которой ты  могла  подражать,
едва тебя стали вывозить в свет.
     Миссис Фейнелл. Не пойму о чем вы, маменька.
     Леди Уишфорт. Не поймешь?  Скажешь,  ты  не  испорченная?  Скажешь,  не
безнравственная? Не поймешь?! А я вот последнее с себя сниму, чтобы  покрыть
твои блажи, твое  распутство.  Придется  мне  заложить  столовое  серебро  и
драгоценности, разорить племянницу и всего этого недостанет.
     Миссис Фейнелл. Меня обошли, обманули и  с  вами  поступили  не  лучше.
Обвинение это насквозь  лживо,  лживо,  как  дьявольские  наветы,  как  ваша
наперсница, здесь стоящая, как друг  вашей  наперсницы  -  мой  благоверный.
Миссис Марвуд. Помилосердствуйте, миссис Фейнелл! С чего вы взяли,  что  ваш
благоверный - мой друг? О чем вы собственно говорите?
     Миссис  Фейнелл.  Знаю,  что  говорю,  сударыня,  и  вы  отлично   меня
понимаете. Со временем все узнают про это.
     Миссис Марвуд. Мне жаль, что вы так  запальчивы,  сударыня.  Невинности
пристало  большее  спокойствие.  Я  умываю  руки  и  глубоко  сожалею,   что
стремление быть полезной миледи и ее семье было столь  дурно  истолковано  и
навлекло на меня всякую клевету. Простите, сударыня, но  я  не  хочу  больше
мешаться в дело, к которому не имею прямого касательства.
     Леди Уишфорт. Ах, мой друг, я сгораю от стыда -  кто  мог  ждать  такой
черной неблагодарности! (Миссис  Фейнелл.)  Ты  на  коленях  должна  просить
прощенья, неблагодарное созданье! Всей твоей жизни не хватит, чтоб отплатить
за ее услугу. (Миссис Марвуд.)  Не  оставляйте  меня  в  трудную  минуту!  Я
нуждаюсь в поддержке и вы - мой добрый гений!
     Миссис Фейнелл. Говорю вам, матушка, вас обманули!  И  она,  по-вашему,
добрый гений? Да она - пиявка, которая сосет из вас кровь и отвалится,  едва
напьется. Нет, матушка, вам не придется нести в заклад свои инкрустированные
гребни и расставаться с наличным капиталом, чтобы выпутать меня из  беды.  Я
не сдамся без боя. Пусть они докажут свои обвинения. Я знаю, что  невиновна,
и готова предстать перед судом. (Уходит.)
     Леди Уишфорт. А может,  все  же  ее  оклеветали,  может,  все-таки  она
невиновна? Прямо не знаю, что и думать! Поймите же, она получила безупречное
воспитание, уж за это я могу поручиться - ведь я самолично  пеклась  о  том,
чтобы с детства внушить ей основы добродетели и посеять  в  ее  младенческой
душе отвращение к самому облику мужчины. Ах, мой друг, девочкой она  визжала
от страха, завидев мужчину! Не сойти мне  с  места,  коли  это  не  так!  Ей
разрешали играть только с теми мальчуганами, на которых были камзольчики,  и
все ее куклы были девочки. Единственные мужчины, которых она видела, были ее
папенька и капеллан,  впрочем,  последнего  мы  тоже  ухитрились  выдать  за
женщину, благо он ходил в длиннополой рясе и не носил бороды, -  и  ведь  до
пятнадцати лет верила, подумайте!
     Миссис Марвуд. Стоило ли ее так долго обманывать?
     Леди Уишфорт. Иначе она б не стала учиться у него катехизису, не  стала
бы слушать длинных проповедей против танцев и хорового пения и иных подобных
беспутств, против хождения на эти пакостные пьесы и нечестивые концерты, где
похотливые дисканты визжат непристойности, а басы  ревут  богохульства.  Она
готова  была  лишиться  чувств,  стоило  ей  взглянуть   на   сборник   этих
безнравственных пьес или просто услышать о них! Ну могу  ли  я  после  этого
думать, что моя дочь - испорченное созданье?! Да что там - просто шлюха! Она
ведь до поры и в театр не смела ходить: боялась - отлучат от церкви! Ах, мой
друг, я не в силах этому поверить, не в силах, не в силах! Она права:  пусть
он докажет свои обвинения.
