл (в сторону). Ад и дьявол! Неужели он  что-нибудь  пронюхал?  А
если нет, я буду дураком, коли проболтаюсь. Притворюсь-ка  да  испытаю  его.
(Громко.) Ха-ха-ха! Разве это причина для  хандры,  Том?  Так  ли  уж  редки
подобные несчастья?
     Шарпер. Нет, отнюдь, нет. Кое-кто из женщин проходит через этот  искус,
прежде чем запереться в обители супружеских утех. Но,  прошу  тебя,  пойдем,
или я отправлюсь один и сам наслажусь этой  леди.  Всего  хорошего,  Джордж!
(Удаляется.)
     Хартуэлл (в сторону). О пытка! Как он мучит и терзает меня!  Проклятье!
Признаться мне в своем позоре или сознательно позволить ему  распутничать  с
моей женой? Нет, это невыносимо. (Громко.) Шарпер!
     Шарпер. Ну, что еще?
     Хартуэлл. Ох! Я женат.
     Шарпер (в сторону). Прощай, хандра! (Громко.) Женат?
     Хартуэлл. Да, женат - безусловно и непоправимо.
     Шарпер. Спаси тебя господь, друг! Давно?
     Хартуэлл. Целую вечность! Я женился два часа тому назад.
     Шарпер. Наш старый холостяк женат! Вот забавно! Ха-ха-ха!
     Хартуэлл. Проклятье! Ты еще насмехаешься! Послушай:  если  ты  дорожишь
нашей дружбой и бережешь свою репутацию, не подходи близко к этому  дому,  к
этому угловому дому,  к  этому  публичному  дому.  И  не  задавай  вопросов.
(Уходит.)
     Шарпер. Клянусь небом, он рехнулся.

                      За радость горем платит человек:
                      Спешил жениться - кайся весь свой век.

                               Входит Сеттер.

     Сеттер.

                      Другие ж мыслят в глубине души:
                      Навек женился - каяться спеши.

     Шарпер. Ты снова здесь, мой Меркурий {48}?
     Сеттер. Не возражаю против высокого слога, сэр:  мои  успехи  дают  мне
право на подобный титул - Меркурий тоже был сводником. Но сейчас, хоть  я  и
краснею, признаваясь в этом, я несколько унизил достоинство своего  высокого
звания и опустился до устройства заурядных брачных дел.
     Шарпер. Чьих, например, милейший проныра?
     Сеттер. Буду краток - у  меня  еще  куча  важных  поручений.  Наш  план
осуществляется  в  соответствии  с  вашим  замыслом.  Блефф  оказался  сущим
предателем: подкупает меня, чтобы я  свел  его  с  подлинной  леди,  а  сэру
Джозефу подсунул подставную.
     Шарпер. Ах, мерзавец! Но надеюсь...
     Сеттер. Нет, нет, сэр, за меня не беспокойтесь. Я  по  секрету  сообщил
рыцарю о предательстве, и он согласился казаться  обманутым  с  виду,  чтобы
обмануть капитана на деле.
     Шарпер. Где невеста?
     Сеттер. Переодевается к свадьбе в доме  одного  моего  друга.  Но  сюда
направляется целое общество. Если вы проследуете со мной,  сэр,  я  вам  все
расскажу.

                                  Уходят.


                              Сцена четвертая

                                  Там же.

                Входят Беллмур, Белинда, Араминта, Вейнлав.

