Миссис Марвуд. Никогда. Вы и правда несовместимы. Ненавижу вас  и  буду
ненавидеть всегда.
     Фейнелл. За то, что я вас люблю?
     Миссис Марвуд. Даже само это слово в ваших устах мне  мерзко.  А  после
того, как вы попытались очернить меня, я еще больше вас презираю. Прощайте!
     Фейнелл. Нам нельзя так расстаться.
     Миссис Марвуд. Пустите меня.
     Фейнелл. Но поверьте, мне очень жаль.
     Миссис Mарвуд. А мне что за дело! Пустите  меня!  Что  ж,  ломайте  мне
руки: я все равно вырвусь!
     Фейнелл. Вы же знаете, я не способен причинить вам боль. Но как  еще  я
могу вас удержать?
     Миссис Марвуд. И поделом мне.
     Фейнелл. Вы же знаете: я люблю вас.
     Миссис Mарвуд. Мелкое притворство! Да-да! Впрочем, еще ив поздно!..
     Фейнелл. Что не поздно? Объясните! Что именно?!
     Миссис Mарвуд. Да, еще не поздно... И в этом мое утешенье!
     Фейнелл. Значит, ваше утешение в новой любви?
     Миссис Mарвуд. Чтобы избавиться от своей обиды, ненависти, отвращения к
себе и к мужчинам - ко всему вероломному миру!
     Фейнелл. Но это же сумасбродство! Успокойтесь, прошу вас. Не плачьте. Я
виноват: слишком люблю вас, чтобы не ревновать. Умоляю вас,  перестаньте!  Я
вам верю. Вы правы, я был несправедлив. Любой ценой искуплю свою  вину:  еще
больше буду ненавидеть свою благоверную - будь она проклята! - расстанусь  с
ней, оберу ее до нитки и сбегу с вами куда-нибудь на край света.  Женюсь  на
вас - только успокойтесь! А, черт, они возвращаются! Спрячьте лицо, чтоб  не
заметили ваших слез. У вас маска, наденьте ее на минутку. Уйдемте сюда,  вот
сюда. Ну не упрямьтесь! (Уходят.)

                     Входят миссис Фейнелл и Мирабелл.