     Миссис Марвуд. Докажет, сударыня?! Как, вы согласитесь, чтобы ваше  имя
трепали в  суде?!  Чтоб  ваша  репутация  и  репутация  вашей  дочери  стали
достоянием своры горлопанов-стряпчих?! Чтобы люди  с  любопытством  замирали
при вашем появлении и какой-нибудь сластолюбивый старик в судейской  шапочке
рылся в вашем грязном белье на манер повитухи, только мужского пола. Или  вы
хотите, чтобы бесчестие вашей  дочери  перестало  быть  тайной;  чтобы  ваша
история явилась темой для судейских острот и каламбуров, сделалась,  вопреки
всем правилам, узаконенной шуткой, чему нет примеров ни  в  каких  реестрах,
вплоть до самой Кадастровой книги {78}. Одним упоминанием  о  себе  нарушать
торжественность суда и вызывать двусмысленные вопросы  на  их  двусмысленной
латыни;  наблюдать,  как  почтенный  судья,   до   смерти   довольный   всем
происходящим, ухмыляется в бороду и ерзает на подушке, точно ему  перед  тем
дали глотнуть настойки из шпанских мух или усадили бедняжку на крапиву.
     Леди Уишфорт. Ну что говорить - пытка!
     Миссис Mарвуд. А тут еще юнцы из Темпла {79}  вроде  бы  для  дела  все
записывают, и знаете зачем? Чтоб потом еще раз  меж  собой  все  обсудить  и
потешить рассказом трактирную челядь.
     Леди Уишфорт. Час от часу не легче!
     Миссис Марвуд. Это еще не все. Добро бы этим кончилось! А то ведь и так
бывает: запишут репортеры - они ведь скорописью, раз-два - ив газету!  Ну  и
пойдет по рукам! Разносчики газет примутся орать об этом во  всю  глотку,  а
голос у них покрикливей, чем у того знаменитого торговца камбалой 80  или  у
торговки сушеным горохом. И вы будете это слушать несколько дней кряду, пока
не оглохнете.
     Леди Уишфорт. Нет, я этого не вынесу! Мой друг, ступайте и все уладьте,
уладьте, прошу вас! Я заплачу. Отдам все, себя, свой капитал,  племянницу  и
ее приданое - все, все, лишь бы избегнуть скандала.
     Миссис  Марвуд.  Поймите,  сударыня,  я  ничего  не   советую.   Только
по-дружески разъясняю вам,  раз  вы  сами  не  видите,  какие  тут  возможны
неприятности. А вот и мистер Фейнелл. Если он согласится все уладить втихую,
я буду просто счастлива. Поймите, мне куда приятней будет поздравить  вас  с
удачей, нежели выказывать вам сочувствие.

                              Входит Фейнелл.

     Леди Уишфорт. О я не сомневаюсь в этом, моя душечка, конечно, конечно.
     Фейнелл. Сударыня, эта дама, ваша  приятельница,  просто  одолела  меня
просьбами, и я согласился предоставить  вам  право  пожизненно  пользоваться
вашим капиталом при условии, что вы не  станете  больше  выходить  замуж.  В
противном случае - штраф, какой я почту уместным.
     Леди Уишфорт. Не выходить замуж?
     Фейнелл. Да, никаких больше сэров Роуландов! Чего  доброго,  следующего
самозванца мы уже не успеем вовремя разоблачить.
     Миссис Марвуд. Мне  думается,  что  миледи  без  колебаний  примет  это
условие. Она уже достаточно натерпелась от мужского вероломства. К тому  же,
сударыня, когда  мы  с  вами  отправимся  в  уединенные  рощи,  мы  навсегда
простимся с подобными мыслями.