     Вейнлав (Араминте). О это было безумие. Неужели вы  не  простите  меня?
Мужчина, утративший разум, вправе ждать от женщины сострадания.
     Араминта. Которым он пренебрегает, как только приходит в себя.
     Вейнлав. Я не прошу ни о чем, кроме прощения.
     Араминта. Если уж вы попрекнули меня ложным прощением, до  чего  дойдет
ваша наглость, когда вам дадут его на самом деле? Не стоит прощать того, кто
не заслуживает, чтобы на него гневались.
     Белинда (Беллмуру). По совести говоря, я решила выйти замуж за вас лишь
для того, чтобы избавиться  от  вашей  назойливости:  вы  такой  беспокойный
влюбленный, что подаете надежду стать более чем заурядным тихоней-мужем.
     Беллмур. Вы так думаете? Или это убеждение таких, как вы?
     Белинда. Конечно. Вы, модные мотыльки, низвели брак  до  того,  что  он
стал похож на легкое французское блюдо.
     Беллмур (в сторону). Надеюсь, без соуса в виде французской болезни.
     Белинда. Вы такие искусники в приготовлении его, то есть в  ухаживании,
что можно подумать, будто вы готовите красивый обильный стол,  но  когда  мы
садимся за еду, она оказывается привлекательной  лишь  с  виду,  а  на  деле
холодной и невкусной. Подчас это лишь остатки того, что невесть сколько  раз
подогревалось для других и напоследок, окончательно остыв, подается жене.
     Беллмур. Не оставить родной жене ни одного горячего  блюда  может  лишь
отпетый негодяй. Вы, робкие девы, составляете себе превратное  представление
о муже как о существе, разительно  непохожем  на  того  мягкого,  покорного,
уступчивого,  легкого  человека,  который  именуется  влюбленным,  а  потому
заранее  противопоставляете  брачные  невзгоды  радостям  ухаживания.   Нет,
ухаживание до брака - все равно что музыка в  театре  до  начала  спектакля:
подлинное наслаждение наступает тогда, когда взвивается занавес.
     Белинда. А я скорее сравнила бы  ухаживание  с  остроумным  прологом  к
скучнейшей пьесе.

                               Входит Шарпер.

     Шарпер. Слушай, Беллмур, если ты собираешься сопровождать дам, спеши  с
ними к дому Сильвии, пока Хартуэлл окончательно не пал духом от терзаний.
     Беллмур  (Белинде).  Сейчас,  сударыня,  вам  представится  возможность
отплатить Хартуэллу за то, что он обидел вашу белку.
     Белинда. Ах, какой он грязный грубый человек!
     Араминта. У них с кузиной  давние  счеты.  Он,  по-моему,  ни  разу  не
переступил порог нашего дома с тех пор, как они поссорились.
     Беллмур. Не затруднитесь  дойти  вон  до  того  углового  здания,  и  я
расскажу вам по пути такое, что развлечет и развеселит вас.

                                  Уходят.


                                Сцена пятая

                          Комната в доме Сильвии.

                         Входят Хартуэлл и мальчик.

     Хартуэлл. Говоришь, вышла вместе со служанкой?
     Мальчик. И еще с  тем  мужчиной,  что  явился  за  ними.  Кажется,  они
называли его Сеттер.
     Хартуэлл.  Так!  Теперь  еще  этот  неподражаемый  сводник!  Проклятая,
проклятая потаскушка! Не может удержаться даже в день свадьбы!  До  ночи  не
дотерпела! Что за страшное состояние  брак!  Как  жестоко  мы  заблуждаемся,
когда, устав от бремени жизни,

                                           ...Найти хотим
                    Опору в той, кому, как все мы мним,
                    Назначено быть нашим "я" вторым
                    И кто для нас, мужчин, первейший враг.
                    Нет, знай Адам, что с Евой вступит в брак,
                    С ребром он не расстался б быстро так.

                Входят Беллмур, Белинда, Вейнлав и Араминта.

     Беллмур. Как, Джордж! Ты сделался рифмачом? А меня уверяли, что мрачный
звон свадебных колоколов рассеивает чары поэзии. Хартуэлл. Стыд  и  срам!  Я
разоблачен!

                Вейнлав и Араминта разговаривают в стороне.