     Миссис Фейнелл. Они все еще не ушли.
     Мирабелл. Свернули в ту аллею.
     Миссис Фейнелл. Пока я только ненавидела мужа, я еще могла смотреть  на
него, но с тех  пор,  как  стала  презирать  его,  он  сделался  мне  просто
отвратителен.
     Мирабелл. Будьте благоразумны в ненависти.
     Миссис Фейнелл. Ну да, придется -  коль  уж  в  любви  мне  не  хватало
благоразумия.
     Мирабелл. Ненависть  к  мужу  надо  точно  соразмерять  с  влечением  к
любовнику.
     Миссис Фейнелл. Но как мне унять  свою  ненависть  к  нему,  когда  моя
любовь к вам безгранична? Можете ли  вы  заставить  меня  подавить  чувство,
которое сами вызвали к жизни? Зачем вы уговорили меня выйти замуж  за  этого
человека?
     Мирабелл. А зачем мы, что ни день, совершаем некрасивые  и  рискованные
поступки? Во спасение нашего кумира - доброй славы. Если  б  наши  отношения
возымели последствия, коих вы так опасались, кого б вы могли  назвать  отцом
своего ребенка - только мужа! Я знаю, Фейнелл - человек сомнительных правил,
больше друг себе, чем кому-либо, и вдобавок вероломный любовник.  И  все  же
остроумие и  внешний  лоск  обеспечили  ему  признание  в  обществе,  и  это
оправдывает  женщину,  которая  откликнулась  бы  на  его  искания.  Лучшего
человека было бы грешно принести в жертву, ну а худший сам не подошел бы для
этой цели. Впрочем, если наскучит супруг, вы же знаете, где искать утешения.
     Миссис Фейнелл. Но мне надобно хоть отчасти верить вам, Мирабелл.
     Мирабелл. Вы видите, как я ценю вас: я открыл все свои планы, и  теперь
в вашей власти погубить меня или помочь моему счастью.
     Миссис Фейнелл. Так кому вы поручили изображать своего дядюшку?
     Мирабелл. Уейтвеллу - камердинеру.
     Миссис Фейнелл. Он ухажер Фойбл, камеристки  матери  -  он  постарается
завербовать и ее на вашу сторону.
     Мирабелл. Я об этом подумал. Она уже подкуплена  и  работает  на  меня.
Сегодня утром они поженились.
     Миссис Фейнелл. Кто?
     Мирабелл. Фойбл и Уейтвелл. Я не стал слишком доверяться этому  малому,
чтоб у него не было соблазна продать меня. Если ваша маменька, дабы насолить
мне, согласится на брак с моим мнимым дядей,  он,  чего  доброго,  наподобие
Моски из "Вольпоне" {32}, станет  добиваться  обещанного.  Так  вот,  я  его
заранее обезвредил.
     Миссис Фейнелл. Значит, если бедная матушка попадется на удочку, вы тут
же раскроете обман и избавите ее от  помолвки,  предъявив  брачный  контракт
кавалера.
     Мирабелл. При условии, что она согласится на мой брак с  племянницей  и
отдаст ее законную половину наследства.
     Миссис  Фейнелл.  Вчера  вечером  она  обмолвилась  о  желании   выдать
Милламент за вашего дядю.
     Мирабелл. Я дал ей понять через Фойбл, что  об  этом  не  надо  болтать
лишнего.
     Миссис Фейнелл. Пожалуй, вас ждет успех: маменьке страсть  как  хочется
замуж. А когда она обретет того, кого вы ей подсунули, она, уверена,  пойдет
на все, чтобы только от него избавиться.
     Мирабелл. Ну, по-моему, ваша милая матушка готова выйти за любого,  кто
хоть чуточку похож на мужчину - пусть и сходства-то с гулькин пос.
     Миссис Фейнелл. Женщины слабые созданья. Каждая из нас может  оказаться
в подобном положении: стоит  только  дожить  до  тех  лет,  когда  на  смену
здоровому аппетиту приходит неестественное возбуждение.
     Мирабелл. Старухи так же полны нездорового интереса,  как  и  девчонки.
Это у них вроде бледной немочи второго детства. Что-то  похожее  па  позднюю
весну: не успели цветы распуститься - глядь, и увяли.
     Mиссис Фейнелл. Сюда идет ваша пассия.

                 Входят миссис Милламент, Уитвуд и Минсинг.