     Леди Уишфорт. Да-да, конечно. А  если  в  том  возникнет  настоятельная
потребность, ну, скажем, для здоровья или еще почему?
     Фейнелл. О, когда брачная жизнь будет вам предписана  врачами,  мы  это
обсудим. Только я оставляю за собой право самому выбрать  вам  жениха.  Если
лекарство пойдет на пользу, неважно, какой лекарь его пропишет.  Далее:  моя
жена записывает на мое имя остаток состояния, все еще  ей  принадлежащий,  и
живет на ту сумму, которую я определю ей по своему усмотренью.
     Леди Уишфорт. Но такого бессердечного обращения с женами не встретишь и
в Московии!
     Фейнелл. А я научился этому у  придворных  его  величества  царя  Петра
{81}, когда зимой он вел здесь переговоры, - так вот, за перцовым бренди они
открыли мне некоторые тайны семейных нравов и политики северного  полушария.
Право же, нам стоит кое-что у них перенять. И наконец: мне, как главе  семьи
и вашему зятю, причитается шесть тысяч фунтов, которые  составляют  половину
капитала  миссис  Милламент,  доверенную  до  срока  вашему  попечению.  Она
лишается этих денег - согласно последней воле и завещанию  вашего  покойного
мужа, сэра Джонатана Уишфорта - ибо она пренебрегла вашим разумным советом и
отказалась от брака с сэром  Уилфулом  Уитвудом,  коего,  будучи  заботливой
теткой, вы ей подыскали.
     Леди Уишфорт. Но мой племянник был не в себе: он даже не сумел  за  ней
толком поухаживать.
     Фейнелл. Я пришел  предъявить  вам  ультиматум,  и  никаких  возражений
слушать не стану.
     Леди Уишфорт. Тогда хоть дайте мне время подумать.
     Фейнелл. Лишь пока составляется документ, который вам надлежит скрепить
своей подписью в ожидании других бумаг, более подробных и  обстоятельных.  В
свою  очередь  я  приму  меры,  чтобы  все  было  сделано   с   наивозможной
поспешностью. А сейчас я пойду и займусь указанным  документом.  Надеюсь,  к
моему возвращению вы успеете обо всем хорошенько поразмыслить. (Уходит.)
     Леди Уишфорт. Какая беспримерная наглость, просто не знаю, с чем  ее  и
сравнить! Что ж, неужто мне подчиниться этому бесчувственному злодею?
     Миссис Mарвуд. Конечно, очень печально, сударыня,  что  вам  приходится
так платиться за легкомыслие дочери!
     Леди Уишфорт. Ведь говорила ей - не выходи за этого идола!  Нет  пошла,
даже не поглядела, что срок для траура не истек. Вот ее первый муж, мой зять
Лэнгуиш, так бы не поступил! Того я выбирала, а уж этого она сама. И правда,
что черт попутал. Нет, тут недолго и рехнуться! Ах, мой друг, неужели мне не
за что уцепиться? Так и стерпеть, чтоб пришли и ограбили?! Еще и эти двое  -
пожалуйста: когда же конец этим казням египетским {82}!

                Входят миссис Милламент и сэр Уилфул Уитвуд.

     Сэр Уилфул. Мое почтение, тетушка.
     Леди Уишфорт. Не смей называть меня  теткой,  поганец!  Знать  тебя  не
хочу!
     Сэр Уилфул. Оно конечно, я малость перебрал - все говорят. Так  ведь  я
не нарочно, ей-богу! Ну чего вы так озлились? Сдается мне, тетушка, я никого
не обидел, а коли я что не так,  то  я  и  повинюсь  с  охотой  -  чего  еще
требовать? Коли я  что  побил,  я  заплачу:  надо  фунт,  так  фунт  выложу.
Давайте-ка лучше  так  рассудим:  что  было,  то  прошло,  и  нечего  о  том
вспоминать. Послушайте другое: мечтая вам угодить,  надумал  я  жениться  на
кузине. Так что будем друзьями. Мы уж все обсудили, можно и под венец.