     Белинда. Поздравляю, поздравляю,  мистер  Новобрачный!  Желаю  счастья,
сэр.
     Хартуэлл. Желать ближнему счастья не  в  натуре  женщины.  С  таким  же
успехом вы могли бы пожелать мне бессмертия.
     Белинда. Ха-ха-ха! Мужчины, женившись, превращаются в форменных шутов.
     Беллмур. И потому могут быть терпимы лишь в обществе своих жен.
     Белинда. А вскоре становятся невыносимы и для них. Могу поклясться, что
едва ли есть женатый человек, который через месяц после свадьбы  остался  бы
любезен с женой и учтив с посторонними. Смотрите, как Хартуэлл выглядит  уже
сейчас. Ха-ха-ха!
     Беллмур. Ха-ха-ха!
     Хартуэлл. Проклятье! Вы, видно, решили, что  я  для  вас  посмешище?  С
вами, сэр, мы еще поговорим, а пока что уберите отсюда свою осу,  иначе  шут
может стать слишком дерзким. Я ведь тоже умею мухобойкой трахнуть.
     Белинда. Она у вас не залежится без дела: ваша жена привыкла  к  такому
обращению.
     Беллмур. Не в бровь, а в глаз!
     Хартуэлл. Все демоны и ведьмы не властны  взбесить  меня  сильнее,  чем
женщина! Вы переполнили чашу моего терпения, сударыня! Исчезните, или...
     Беллмур. Легче, легче, черт побери! Или ты собираешься  обнажить  шпагу
против женщины?
     Вейнлав. Что тут происходит?
     Араминта. Боже милостивый! Что ты ему сделала?
     Белинда. Надавила на желчный пузырь. Вот эта тварь и взвыла.
     Вейнлав. Прекрати, Беллмур! Ты слишком настойчиво дразнишь  его,  а  он
все принимает всерьез...
     Белинда. Ей-богу, я уже начинаю его жалеть.
     Хартуэлл.  Будь  проклята  ваша  жалость!  Дайте  мне  только   минутку
передышки... За что вы меня так, сэр? А вы,  сударыня?  Разве  я  обесчестил
ваше семейство, сэр, обещав вашей сестре жениться на ней и совратив ее?  Чем
я навредил вам? Разве я привел врача к  вашему  умирающему  отцу  и  пытался
продлить его жизнь, хотя  вам  уже  исполнилось  двадцать  один?  Разве  вы,
сударыня, предоставляли мне благоприятную возможность, а я не воспользовался
ею? Разве вы сулили мне милости, а я отказывался от них? Разве...
     Белинда. Фи! Что имеет в виду этот грязный человек! О боже, помоги  мне
уйти отсюда!
     Араминта. Пусть меня повесят,  если  я  вас  пожалею.  Вы  получили  по
заслугам.
     Беллмур. Однако все это становится несколько непристойным.
     Вейнлав.  Полно!  Вы  сами  разбередили  "его  рану.  (Хартуэллу.)  Ну,
Джордж...
     Хартуэлл. А ты - главный виновник  моих  несчастий.  Не  стань  Сильвия
твоей любовницей, она могла бы сделаться честной женой.
     Вейнлав. Не стань Сильвия твоей женой, моя любовница могла бы  остаться
мне верна, так что мы квиты. Но успокойся! Я слышал о твоей беде и  подоспел
тебе на выручку.
     Хартуэлл. Смертный приговор уже приведен в исполнение,  а  ты  обещаешь
его отменить?
     Вейнлав. А что бы ты за это дал?
     Хартуэлл. Все, что угодно, - ногу, обе ноги, руку. Больше того, я готов
расстаться со своим мужским естеством, лишь бы избавиться от жены.

                               Входит Шарпер.

     Вейнлав. Это, конечно, самый  верный  путь,  но  вот  человек,  который
продаст тебе твою свободу гораздо дешевле.
     Шарпер. Вейнлав,  я  только  что  оказался  в  известном  смысле  твоим
крестным отцом: я клятвенно обещал кое-что от твоего  имени  и  надеюсь,  ты
меня не подведешь.
     Вейнлав. Я не ставлю подпись на чистом листе, друг.
     Шарпер. Не бойся, я поступлю с тобой честно:  полное  и  безоговорочное
прощение сэру Джозефу Уиттолу и капитану Блеффу за любые  обиды,  нанесенные
ими тебе по сегодняшнее число включительно. Идет?
     Вейнлав. Согласен.
     Шарпер. Тогда разреши  мне  попросить  дам  на  минутку  надеть  маски.
(Кричит.) Входите, леди и джентльмены.
     Хартуэлл. Черт! Какое мне дело до всего этого?
     Вейнлав. Терпение!