     Мирабелл. Идет  на  всех  парусах:  корпус  рассекает  воздух,  вымпелы
плещутся по ветру {33}, а позади целая флотилия дураков. Нет, я сдаюсь!
     Миссис Фейнелл. Не вижу флотилии - только утлую лодчонку, которая тащит
на буксире камеристку моей кузины.
     Мирабелл (миссис Милламент).  Как,  сударыня,  вы  сегодня  без  свиты?
Обычно за вами шествует весь бомонд и вы в ореоле разноцветных париков.
     Уитвуд. Они слетаются, как бабочки на свечу... Фу, запыхался и растерял
все сравнения...
     Милламент. У меня у самой сегодня не тот вид. Мы ужасно спешили,  а  на
улице такая толпа народа.
     Уитвуд.  Бежали,  подобно  опальному  фавориту,  и,  как  он,  -  всеми
покинутые.
     Милламент. Дорогой мистер Уитвуд, оставьте свои каламбуры  -  они  меня
раздражают...
     Уитвуд. Как лекаря румянец на щеках больного. Но сударыня, я  над  ними
не властен: они родятся помимо моей воли.
     Милламент. Опять за свое! Минсинг, голубушка, стань между  мной  и  его
остроумием.
     Уитвуд. Да, миссис  Минсинг,  заместо  экрана  перед  горящим  камином.
Признаться, я не на шутку разгорелся сегодня - прямо полыхаю!
     Миссис Фейнелл. Где ты так задержалась, Милламент, душечка?
     Милламент. Что  ты!  Спешила,  как  никогда,  спрашивала  о  тебе  всех
встречных, гонялась за тобой, как за модной выкройкой.
     Уитвуд. Оставьте свои  каламбуры,  сударыня.  Кстати,  повстречавши  ее
мужа, вы и не подумали осведомиться о ней.
     Мирабелл. Простите, Уитвуд, но спрашивать мужа о жене  все  равно,  что
гоняться за немодной выкройкой.
     Уитвуд. Вот это выпад! Ваша взяла, признаюсь.
     Миссис Фейнелл. Однако, душечка, когда я уходила, ты была уже одета.
     Милламент. Твоя правда. Но потом я  что-то  делала!..  Минсинг,  что  я
делала? Отчего задержалась?
     Минсинг. А вы, сударыня, взялись читать письма - целую пачку.
     Милламент. Ах да, письма! Пришли письма. Меня просто замучили письмами,
Я их ненавижу. Ведь никто не умеет писать  письма,  а  все  пишут,  зачем  -
неизвестно. Они только и годятся на папильотки.
     Уитвуд. Да неужто? Вы все их пускаете на папильотки, сударыня? Ну тогда
я буду оставлять себе копии.
     Милламент. Нет, мистер Уитвуд, я накручиваю  волосы  только  на  стихи.
Прозу я  не  беру.  От  прозы  они  не  вьются.  По-моему,  мы  однажды  это
испробовали, Минсинг.
     Минсинг. Как же, сударыня, век буду помнить.
     Милламент. Минсинг, бедняжка, тогда все утро с ними возилась...
     Минсинг. Покуда пальцы не свело, да-да. И все без толку. А как  госпожа
на стихи их крутит, они и назавтра хоть куда - такими рассыпаются колечками,
любо-дорого смотреть.
     Уитвуд. Колечками рассыпаются? Кто бы подумал!
     Минсинг. Вам бы все насмешничать, мистер Уитвуд.
     Милламент. Вы вчера обиделись,  Мирабелл,  да?  Взяли  и  ушли.  Я  вот
подумала об этом, и мне стало неприятно, а теперь  даже  довольна,  что  так
вышло. По-моему, я вас огорчила.
     Мирабелл. И это вас радует?
     Милламент. Ужасно. Люблю огорчать людей.
     Мирабелл. Зачем притворяться жестокой, это качество вам не присуще.  Вы
способны давать радость - разве этой власти мало, чтоб утолить тщеславие?
     Милламент. Нет уж, простите.  Настоящая  власть  питается  жестокостью:
тот, кто перестает быть жестоким, утрачивает власть. По-моему, расстаться  с
властью способны только старые и безобразные.
     M ира 6 ел л. Так знайте: жестокостью вы погубите того, на ком зиждется
ваша власть,- своего обожателя, а без него и сами ничего не  будете  стоить!
Дело в том, что без поклонника вы - не красавица. Ваша красота тут же умрет,
ведь она - подарок влюбленного; это он, а не зеркало, наделяет вас чарами  -
зеркало врет. Безобразных и старых зеркало совсем убивает. Но стоит  сказать
им комплимент - зеркало начинает им льстить, и они  уже  видят  себя  в  нем
красавицами, ибо оно отражает не ваши лица, а наши похвалы.
     Милламент. До чего тщеславны эти мужчины! Ты слышала,  кузина  Фейнелл,
что он говорил? Оказывается, без их похвал мы уже не красавицы! Сама посуди:
могли бы они хвалить нас, не будь мы красивы? Красота - подарок влюбленного!
Господи помилуй, да где взять влюбленного, который способен  был  бы  делать
такие подарки! Напротив: мы создаем влюбленных и причем столько, сколько нам
хочется, и живут они не дольше, чем нам угодно, и умирают, когда прикажем. А
не стало этих - мы, коль надо, вызываем к жизни других.
     Уитвуд. Прелестно. Выходит, сударыня, - влюбленных делать  не  труднее,
чем картонные спички {34}.