     Леди Уишфорт (племяннице). Что я слышу, милочка?! Хоть ты меня порадуй!
Неужто, я не ослышалась?
     Милламент. Я решила пожертвовать собой, чтобы выручить вас, тетушка,  и
доказать, что отнюдь не причастна к интриге, как старались  вас  уверить.  Я
велела Мирабеллу  самолично  явиться  и  подтвердить,  что  я  действительно
намерена отдать руку этому воплощению рыцарства. А что до  моей  помолвки  с
Мирабеллом, то я понудила его прийти сюда и при  вас  отказаться  от  всяких
притязаний на брак. Он там за дверью, ждет разрешения войти.
     Леди Уишфорт. Клянусь, эти свидетельства послушания  просто  возвращают
мне жизнь! Но этого веролома я сюда не допущу. Боюсь у меня  не  хватит  сил
лицезреть его. Он для меня подобен Горгоне {83}: стоит мне увидеть его, и  я
превращусь в камень и оцепенею навечно.
     Милламент. Если вы поведете себя столь неучтиво,  он,  обиженный  вашим
отказом, примется, чего доброго, настаивать на помолвке.  Уж  вытерпите  его
как-нибудь в последний раз.
     Леди Уишфорт. Ты уверена, что это так? Ах, если б это было правдой и  я
никогда больше его не увидела!
     Милламент. Вы отправляетесь с ним в путешествие, сэр Уилфул, не так ли?
     Сэр Уилфул. Ей-богу, тетушка, он очень обходительный господин -  пускай
его войдет, а? Мы с ним побратались и стали друзьями-попутчиками.  Ну  вроде
как Орест и Пилад {84}, что ли! Он будет мне толмачом  в  чужих  краях.  Ему
ведь там не впервой! Такой между нами уговор вышел: я женюсь на кузине, а он
махнет со мной за море, чтоб мне, значит, компанию составить. Пойду и кликну
его: я так положил  себе  -  и  все  тут!  Пусть  кто-нибудь  попробует  мне
помешать! (Уходит.)
     Миссис Mарвуд. Тут что-то не так! Попробуем разгадать.
     Леди Уишфорт. Ах, душечка Марвуд, куда же вы?
     Миссис Марвуд. Тут неподалеку, сударыня, сейчас вернусь. (Уходит.)

                  Возвращается сэр Уилфул; с ним Мирабелл.

     Сэр Уилфул. Не робей, дружище, я с тобой! А  она,  черт  возьми,  пусть
хмурится - не съест же она тебя. И потом ты  уразумей:  хмуриться  долго  ей
тоже не резон - лицо-то заемное: коли станет без удержу хмуриться, весь  лоб
пойдет трещинами, точь-в-точь корка у сливочного сыра, черт-те  что!  Только
об этом молчок, друг-попутчик!
     Мирабелл. Если б подлинный смысл многих фраз, обращенных мной  к  столь
достойной даме, чистосердечное мое раскаяние  и  искреннее  сожаление  могли
вызвать хоть каплю сочувствия, я был бы  на  седьмом  небе.  Ведь  когда-то,
сударыня!.. Но забудем об этом. Да, я заслужил, чтоб  вы  низринули  меня  с
того пьедестала, на котором мне было дозволено воздыхать  у  ваших  ног.  Но
прошу вас - не убивайте меня, не отворачивайтесь от  меня  с  презрением!  Я
пришел не милости просить, не прощения: взываю лишь к вашей жалости. Я  уйду
туда, откуда уже не вернуться.
     Сэр Уилфул. Ну, братец, туда я тебе не попутчик!
     Мирабелл. Пожалейте ж меня, а потом забудьте - большего не прошу.
     Сэр Уилфул. Ей-богу, не так-то много он просит: вам, тетушка,  никакого
убытку. Простите его и забудьте, вы ведь, тетушка, как-никак христианка, вам
бог велел.