          Входят сэр Джозеф Уиттол, Блефф, Сильвия, Люси и Сеттер.

     Блефф. Напоминаю, мистер Шарпер: любые обиды.
     Сэр Джозеф. Да, да, капитан, настаивай на этом слове. Именно - любые.
     Шарпер.  Условие  принято.  Эти  джентльмены  -  свидетели,   что   вам
гарантируется прощение.
     Вейнлав. Да, я предаю забвению все,  что  произошло  по  данную  минуту
включительно.
     Блефф. Очень великодушно, сэр, потому что, признаюсь, завладев...
     Сэр Джозеф. Нет, нет, капитан, тебе не в  чем  признаваться,  хе-хе-хе!
Это я завладел и должен признаться...
     Блефф. Что вас  тоже  перехитрили,  ха-ха-ха!  -  прибегнув  к  некоему
военному маневру, вроде контрподкопа, что я сейчас  и  докажу  с  позволения
моей прелестной супруги Араминты.

                            Люси снимает маску.

     О дьявол! Я все-таки обманут.
     Сэр Джозеф. Это всего лишь некий военный маневр, вроде контрподкопа.  Я
полагаю, мистер Вейнлав, вам известно, чьей рукою я завладел? Но все предано
забвению.
     Вейнлав. Мне известно, чьей рукой  вы  не  завладели.  Будьте  любезны,
леди, разочаруйте его.

                     Араминта и Белинда снимают маски.

     Сэр Джозеф. Что? Ох, сердце!... Ну, Сеттер, ты законченный негодяй!
     Шарпер. Сэр Джозеф, советую вам загодя заручиться прощением  вот  этого
джентльмена. (Указывает на Хартуэлла.) Вейнлав, правда, был так великодушен,
что простил потерю любовницы, но я не знаю, как Хартуэлл отнесется к  потере
жены.

                           Сильвия снимает маску.

     Хартуэлл. Моя жена! Мой василиск! Клянусь  светом  дня,  это  она!  Дай
обнять тебя, Шарпер! Но ты уверен, что она вправду обвенчалась с ним?
     Сеттер. Вправду и по закону. Я свидетель.
     Шарпер. Беллмур все тебе объяснит.
     Хартуэлл подходит к Беллмуру.
     Сэр Джозеф (Сильвии). Простите, сударыня, кто вы?  Я  нахожу,  что  нам
стоит познакомиться поближе.
     Сильвия. Мой самый большой недостаток в том, что я - ваша жена.
     Шарпер. Не бойтесь, сэр Джозеф: ваш удел совсем  не  так  уж  плачевен.
Ваша жена - красивая леди и притом очень хорошего рода.
     Сэр Джозеф. Она леди уже потому, что я ношу звание рыцаря.
     Вейнлав. Такой участи достоин дурак  и  более  высокого  звания.  Прошу
относиться к ней как к моей родственнице, не то вы еще услышите обо мне.
     Блефф (к Люси). Ну а ты, супруга, тоже знатная дама?
     Сеттер.  И  моя  родственница.  Прошу  оказывать   ей   соответствующее
уважение. Желаю счастья, моя честная Люси! По-моему, мы  не  зря  дружили  с
тобой семь лет.
     Люси. Придержи язык. Я обдумываю, каким ремеслом мне заняться, пока мой
супруг будет стяжать лавры на войне.
     Блефф. Довольно войн, супруга, довольно! Пока я буду стяжать  лавры  за
границей, может случиться, что дома мне приготовят совсем другое украшение.
     Хартуэлл.  Одобряю  твою  шутку,  Беллмур,  и  благодарю  тебя,  а   из
благодарности - я ведь вижу, куда тебя несет! - постараюсь не допустить, что
бы ты угодил в ту же ловушку, из которой вызволил меня.
     Беллмур. Благодарю за добрые намерения, Джордж,  но  в  браке,  видимо,
есть что-то колдовское: недаром же я твердо решил вступить в него.
     Хартуэлл. Значит, давать тебе добрые советы бесполезно. Что до меня, то
спасшись один раз, я не женюсь вторично,  или  пусть  бог  пошлет  мне  жену
уродливую, как старая сводня.
     Вейнлав. Сварливую, как старая дева.
     Беллмур. Похотливую, как молодая вдова.
     Шарпер. И ревнивую, как бесплодная супруга.
     Хартуэлл. Уговорились.
     Беллмур. А я, невзирая на эти страшные  пророчества,  предупреждения  и
пример, который у меня перед глазами, все-таки обреку  себя  на  пожизненное
заключение.
     Белинда. Узник, используй свои оковы как можно лучше. (Протягивает  ему
руку.)
     Вейнлав. Могу ли я надеяться на такое же счастье?
     Араминта. Не стоит ли нам изучить сначала опыт наших друзей?
     Беллмур (в сторону). Честное слово,  она  не  смеет  дать  согласие  из
боязни, что он тут же пойдет на попятный. (Громко.) Увидимся завтра утром  в
церкви. Может быть, наше падение пробудит и в вас охоту пасть.  Сеттер,  ты,
по-моему, говорил...
     Сеттер. Они у дверей, сэр. Сейчас позову.