     Милламент. А по-моему, красота  не  большим  обязана  влюбленному,  чем
остроумие - эху. Влюбленный и эхо лишь  отражают  то,  что  мы  есть  и  что
говорим. Стоит нам замолчать или исчезнуть, и они мертвы.
     Мирабелл. Но без них мы б лишились главных радостей.
     Милламент. Это как же?
     Мирабелл. От влюбленного вы узнаете о своей красоте, эхо же  дарит  вам
возможность услышать свой голос.
     Уитвуд. Я знаю даму, которая так обожает болтать, что  просто  не  дает
эху вмешаться. Она беспрестанно трещит языком - видно, эху придется ждать ее
смерти, чтоб повторить ее последнее слово.
     Милламент. Ну, это выдумки! Не пора  ли  нам  покинуть  мужчин,  кузина
Фейнелл?
     Мирабелл (тихо миссис Фейнелл). Уведите Уитвуда.
     Миссис Фейнелл. Сейчас. Мне нужно что-то сказать  вам,  мистер  Уитвуд.
(Уходит с Уитвудом.)
     Мирабелл. Я тоже хочу попросить вас уделить мне несколько минут.  Вчера
вы жестоко отказали мне в ртом, хотя знали, что я пришел сообщить вам нечто,
касающееся моих чувств.
     Милламент. Вы же видели, я была занята.
     Мирабелл. Жестокая! У вас же хватило досуга развлекать  стадо  баранов.
Они таскаются к вам от полного  безделья  и  при  вашем  потворстве  убивают
время, от которого не ведают как избавиться. Что вы находите в их  обществе?
Они не могут испытывать перед вами восхищения: просто на  это  не  способны.
Если же они его испытывают, это  для  вас  унизительно:  не  много  чести  -
понравиться дураку.
     Милламент. А мне это приятно. К тому же беседа с  дураком  полезна  для
здоровья.
     Мирабелл. Вот это новость! Что может быть  вреднее  для  человека,  чем
общение с дураками?
     Милламент.  Ипохондрия.  Дураки  от  нее  и  помогают,  правда,  похуже
асафетиды {35}.
     Мирабелл. Так у вас сейчас курс леченья?
     Милламент. Слушайте, Мирабелл, если вы не прекратите  свои  наскоки,  я
обижусь. Пожалуй, после всего этого мне  лучше  от  вас  отказаться:  мы  не
поладим.
     Мирабелл. Касательно медицины - возможно.
     Милламент. Впрочем, по всей вероятности, нам грозит одна  болезнь:  нас
будет тошнить друг от  друга.  Я  не  потерплю,  чтоб  меня  наставляли  или
отчитывали: что может быть скучнее постоянных советов и утомительней  нудных
увещеваний! Я этого не выношу. Не хочу я вас, Мирабелл, - вот вам моя  воля.
Так что ступайте! Ха-ха-ха! Интересно, что бы вы отдали, лишь бы  справиться
с любовью ко мне?!
     Мирабелл. О, я многое б отдал, только бы вы не знали, что  мне  не  под
силу с ней справиться.
     Милламент. Да перестаньте вы так мрачно глядеть, прошу вас. Ну, что  вы
хотите мне сказать?
     Мирабелл. Да пожалуй, лишь то, что искренностью и  прямодушием  так  же
трудно завоевать женщину, как остроумием дружбу, а честностью - богатство.
     Милламент. Все поучения,  Мирабелл!  Не  надо  смотреть  так  сурово  и
непреклонно, с такой мудростью во взоре -  ну  в  точности  царь  Соломон  с
гобелена о дележе ребенка {36}.
     Мирабелл. Вам смешно, сударыня, но погодите, я вас сейчас заставлю быть
серьезной.
     Милламент. С таким-то лицом? Нет, если вы и дальше будете этак смотреть
на меня, я просто не выдержу. Право  же,  у  несчастных  влюбленных  в  лице
что-то трогательное. Ха-ха-ха! Ну не злитесь, я не буду смеяться. Ну  же!  Я
буду унылой, как пламя ночника.  Так  вот,  Мирабелл,  если  вы  все  же  не
намерены от меня отказываться, начинайте за мной ухаживать сию же минуту.  А
если вы предпочитаете оставаться таким скучным - я уйду. Вон, они уже  пошли
к выходу.
     Мирабелл. Ужель в капризной смене ваших настроений не сыщется минуты...
     Милламент. Выслушать про замужество Фойбл и про успех вашей затеи? Нет.
     Мирабелл. Как вы об этом узнали?
     Милламент.  Может,  мне  подсказал  нечистый  -  устраивает?  А  может,
призналась камеристка. Вот, поломайте голову, где тут  правда,  а  я  пойду.
Когда разгадаете загадку, вспомните обо мне. (Уходит вместе с Минсинг.)
     Мирабелл. Но это не все... Ушла! Вспомнить о вас!.. Да  о  каком-нибудь
смерче, пронесись он здесь, можно было б вспомнить хладнокровнее: он бы и то
не так взбаламутил нас самих и все вокруг. Даже вздумай  кто  поселиться  на
ветряной мельнице,  и  его  не  ждет  столько  передряг,  сколько  предстоит
человеку, доверившему свой покой женщинам. Крутятся, как  флюгер,  и  всякий
раз у них переворот в чувствах: им все едино, куда ни повернись,  только  бы
повыкрутасничать. Сознавать это и все-таки любить, все равно, что  постигать
истину разумом, но по-прежнему творить глупости под  влиянием  инстинкта.  А
вот и мои голубки!