     Мирабелл. Вникните в  суть  событий,  сударыня,  и  тогда  вас  покинет
предубеждение. Это была невинная хитрость, хотя, признаюсь, ее было нетрудно
счесть  зловредной.  На  подобные  плутни  нас  толкает  любовь,  а  ошибки,
рожденные страстью, достойны прощенья. Поймите, я жестоко наказан: я утратил
то, что мне было всего дороже; чтобы вас  умиротворить,  я  пожертвовал  сей
красавицей, а с ней вместе потерял и мир, и покой, и  последние  надежды  на
счастье.
     Сэр Уилфул. Не быть мне больше мировым судьей,  если  он  не  растрогал
меня до слез! Пусть я никогда не взойду на корабль, коли  это  не  такое  же
доброе дело, как пропустить стаканчик - взять и отдать ему девушку  обратно!
Простите его немедленно, тетушка, иначе я расплачусь, так и знайте. У меня с
ними договор на словах, а ведь это - раз и нету! Так  вот:  еще  один  вздох
моего друга-попутчика, и я отказываюсь от сватовства!
     Леди Уишфорт. Только для тебя, племянничек, но имей в виду: язык у него
вкрадчив  да  лжив!  Хорошо,  сударь,  я  смирю  свой  гнев,  но  лишь  ради
племянника. Я постараюсь забыть, что могу, однако условие мое таково: теперь
же откажитесь от всяких видов на мою племянницу.
     Мирабелл. Не замедлю подтвердить это на бумаге и по всей форме.  Я  уже
послал  слугу  за  документом  и  вручу  его  вам  с  благоговением,   какое
приличествует особе столь редкостной доброты.
     Леди Уишфорт (в сторону). В его речах и взорах таится приворотная сила!
Не случись мне его увидеть, я  бы  запросто  наняла  убийцу,  чтоб  тот  его
прикончил, а теперь он расшевелил в моем сердце огонь,  тлевший  под  грудой
пепла.

                      Входят Фейнелл и миссис Mарвуд.

     Фейнелл. Время, данное  вам  на  размышление,  истекло,  сударыня.  Вот
документ - готовы ли вы подписать его?
     Леди Уишфорт. Если даже готова, то теперь неполномочна. Моя  племянница
лишила меня законного основания для этого -  она  по  моему  совету  выходит
замуж за сэра Уилфула.
     Фейнелл. Эта мистификация не пройдет, сударыня, хоть вы и очень на  нее
надеетесь.
     Милламент. Но я действительно согласна на этот брак, сударь.
     Мирабелл.  А  я,  сударь,  отказался  от  всех  притязаний  на   миссис
Милламент.
     Сэр Уилфул. А я, сударь, настаиваю на своем праве и пойду  против  вас,
сударь, и против вашего документа тоже. Вы тут,  черт  возьми,  про  какойто
документ толковали, так у меня тоже есть один веский довод - я его  у  пояса
ношу - и захочу - от этой вашей грамоты останутся клочки, сэр, даже  подпись
не на чем будет ставить! Так что прячьте-ка поскорей свой документ, сэр,  не
то, ей-богу, я выну свой!
     Леди Уишфорт. Угомонись, племянник, прошу тебя!
     Милламент. Умерьте свой пыл, дорогой сэр Уилфул!
     Фейнелл. Ах вот как! Значит, у вас здесь своя лейб-гвардия! Но меня  не
захватишь врасплох, и я снова повторю вам свои условия. (Леди  Уишфорт.)  Вы
отдаете в мое ведение весь капитал и полностью отписываете мне  имение  моей
супруги, что отвечает духу и букве данного документа. (Милламент.)  В  вашем
согласии,  сударыня,  по-моему,  нет  надобности.  О  вашем  отказе,  мистер
Мирабелл, и о ваших правах, сэр  Уилфул,  в  нем  вообще  нет  ни  слова.  А
размахивать шпагой и  устраивать  медвежьи  представления  {85}  вы  можете,
сударь, где-нибудь в  другом  месте:  здесь  это  не  пройдет.  Советую  вам
подписать это, леди Уишфорт, иначе ваша  любимая  дочь  окажется  во  власти
стихии, как лодка с пробитым дном, и, как знать, удастся  ли  ей  уцелеть  в
бурном потоке столичного злоречья.