                     Входят танцоры и исполняют танец.

     Беллмур. Итак, мы отправляемся в путешествие на  всю  жизнь.  Берите  с
собой ваших спутников и спутниц. Сожалею, старина Джордж, что ты по-прежнему
остаешься в одиночестве.
     Хартуэлл.

                    Скакун, покуда молод, резво мчится.
                    Звенит его бубенчик, круп лоснится,
                    И солнце сбрую золотит на нем,
                    И нипочем ему любой подъем.
                    Но ах! Дорога что ни год труднее,
                    И мы кряхтим под ношею своею -
                    Супругой, прочно севшей нам на шею.
                    Конь с места сам берет во весь опор,
                    Но к финишу он не придет без шпор.

                                Все уходят.

        "ЭПИЛОГ, "
                       который читает миссис Барри {49}

                    Как слишком любопытная девица,
                    Что до венца вкусить утех стремится,
                    Но, их познав, все рада бы отдать,
                    Чтоб снова целомудренною стать,
                    Так кажется и нашему поэту
                    (Который мне велел сказать вам это),
                    Что пьесу зря на суд он отдал света.
                    Но сделанного не воротишь вновь.
                    Пусть помнит: нету розы без шипов.
                    Я слышу, он вздыхает: "В общем мненье
                    Меня погубит это представленье".
                    Глупец, твои напрасны спасенья!
                    Когда б нас первый ложный шаг губил,
                    Давно б подлунный мир безлюден был.
                    Так пусть, осел, тебе утехой будет
                    Мысль, что тебя ослы такие ж судят.
                    Но я забыла, что пришла просить
                    Спектакль не слишком рьяно поносить
                    И подразнить вас набралась нахальства:
                    Уместно в эпилогах зубоскальство.
                    К тому ж, чтоб не сказали: "Ты - дурак",
                    Всех обозвать старайся первым так.
                    Ну что, хлыщи? Вам пьеса по душе ли?
                    Клянусь, что жив наш юный автор еле.
                    И, вам представ, разжалобил бы вас,
                    Но он не выйдет, критиков боясь.
                    Вы ж новичка смелее подбодрите
                    И, словно дьявол грешнику, внушите
                    Ему, что только тот, кто верх берет,
                    Идет у женщин и на сцене в счет.


        ^TПРИМЕЧАНИЯ^U

     1 Др