                          Входят Уейтвелл и Фойбл.

     Что, все милуетесь? Или для вас еще не кончился Валентинов  день  {37}?
Ты Уейтвелл, как видно, считаешь, что женился для собственного удовольствия,
а вовсе не для моей выгоды.
     Уейтвелл. Прошу прощения, сударь. Мы тут маленько  потешились  законным
образом, но про дело мы помним, сэр, уж вы не сомневайтесь. Я ее  наставлял,
как мог. И коли она усвоит ваши наказы, как  мои  наставления,  сударь,  все
обладится наилучшим манером.
     Мирабелл. Желаю вам счастья, миссис Фойбл.
     Фойбл. Ой, не смущайте меня, сударь! Я как подумаю,  что  хозяйка  меня
обыскалась, - душа в пятки уходит! Но ведь я спешила не знаю  как,  ей-богу,
сударь.
     Уейтвелл. Чистая правда, сударь. Кабы не я,  она  б,  может,  побыстрее
управилась.
     Мирабелл. Охотно верю.
     Фойбл. А хозяйке я сказала, как вы  велели,  сударь,  дескать,  у  меня
случай повидать сэра Роуланда, вашего дядюшку. И чтоб в кармане у  меня  был
портрет ее милости: он, как взглянет, тут же влюбится - сам не  свой  будет,
пока не бросится к ее ногам.
     Мирабелл. Что ж, Фойбл, отлично!  Ты  стала  явно  красноречивее  после
замужества.
     Уейтвелл. Я так думаю, оно пошло ей на пользу.
     Фойбл. Видались вы с миссис Милламент, сударь?
     Мирабелл. Как же, видался.
     Фойбл. Я, сударь, ей все сказала - боялась, вам случай не представится:
уж больно много было давеча гостей.
     Мирабелл. Твое усердие вознаградится сторицей. А пока - держи...  (Дает
ей деньги.)
     Фойбл. Рада вам служить, сударь.
     Уейтвелл. Дай-ка, женушка...
     Мирабелл. Ну-ну, тебе ни пенни! Старайся, Фойбл, я не останусь в долгу.
Лишь бы нам выиграть это дело, а тогда будет вам и рента и домик в деревне.
     Фойбл.  Я,  сударь,  в  вашей  щедрости  не  сомневаюсь  -   вы-то   не
сомневайтесь в успехе. Коли нет у вас других приказаний,  сударь,  я  пошла.
Чует мое сердце, что хозяйка моя все у туалетного столика сидит, без меня не
оденется. (Смотрит за кулисы.) Ой батюшки, да никак там миссис Марвуд идет -
вишь, маску надела. Стоит ей заприметить меня с вами, уж  она  доложит  моей
хозяйке. Надо бежать домой - опередить ее. Рада вам  служить,  сударь.  Будь
здоров, Уейтвелл. (Уходит.)
     Уейтвелл. Сэр Роуланд, с вашего позволения. Девчонка так  разнахалилась
от своей удачи - прямо как шальная стала.
     Мирабелл.  Вот  что,  сударь,  попробуйте  забыть,  кто  вы   есть,   и
превратиться в сэра Роуланда.
     Уейтвелл. Да мне, сударь, вовек не  очухаться  от  нынешних  дел.  Меня
женили, произвели в рыцари, стали мне прислуживать, и все в один  день!  Тут
недолго и рехнуться. Попробуй-ка теперь свести знакомство со  своим  прежним
"я" и после этаких-то превращений снова стать Уейтвеллом.  Нет,  мне  уж  не
быть прежним Уейтвеллом! Мне теперь должно блюсти свою выгоду  -  я  человек
женатый и больше сам себе не хозяин.