     Леди Уишфорт. Неужто никак-никак нельзя предотвратить мое разорение?! А
вы, неблагодарное существо, только и живы приданым моей дочери, разве нет?
     Фейнелл. Я не стану отвечать на ваш вопрос, пока все  ее  состояние  не
окажется в моем кармане.
     Мирабелл (леди Уишфорт). Если вы не побрезгуете моей помощью - знаю,  я
не заслужил вашего доверия - я посоветовал бы вам...
     Леди Уишфорт. Ну что, что?!. О спасите меня и мое дитя от разорения, от
нужды, и я прощу вам былые обиды! Я соглашусь на все, лишь бы  вырваться  из
рук этого изверга!
     Мирабелл. Ах, сударыня, слишком поздно! Моя награда обещана другому. Вы
распорядились судьбой той, кто только и мог расплатиться со мною за  услуги.
И все же, как бы там ни было, я решил помочь вам: не могу  снести,  чтобы  с
вами так бездушно поступили.
     Леди Уишфорт. Что я слышу! Дорогой  мистер  Мирабелл,  до  чего  же  вы
однако великодушны. Мне просто не верится. Но, право, я еще могу расторгнуть
помолвку племянника: вы получите мою племянницу со всем ее приданым - только
спасите меня от грозящей опасности!
     Мирабелл. Вы не шутите? Ловлю вас на слове и ни о чем не  спрашиваю.  А
сейчас мне надо сходить за нашими преступниками.
     Леди Уишфорт. За кем угодно, прошу вас!..
     Мирабелл. Я приведу камеристку Фойбл и кающегося грешника.

                  Входят миссис Фейнелл, Фойбл и Минсинг.

     Миссис Mарвуд (Фейнеллу). О я пропала! Эти твари продали меня и явились
сюда меня обличить. (Мирабелл и леди Уишфорт подходят  к  миссис  Фейнелл  и
Фойбл.)
     Фейнелл. Если все должно выйти наружу,  что  ж,  пусть  их  знают!  Так
поступают в свете! Напрасно они  надеются,  что  я  отступлюсь  или  дам  им
поблажку. Я буду неумолим.
     Фойбл (леди Уишфорт). Конечно, сударыня, я готова поклясться на Библии.
     Минсинг. И я тоже, сударыня.
     Леди  Уишфорт.  Ах,  Марвуд,  Марвуд,  и  вы  вероломны?!  И  вы,   моя
наперсница, меня обманули? Ужели вы так бесчестны, что  пошли  на  сговор  с
этим негодяем?
     Миссис Марвуд. А вы так неблагодарны,  так  пристрастны,  что  поверили
двум продажным шлюхам, оклеветавшим меня?
     Минсинг. Продажным? Посовестились бы, сударыня! Мы же  вас  с  мистером
Фейнеллом на чердаке застали, только вы нам рты заткнули: стихи  Мессалины86
заместо Библии подсунули. А теперь выдумали - продажные!! Да  кабы  мы  были
продажные, мы бы молчали: вы бы сумели нас купить!
     Фейнелл (Минсинг). Прочь, жалкая тварь! Ты, видно,  лишь  для  этого  и
годна. Небось, опять мистер Мирабелл все подстроил? Хватит, мне  некогда!  А
ты, моя женушка, расплатишься за все! Оставлю тебя без гроша -  нечем  будет
прикрыть наготу. Коли нет в тебе стыда, ходи нагая!
     Миссис Фейнелл. Я презираю тебя и бросаю вызов твоей злобе! Ты  чернишь
меня понапрасну, а я - я доказала твое вероломство. Ступай к своей сообщнице
- я не стану называть ее - и вместе с ней подыхай с голоду!
     Фейнелл. Этого не случится, милочка, пока у тебя будет  хоть  несколько
пенсов. (Леди Уишфорт.) А тепер