                     Вот в чем беда, вот отчего я зол -
                     Что, потеряв себя, жену обрел.
                                  (Уходят.)


        "ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ "

                        Комната в доме леди Уишфорт.

       Леди Уишфорт сидит за туалетным столиком; Пег ей прислуживает.

     Леди Уишфорт. Господи боже мой!.. А о Фойбл все ни слуху ни духу?
     Пег. Нет, сударыня, ничего не слыхать.
     Леди Уишфорт. Да тут всякое терпение лопнет. До того разволнуешься, что
опять станешь бледнее смерти, только и всего! Принеси мне красного-красного,
слышишь, милочка? Ну того, чтоб щеки как огонь пылали. Нет, вы поглядите  на
эту девку - стоит и не двигается! Я же тебя просила принести  красного,  что
же ты не несешь?! Ты что, не слышишь что ли, дурья башка?
     Пег. А какого, сударыня, красного: наливки или черри-бренди?
     Леди Уишфорт. Наливки!.. Ну какая идиотка, а? Нет, не наливки,  тупица.
Да разве тут напасешься терпения? Я у тебя просила  испанской  бумаги  {38},
дубина ты этакая, - румян, милочка. Краски, краски, краски  -  уразумела?  А
теперь эта кретинка стоит и  мотает  перед  собой  руками,  как  коклюшками.
Сейчас-то в чем дело, чучело ты несчастное, истуканка проклятая!
     Пег. Да уж больно ваша милость  вскидчивы!  Никак  вам  про  краску  не
объяснишь, сударыня. Мисс Фойбл спрятала ее под замок и унесла с собой ключ.
     Леди Уишфорт. Чтоб вам  обеим  околеть!  Ну  тогда  неси  бренди.  (Пег
уходит.) Я такая сегодня бледная и слабая - ну  в  точности  миссис  Тошнит,
жена викария, что вечно  ходит  беременная.  Эй,  девушка!  Девка,  куда  ты
запропастилась?! Небось  присосалась  к  бутылке.  Ну  чего  столько  искать
бутылку?! Вот ведь наказание!

                 Входит Пег с бутылкой и фарфоровой чашкой.

     Пег. Я искала чашку, сударыня.
     Леди Уишфорт. Чашку? Ну что за наказанье! И какую же ты  принесла?  Ты,
видать, решила, что я фея, которая пьет из  желудя?  Уж  принесла  бы  сразу
наперсток! Ты всегда носишь в кармане медный наперсток и мускатный орех - на
счастье, Я точно знаю. Ну наливай же! Вот так. Еще. (Стук в дверь.) Погляди,
кто там. Да сперва поставь бутылку. Сюда, сюда - под стол. Ты что, пошла  бы
открывать с бутылкой в руке, словно какая-нибудь кабатчица?  Нет,  я  не  я,
если эта девчонка прежде чем поступить ко  мне,  не  служила  где-нибудь  на
постоялом дворе - вроде как астурийка Мариторнес из "Дон Кихота"  {39}.  Это